Рассвет Четвёртый. Часть 1

Глава 2

Утром посветлевшие облака за окном уже не так напоминали грозовые тучи, плывшие вчера по небу. Можно было даже угадать за ними местоположение солнца по еле заметному светлому пятну. В кажущемся уже далёким детстве я помнил, что солнце настолько яркое, что на него нельзя смотреть – так больно глазам. За последние двадцать лет солнца мало кто видел, кроме тех, кто отправлялся служить на орбиту К’Аарана. Говорят, наша планета вся покрыта этими тучами, от южного и до северного полюса.

Я нехотя поднялся с кровати и, умывшись, вышел из комнаты.

В доме царила подозрительная тишина, словно все в одночасье исчезли. На мгновение я даже подумал, что всё это мне снится. Спускаясь вниз по лестнице, я услышал на первом этаже приглушённый звон посуды и звук бегущей из крана воды.

Я осторожно приоткрыл дверь комнаты, где вчера вечером я знакомился с обитателями этого странного дома, и увидел ситрека, стоявшего возле раковины и сосредоточенно моющего посуду.

Как ни тихо я вошёл, а иноземец даже не обернулся, произнеся:

- Проходи, не стесняйся. Завтракать будешь?

- Да, я бы с удовольствием...

Кроме ситрека тут больше никого не было. Я сел на край одного из кресел и спросил:

- А здесь всегда так тихо по утрам?

- Обычно нет, - доброжелательно ответил ситрек, ставя на стол кружку и тарелку. - Скоро все вернутся.

Я нахмурился и пока раздумывал, ситрек вручил мне кружку с кнаа и подвинул поближе тарелку с завтраком; завтрак в его понимании состоял из котлет и тушёной гельджи. Я попробовал котлету и признал, что она вполне съедобная, а на голодный желудок и вовсе хороша.

- Спасибо, вкусно... А куда они ушли?

Иноземец пожал плечами:

- Дракон тренирует команду.

- Ну, раз так... Э-э... Прости, не помню точно твоё имя.

- Кларист, - подсказал ситрек. – Я зовусь иначе, но волчеки не могут произнести правильно моё имя.

- И как оно звучит на самом деле?

Белый иноземец издал быструю серию щелчков, которую приблизительно можно было передать как «келк-клак-кри-клир-клит-склик».

- Хм, - с особой осторожностью хлебнул я кнаа. - Да, пожалуй, лучше просто Кларист.

- У тебя отличное здоровье.

Я всё-таки поперхнулся.

- Ну, я на это очень надеюсь.

- Ты светишься ровно, - немигающими глазами оглядел меня Кларист. – Только эмоциональный фон нестабильный, что естественно в твоей ситуации.

- Ты врач? – догадался я. Это было не так уж удивительно, многие ситреки на К’Ааране работали в научных сферах.

- Да, хотя я в своё время не планировал переквалифицироваться в лечащего врача, - кивнул ситрек. – Моя первая специализация по патологической анатомии, вторая – по хирургическому профилю, сейчас заканчиваю курсы по имплантации.

- И на ком практикуешься, на киборге? – попробовал я пошутить.

- Я сделаю лучше, чем это варварство, - встопорщил чешую ситрек. – У меня есть сертификат на операции согражданам и опыт на волчеках. Дракон обещал предоставить мне материал при случае, я проведу сложную операцию на волчеке и получу высший сертификат на работу с обеими нашими расами.

Как хорошо, что глоток я сделал раньше.

- Ясно. Надеюсь, я не послужу когда-нибудь таким материалом.

В коридоре послышался гул голосов, и громко шваркнула дверь. Громогласный смех сотряс воздух, голоса звучали наперебой, прогоняя мрачную тишину дома.

