Рассвет Четвёртый. Часть 1

Глава 4

Я постепенно вживался в разношёрстный коллектив.

За несколько дней я пусть не многое сумел узнать о своих новых знакомых, но с изумлением убедился в том, что Дракона окружали вполне обычные с некоторыми поправками волчеки, сплочённая, неунывающая и горой стоящая друг за друга команда.

Марк, среднего роста серый волчек с яркими фиолетовыми глазами, имел странные представления о моде – он регулярно выкрашивал гриву в тёмно-синий цвет, и никто не мог вспомнить, какого же она оттенка на самом деле. Один раз кто-то над ним пошутил, подсунув зелёную краску для волос, и Марк, скрежеща зубами, заперся на весь день в своей комнате, пока не перекрасил волосы обратно в синий. Он очень болезненно относился к любым вопросам о своей причёске и предложениям её разнообразить другими оттенками и всячески их избегал. Игнорированию также подвергались все намёки и шутки о том, кем он был раньше – Марк предпочитал открыто демонстрировать, что он их не слышит.

В нашей компании Марк занимал второе место после киборга возле Дракона. Задорный, с хитрыми смешинками в глазах, он мог в один миг стать серьёзным и сосредоточенным. И тогда в Марке проявлялась жёсткость и непреклонность волчека, умеющего не только подчиняться, но и отдавать приказы. Его высокая ответственность за их выполнение позволила максимально приблизиться к мессейру, но вряд ли им ценилась – скорее принималась как должное. Когда же у Марка появлялось свободное время, он полностью тратил его на очередную каверзу, беззлобно подшучивая над нами. Он менял эти две маски прямо на ходу, и даже он сам вряд ли сказал бы, когда он настоящий. Я не сомневался, что Марк далеко не так прост, каким пытался казаться.

Антэра, рыжего волчека с короткими, на военный манер остриженными светлыми волосами, почти всегда видели только в компании с Марком. Антэр едва ли уступал ему в острословии, но, надо отдать ему должное, был поспокойнее и сдерживал синеволосого волчека от совсем уж разрушительных проделок. Без Марка Антэр зачастую становился странно отрешённым и задумчивым; в такие минуты он разговаривал кратко и только по делу. Его единственным увлечением в свободное от дел мессейра и причуд Марка время было возиться с мобилями в гараже, и там он мог пропадать часами.

Дерека называли мастером на все руки. Хотя он гордо именовал себя электромехаником, по рассказам же за свою жизнь успел побывать и токарем, и грузчиком, и машинистом поезда дальнего следования, был напичкан историями из жизни и всевозможными случайными фактами. Низкорослый коричневый волчек с растрёпанной чёрной гривкой единственный охотно говорил про то, кем был раньше, избегая разве что имён, названий и непосредственно причин, по которым оказался у Дракона. Иногда в его рассказах обнаруживались разные несоответствия, но на уточняющие вопросы Дерек обычно лишь возмущался и никак их не объяснял. Мы особо не настаивали, ведь рассказывал Дерек интересно и забавно, и этого нам было достаточно.

Если Марк, Антэр и Дерек ещё оставались для меня в рамках привычного и понятного, то киборг Расто на их фоне выделялся как Императорский дворец посреди Кест-Фернала. Этот поистине гигантский светло-серый волчек, спокойный и надёжный, как скала, внушал благоговейный трепет до той поры, пока не начинал говорить – от этого становилось уже страшно. И меня пугало не столько наличие протеза вместо утраченной руки и замена части черепа, а в том, что он был и волчеком, и машиной – грозной, но мыслящей сухими фактами. Никто из нас не видел Расто в ярости или радости, очень редко он бывал раздражён или недоволен; эмоции на его лице и в голосе мелькали бледными приглушёнными красками. Он не выполнял ничьи приказы, кроме как мессейра, и только его. Всё, что исходило от других, он воспринимал как просьбы и мог игнорировать. Он легко признался, что работал в Синих Доспехах, потерял часть тела при нейтрализации преступной группы много лет назад, а затем в связи с испытанием новых прототипов прошёл киборгизацию и вживление дополнительной компьютерной оболочки. Расто также признавал факт, что является уже порядком устаревшей моделью, но весомо показал металлический кулак Марку, который ляпнул что-то про ненадёжность старых компьютеров. Что послужило причиной ухода из Доспехов, Расто не стал говорить – зациклился на фразе «данные для личного пользования».

