Развод по-драконьи

18. Разрыв

Эмоции. Магия. Усталость. Три составляющие ошибки для любого дракона. Он уязвим при эмоциональном всплеске, при магическом выбросе и при усталости. Я с успехом сочетала в себе все три проблемы.

В висках глухо закололо болью. Нет. Нет, я еще могу выкрутиться. Слово всегда было моей сильной стороной.

Переплела пальцы в крепкий замок и спокойно подняла взгляд.

— Я ведь рассказывала, что встречала вашу жену около здания министерства, Ваше Величество. Конечно, знакомы мы не были, но она пару раз говорила о вашей любви к сладкому и приводила в пример ваш кофе. Я случайно услышала эту историю, вот и все. Да и запомнила только потому, что семь ложек сахара — это слишком уж много.

Все драконы сладкоежки, кто-то больше, кто-то меньше. Кто-то предпочитал маленькие кремовые пирожные, кто-то шоколад, а кто-то предпочитал чистый сахар. Как Тео. С него бы сталось высыпать в рот целую сахарницу.

Теофас задумчиво кивнул. Напряжение отпустило его так же резко, как и нахлынуло, кажется, он счел мое объяснение разумным. Спустя миг он легкомысленно улыбнулся.

— Оказывается моя жена была при жизни той еще болтушкой.

— При жизни?

Голос у меня невольно дрогнул. Теофас неуловимо помрачнел. Встал так резко, что кофе выплеснулось на столешницу и широким шагом вышел из залы. Затормозил только у дверей:

— Не забывай о нашем договоре, Эль из Ленхарда.

Вслед за ним поднялись и Анхард с Рейнхардом. Последний задержался около меня, с некоторым сочувствием сжав мое плечо:

— Не обращайте внимания на его резкость. Для Тео… Его Величества — это неприятная тема.

Неприятная?!

Подумайте только, какой нежный цветок.

— Ничего, я не расстроилась.

Действительно, чего расстраиваться? Женой больше, женой меньше… Зато теперь понятно, почему никто меня не искал, меня, оказывается, по какой-то причине сочли мертвой. Наверное, из-за браслета. Тот самый браслет-слежка, который дал мне Теофас, был сломан перевертышем и сорвался с карты мировых потоков. Я была мертва все это время, для всех, и для Теофаса тоже.

Интересно, он пролил по мне хоть одну слезу?

Я мотнула головой, выгоняя мысли. Нет, не сейчас. Я должна быть холодна и сосредоточена, если желаю выбраться из болота, в которое превратилась моя жизнь.

— Постойте!

Я бросилась вдогонку. Слова Теофаса сбили меня с толку всего на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы дракониры успели дойти до центральной скалы. Все трое стояли на самой высокой точке, с которой обычно стартуют драконы, оборачиваясь в воздухе, но прыгать не торопились.

В руках Рейнхарда я увидела маленькую блестящую сферу телепорта, и сразу все поняла. Вот почему они не улетели сразу после прорыва. Телепортироваться они не могли в силу сбоившего после прорыва фона. А полет в первородной форме мог продлиться около двух недель. Порталов не было даже далеко за пределами Ленхарда, сбоивший магический фон ломал иногда даже самые примитивные механические устройства. Что уж говорить про телепорт и портальные комнаты.

Сердце у меня забилось с утроенной силой. Это был идеальный момент. Анхард отшагнул в сторону, а Рейнхард, взяв Теофаса за плечо, набирал на сфере координаты

Из-за разлитой в воздухе магии я подошла к ним незамеченной.

— Эль? — Теофас поднял недоуменный взгляд.

— Прости меня, — сказала тихо. — Я делаю это ради нас обоих. Ты… однажды поймешь.

А после мягко положила ладонь ему на грудь, выговаривая слова старинного заклятья.

Улиточка была права. Темная магия может то, что светлой магии никогда не заполучить, как ее ни скручивай, как ни заклинай.

— Что ты делаешь, Эль?! Рей, да помоги мне, ну же!

Он с силой обхватил мое запястье стремясь оторвать его от груди, сзади меня дернул за плечи Рейнхард, но было уже поздно. Магия сцепилась. Я видела связь, связавшую меня с Тео, как белую цепь из двенадцати рун, которая спустя миг распалась, разметалась по воздуху обрывками магических нитей. Меня буквально отшвырнуло от Тео на землю, но я не почувствовала ни боли, ни даже самого удара.

Связь оборвалась.

— Что ты наделала, Эльене…

Вздрогнув, подняла на него глаза. Ну, конечно. Конечно, он узнал меня. Как мне вообще могло прийти в голову, что я могу скрыться, надев артефакт изменения внешности. Пусть мы и виделись нечасто, но я была его единственным другом, а он — моим. Он узнал бы меня, даже если бы я влезла в кошачью шкурку, а я бы узнала его.

