Роковая одержимость

Глава 14

Поппи

— Мисс Амбани. Это доставили для Вас. — Рэйчел, одна из домработниц, внесла непрозрачную цилиндрическую вазу с букетом черных георгинов, утопающих в зелени.

Вилка со звоном упала на тарелку, нарушив тишину, когда мама, разинув рот, уставилась на потрясающую композицию. Зейн осмотрел цветы с другого конца стола, но быстро заскучал и с механической точностью вернулся к еде. Мой взгляд также был прикован к огромному букету, ведь я инстинктивно понимала от кого они. Присылать цветы в мой дом было неслыханно, но, по крайней мере, нежеланные родственники разъехались и не стали свидетелями этого.

Вздох вырвался из уст моего двухлетнего кузена, уютно устроившегося у меня на коленях. Поскольку его родители ночевали в городе, я предложила посидеть с Нилом, надеясь, что его присутствие смягчит тот удар, который я получила прошлой ночью. Обычно я не поддавалась чувству вины, но сейчас я была чертовски близка к этому. Дэймон должен был отвлечь меня от несчастного случая с Розой, вместо этого оказался тем, кого мне нужно было избегать ради ее блага.

Я прочистила горло.

— Спасибо, Рэйчел. Там была открытка?

— Да.

Рэйчел протянула крошечный конверт. Я помедлила, прежде чем вытащить спрятанную внутри записку.

За многочисленные первые

Мои губы запульсировали при воспоминании о том, как Дэймон набросился на них. Поцелуи всегда казались мне легкомысленным, бессмысленным баловством, оттягивающим удовольствие. Я уже ограничила такие отвлекающие моменты, как секс, до одного раза в год. Хотя, с тех пор как Дэймон бульдозером ворвался в мою жизнь, мысль о том, что его язык будет ласкать мой чаще, чем раз в год, казалась не такой уж плохой.

Было только одно рациональное объяснение тому, что я отклонилась от своего обычного образа мыслей. Я переживала психический срыв.

Я всегда полагала, что сходить с ума будет по меньшей мере забавно, но пока что это приносило нежелательные эмоции. Непрекращающийся поток сообщений от Дэймона не помогал. Моя непоколебимая преданность Розе пошатнулась под тяжестью его неослабевающего внимания.

Возможно, я недооценивала Розу. Возможно, она вела себя иррационально в ночь падения, потому что была пьяна. Может, она была бы счастлива, что я наконец нашла кого-то, кто меня заинтриговал.

Это было принятие желаемого за действительное. Никто не реагирует так сильно, если только он не безнадежно влюблен. Пусть Дэймон и не поощрял флирт Розы, но она все равно влюбилась в него. Разве можно её винить?

В отличии от разочаровывающих мужчин, с которыми я сталкивалась, Дэймон был действительно достойным представителем своего пола. Его вклад в программы по предотвращению самоубийств и щедрость в качестве ведущего благотворителя для бесчисленных исследовательских центров по борьбе с ALS свидетельствовали о его честности. Широко известный филантроп незаметно превратил меня в свою фанатку. Я должна была стать его врагом, но уже давно неохотно признала, что Дэймон был уникальным. Сам того не ведая, Дэймон взялся за дело, имеющее для меня личное значение. Его стремления находили отклик в самой глубине моего существа, олицетворяя мораль, которой мне не хватало.

В отличие от Розы.

Роза была лучшим выбором для Дэймона во всех отношениях. Она была доброй и обладала бесконечным состраданием. Роза вписалась бы в его жизнь и смогла бы дать ему то, чего никогда не смогу дать я. Любовь.

Мама ждала, пока я признаю присутствие слона в комнате, переполненная любопытством. Не в силах сдержаться, она выпалила:

— Пожалуйста, скажи мне, что это не от Париса. Они слишком красивы, чтобы их сжигать.

Мои губы скривились в ухмылке. В последний раз, когда Парис прислал мне цветы, я сожгла их в раковине, нечаянно включив пожарную сигнализацию. В тот день я усвоила ценный урок: огнетушители следует расходовать исключительно при настоящих пожарах.

— Кто-то провел целое расследование, — лукаво добавила мама, надеясь получить подсказку о тайном отправителе.

Да. Дэймон приложил немало усилий, чтобы выяснить мой номер телефона и любимые цветы. Их название отдавало дань уважения моей любимой тете и матери Нила, Далии¹⁰. Кроме того, черный был единственным цветом, который не вызывал у меня мурашек по коже.

