Роковая одержимость

Глава 9

Поппи

Несколько часов спустя я все еще была испачкана кровью Розы и напоминала маньяка-убийцу. Яркий малиново-красный цвет окрасил различные участки моих волос. Кровь была размазана по моим щекам и ушам, и стекала к шее. Жидкость на моей руке была липкой, как мед, но подтеки на леггинсах уже высохли.

Хотя пятен крови на моей черной футболке не было видно, в воздухе витала безошибочная вонь железа. Мне нравилось иногда ощущать спелый, кислый запах крови, но не тогда, когда она проливалась из моей любимой кузины.

Тем временем Дэймон Максвелл, стоящий в другом конце больничного коридора, представлял собой усладу для глаз. Не было никаких признаков крови, полностью черный наряд скрывал пролитую на него ярко-красную жидкость. Ни одна идеально уложенная прядь волос не выбилась из прически. Дэймон небрежно прислонился к стене, выглядя как герой, которым его окрестили. Темно-русые волосы, небесно-голубые глаза, атлетическое телосложение, рост метр девяносто, образцовый-показательный гражданин, любящий своих соотечественников. Он был типичным американским парнем.

Непреднамеренно Дэймон вызвал настоящий переполох. Мимо проходили медсестры и врачи, замедляя шаг, чтобы тайком сфотографировать его на свои телефоны, или откровенно суетясь вокруг него. Их быстро останавливали пренебрежительным взмахом руки. В конечном счете, охрана Дэймона появлялась из ниоткуда, чтобы помешать смельчакам приблизиться к нему. Его команда была обманчиво неприметной. Я не заметила, что за нами следили по пути в больницу, а позже они рассредоточились, чтобы держать на расстоянии обезумевших фанатов. Ничего удивительного, поскольку за последние несколько лет оба брата Максвелл стали широко известны. Дэймон был на предпоследнем курсе, когда я поступила в колледж, и уже тогда девушки жаждали его внимания. По непредвиденному стечению обстоятельств, сегодня вечером его внимание было приковано исключительно ко мне.

Мимо прошла еще одна пара хихикающих медсестер, только чтобы понять, что Дэймон не сводит с меня глаз. С руками, засунутыми в карманы брюк, его хорошо известная способность адаптироваться в сложных ситуациях оставалась непревзойденной. В коридоре повисла тишина, но Дэймона, похоже, это не беспокоило. Он оставался невозмутимым, несмотря на события сегодняшнего вечера, как будто мы не нашли мою кузину в ужасном состоянии. Даже я была потрясена, а я преуспела в том, чтобы контролировать свои эмоции.

Дэймон не разговаривал во время короткой поездки в больницу и не раскрыл, как им удалось получить приглашения на вечеринку. После спешной поездки в университетскую больницу и бесчисленных часов ожидания мы узнали, что Розу ввели в медикаментозную кому. Врачи ожидали, что она полностью поправится, если удастся справиться с отеком мозга. Это была хорошая новость, учитывая серьезность ситуации.

Никто другой, похоже, с этим не согласился. Мои кузены бурно вырабатывали мужской тестостерон, уверенные, что за нападением стоят братья Максвелл. Отец Розы, Дэв, прилетел из Чикаго. По прибытии он устроил настоящий ад, настаивая на предъявлении обвинений. Новость о ее падении разлетелась по социальных сетях, превратив это в публичное зрелище. Отец Дэймона, Джо Максвелл, поспешил защитить их бренд на случай появления прессы. Кайден испытал нечто вроде травматической связи с Розой и перешел в режим доктора, что еще больше усугубило всеобщий переполох.

Опасаясь очередных разборок между Амбани и Максвеллами, преждевременно явился декан, чтобы контролировать ущерб и держать прессу на расстоянии. Хотя несчастный случай произошел не на территории колледжа, это был уже второй печальный инцидент с участием его студентов под руководством декана. Он также хотел успокоить две самые знатные семьи, и, по совместительству, крупнейших спонсоров своего колледжа. Играть роль посредника между ними было опасно. Я удалилась из кабинета в коридор, прекрасно понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Дэймон молча последовал моему примеру. Впервые мы с моим врагом достигли согласия. Посредничество было бессмысленным.

Крики из кабинета вибрировали в коридоре. Ник возглавлял атаку.