Одновременно обычной и загадочной для меня была маленькая палевая волчен Фелинн с изумрудными глазами. Пусть на ней всегда болталась какая-то несоразмерная одежда с закатанными рукавами и штанинами, подвязанная на поясе, чтобы не спадала, но это только придавало ей домашнего очарования. Она охотно поддерживала любой разговор, легко избегала неприятных тем, не задавала неприятных вопросов, но при этом искренне сопереживала. Её поведение и настроение настолько не соответствовали этому месту, что именно они обогащали его. Только благодаря усилиям Фелинн дом становился домом, она одним своим присутствием наполняла его уютом.

Как волчен очутилась в столь странном коллективе, можно было только гадать. Дерек сказал, что она будто жила с ними всегда, ещё до появления Антэра и Марка в группе.

Последним, кто жил под крышей вместе с Драконом, был Кларист, представитель первой встреченной волчеками чужой расы ситреков. Низенький и щуплый, покрытый кожей и чешуйками, ослепительно белый и такой непохожий на нас. Он любил поговорить с нами, удивлялся простым для нас вещам и спокойно относился к чудачествам Марка и Антэра. Вывести его из равновесия было столь же сложно, как и Расто, он почти всегда мягко улыбался и внимательно смотрел прямо в душу своими бездонными блюдцами глаз с огромной радужкой. Из разговоров я узнал, что Кларист уже довольно давно знаком с мессейром и по старой дружбе присоединился к нему. Но что именно связывало ситрека и тёмного волчека, никто в точности не знал или не распространялся об этом.

Сам мессейр редко показывался нам на глаза. Как правило, лично он общался только с Расто, Марком и Кларистом, на долю остальных выпадали сообщения и скупые звонки по коммуникатору. Он не участвовал в посиделках, которые здесь было принято устраивать в те вечера, когда все или почти все собирались дома, он не интересовался нашими личными делами, пока они не касались его планов. Даже если мессейр разговаривал с кем-то из вышеупомянутой троицы, они редко при нас говорили о чём-то, кроме дела. Отстранённость, с которой Дракон держался с нами, не располагала к беседам с ним на пространные темы. В редких разговорах же с ним все замечали одну странность – мессейр то складно говорил длинные и сложные фразы, то внезапно искажал порядок и использование слов, забывал какие-то выражения и начинал перебирать похожие на них до тех пор, пока не найдёт нужные. Однако его все прекрасно понимали, неправильные фразы мессейра и длинные перечисления только добавляли больше смысла в сказанное, хотя поначалу это сильно сбивало меня с толку.

У Дракона без дела не сидел никто; у каждого хотя бы раз в день появлялось какое-то очередное задание, на которое они мчались с упорством священнослужителя, убеждающего паству пожертвовать средства на нужды храму.

Солидарности с ними я не испытывал по многим причинам.

Во-первых, столь же бессмысленные распоряжения, как и тестовое, мессейр стал давать мне с завидным постоянством, не позволяя расслабляться. Но уже после нескольких поручений из разряда «сбегай-принеси-понаблюдай» я понял, что мириться с этим сумею недолго.

Во-вторых, порой задания казались просто издевательскими. Как-то раз мне пришлось съездить в одиннадцать различных мест на разных концах города, проведя на ногах в общей сложности семнадцать часов без отдыха. Как-то само собой получилось, что я рассказал об этом Кларисту, на что он мне ответил, что мессейр, должно быть, не отследил этот момент... Но нет, я был абсолютно уверен, что мессейр ничего не перепутал и прекрасно всё помнил.

В-третьих, мессейр также не делал различий между днём и ночью. Однажды я едва успел заснуть, как получил по коммуникатору краткое поручение забрать из комнаты мессейра какой-то чип и немедленно передать Антэру, находившемуся где-то на границе Старого и Нового районов. Известных мне ругательств на тот момент уже не хватало, приходилось на ходу выдумывать новые, чтобы сбросить напряжение.