— Пия, — протянул Зейн, — Если хочешь знать, от кого они, спроси ее.

У него была привычка говорить обо мне так, словно меня не было в комнате, часто обращаясь ко мне в третьем лице, а не напрямую.

Мама решила не лезть не в свое дело.

— Поппи, решай сама, хочешь ли ты рассказывать нам, от кого они.

— От друга, — бесстрастно ответила я.

Мой взгляд рассеянно остановился на Рэйчел, которая ставила вазу в другом конце комнаты. Раздражающий голос Зейна прервал прекрасную дымку.

— Ты уже определилась с гробом? — он сунул маме брошюру.

— Как насчет этого? — мама надавила указательным пальцем на буклет.

Зейн сморщил нос.

— Он розовый.

— Он милый.

— Нас не похоронят в розовом гробу.

Мой взгляд метнулся через стол. Что?

В ярких маминых глазах заплясали искорки веселья.

— А что, если только моя сторона будет розовой?

Проткнув вилкой кусочек брокколи, я заскрипела вилкой по тонкому фарфору.

— Я пропустила приглашение на вашу предстоящую сделку об убийстве-самоубийстве?

Тусклые глаза Зейна сверлили меня, лицо выражало то же недовольство, что и всякий раз, когда он вспоминал о моем существовании.

— Это из-за того, что мы делаем всякие глупости, — объяснила мама. — Наш юрист порекомендовал составить завещание и продумать такие вещи, как доверенность и участок для захоронения. Аксель предложил мавзолей в качестве нашего последнего пристанища.

Конечно, он так и сделал. Мало было монополизировать каждую минуту маминой жизни, он хотел сделать то же самое после смерти.

— В продаже есть совместные гробы, изготовленные под заказ, так что нас смогут похоронить вместе, — беззаботно добавил Зейн.

— Но ты индуистка, — напомнила я маме. — Ты веришь в кремацию.

— Это просто идея, — отмахнулась мама. — Мы не брали на себя никаких обязательств.

Неправда. Мама взяла на себя обязательства, но перед другим мужчиной.

Когда я была маленькой, мама и папа обсуждали возможность развеять их прах над озером Мичиган после того, как они покинут этот мир. Для того, чтобы они могли быть вместе после смерти. В то время мои родители казались до тошноты влюбленными. Я хранила прах папы, чтобы однажды воссоединить его с мамой и исправить их историю любви, которая оборвалась слишком быстро.

Мне не стоило беспокоиться. Мама давно забыла о своем первом муже. Как будто папы никогда не существовало. Для нее больше ничего не существовало, кроме Зейна.

Я внимательно изучала свою маму, одетую в ярко-розовый комбинезон с длинными рукавами и сверкающие серьги-кисточки. Пия Амбани ни за что бы не надела что-то такое яркое и смелое. Та женщина выбрала бы кремацию и предпочла бы упокоиться с Джеем Амбани, любовью всей ее жизни.

С другой стороны, Пия Трималхио, одетая с ног до головы в розовое, была мне незнакома. К этому имени прилагалась совершенно новая личность. Зейн планомерно стирал все следы моего отца из этого образа. Нам не разрешалось вспоминать, скучать или праздновать жизнь Джея Амбани. Весь ад разразился бы, если бы мама посмела скорбить о нём даже в годовщину его смерти. Единственное, что Зейн не мог стереть из памяти о Джее Амбани, — это я, из-за чего он ежедневно выражал недовольство.

— Это не просто идея, — тут же возразил Зейн. — Нас похоронят вместе.

— Хм. — Я неторопливо прожевала. — Но что, если ты умрешь первым, а мама встретит кого-то помоложе? Возможно, она предпочтет быть похороненной вместе с ним.

Кулак Зейна сжал вилку, ногти впились в ладонь. Эта мысль пришла ему в голову.

Мама нервно рассмеялась.

— Не знаю, как вам, ребята, но мне эта мрачная тема начинает портить ужин. — Она подняла тарелку. — Макароны с трюфелями и сыром?

Мама демонстративно предложила свою знаменитую запеканку, чтобы перевести разговор на нейтральную территорию. Еда была ее любимым способом отвлечься в напряженные моменты.

Зейн не клюнул на приманку.

— Я бы не стал беспокоиться об этом. Когда умирает любовь всей твоей жизни, ты оплакиваешь ее вечно. Встреча с кем-то новым происходит только в том случае, если ты с самого начала был не с тем человеком.