— Это сделал Дэймон Максвелл. Я написал всем, кто был на вечеринке. Бармен видел Джаспера и Ксандера за стойкой. А Роза практически ударилась о Кайдена, когда упала. Только один человек отсутствовал.

— Дэймон толкнул мою дочь со второго этажа, — сердито резюмировал дядя Дэв.

— Прочитай отчет об инциденте, прежде чем бросаться дикими обвинениями, — огрызнулся Джо. — Полиция опросила всех на вечеринке. По словам очевидцев, она упала с высоты; никто не видел, чтобы ее толкали. Не было никаких признаков борьбы, но уровень алкоголя в крови девушки зашкаливал. Даже врачи согласились, что она споткнулась и упала. Мне жаль, что ты не научил свою дочь ответственно относиться к употреблению спиртного, но вряд ли следует винить нас в собственной некомпетентности.

— Ты что, издеваешься? — заорал Дэв. — Дэймон был единственным, кого никто не видел по меньшей мере час. Он пробрался в дом не просто так. Если он этого не делал, то где он был, когда это случилось?

Я мельком взглянула на Дэймона, чтобы оценить его реакцию. В тревожно-мимолетное мгновенье я поняла, что он все еще наблюдает за мной, и вернула себе невозмутимую позу.

Технически, у Дэймона было алиби. Если бы кто-то узнал, где он был и что он делал в течение часа, моя карьера закончилась бы, не успев начаться. Совет директоров Ambani Corp состоял из членов моей семьи, и никто из них больше со мной не разговаривал бы. Я уставилась на Дэймона, ожидая, что тот поставит точку в споре.

Тем временем крики в кабинете усилились.

— То, что случилось что-то плохое, автоматически не делает это нашей виной.

— Только вот что-то плохое случается лишь тогда, когда рядом оказывается один из вас. Какая причина могла быть у этих парней, чтобы вломиться на нашу вечеринку, если не совершить преступление? Я собираюсь посадить твоего сына за решетку.

— Это нелепо. Чад, — обратился Джо к декану. — Дэймон не имеет к этому никакого отношения.

— Мистер Амбани, — проворковал декан. — Врачи провели тщательный осмотр повреждений, и у нас есть фотографии того положения, в котором была найдена Роза. Если бы кто-то столкнул ее со второго этажа, сила, необходимая для толчка, привела бы к различным ушибам и ударам. Мы все на эмоциях, но настоятельно просим Вас прочитать отчет. Уровень алкоголя в крови Розы указывает на сильное опьянение. Полиция предложит поместить ее в реабилитационный центр, а наши врачи рассматривают возможность проведения психологического обследования, как только она придет в себя.

Самообладание Дэва висело на волоске.

— Моя дочь не склонна к самоубийству, Чад. Это было покушение на убийство, и это не первое нападение на нашу семью. В обоих случаях замешан один и тот же человек.

При упоминании о покушении на убийство я резко повернула голову в сторону Дэймона.

— Они думают, что ты пытался убить мою кузину, — объявила я, нарушая удушающую тишину.

Как только я это сказала, у него вырвался тихий смешок, а его глаза метнулись к стене рядом со мной. Я проследила за направлением его взгляда. Там висела фотография Дэймона в рамке. Под ней была надпись. «Дэймон Максвелл. Филантроп года».

Едва заметная улыбка тронула мои губы от такой иронии. Даже если бы его не было со мной во время несчастного случая с Розой, этот мужчина проводил кампанию против насилия, наркотиков и самоубийств. Причислять его к убийцам было просто смешно. Прежде чем вернуться в колледж за MBA, Дэймон получил множество наград за благотворительные организации, которые он инициировал в нашем кампусе. Как самый уважаемый выпускник колледжа, он был удостоен чести выступить с основным докладом на моем предстоящем выпускном.

Однако с эмоциональными дураками не поспоришь. Вместо того, чтобы опровергнуть обвинения Дэва, Дэймон сказал:

— С ней все будет в порядке.

Я вопросительно наклонила голову.

— С Розой, — объяснил он. — Не было никаких признаков серьезных повреждений. Она поправится.

Дэймон был единственным человеком, который произнес слова утешения, кроме врачей. Все остальные были сосредоточены на расследовании, а не на здоровье Розы. На какое-то мгновенье не стало ни сторон, ни союзов. Были только мы. Два человека, понимающие, что вся эта незрелая вражда отвлекала нас от настоящей проблемы — Розы.