Первым в общую комнату ввалился Антэр в лёгкой офицерской броне Белых Доспехов, на ходу снимающий с себя наплечники. В левом наплечнике красовалась большая вмятина, а по белым пластинам на этой руке размазалась грязь. Тем не менее, рыжий волчек давился от смеха, равно как и Марк, влетевший следом. За ними шёл невозмутимый великан-киборг, неся на руках хрупкую Фелинн, которая непрерывно ёрзала и громко отчитывала Дерека, плетущегося за ними. Низкорослый волчек с крысиной мордой смущённо потирал затылок чёрной от копоти рукой; шерсть у него на лице вся была встопорщенная и обожжённая, что придавало ему демонический вид, если бы не его виноватые глаза.

Последним вошёл Дракон с птицей на плече; и про него можно было сказать лишь то, что не только одежда, но и выражение его лица нисколько не изменились со вчерашнего дня.

Я поглубже залез в своё кресло, пока остальные рассаживались на диване и стульях; Дерек подмигнул мне, но больше никто не обратил на меня внимание. Они, наконец, притихли и воззрились на Дракона, оставшегося стоять.

- Я вас учил... – начал он ровно и без эмоций. – Как помню, учил многому. Из того, что я увидел, вы не забыли только, как думать и быстро принимать решения. Не всегда верные.

Антэр и Марк виновато переглянулись.

- Впрочем... – продолжил тёмный волчек. – Этого пока достаточно. Пока. Марк, без нареканий. Антэр, если в следующий раз надумаешь лишиться руки, подумай над функционалом протеза – отдам Кларисту в пользование.

Ситрек согласно закивал, но Дракон даже не повернул головы в его сторону.

- Дерек, от тебя как от техника я ждал большего.

- Виноват, мессейр. В следующий раз не повторится, - заискивающе прижал уши Дерек. – А не скажете, сами результаты вылазки каковы?

Тёмный волчек тем же ровным голосом ответил:

- Четверть миллиона в эквиваленте серебра. Чуть меньше, чем я планировал.

Дерек тихо присвистнул, я же едва сдержался от потрясённого восклицания. Интересные тут суммы крутятся...

- Можете быть свободны, - сказал Дракон. Дерек и Марк с Антэром задержались на кухне, синеволосый волчек припал к кувшину с водой, пока Дерек помогал Антэру снять с повреждённой руки оставшиеся сегменты брони.

- Мессейр, - сказал я Дракону, – могу я задать пару вопросов?

Тёмный волчек медленно повернул морду ко мне.

- Я, конечно, понимаю, что тут всё по-другому, нежели я привык... Но вы мне настолько доверяете, что оставили меня в пустом доме с одним ситреком?

- Ты слишком мало знаешь о ситреках, если мысли такие имеешь. Кларист вполне способен с тобой справиться.

- И даже не боитесь, что теперь я могу выдать ваше... убежище? – хмыкнул я.

Дракон с высоты своего роста медленно наклонился ко мне.

- Новости смотришь? – спросил он пробирающим до дрожи тихим голосом.

- Смотрю...

- Видел, как я головы отрываю? – Дракон не трудился менять интонации. – Иногда неаккуратно, сложность бывает.

Мне стало откровенно не по себе, под тяжёлым взглядом из-под чёрных очков я инстинктивно вжался в кресло. К тому же, я только сейчас заметил у Дракона странную манеру говорить, он неверно строил предложения, отчего становилось ещё более жутко.

- Намёк понят, мессейр. Может быть, вы дадите мне какие-то распоряжения?

- Если нет активного задания, всегда есть только одно распоряжение: ждать моих указаний и быть на связи.

Тёмный волчек резко выпрямился и, запахнувшись в свой плащ, вышел из комнаты в сопровождении своей странной птицы.

Рядом со мной сел Дерек, поглядывая на Антэра, Марка и Клариста; ситрек достал из кухонного шкафчика переносную аптечку и теперь промывал рану.

- Квадра, раз уж такое дело, - подвинулся ко мне поближе Дерек. – Запомни самые важные правила в нашей команде: мессейру нельзя перечить, переходить ему дорогу и никогда, никогда не шути при нём.

- Ну, если с первыми двумя правилами ещё понятно, то шутить почему не стоит? – фыркнул я.

Низенький волчек серьёзно нахмурился.