Я замерла. Попытка подразнить меня, унизив папу, сработала. Быстрый повторный брак мамы с Зейном затруднял оспаривание обвинения. Как она могла так быстро забыть своего первого мужа, если он был ей дорог?

Зейн поставил локоть на стол и наклонился вперед, чтобы довести свою точку зрения до конца.

— Поверь мне, если я умру, она будет оплакивать меня до конца своих дней.

— Почему бы тебе не умереть, и мы узнаем, так ли это? — ответила я.

— Хватит, — вмешалась мама в разгоревшийся спор на редкость строгим тоном и многозначительно посмотрела на Нила.

Я поджала губы, не желая, чтобы Нил был свидетелем этого трогательного «семейного момента». Все вернулись к еде. Мама предложила забрать Нила, пока я доедаю свой ужин, но его компания была моей терапией. Не обращая внимания на несправедливый мир, Нил ковырял кусочек хлеба, поглощенный мультфильмами, которые крутились на моем телефоне. Он не протестовал, когда приложение YouTube приостановилось, оповещая меня о входящем сообщении.

Софи: Сейчас не могу встретиться. Уехала на Новый год в Вегас.

Поппи: Когда ты возвращаешься?

Софи: Я останусь здесь на некоторое время. Присоединяйся ко мне, если хочешь.

Учитывая нашу непростую историю с семьей Дэймона, было очевидно, что Софи организовала анонимный секс втроем, чтобы надавить на наши кнопки. Скучающие богатые девушки способны на крайности, чтобы развлечь себя. Но выяснять с ней отношения из-за подставы было бесполезно. Мне нужно было сохранять дружелюбие, так как Софи была незаменима до тех пор, пока не откажется от своих показаний. Я снова попыталась наладить с ней контакт, но, по всей видимости, она была занята. Я размышляла о том, возможно ли обойтись без поездки в Вегас.

— Плохие новости? — поинтересовалась мама, заметив нахмуренные морщины у меня на лбу.

Я покачала головой.

— Подруга пригласила меня в Вегас.

— Это захватывающе. Тебе стоит согласиться.

Мама призывала меня расслабиться и насладиться последним годом жизни в колледже. К тому же Лас-Вегас был особенным для нас обоих.

Как-то папа принимал участие в конференции в Вегасе, и мы с мамой решили присоединиться к нему. Несмотря на наши разные характеры, Лас-Вегас пришелся нам обеим по душе. Порочная атмосфера города была тем самым декадентским объятием тьмы, которое я искала, в то время как мама нашла утешение в ярких огнях, украшающих Стрип. Притягательность азартных игр захватила меня с первого раза, когда я оказалась у стола для блэкджека и обнаружила в себе умение считать карты. Тем временем мама с головой окунулась в различные популярные шоу, такие как Cirque du Soleil. Город служил и добру, и злу, позволяя нам найти общий язык.

— Возможно. Но у нас нет никаких новостей о Розе.

— Тебе не помешает уехать и отвлечься от мыслей о ней, — мягко сказала она. — Пока врач не одобрит визиты, ты больше ничего не сможешь сделать.

Мои плечи опустились.

— Есть еще вопрос безопасности. Вам придется выделить кого-то из своей команды, — рассеянно проговорила я, занятая разглаживанием футболки Нила.

Меньше всего мне хотелось быть в долгу перед Зейном, но моя команда охраны состояла в его штате, и безопасность не подлежала обсуждению. После проникновения в мою старую квартиру совет директоров был убежден, что за мной охотится сумасшедший. Они напомнили мне, что необдуманные действия подвергают опасности всех. Если бы меня похитили из-за отсутствия компетентной службы безопасности, меня могли бы удерживать с целью получения выкупа или использовать против компании.

Я никогда раньше не задумывалась о найме телохранителей и опасалась, что может быть уже слишком поздно. Проверка команды охраны занимала мучительно много времени, а при наличии активной угрозы — еще больше. Преступник искал возможности, поэтому новосозданная команда была бы уязвима, и в нее было бы легко проникнуть. Связываясь с новой охраной, я бы привнесла еще большую опасность в наши жизни.

При упоминании об охране мамино лицо поникло, она вспомнила о нависшей угрозе.

— Одного телохранителя будет недостаточно, если за недавним нападением стоят Максвеллы, — пробормотала она с опаской в голосе.