Коротко кивнув в знак благодарности, я спросила:

— Ты не собираешься сказать им, что у тебя есть алиби?

По лицу Дэймона пробежала тень, к нему вернулось его молчаливое спокойствие.

— По закону я буду обязана подтвердить твои показания, — уточнила я на случай, если он думал, что я буду отрицать это. Конечно, я хотела сохранить наше свидание в тайне, но этому нарастающему безумию нужно было положить конец.

Я ожидала, что Дэймон ворвется в кабинет и внесет ясность, но он не сдвинулся с места. У его нежелания могла быть только одна логическая причина. Он готов был рискнуть, понимая, что ни один суд присяжных не предъявит ему обвинения в деле, отдаленно напоминающем покушение на убийство.

С другой стороны, его положение генерального директора окажется под угрозой, если всплывет информация о нашей недавней секс-афере. Переспав с наследницей конкурирующей компании, он нарушил множество пунктов морали. Если Дэймона устраивало уголовное обвинение взамен на сохранение работы, это было его решение. Однако ему нужна была проверка реальностью, потому что Дэв не сыпал пустыми угрозами.

— Советую тебе пойти туда, пока мой дядя не раздул это еще больше. Твое великолепное личико не протянет в тюрьме больше недели.

Рот Дэймона скривился в коварной, волчьей ухмылке.

— Великолепное?

— Это всё, что ты услышал?

Дэймон оттолкнулся от стены, сократив расстояние между нами несколькими длинными шагами. Он приблизился вплотную ко мне, упершись руками в стену по обе стороны от моей головы. Перемещение было неожиданным. Большой коридор внезапно показался мне маленьким, и я остро осознала, что его крупная фигура возвышается над моей миниатюрной. Я невольно просканировала ограниченное пространство между нами, прежде чем вернуться к холодному выражению лица.

— Тебе стоит пойти туда и прояснить всё, — предложила я.

Дэймон не прислушался к совету.

— Ты думаешь, я великолепен, Амбани?

Мужчины и их эго.

— Согласно стандартному определению красоты в нашем обществе, да. У тебя есть желаемые качества. Ты счастлив это слышать?

Стальной взгляд Дэймона прошелся по моему лицу.

— Безусловно. Какие у меня еще есть желаемые качества?

То, как двигались его губы, произнося «желаемые», полностью меняло значение этого слова. Неужели это тот самый Дэймон Максвелл, который никогда не даже ненароком не смотрел в мою сторону?

— Черты твоего лица пропорционально сбалансированы и симметричны. Прямой нос, высокие скулы, полные губы.

Мой взгляд на мгновение задержался на его губах.

В его глазах вскипела тьма, но я не могла понять, что это значит. Я прочистила горло. Вместо того, чтобы понять намек и отступить, он неторопливо изучал мое тело, словно делая мысленные снимки. Его глаза скользили по моему лицу, шее, груди. На точеном лице не было видно никаких угрызений совести, когда он похотливо разглядывал меня. На его губах заиграла плутоватая улыбка, и я поняла, что он заново переживает события вечера. Почему-то это было грубее, чем сам акт.

Этот нервирующий взгляд должен был напугать меня. Однако, если он и ожидал какой-то реакции, мне нечего было ему показать. Неясные угрозы из кабинета доносились в коридор во время нашего воображаемого противостояния. Настенные часы тикали, и наше тяжелое дыхание сбивалось в унисон.

— Ты можешь остановить эту стычку одним простым словом…

Дэймон намеренно наклонился вперед, и пряные нотки его духов лишили меня дара речи.

— Почему ты согласилась на секс втроем с незнакомцем?

Я поискала в выражении его лица признаки юмора. Какое, черт возьми, это могло иметь значение перед лицом обвинений в покушении?

— Почему ты согласился? — парировала я.

— У меня были на то причины.

— То же самое.

— Ты молода, — заметил он обвиняющим тоном. — Софи, должно быть, обманом втянула тебя в это.

— Так вот почему ты выгнал ее из комнаты? Нет. Это произошло до того, как ты узнал, что под повязкой я. Почему ты выгнал Софи?

— Я не люблю делиться.

— Говорит парень, который согласился на секс втроем.

— Мне не понравилось делить тебя, — уточнил он, заставив мои брови приподняться. — Почему ты согласилась на секс втроем? — он повторил вопрос.