И, кстати говоря, комната Дракона стоила отдельного слова.

Там царил беспорядок. Нет, не так...

Там безраздельно властвовал хаос. Кипы распечаток, какое-то тряпьё, схемы и вырезки валялись на полу как попало, скрывая мелкий канцелярский мусор, металлическое барахло и комплектующие различных устройств, среди всего этого я заметил несколько чёрных перьев, которые потеряла птица Дракона. На столе свободного места не находилось вовсе, даже перед двумя мониторами были разбросаны неопознанные мной оружейные детали, куски пластика, части плат и накопителей.

Единственными местами, свободными от этого хлама, были кровать и стул, и то лишь потому, что кровать использовали по назначению, а стул прочно оккупировала сложенная одежда. Кровать мессейр, вероятно, не заправлял, чтобы она не сильно выбивалась из общего антуража комнаты. Что же творилось в шкафу, я даже не хотел знать. Мне достаточно было один раз заглянуть в эту комнату, чтобы понять – вряд ли состояние содержимого шкафа сильно отличалось от неё.

Когда же я хотел включить свет, чтобы найти тот злосчастный чип, то обнаружил, что в длинной лампе на потолке отсутствовала световая трубка. А вот в душевой комнате свет загорался, хоть и очень тускло, почти не рассеивая темноту. Единственным источником освещения было высокое, от пола до потолка окно, сквозь которое старый уличный фонарь создавал зловещий полумрак.

И вроде бы среди такого громадного количества вещей должно найтись хоть что-то, говорящее о прошлом хозяина. Но все детали насыщенной истории владельца были погребены под слоем мусора и хлама, и каждый элемент этого хаоса казался безликим, как пустое зеркало. Только пепельница на столе неизменно была полна окурков, выдавая пагубную привычку хозяина.

Единственный вывод, который я смог заключить на основании осмотра комнаты, было то, что мессейр питает патологическое пристрастие к бардаку. А спросить мессейра об уборке представлялось столь же самоубийственным, как и поговорить с ним о погоде на завтра.

Насколько я успел понять, с мессейром здесь было вовсе не принято разговаривать о чём-то ином, кроме дела. Когда я обмолвился о своих наблюдениях на одной из вечерних посиделок, надо мной беззлобно посмеялись – правда, признавшись в схожих заключениях.

Иногда посреди череды заданий, вызовов, сообщений и поездок выдавались дни отдыха. Наступали они почти всегда внезапно и без предупреждения.

Однажды с самого утра я ждал от мессейра поручений, уже привычно готовый сорваться в любой момент. Но они до самого вечера не поступили. Всё это время я провёл с Кларистом, помогая ему по хозяйству и прислушиваясь к коммуникатору. Постепенно к дому подтягивались все те, у кого ещё оставались задания от мессейра, но никто больше не получал от него ни звонка, ни сообщения.

К полуночи дома собрались все, кроме Дракона. Дверь в его комнату была открыта, и та пустовала.

Я поделился с Дереком своими опасениями, но он легкомысленно пожал плечами:

- Мессейр иногда пропадает на несколько дней. Смотри новости, будешь примерно представлять, где он и что делает… или нет, дурацкий совет, лучше не смотри и не бери в голову.

Наши неожиданные выходные были заполнены часами в тренировочном зале, игрой в даратак и просмотром новостей. В последних, впрочем, была тишина – в той мере, насколько она вообще может быть. Антэр воспользовался моментом и перебрал двигатель фургона, а также с помощью Марка вымыл и вычистил его пассажирский отсек, а мы с Дереком обслужили старые, но рабочие тренажёры в нашей небольшой тренировочной комнате и починили горевшие через раз лампы в коридоре.

Дракона не было пять суток, и дома появился он поздней ночью. Я сидел в это время в общей комнате в одиночестве и читал жутковатый детектив, коварно подсунутый мне Дереком, поэтому от звука хлопнувшей входной двери я подскочил в кресле и схватился за предательски дрогнувшее сердце.