- Он шуток не понимает. Вот совсем не понимает.

- Да уж, чувство юмора у него в большинстве случаев спит мёртвым сном, - усмехнулся Марк. – Конечно, не нарываться невозможно, но постарайся воздержаться, Дерек правильно говорит. Уж не знаю, как он нас с Антером терпит...

- Это я не знаю, как я вас терплю! – возмутился Дерек. – Вы же не мессейру козни строите, а мне!

- Ты – другое дело, ты-то башку не оторвёшь.

Дерек обиженно поджал губы.

- Пойдём отсюда, Квадра, покажу тебе дом.

Уж насколько болтлив был старый Дейк, но Дерек легко его в этом переплюнул. Как будто если его прорывало на поговорить, остановиться он уже не мог.

- На первом этаже, как ты уже понял, у нас общая комната. Возле лестницы в подсобке есть вход в подвал, он же по совместительству гараж. С лестницей туда осторожно, она скрипучая, жуть, будит всех от первого этажа до пятого. Там у нас мобили стоят, их всего две штуки, на легковом ездит обычно Марк, иногда даёт Антэру. А второй мобиль - фургон, куда же без него, нас много. Фургон нам достался чисто случайно, его кто-то продавал перед отъездом из столицы, мы подсуетились. На втором этаже тренировочные комнаты, в основном, тренажёры старые, но рабочие. Главное, на себя не урони ничего, а так – занимайся в свободное время, сколько хочешь. На третьем этаже живу я, Антэр и Фелинн, ну, и ты теперь. Это вот четвёртый этаж, тут у нас сплошной бардак, только Марк в самой большой комнате живёт, остальные забиты хламом по самый потолок, там даже проводку менять надо, не работает ничего. Это всё от предыдущих хозяев осталось, там, если покопаться, можно найти что-то полезное, но риск обвалить на себя весь этот мусор куда больше... Фу-у, ну и пылища. Мессейр проживает на пятом этаже, крайняя дверь справа от лестницы. На том же этаже обитают Расто и Кларист, у Клариста там заодно оборудован лазарет. Так... Лестница ведёт дальше на крышу, если вдруг захочешь там погулять, но обычно ею только Дракон пользуется, периодически нас посылает снег чистить.

Слушая непрерывный трёп Дерека, я поглядывал по сторонам и не мог не удивляться тому, как всё здесь содержится в чистоте, несмотря на пренебрежительные фразы низкорослого волчека. Не считая комнат на четвёртом этаже, здесь регулярно убирались, чувствовалась хозяйственная рука, тщательно поддерживающая порядок.

Когда мы с Дереком спускались с пятого этажа на второй, то наткнулись на Дракона и Расто, выходивших из тренажёрной комнаты. Расто успел раздеться до майки и, похоже, хотел приступить к тренировке, но мессейр, остававший всё ещё в плаще и очках, отозвал его от тренажёра и что-то тихо ему говорил. Расто пожимал плечами и отвечал отрицательно. Рядом с великаном высокий Дракон выглядел не столь внушительно, Расто был выше его на целую голову.

Заметив нас, оба волчека замолчали и повернули к нам головы и смерили нас одинаково равнодушными взглядами.

Дерек угодливо повилял хвостом и потянул меня дальше вниз.

- Расто – правая рука и броня Дракона, - сказал он. – Не знаю, чем он там Дракону обязан и почему так предан, вот только в авторитетах у киборга никого больше нет. Это не в упрёк ему, конечно, я тоже за мессейра пойду куда угодно, но не настолько же. Они с мессейром идеально друг другу подходят, мессейр не зря почти везде с собой его таскает. Только если у тебя появятся вопросы к мессейру, к нему же и подходи, Расто обязанностями секретаря не занимается.

- А Кларист как у вас очутился? Ситреков же вроде почти всех депортировали не так давно.