— Многие экспериментируют в колледже.

Мускул на его челюсти дернулся.

— Ты согласилась на это, потому что тебя заинтересовала Софи?

Мне не следовало раскрывать карты, но что-то в его пристальном взгляде подсказывало, что лучше не лгать.

— Нет, — честно ответила я. — Это был бессмысленный эксперимент.

Ответ произвел должное впечатление. Черты его лица заметно расслабились.

— Хорошо. — Он провел большим пальцем по моей щеке. — Потому что ты с ней покончила.

Дэймон наклонился ко мне. Его щетина коснулась моей щеки, губы скользнули по моей коже, когда он обнял меня за талию. От большого мускулистого тела исходило тепло, перекрывая доступ к прохладному воздуху из вентиляционного отверстия над моей головой.

— Что ты делаешь? — спросила я, отметив незнакомую хрипотцу в своем тоне.

— Обнимаю тебя, — простонал он. — Похоже, тебе это не помешает.

За исключением того, что это были не обычные объятия. Благопристойность покинула коридор ради не-объятий, настолько интимных, что они граничили с сухим трахом. В голове промелькнула постыдная сцена нашего предыдущего взаимодействия, и я толкнула его в грудь, но он был неподвижной кирпичной стеной.

Бурные голубые глаза наблюдали за мной, нетерпеливые и готовые поглотить. Под моей ладонью неровно билось его сердце. Повинуясь наитию, я сосчитала количество ударов за десять секунд и умножила его на шесть — сто двадцать, что значительно выше частоты пульса в состоянии покоя. Дэймон либо испытывал выброс адреналина, либо у него был инсульт. Внезапно я поняла, что это не ни то, ни другое; Дэймон был возбужден. Я сжала губы, когда недвусмысленная выпуклость уперлась в мой пресс.

Мои глаза расширились, но Дэймон остался непоколебим. Не оставив ни сантиметра расстояния, ни малейшего зазора, чтобы перевести дух, он зажал мое тело между своим и стерильно белой стеной.

— Ты с ума сошел?

Я попыталась оттолкнуть его, осознав его замысел. Дэймон одной рукой поймал оба моих запястья. Другая его рука скользнула к задней части моего бедра и приподняла его. Сильная нога втиснулась между моих бедер.

— Прекрати. — Едва слышный протест сорвался с моих губ.

Он проигнорировал меня и придвинулся ближе. В моих венах запульсировала кровь, когда он ускорил темп, грубо потираясь об меня. Низкий гул одобрения раздался в его груди, когда мои веки затрепетали.

Это была опасная территория. Дэймон был общепризнанным золотым мальчиком. Меня же все считали дьявольским отродьем. Людей тянуло к нему как магнитом, в то время как у меня не было выдающегося круга друзей, которым я могла бы похвастаться. Мы были будущим конкурирующих организаций, которые боролись за выживание, и пока он олицетворял все хорошее, меня считали ненормальной. Еще один неверный шаг с моей стороны, и к нему переметнутся наши оставшиеся клиенты. Он сотрет Ambani Corp с лица земли, а вместе с ней и наше наследие.

Напоминание об этом вытеснило всю похоть. Я вывернула бедро, сумев немного отстраниться от него. Тем временем спор в кабинете набрал обороты.

— Мой адвокат свяжется с тобой!

— Это еще не конец!

— Ты чокнутый!

Дэймон никак не отреагировал на голоса.

— Они выйдут из кабинета врача в любую минуту, — предупредила я.

— И что?

— Если они увидят нас в таком виде, будут последствия.

— И?

Как любой хороший враг, я тщательно изучила Дэймона. Известный своим уравновешенностью генеральный директор пренебрегал своей обычной характеристикой. Эта вульгарная близость граничила с маниакальным безрассудством, тем более, что в соседней комнате находились наши семьи.

Дверь распахнулась, лопнув окружающий нас воображаемый пузырь. Я нырнула под руку Дэймона, прежде чем кто-либо вышел в коридор, и направилась к отделению интенсивной терапии. Ник догнал меня, но остановился, чтобы метнуть кинжалы в Дэймона. Я позволила себе бросить один взгляд и обнаружила, что его глаза пристально смотрят на меня. Одними губами он произнес:

— Позже, Амбани.

Я отвернулась, но ощущение его глаз, скользящих по моей коже, преследовало меня всю оставшуюся ночь.