Развод. Жизнь с чистого листа

8. Никакой личной жизни

— Я тут с соседями некоторыми созвонился. Так вот, у Лозовских камеры пол улицы обозревают. И даже часть территории ваших дворов захватывают. Твоего и твоей соседки… А ее остекленная веранда вообще, как аквариум.

— И?

— Что и? Хочу сказать, что вы неплохо смотритесь. Вы хотя бы шторы, что ли задергивали бы, — поиграв бровями произнес Серега.

— Никакой личной жизни… — закинув руки за голову откинулся на спинку кресла.

— Во-во… Там такой обзор со второго этажа Лехиного теремка.

— Да понял я уже… Ты же явно о чем-то другом сказать хотел.

— Ты хоть посчитал на сколько у тебя вынесли?

— Да я об этом, как-то не задумывался.

— Ну какой-то ты не хозяйственный… А если бы тебе хату выставили, тоже считать не стал бы?

— Ну хорошо… «Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных…». — Серега скептически скривил морду. — Не знаю я… Веришь, нет! Мне почему-то по барабану. Конечно тот факт, что кто-то шарился в моем дворе оставляет осадок, но чтобы прям сильно страдать по утраченным шурупаверту и дрели… В дом не полезли и на том спасибо. Хер бы я сюда поехал, если бы не вынужденный отпуск.

— Ну тебе по барабану, а мне нет. У меня Инка все-таки с детьми здесь бывает. Еще не хватало, что бы их отморозь какая-нибудь напугала. В общем, выхватила камера одного хлопчика, лица правда не разглядеть. На короче, сам посмотри, — Серега протянул мне телефон.

— Да это же ребенок! — увеличивая и отдаляя изображение, я смотрел на то как пацан лет десяти — двенадцати выскочил из-за дома и скрылся под навесом, а потом минуты через три, шмыгнул обратно за дом, но уже с тяжелым рюкзаком за плечами и с коробкой под мышкой.

— Во басота охамела. Среди бела дня…

— Не первый раз он к тебе наведывался. Скорее всего замок уже давно вскрыт был. Более ранних записей раздобыть не удалось. Стерлись уже… Понемногу выносил. Скорее всего местный. Может поищем?

— Ну и что ты с него возьмешь?

Нужно признать, что я слегка выдохнул. На видеозаписи по моему двору шарился ребенок. Никакой не верзила и явно не рецидивист со стажем. Пацаненок, шустро передвигался по территории не забыв натянуть капюшон толстовки на лицо. Да уж… что ж с тебя вырастет? Но с другой стороны, что если он это делает от нужды? Почему-то в своей голове я уже оправдал малолетнего воришку и решил, что искать я его не буду. Но камеры у себя во дворе установлю и дверь Нине поменяю, на более надежную…

— Ну хоть припугнем немного. С родителями пообщаемся.

— Тебя заняться больше нечем? Не думаю, что от хорошей жизни он это делает.

— Ты не прав. Он пока еще ребенок, только поэтому его нужно найти…

— Да! Да! И наставить на путь истинный! — зевнув представил, как хорошо бы было сейчас поужинать и завалиться на диван рядом с Ниной. — Пальцем ему погрозишь, а он тебя трехэтажным матом обложит и дальше свое дело продолжит.

— А если бы он у тебя тачку угнал.

— Ну тачка — это другой разговор… Короче, не хочу! Устал… Я сюда отдыхать приехал, а не за малолетними воришками гоняться.

— Особенно, когда есть занятие поинтересней, — снова полез не в свое дело Серега.

— И поэтому тоже… Если честно, я ему даже немного благодарен. Хоть залежи металлолома со двора вынес. У меня до этой лебедки, руки семь лет не доходили. Да и так по мелочи, хлам всякий растащил.

— Кстати, а как он ее вынес? Она же тяжеленная…

— Да, хрен знает!

— А я на работу устроилась, — сверкнув довольной улыбкой, Нина отставила турку с горящей конфорки и следом плюхнула на нее пузатый чайник.