Пока я приводил мысли в порядок и встал посмотреть, кто пришёл, тёмный волчек уже успел преодолеть весь путь от входной двери до общей комнаты.

Я нос к носу столкнулся с Драконом в коридоре и снова вздрогнул. Он выглядел очень уставшим и загнанным, щеки впали, неухоженная шерсть на лице топорщилась слипшимися прядями вокруг шрама.

Заметив меня, он едва заметно скривился и хотел пройти мимо, но я от испуга успел задать вопрос раньше:

- Г-где вы были, мессейр?

- Не твоё дело, vasir, - обозвал меня непонятным словом Дракон и пошёл наверх, кутаясь в складки плаща.

Переведя дух, я пожалел о вырвавшемся вопросе.

Я отложил детектив и отправился в свою комнату, но к своему удивлению обнаружил, что перед моей дверью сидит и сверлит меня взглядом чёрная птица.

Феникс был очень угрюм и даже зол. Пнуть его ногой я не рискнул и, осторожно приблизившись, отважился протянуть ему навстречу руку, чтобы подвинуть его и расчистить себе путь в комнату. Но злобная птица клюнула меня так больно, что я ойкнул и отпрянул назад.

- Чего ты тут сидишь? – рассердился я. – Убирайся! Пошёл отсюда!

Феникс зашипел в ответ и не двинулся с места.

- Что тебе надо?

Птица тревожно закаркала, забила кожистыми крыльями.

Я развернулся и пошёл на пятый этаж к Дракону, чтобы сказать ему всё, что я думаю о нем и его питомце. Может, в лицо я бы не отважился это ему говорить, но с меня сталось бы постоять и недовольно посопеть под его дверью.

На пятом этаже я увидел Клариста, который выходил от Дракона и закрывал за собой дверь.

- Можно? – спросил я его, указывая на дверь в комнату Дракона.

Кларист смерил меня своим глубоким грустным взглядом и медленно ответил:

- Не стоит... Что-то случилось?

- Случился Феникс. Он сидит у меня перед дверью и не пускает меня.

Кларист удивленно моргнул, затем сказал:

- Очевидно, он хочет переночевать с тобой.

- Что?! Зачем мне этот пернатый комок ненависти?

- Мой тебе совет: возьми к себе птицу. Он всё равно тебя иначе не пропустит.

Я, озадаченный и изрядно остывший от спокойного и мирного тона ситрека, вернулся к своей двери. Феникс всё так же сидел перед ней в ожидании.

- Ты хочешь, чтобы я тебя пустил?

К моему изумлению, он рьяно закивал головой, пританцовывая и раскрывая крылья.

- Ладно... Но только на сегодня... Надеюсь, ты ночью не будешь мешать мне спать.

Феникс подвинулся, и я смог открыть комнату. Птица тут же влетела в неё, не оставив мне шанса обманом закрыть перед её клювом дверь. Бегло оглядев скудную обстановку, птица устроилась на спинке стула как на насесте, закрыла блестящие черные глаза и больше не шевелилась.

Я слишком устал удивляться, поэтому просто закрыл дверь и, раздевшись, лёг на кровать, закрывшись одеялом от угловатого силуэта Феникса на фоне окна.

Кошмар ко мне не пришёл.

***

Утром я проснулся оттого, что треклятая птица стаскивала с меня клювом одеяло. С досадой швырнув в него подушкой и не попав, под гнусавое карканье птицы я встал и пошёл умываться.

Пока я одевался, Феникс норовил то выхватить у меня из рук водолазку, то оттянуть штанину, в общем, всячески способствовал процессу. Когда я убирал постель, птица залезла в раковину в душевой комнате и, открыв клювом кран, выкупалась сама и заплескала пол. Пришлось закрывать кран самому, поскольку Феникс сделал вид, что не его это императорское дело.

Лишь только я собрался выходить из комнаты, чтобы спуститься вниз на кухню, птица неожиданно взлетела мне на плечо, вцепившись в него сильными, мощными лапами с железными когтями. Я стиснул зубы, сдерживая нелестное высказывание в адрес Феникса, - резкие движения могли его спровоцировать, и моё плечо украсится ранами от его когтей, а одежда неминуемо будет испорчена.