— Это не они, — ощетинилась я. — Ты видела видео с Розой. Дэймон не имеет к этому никакого отношения.

Мама уловила оборонительные нотки в моем тоне и нахмурилась.

— Все, что я знаю, это то, что Дэймон Максвелл соблазнил ее, и у него должна была быть причина. — Она издала слабый звук, в ее словах было больше опасения, чем яда. — Бедная Роза. Она слишком мила для своего же блага.

Все были убеждены, что Дэймон играл с сердцем доброй Розы по гнусным причинам, хотя видеозапись полностью оправдывала его в обвинении в покушении. С тех пор, как Ник обнаружил сообщения на ее телефоне, назревала война. Дэв настаивал на том, чтобы совет отказался от еще одного проекта с участием Максвеллов — бойкот был бы губителен для нашей компании.

— У меня есть идея, — воскликнула мама, отмахнувшись от мрачной темы. — Почему бы нам не поехать в Вегас вместе на остаток твоих каникул?

Я знала, куда устремились мамины мысли. Она считала, что я в опасности и успокоилась бы, только если бы находилась рядом со мной вместе с армией охранников, защищающих меня. Честно говоря, провести несколько дней с мамой было не так уж плохо. Мы не путешествовали и даже не тусовались вдвоем с тех пор, как мама снова вышла замуж.

— Я найду чем занять себя, пока ты будешь со своей подругой. А потом мы сможем погулять, — предложила мама. — Мы всегда говорили о том, чтобы вернуться в Вегас, и теперь мы можем это сделать.

Вечность назад мы обсуждали возвращение в Вегас для поездки матери и дочери. Идея привести этот план в действие не вызвала у меня отторжения. Мне нравилось чувство юмора моей матери. Она была идеальным кандидатом на то, чтобы помочь мне преодолеть эту зацикленность на Дэймоне, поскольку мне нужно было двигаться дальше. Придя в сознание, Роза не обрадуется моим отношениям с мужчиной, ответственным за ее соблазнение. Одна только новость о том, что мы вместе, может погрузить ее в еще одну кому. Может, я и не считаю себя хорошим человеком, но у меня нет никакого желания разрушать жизнь Розы сверх того, что уже есть. Мне нужно было оставить Дэймона позади, и этот импровизированный девичник был тем, что доктор прописал. Никакого Зейна, личное время с мамой, подсчет карт и немного детективной работы в свободное время. Эмоция, граничащая с оптимизмом, осмелилась промелькнуть во мне. Это был самый близкий к позитиву момент за последние годы.

Я склонила голову, принимая ее предложение.

Мама радостно захлопала в ладоши.

— Будет так весело.

— Звучит заманчиво, — вставил Зейн, листая свой телефон. — Я закажу билеты. Вылетаем первого января. Вегас в Новый год — сущий кошмар.

Я замерла. Мы с мамой на мгновение забыли о преграде в наших отношениях. Зейн никогда бы не выпустил свою жену из поля зрения. Поездка, которую я представляла, не включала злого отчима. Я бы предпочла остаться дома, если бы она подразумевала провести с ним больше времени.

Мама уловила намек.

— Эм. Думаю, эта поездка будет только для нас с Поппи. Девичник, понимаешь?

Как и ожидалось, от Зейна повеяло напряжением. Он несколько секунд пристально смотрел на маму, прежде чем твердо заявить:

— Это плохая идея.

Температура в комнате упала на несколько градусов. Присутствие малыша сдерживало желание мамы наброситься на мужа. Мое внимание сразу же переключилось на двухлетнего ребенка.

— Прекрати, Нил. Почему ты такой капризный?

Это не так. Нил был идеальным джентльменом и смотрел на меня обвиняющими глазами-блюдцами за то, что я бросила его под автобус. Прости, малыш. Нам нужно было уходить, пока ситуация не обострилась. Капризный ребенок был идеальным предлогом, чтобы сбежать из нежелательной ситуации. Добавьте это к растущему списку причин, по которым младенцы были лучше взрослых.

Я бросила салфетку на стол и поднялась на ноги с Нилом на руках.

— Я прогуляюсь с ним в коридоре. Может, это его успокоит.

Когда я росла, мои родители никогда не ссорились. Не было ни повышенных голосов, ни пассивно-агрессивного поведения, ни даже споров шепотом из соседней комнаты. Наш дом представлял собой идеальную смесь спокойствия, способствующую интеллектуальному росту, расширению кругозора и оживленным политическим дебатам.