Да, с недавних пор на ее кухне появился кофе, и теперь она не без удовольствия его для меня варит. Ее глаза сверкают. Ямочки на щеках так и манят зацеловать ее белую бархатную кожу.

— В детский сад… Подменным воспитателем, — не дождавшись от меня реакции продолжила она.

— Ты воспитатель? — мои брови от удивления взметнулись вверх.

— Да! А почему тебя это так удивляет? — подала мне кофе и присела напротив.

— Не знаю… почему-то я не представляю тебя в этой роли.

— А в роли кого ты меня представляешь?

Пожимаю плечами.

— Мне казалось, что ты какой-нибудь там… бухгалтер.

— Бухгалтер? — теперь ее брови изобразили удивление. — Почему бухгалтер? Ничего не имею против этой профессии, но с собой я ее почему-то никогда не отождествляла.

— Главный бухгалтер. Как минимум, главный! — поспешил исправиться я.

— Ты кстати, на доктора тоже слабовато смахиваешь. В жизни бы не подумала…

— А на кого же я смахиваю?

Нина задумалась.

— На лесоруба… или как там их еще называют? На дровосека! Вот…

— Где называют? В детских сказках? — усмехнулся.

Свист закипевшего чайника заставил ее подскочить с места и направиться к плите.

— Ну почему в сказках? В обычной жизни они, наверное, тоже так называются.

— Не знаю, мне знакомы только два человека подобной профессии: арборист и вальщик. И ни один из них ни разу не называл себя дровосеком.

— Откуда у тебя такие знакомые?

— У меня много разных знакомых. Профессия знаешь ли обязывает, встречать людей, работающих в экстремальных условиях. Лет пятнадцать назад я в БСМП работал, вот там с одним арбаристом и познакомился. Мы его по частям собирали, весь поломанный был.

Нина делала себе чай, а я не усидев на месте подошел и встал позади нее. До чего она все-таки манящая женщина, сто лет таких не встречал… Обхватив руками талию, прижал к себе. Руки, сами поползли вверх и очертили полушария тяжелой груди. Ощущение мягкого податливого тела в руках тут же отозвалось тяжестью в паху. Тонкий цветочный аромат исходящий от ее слегка растрёпанных волос дурманил голову.

— Арбарист, арбарист… Первый раз слышу, — Нина запрокинула голову и облокотившись мне на грудь посмотрела на меня снизу-вверх.

Глубокий вырез сарафана немного сместился вниз и открыл самый край темных ареол. Я как пацан пялился в декольте женщины забывая, как дышать.

— Это человек который распиливает дерево частями, начиная сверху, — потянул бретели ее свободного сарафана вниз по плечам. — Обычно он работает со сложными деревьями, растущими в ограниченном пространстве…

Нина склонило голову проследив за моими руками.

Поцелуй в шею прямо под кромкой волос над линии позвоночника. Охренеть, какая она отзывчивая… По ее открытой спине и плечам рассыпаются мурашки. Сам задираю ее подбородок вверх. Смотрю в глаза. Они у нее черные, зрачки расширены и почти сливаются с шоколадной радужкой.

— Боишься меня?

— С чего ты взял?

— У тебя зрачки расширены, обычно они такие или при сильном стрессе, или страхе. Либо при плохом освещении. С освещением здесь, по-моему, все в порядке.

— Не боюсь…

— А зря… — легкий укус в шею. — Сожру тебя как волк Красную шапочку…

На столе начинает трезвонить ее телефон. А психованный Луи принимается на него истошно лаять.

— Потом ответишь, — быстрее задираю подол ее платья.

— Подожди…

Игнорирую… Нина пытается выпутаться из моих объятий тянется за трубкой.

— Перезвонят! — перехватываю ее руку.

— Нужно взять! Это заведующая.

— Ну раз заведующая… — отпускаю. Нина быстро принимает звонок и убегает в соседнюю комнату.

— Да, Любовь Константиновна! Конечно смогу! Завтра выйду…