За столом в общей комнате сидели только Марк, одетый в серую безрукавку и обвисшие на коленках домашние штаны, и Фелинн в очередной безразмерной зеленой рубашке и штанах неопределённого кроя. Волчен пила кнаа[2] из своей чашки и морщилась от удовольствия, мурлыкая себе под нос какую-то песню. В недрах чистой кухни тихонько шуршал Кларист.

- Ого, Квадра, ты времени зря не терял! – хмыкнул Марк, завидев меня с птицей на плече. Феникс слетел с моего плеча, всё-таки порвав рукав и больно оцарапав напоследок. Он сел на стол и аккуратно уложил аспидно-черные крылья на спине.

- Да я тут ни при чём... – с досадой осматривая причинённый мне ущерб, ответил я. – Он захотел спать в моей комнате – пришлось пустить.

Марк осклабился:

- Никогда ещё он не делал ничего просто так. Феникс не просто умная птица, иногда мне кажется, что эта тварь вот-вот заговорит ясным и понятным языком.

Феникс неожиданно клюнул Марка за руку и тут же отскочил. Волчек с синими волосами ожидаемо выразил своё неудовольствие и замахнулся на птицу, на что та пронзительно заверещала, будто её убивают.

- Вот зачем ты так, Марк? Сам же виноват. – Фелинн безбоязненно протянула руку к Фениксу и почесала его между длинных перьев на затылке. – Нечего было обзывать его, я уж не говорю про тот раз... Ты ему не нравишься из-за этого.

Посасывая клюнутое место на тыльной стороне ладони, Марк недовольно произнёс:

– Да ну его. Уже давно бы отучил его кусаться, но с мессейром ещё потом придётся объясняться, почему руку на его зверушку поднял...

- Откуда у мессейра Феникс, кто-нибудь знает? – спросил я, заваривая себе кнаа из чайника.

- У него и спрашивай, - буркнул Марк. – Глаза б мои эту птицу не видели. Она на меня клюв имеет.

Феникс нехорошо покосился на синеволосого волчека, но смолчал, млея от почёсываний Фелинн.

- И всё-таки?

- Ты думаешь, мы не пытались разузнать? – вошёл в комнату такой же сонный, как и я, Дерек. – Прямо скажу, я не сильно старался, но да Хаос с ним...

Птица встряхнулась, отстранилась от руки Фелинн и важно прошлась по столу. Феникс подошёл ко мне, посмотрел мне прямо в глаза в высшей мере разумным взглядом, недвусмысленно вздохнул и вновь запрыгнул ко мне на плечо. От неожиданности я замер и не шевелился, пока Феникс устраивался поудобнее, ероша крыльями мои волосы.

Вскоре в общую комнату подошли и остальные, и комната наполнилась уютным домашним гулом.

На этот раз даже Дракон пришёл за общий стол, встав позже всех. Спустился он одетый в свою повседневную тёмно-серую куртку и штаны, глаза закрывали всё те же чёрные очки; судя по его помятому виду, он был не прочь не просыпаться вовсе.

Мне захотелось стать как можно незаметнее в момент его появления; наглая птица продолжала статуей сидеть на моём плече и слезать не собиралась ни под каким предлогом. Что скажет на это мессейр?

Но тёмный волчек не взглянул ни на Феникса, ни на меня.

Как только он сел за стол, разговоры сами собой затихли, все уткнулись в свои чашки и тарелки с завтраком, принесённые Кларистом.

Наверное, только ситрек не обратил никакого внимания на воцарившееся молчание и спросил у Дракона, что из еды ему принести. Безучастно смерив ситрека взглядом, волчек ответил, что не голоден и попросил принести чашку кнаа. Мессейр одним своим присутствием угнетал обстановку и при этом не обращал ни на кого внимания.

Феникс будто издевался – он потоптался на моём плече снова и начал буднично чистить перья на краю кожистого крыла, завернув назад длинную гибкую шею. Я не мог расслабиться – не привык к тому, что на плече может находиться живое существо, да и реакция мессейра могла проявить себя позже, когда тёмный волчек окончательно проснётся.