Между тем мама и Зейн увлекались драмой. Они познакомились, когда им было чуть за двадцать, и расстались после недолгого романа. Позже мама обнаружила, что беременна. Она могла бы пойти по легкому пути, который выбрало бы большинство двадцатиоднолетних. Вместо этого мама оставила меня, в конце концов влюбилась в папу и вышла за него замуж. После папиной смерти Зейн завязал романтические отношения с мамой и с тех пор не отходил от нее ни на шаг.

Я выросла, зная, что Зейн — мой биологический отец, хотя мое детство было избавлено от его существования. Никогда еще я не была так благодарна за этот факт. Наблюдение за их бесконечным циклом ссор и примирений в детстве изменило бы мою личность. Если бы я росла в семье, где заправлял Зейн, я бы руководствовалась своими природными склонностями к саморазрушению. У двадцатиоднолетней Пии Миттал хватило ума не растить ребенка с таким буйным мужчиной, как Зейн. Так почему же тридцатидевятилетняя Пия Трималхио не могла видеть ситуацию более ясно?

Мама молчала, пока я выходила из столовой, сердито ковыряя вилкой в еде. Они подождали, пока мы окажемся в коридоре, чтобы начать спор.

— Ты не можешь запретить мне проводить время с дочерью.

— Она и моя дочь тоже, — парировал Зейн.

Мама хмыкнула, а я фыркнула. Зейн интересовался не мной, а только тем, чтобы удержать жену возле себя.

— Поппи не самая твоя большая поклонница.

Преуменьшение века.

— Это потому, что ты не заставляешь ее проводить со мной время.

— Я не собираюсь принуждать ее к тому, чего она не хочет.

— И именно поэтому она не самая большая моя поклонница.

Мама разочарованно выдохнула.

— Да ладно тебе. Если ты хочешь понравиться ей, все, что тебе нужно делать, это больше стараться, когда ты рядом с ней.

— Хорошая идея. Я начну, когда мы всей семьей поедем в Вегас.

Я услышала мамин обреченный вздох. Исход этой ссоры был предсказуем. Я совершила ошибку, проявив оптимизм, и это стало напоминанием, почему не стоит отступать от привычно угрюмого отношения к жизни.

Мама попыталась снова.

— Ты не поедешь с нами, Аксель. Предполагается, что эта поездка будет для матери и дочери.

— В этом вся проблема. Ты все время говоришь мне, чтобы я старался сильнее, но Поппи не потеплеет ко мне, пока мы не создадим атмосферу единения для всех троих. Вместо того чтобы способствовать этому, ты ведешь себя как сторож между нами.

— Я этого не делаю, — возразила мама, прежде чем сделать паузу, чтобы обдумать свое поведение. — Или делаю? — неуверенно спросила она.

Зейн был мастером манипулирования. Он использовал уязвимые места своих противников, чтобы обезоружить их, а затем эффективно использовал свои слова, чтобы одержать верх. Достойная черта, должна признать. Какой позор, что она была потрачена на него впустую.

Газлайтинг сработал. Мама не хотела препятствовать моему «единению» с биологическим отцом, и он посеял семена мысли, что она разлучает нас, не пуская его на семейный отдых. Маленькая часть меня надеялась, что мама выкрутится, но я знала ответ еще до того, как вошла в столовую.

Я вернулась к столу, но не стала садиться. Вместо этого я собрала разбросанные игрушки Нила.

Неловкое молчание нарушила мама.

— Поппи. Думаю, будет здорово, если мы всей семьей поедем отдыхать в Вегас, а девичник отложим на другой раз.

Мои лучшие детские воспоминания связаны с каникулами с родителями. Одна поездка с Зейном разрушила бы сохранившееся совершенство семейного отдыха. Терпеть его в стенах этого дома уже было сложной задачей. Ради мамы мы едва сдерживали свои языки. Мы не были способны терпеть друг друга в течении длительного времени. Взглянув на его самодовольное лицо, я убедилась в том, что у меня только два варианта.

Если я продолжу настаивать на девичнике, между ними начнется еще одна ссора, которая в конечном итоге сделает маму несчастной.

Однако, если я соглашусь на семейную поездку, мама будет травмирована, увидев всю глубину неприязни между мной и Зейном.

— Вегас больше не вариант. Софи написала мне, пока я была в коридоре, — натянуто произнесла я, не отрывая взгляда от малыша, прислонившегося к моему бедру. — В следующий раз.