Теофас сжал руки в кулаки и низко опустил голову, застыв в атакующей позе, и я видела из-под золотой челки только искривленный страданием рот. Отчаяние, горечь, откровенная мука, те чувства, которые я мечтала однажды увидеть в его бесстрастном лице, были мне предоставлены. Но, к сожалению, или же к счастью, я больше ничего не чувствовала.

И зачем он так убивается, глупый. Это скоро пройдет, и ему станет спокойно и все равно, прямо, как мне сейчас.

— Не переживай, Тео, — сказала как можно мягче, стремясь утешить его на прощанье. — Это никак не повредит нашему договору, а разрыв связи принесет тебе только счастье. К твоим услугам вся империя, ни к чему зависеть от одной-единственной женщины.

Теофас крупно вздрогнул, и я поняла, что невольно повторила те же слова, которые когда-то сказал мне он сам. Он резко поднял голову, но настройка координат уже завершилась, сфера полыхнула, и лицо Теофаса истаяло в белом свете.

Мы остались на утесе с Анхардом в одиночестве.

— Что это было?

Он настороженно помог мне подняться, похоже, из-за магической завесы, образованной разрывом связи, он толком не расслышал, что случилось. Я молча мотнула головой и прихрамывая направилась обратно в замок. Перед глазами еще стояло лицо Теофаса, его отчаянный взгляд, сжатые в нить губы.

Но на душе было спокойно и хорошо. Больше некого любить, не о ком плакать. Поэтому можно наконец выкинуть Теофаса из головы и заняться делом, и для начала выспаться.

Едва волоча ноги, поднялась в собственную спальню. На столе стояла та самая шкатулка, которую обещала достать Гельке. Я повертела коробку из резного клена, даже через дерево чувствуя, как фонит яд Арахны. Мерзость!

— Улиточка… — позвала я, едва ворочая языком от усталости.

Она ответила, но ее голос шел не снаружи, к примеру, из цветочного горшка, а почему-то изнутри, словно я съела свою ненаглядную за обедом.

— Спи, Эль. Спи.

Пьяно улыбнувшись от распирающей меня магии, я кое-как запихала шкатулку под кровать, а после свалилась в постель, как была — в платье и старых туфлях, с убранными в тугую косу волосами — и мгновенно уснула.

А миг спустя сидела в знакомой аудитории со знакомым дракониром, который скучающим голосом повторял:

— … а если вы снова откажетесь заниматься, мы посадим вас в… Как-как он называется?

— Ну… Это что-то вроде комнаты, только очень маленькой, где только лампа, книга и канцелярские принадлежности.

О, я в почти в такой же занималась! Обернулась к собеседнице драконира и обнаружила Клео, с прилежанием плетущую какой-то браслет. А на ее запястье угадывалась цепь золотых рун, вот только руны принадлежали не клану Тарвиш. Она образовала связь истинных с Рейнхардом.

В груди кольнуло. Они смогли. Преодолели. А я сдалась.

Но ведь это к лучшему, верно?

— Твоих знаний пока недостаточно, — Клео подняла на меня спокойный взгляд. — При наличии темной и светлой магии, внутреннего дракона пестуют иначе, а ты слишком быстро поглотила темную сторону дракона. Его светлая часть не успела развиться.

Я нахмурилась, но кивнула. Моих знаний было недостаточно.

— Я могу развить внутренне драконье яйцо, но без учета темной магии, поэтому мне понадобиться помощь.

Клео встала и пересела ко мне, и я невольно смягчилась по отношению к ней. Если она поладила с Рейнхардом, то и я сумею с ней поладить.

— Тогда начнем… — Клео чуть замешкалась. — Что… Что ты сделала с рунами истинности?

— Разбила их, конечно, — снисходительно улыбнулась, глядя на ошарашенную Клео. — Давай не будет отвлекаться непродуктивную тему, я хочу как можно скорее получить своего дракона.

Проснулась я через полгода.

Нет, никто мне не говорил об этом, я поняла это сама, словно в сердце тикали встроенные часы. Просто открыла глаза и коснулась тонкой золотой скорлупы, которая заключала меня в себя вместе с кроватью. Рядом лежал полуистлевшее платье, а туфли сгорели полностью, от них осталась только чудом уцелевшая грубая нитка, притаившаяся за ступней.

Сладко потянувшись, я коснулась оболочки гигантского яйца, и та рассыпалась с тихим звоном. Моя первая мысль почему-то была о Тео, но я без особого труда выкинула ее из головы.

Первым делом я подошла к цветочному горшку, хотя прекрасно знала, что улиточки там больше нет. Улитка была той самой темной частью моего дракона, который мирно спал внутри моей ауры, готовый выйти на свет.