Стоило мне поднести ко рту кружку с кнаа, как Феникс оживился и заинтересованно заглянул в неё. Пытаясь сохранить невозмутимый вид, я одной рукой заслонил кружку от птицы, но пить в таком положении оказалось неудобно. Феникс возмутился тем, что ему не дали желаемого, он клацнул мелкими зубами и начал активно подлезать мне под руку.

Первым сдался не я. Фелинн не выдержала и захихикала, разом разрядив обстановку.

- Мессейр, может, вы заберёте свою птицу? – обратился Марк к Дракону, ехидно мне подмигнув. – Феникс слишком уж настойчиво хочет оставить Квадру без кнаа.

Дракон поднял голову и словно только сейчас очнулся. Чуть приподняв левую бровь, он посмотрел на Феникса. Птица, встретившись с ним взглядом, в тот же миг бросила своё занятие, спрыгнула с моего плеча и поскакала через весь стол к тёмному волчеку. Текучим движением она забралась на плечо к мессейру и там успокоилась, довольно зажмурившись.

Шумно выдохнув, мессейр тряхнул встрёпанной гривой.

- Какие у вас новости? – скупо спросил он.

- Ничего сверх того, о чём мы говорили вчера, мессейр, - с готовностью ответил Расто.

- Больше никто не желает ничего сообщить? – Дракон медленно поводил головой из стороны в сторону.

Антэр тихо зашептал Марку, и мессейр хищно дёрнул ухом в их сторону:

- Так что произошло с Дереком, Антэр?

Низенький коричневый волчек рядом со мной сглотнул и затравленно покосился на Антэра с Марком.

- Ничего такого, мессейр, - прижал уши Антэр, - просто Дерек умудрился обвалить на себя ящики, которые скопились у нас на четвёртом этаже...

- Это не из-за меня, вы с Марком специально натянули ту леску, чтоб я об неё споткнулся! Я молчу про то, что Фелинн случайно сломала...

- Я уже всё починила, - быстро перебила Дерека волчен.

- Точно? – сощурился Марк.

- Конечно!

Антэр смерил волчен оценивающим взглядом и продолжил:

- А в это время Квадра...

- А что я-то? – настала моя очередь возмущаться.

- ... бездельничал, не принося никакой пользы.

- От ваших выходок будто бы пользы больше, - буркнул Дерек.

Мессейр, похоже, не ожидал такого наплыва бесполезной информации - он застыл, не донеся свою чашку до рта. Несколько секунд он ещё осмысливал услышанное, затем нарочито медленно поставил кнаа обратно на стол.

- Марк, Антэр – сразу после завтрака в тренажёрную. – Дракон обвёл пальцем край своей чашки. Я только сейчас понял, насколько у него неестественно крупные для волчека когти. – Заниматься спаррингом до тех пор, пока в головах не станет пусто. Ясно?

Оба волчека сразу как-то сникли, но кивнули.

- Если замечу, что работаете не в полную силу, буду гонять вас сам, - мессейр угрожающе приподнял губу над левым клыком и, удостоверившись в безоговорочном трепете подчинённых, встал и подошёл с чашкой кнаа к окну. Феникса на своём плече он не замечал, птица сидела как приклеенная.

Волчек со шрамом немного помолчал, глядя в окно, затем произнёс:

- До вечера свободны.

- Правда? – чуть не свалился со стула легкомысленно раскачивавшийся на нём Марк, спохватился и добавил: - Простите, мессейр.

- Это не избавляет тебя от спарринга, Марк. Я проконтролирую. Но прежде... Марк, Антэр и Расто, останьтесь на пару минут.

Мессейр, допивая кнаа, наблюдал за тем, как Фелинн, Дерек и Кларист, поняв намёк, засобирались уходить. Я тоже встал и собрался выйти следом за ними, как тяжёлый хриплый голос Дракона добавил:

- И Квадра.

[2] Кнаа – похожий по свойствам на кофе тонизирующий напиток с солоноватым привкусом.