- Во-первых, не всех, а во-вторых, Кларист уже давно на нелегальном положении, - пожал плечами Дерек. – Его должны были ещё в первые волны депортации выслать, когда ещё Красные Доспехи беззаконие творили, чтоб их всех... Не уверен, но вроде бы мессейр тогда вмешался. Кларист потом несколько лет жил двойной жизнью, ситреков же друг от друга сложно отличить, если не приглядываться, а своих они не выдают, у них, как водится, собственные стандарты во внутренней и внешней политике. У Клариста с мессейром давняя связь, много лет знакомы.

- А ты-то сам как оказался у Дракона? Если не хочешь, не говори, конечно.

- Да некуда больше было идти, - неохотно ответил Дерек. – Может, потом как-нибудь расскажу.

Мы зашли обратно в общую комнату; все уже успели разойтись по своим делам, поэтому мы с Дереком остались там вдвоём.

- Ух, Марка с Антэром нет, какое счастье... – Дерек блаженно развалился на диване. – Я уж скоро пойду поспать, ночью-то мы не отдыхали. Ты, если хочешь, поброди по дому, на улицу только не выходи – здесь не приветствуются самовольные отлучки.

- Ага... Дерек?

- Чего?

- А вы это серьёзно, что Дракон шуток не понимает?

Бурый волчек сморщился.

- Лучше не проверяй. Говорят, за одну неудачную шутку он вспорол волчека голыми руками от паха до шеи. Не знаю, правда тот слух или нет, но мессейр смертоубийственная машина, быстрая и беспощадная. Сам видел, так что слухам лучше поверю. Да и Хаос Премерзкий знает, что у него в голове...

- А что за птица у него?

- Да это Феникс. Они у нас и не водятся, что-то экзотическое и очень подлое. Хорошо понимает речь, хоть иногда притворяется, что не слышит. Феникс полезный только на улицах, дома с ним жить невозможно – клюётся, путается под ногами, жрёт что ни попадя, каркает противно... Мессейр говорил, что Феникс умеет петь, только мне хватает его повседневных мерзких воплей, ещё пения не хватало! Марка Феникс и вовсе не переносит, тот как-то пытался вырвать у него перо из хвоста, уж не помню, для чего. Шуму было... Феникс Марку чуть шкуру на ленточки не порвал своими когтями. К птице лучше вообще не приближайся, зубы в клюве у Феникса куда как крупнее, чем у стервятника. И если вдруг Феникс к тебе подойдёт, лучше дай ему, что он хочет, избежишь лишних проблем. Единственный волчек, к кому Феникс питает более-менее тёплые чувства, это мессейр.

Дерек сел на диване прямо и внимательно посмотрел на меня.

- Квадра, ты это, не сильно любопытствуй по поводу Дракона. Его жизнь как могила, для него одного. Нечего копать эту яму, ничего там хорошего не найдёшь. Делай, как он прикажет, только и всего.

Конечно, после этих слов моё любопытство только больше разыгралось, но в тот день мессейра я больше не видел. Большая часть его команды разбрелась по комнатам отсыпаться после вылазки, и я, побродив ещё какое-то время по дому, тоже почёл за лучшее лечь пораньше.

Но ночью мне плохо спалось. Сначала я долго не мог уснуть.

А потом пришли кошмары. Я видел их редко, но они всегда начинались и заканчивались одинаково, успев привыкнуть, но не свыкнуться.

Сначала были улицы – слепые, пустые тупики, холодные проулки, глухие проспекты. Тишину разрезал свист, я услышал крики, стрельбу, панику, затем повернулся в ту сторону – и увидел множество бегущих не то волчеков, не то призраков. И без того тёмные тучи вовсе почернели. Над головой вспороли тяжёлый свинец огромные крылья, торжествующий рёв эхом прокатился между домами, сверкнула золотом полная зубов пасть, и на меня пролился жидкий огонь, испепеляя вместе с другими призраками...