После, оглядев собственное платье в прорехах и подпалинах, полезла в шкаф в поисках подходящей одежды.

Так меня и застал Анхард — на коленях, полуголую и в пыли. Я как раз внедрялась на нижнюю полку шкафа в позе крадущегося дракона.

— Проснулась?

На секунду я застыла с протянутой рукой, а после с ленцой распрямилась. Нечего там искать, нету там ни единого приличного платьица.

— Проснулась.

Взгляд Анхарда обежал меня с головы до ног с жадным любопытством, словно желая запечатлеть в себе нехитрые изменения моего тела. Без всякого стеснения я прошла к зеркалу, а после острым когтем рассекла кожу за ухом, деактивируя артефакт изменения внешности.

В серебряной глади отражалось холодное совершенное лицо бывшей принцессы Вальтарты без каких-либо признаков ожога.

Стянула через голову и без того дырявые остатки платья, открывая отражению тело. Тонкие ключицы, тугая грудь, гладкий живот, переходящий в стройные бедра. Фарфоровая кожа светилась белизной и служила косвенным признаком высокой магической силы.

— Теофас просто идиот, — сказала я с удовлетворением.

«Только дурак может потерять такую императрицу», — шепнуло откуда-то из глубины разума.

Моя новорожденная драконица дремала, но, подобно кошке, никогда не засыпала полностью, изредка подключаясь к моим мыслям.

— Тот факт, что ты переспала с императором, не дает тебе права называть его по имени и называть… Будь осторожнее.

— Ты не знаешь, кто я? — повернулась к Анхарду.

Выделенная мне комната была такой маленькой, что отступать ему было некуда. Анхард, открыто пялившийся на меня до этой секунды, нехотя притушил огонь взгляда, но я успела заметить вставшие вертикально от возбуждения зрачки и нить полупрозрачных чешуек, легшую вдоль шеи. Смешной. Не каждый может позволить себе хотеть императрицу. Анхард был недостаточно силен, что позволить себе такую слабость.

— Эль… Прекрати набивать себе цену.

Нет, Анхард не знал кто я. Что ж, это прекрасная новость, я все еще инкогнито, хоть и пролежала полгода без сознания. Никто меня не раскрыл. Я оставалась мертвой для всех кроме Теофаса, Рейнхарда и убийцы.

Сон остался в памяти вязкой темнотой, в которой длились мучительное вынашивание яйца, обучение и почему-то лицо Клео, терпеливо раз за разом объясняющей мне многоуровневые формулы.

Даже сейчас, на свежую голову, память была похожа на набитый битком сундук. Дотронутся страшно, а ну как что-то важное выпадет.

— Называй меня вейра Эль, — поправила я его мягко. — А теперь достань мне приличное платье, а лучше мужской костюм и крепкие сапоги. И пусть Лине накроет мне завтрак в кабинете.

— Не наглей, Эль.

— Вейра Эль, — я ласково положила палец на его губы. — Наглеть я еще не начала, но скоро начну, впрочем, ты всегда можешь пожаловаться на меня Его Величеству.

Должно быть, Тео оставил пару добрых инструкций на мой счет, потому что Анхард, хоть и разозлился, но промолчал, признавая за мной право на наглость.

Мне принесли и завтрак, и платье, неожиданно сносно пошитое, и вполне приличные туфли, а мужской костюм обещались достать к началу новой недели.

Большую половину дня я провела в замке, наслаждаясь новорожденной жаркой силой, греющей меня изнутри даже в зимний холод.

Артефакт, меняющий внешность, я вернула обратно. Инициация так придумана, что проснувшаяся драконица настроена на любого сильного самца в пределах мили. Особенно сильная. Особенно моя, вкусившая родовой императорской магии. Я же чувствовала, как на меня реагировали, пока я шла по коридорам Черных пик. Сильная драконица — добыча для любого уважающего себя дракона.

— Хочу перебраться на третий этаж, — Анхард смотрел на меня не отрываясь. Подозреваю, что от близости моей драконицы, он и соображал с трудом. — Там мне будет легче работать.

Помолчала, давая ему время на осознание, замечая, как злость в его глазах уступает место пониманию, а после смирению. Наверное, он еще помнил себя проснувшимся, когда драконицы осаждали новорожденного дракона, потеряв всякий стыд.

— Хорошо, — нехотя согласился он. — Кресло забыла. Давай донесу, девчонкам не положено поднимать тяжести.

Он взвалил мое кресло на плечо, словно то ничего не весило, еще и руку мне галантно предложил. Рисовался. Я с улыбкой приняла. Мое настроение было бы совсем идеальным, если бы по пути нам не встретилась Кайне, разглядывающая меня наглыми желтыми глазами.