Я открыл глаза, мокрый от жара. Бешено скачущее сердце заставило меня пройти в ванную комнату и умыть лицо холодной водой. Почувствовав себя легче, я взглянул в зеркало. На меня посмотрел в ответ бледно-серый худощавый невысокий волчек с крупным носом, испуганными глазами глубокого фиолетового цвета и торчащими в разные стороны непослушными волосами, где бунтующей прядью сияла выкрашенная синим цветом полоска. По жизни недоверчиво искривлённая линия рта на мгновение выровнялась - подбадривающе улыбнувшись своему нервному отражению, я вернулся в комнату и присел на подоконник отдышаться.

Даже наяву улицы Кест-Фернала полны страха. Так было не всегда, но год от года всё становилось только хуже. По тёмным загаженным переулкам бродили не то тени, не то тени теней, уже не волчеки, а даже животные без цели и средств к существованию. Те, кто каким-то образом сумел избежать памятного пожара в Трущобах, те, что получили красные штампы и выжили – ценой жизни других, все они обитали на этих улицах. И нельзя сказать, что это была лучшая доля, чем смерть от огня. Ненавидимые и ненавидящие, озлобленные, утратившие всякий разумный облик, они вселяли ужас в каждого, кто рискнул пройти домой более короткой дорогой.

Я видел их – они иногда отваживаются выходить на свет главных улиц, где ещё бурлили потоки рабочих. Поэтому я и носил всегда с собой оружие, с ранних лет, когда меня только-только отправили в бесплатное училище для детей рабочих завода. Родителям было страшно за меня… Впрочем, это не помешало им уехать в какой-то приморский городок, бросив двенадцатилетнего волчонка на произвол судьбы.

Помню, я тогда проснулся утром и, спустившись вниз, ощутил дом странно пустым и голым. Родители уехали, даже не простившись и оставив лишь небольшую записку на столе, чтобы я не искал их.

Через года три в мой дом пришли Красные Доспехи. Они искали какого-то преступника, предположительно спрятавшегося на моей улице, но я предпочёл бы иметь дело с убийцей, а не с ними. Но что мог поделать брошенный щенок против целого наряда Красных карателей?

Кажется, меня тогда схватили за шкирку и швырнули в угол, чтобы не путался под ногами. Весь мой дом, всегда казавшийся единственной защищённой крепостью, был обследован с той тщательностью, после которой остаются только обломки мебели, осколки выбитых окон и глубоко въевшийся в стены страх.

Ещё несколько лет я прожил в этом доме, где более не чувствовал себя в безопасности. А когда я с грехом пополам окончил училище, то понял, что не могу больше оставаться в стенах, хранивших столько неприятных воспоминаний. Я продал его, надеясь на вырученные деньги подняться и найти достойную работу.

Судьба свела меня с Дейком, который держал небольшое кафе. Дейк часто шутил, называя его рестораном. Он содержал его вместе с дочерью лет на пять меня старше. Я сначала стал помогать ему по хозяйству, потом и работать у него, так и прижился.

Я прожил в их семье около двух лет, и Дейк уже почти считал меня своим сыном. Я всё это время рыскал в поисках новой работы. Где-то даже умудрялся устроиться на несколько месяцев, иной раз удавалось работать сразу в трёх местах, однако фирмы часто возникали и исчезали на пустом месте, поскольку они не приносили доход, на заводах и так все места были заняты на несколько лет вперёд...

В общем, жизнь была скорее тёмно-серой, чем чёрной. Всё же я был и оставался жив, и каждый день я не мог этому не радоваться.

Пока не случилось то, за что я чуть не загремел за решётку. Вернее, я даже там посидел немного, но меня выпустили под подписку о невыезде якобы за неимением веских доказательств моей вины и влепили красный штамп в ксиву…

Впрочем, за доказательствами дело особо не стояло, просто постарался Дейк, который пришёл в участок и, вытерпев всю грязь, что на него вылили, предъявил Доспехам хоть какие-то факты моей невиновности. Отпускали меня нехотя, и я понял, что продолжение не замедлит последовать.

В следующие дни моя жизнь превратилась в ад. С обвинением в противодействии Синим Доспехам долго не живут, в участок меня забирали ежедневно, снова и снова допрашивая о том, чего я либо не знал, либо едва ли слышал.

Пора было сматывать удочки и искать лазейку, где бы я мог более-менее безопасно отсидеться несколько лет. У Дейка я, естественно, оставаться больше не мог – я и так подвергал их слишком большой опасности. И тогда Дейк связался с Драконом... Уж не знаю, откуда у него такие контакты.

Всё, что я знал о Драконе, не выходило из рамок криминальных хроник. Слух о нём пронёсся лет двенадцать-тринадцать назад, когда во время общей смуты начали погибать Красные патрульные. Некоторые волчеки в моменты отчаяния нападали на Доспехов в трущобах, но они мало что могли противопоставить профессиональным бойцам – а тогда началась именно расправа. Жестокие и кровавые убийства резонансом прошли по всему городу, всколыхнув его и показав всю несостоятельность и неспособность Красных Доспехов удерживать порядок.

Убийцу не испугали ни другие патрульные наряды поблизости, ни то, что о нём сообщили во все новостные каналы.

После этого на власть предержащих посыпались такой град смертоносных ударов, что не на шутку взволновалось окружение самого императора. Несколько именитых семей К'Аарана, члены которых входили в состав Совета, были попросту уничтожены.

Затем чертежи новейших по тому времени ударных космических крейсеров... Хаос знает, как Дракон это провернул, только всё их производство пошло наперекосяк – эти модели так и не были построены.

Я мог бы долго перечислять всё то, о чём слышал и видел тогда из новостей.

Чем дальше, тем агрессивнее вёл себя Дракон. Он дотягивался до любого волчека не только в Кест-Фернале, он сеял раздор и смуту, открыто заявляя, что никто не сможет ему противостоять.

Конечно, власти не сидели в стороне – они стесали себе все клыки в бессилии уничтожить этого лютого кирриха. Облавы сотрясали город, патрули были усилены, объявлена награда за его голову. Но поддерживать порядок становилось всё труднее, а Дракон свирепствовал.

Где бы ни появлялся он, везде за ним тянулся кровавый след из неслучайных смертей, разрушенных судеб и раздавленных жизней. Жестокость, с которой этот волчек расправлялся с теми, кто был ему неугоден, приводила в животный ужас многих, и часть жителей поспешила убраться в самые глухие места К'Аарана подальше от Кест-Фернала.

Его ненавидели и им же восхищались. Были те сумасшедшие, кто считал его героем, я же был в этом далеко не уверен. Дракон был слишком чуждым, слишком жестоким и, как бы наивно это ни звучало, злым. Признаться, всё же не так я видел справедливость. Хотя в нашем грустном мире на стороне справедливости всегда выступал тот, кто успевал первым нажать на курок и обнажить клыки.

А потом в столице настало долгое затишье. Помню, что тогда Красные Доспехи устроили повальную резню в трущобах, громадный район города просто выжгли и зачистили огнём так, что зарево пожара виднелось на другом конце города. Да, это был тот самый пожар, унёсший жизни многих и оставивший без крова остальных проживавших там – и с тех пор тот район стали называть Сожжённым.

Несколько лет от тёмного волчека не было никаких вестей, и все уже начали надеяться, что он погиб в том пожаре.

А тем временем Красные прошлись ножом, автоматом и огнём по всему К’Аарану, очищая всё то, до чего когда-либо дотрагивался Дракон - и неизвестно, кто пролил крови больше. Но их статтер Красный Арно в чём-то провинился перед самим императором. Он был отправлен в ссылку, а Красные Доспехи оказались заперты в своей Цитадели в ожидании, когда им назначат нового статтера.

Воспользовавшись этим, три года назад Дракон вернулся, как выяснилось, ещё более озлобленный и непредсказуемый. Только теперь между ним и другими волчеками не было Красных Доспехов.

Таким был наш сумасшедший мир, и я и не помнил его другим. Забранное тучами небо, холодный несмолкающий ветер, жуткие тени в подворотнях, мрачная, беспросветная неизвестность и долгая, очень долгая зима... Совсем как в начале моего сна.