— Пришлось вызвать ее, — лицо у Анхарда стало виноватым. — Ты уснула, и видно было, что скорлупа крепнет из ночи в ночь, а у меня бумаг накопилось, писем… Мне нужна была помощница, которую не нужно обучать, а где в Ленхарде такую возьмешь?

Мысль, что Кайне рылась в моих письмах, и наверняка прекратила переписку со столицей, привела меня в дурное расположение духа. Хотя… В этой ситуации были свои плюсы.

— Я отошлю ее.

Анхард преданно заглянул мне в глаза, но я только усмехнулась.

— Разберусь с Кайне сама.

Едва обстроившись на новом месте, я вызвала Лине, вею Госс и Кайне. Последнюю хотела оставить на десерт, но пожалела времени, да и, признаться, не осталось во мне ни обиды, ни ярости, ни желания причинить боль.

— Чаю?

Ха-ха. Надо видеть их лица, Госс позеленела, а Лине взялась заваливаться набок. Пожалуй, я была слишком жестока. Лине наверняка обнаружили пропажу яда, и теперь трясется, как заячий хвост, боясь найти добрую порцию этой дряни в своей чашке.

— Вы знаете, почему я вас позвала?

Я расположилась в кресле, усадив своих собеседниц на худосочные стулья, давая почувствовать смену власти.

— Поглумиться?

Кайне зло уставилась на меня. Ее внутренний дракон ревновал к моей силе, а Лине и Госс эту силу только угадывали. И боялись.

— Приказ меня убить был только у тебя? — взглянула на Лине.

Все трое неловко переглянулись. Не ожидали, что я стану говорить открыто.

— У меня тоже, Вейра Эль, — вея Госс держалась на удивление хорошо. — Я и отправила тебя к нашему перевертышу. Уж прости, человек я маленький, а ты была мне незнакома. Но после этого я тебя не трогала.

Верно… Браслет сломался и меня сочли мертвой.

— А тебе приказ отдали только в ночь прорыва? — Лине беспокойно заерзала и кивнула.

— Что-то не сходится, — сказала задумчиво. — Либо меня сочли мертвой, либо... Что же произошло? Как они узнали, что я жива? Да еще и яда Арахны на меня не пожалели. Скажи-ка, Кайне, в тот раз, в столовой, ты напала на меня по собственному желанию?

Кайне уставилась на меня обиженными глазами.

— Сама. Никто мне не указ, ясно? — и тут же занервничала. — Но это, наверное, я сболтнула лишнего в Райгоре. Мать потребовала меня к себе, ей иногда нужна помощь в зачистке перевертышей, они ведь пробираются через заслон, а я сильная. Сильнее братьев! Пришлось рассказывать, почему Анхард отослал меня… Ну я и рассказала, что тебя даже перевертыш убить не смог. Слово за слово, понимаешь?

Вот оно что. Глава Хашш по цепочке передал весть обо мне наверх, и там очень быстро сообразили, кто такая вейра Эль.

Я задумчиво рассматривала мысок туфли, раздумывая, как быть, когда услышала идущий изнутри голос своей улиточки:

«Спроси про кровную клятву».

Верно, умница. Чтобы решится на убийство нужен веский, очень веский повод.

— Кто из вас давал кровную клятву и кому?

Лине удивилась вопросу, а вот умница Госс все поняла. В сощуренных глазах мелькнула смесь уважения и насмешки.

— Я приносила клятву императорской семье перед отбытием в Ленхард.

В груди словно солнце погасло. Большинство военнослужащих Ленхарда давали клятву Теофасу, а значит… Значит все-таки он. Нет, я ни на что не надеялась, просто иногда, в том сне, разорванная связь еще тянула, жгла фантомной болью.

— Я тоже приносила клятву Ее Величеству, — поддакнула Кайне. — Крутая она, да?

Словно в поисках одобрения она повернулась к Госс, и та ей кивнула с глубокой уверенностью.

В первый миг я не поверила.

— То есть, вы утверждаете, что приносили кровную клятву Ее Величеству?

Обе синхронно кивнули. Раздраженно потерев виски, повернулась к Лине.

— Но ты нет?

— Другому человеку я клялась, вейра. Маленький такой, и нос большой, а глаза, что жала, так смотрят, что аж…

Я подняла руку, прерывая объяснения. Знаком мне был такой человек, он во всем дворце один такой. Ротокан, личный слуга императрицы.

Но… этого же не может быть! Императрица всегда была ко мне добра, единственный человек, благодаря которому я выдерживала жесткие правила дворца и эмоциональную пытку от Тео.

Оставшись в кабинете одна, я уронила лицо в руки и глухо застонала. Вне связи, клятв и обязательств, меня одолевали такие простые человеческие чувства. Человек, которого я десять лет подряд считала второй матерью, хотел меня убить.

Дорогие читатели, большое спасибо за ваши звездочки, комментарии и награды! Это очень-очень приятно :)