На лице мамы отразилось разочарование.

— Ох. Но мы все равно можем съездить…

— Если ты не против, я пас. — Свободной рукой я схватила одеяло Нила. — Я должна уложить Нила спать.

Выражение маминого лица напоминало побитого щенка. Я знала, что она с нетерпением ждала этого, что усиливало мое негодование по отношению к Зейну. Он забрал что-то ценное не только у меня, но и у нее. Я презирала его и ненавидела жить в его доме.



— Еще одну. — Рэян швырнул пустую пивную бутылку официанту.

— Думаю, с тебя хватит, — произнесла Роза сквозь сжатые губы, когда официанту удалось ухватиться за бутылку.

— А я думаю, что тебе следует не лезть не в свое дело.

— Отличный ответ. — Роза закатила глаза, глядя на Рэяна. Он, как обычно, вел себя как идиот, шатаясь пьяным по похоронам.

Смерть стала моей новой лучшей подругой. Все вокруг меня умирали как мухи, Чарльз Джеймисон стал последней жертвой. Он должен был временно исполнять обязанности генерального директора до того, как я займу это место. Чарльз взял меня под свое крыло, и я прониклась уважением к этому человеку. Поэтому, конечно, он должен был умереть от внезапного сердечного приступа. Что-то ядовитое в воздухе уносило тех немногих людей, которые мне нравились.

Мама забрала меня из колледжа и привезла на поминки, устроенные в доме Чарльза на севере штата. Все сотрудники Ambani Corp тоже приехали, хотя у большинства были скрытые мотивы. Они соперничали за освободившееся место генерального директора, и главным претендентом был Рэян Амбани.

В то время как Чарльз передал бы бразды правления после временного пребывания на посту, Рэян ухитрился бы занять постоянную должность. Несмотря на то, что Рэян был старше и досрочно окончил колледж, у него были серьезные проблемы с психоактивными веществами. Если мои расчеты, основанные на участившихся посещениях туалета и покраснении вокруг ноздрей, были верны, то через несколько лет у него случится передозировка. Однако это не помешает ему сначала загнать компанию в раннюю могилу.

Мимо прошла официантка, держа над правым плечом черный поднос. Рэян попытался ущипнуть ее за задницу, но я схватила его за запястье и заговорила достаточно громко, чтобы на мой голос повернули головы.

— Я настоятельно не рекомендую этого делать.

Официантка в черных брюках и белой блузке на пуговицах ничего не заметила, и я отпустила его руку, как только она исчезла внутри дома.

Усмешка Рэяна сменилась хмурым взглядом.

— Никто не спрашивал твоего мнения.

— Почему бы тебе не прогуляться и не остыть? — Роза сохраняла приятный тон, но в ее голосе сквозило неодобрение.

Я прекрасно переносила своих кузенов, но была не в настроении терпеть наглость Рэяна. Вдобавок к потере человека, которого я уважала, я должна была наблюдать, как стервятники пускают слюни на моё право первородства. Все, к чему мы с папой стремились, зависело от того, что произойдет дальше. Хотя Роза адресовала свой комментарий Рэяну, это был мой шанс сбежать.

— Хорошая идея.

Роза опешила.

— Я не имела в виду тебя, Поппи.

— Я все равно пойду.

— Поппи! — крикнула мне вслед Роза, но я уже уходила.

Я покинула роскошный особняк и пошла по протоптанной дорожке. Чарльз как-то упомянул о приглянувшемся ему месте для пеших прогулок неподалеку от своего дома. После тщательного изучения я нашла скрытую тропу среди высоких деревьев. Я пошла по гравийной дорожке, презирая прекрасный солнечный день. По крайней мере, я могла наконец насладиться одиночеством. Так было до тех пор, пока я не услышала шелест листьев.

Нарочито легкие шаги замерли, когда я оглянулась. Фигура скользнула за дуб. Предполагалось, что тропа — это безопасное место, где компанию могут составить только змеи и медведи. Но вместо того, чтобы вызвать охрану, патрулирующую территорию, я раздумывала о том, чтобы окликнуть человека в тени. Мне было любопытно. Этот призрак дважды наблюдал за мной в самые мрачные моменты, не причинив мне вреда. Возможно, это был один из помощников моего отца с бессрочной оплатой за то, чтобы присматривать за мной после его смерти. По его указаниям многочисленные сотрудники выполняли такие задания, как отправка мне потенциальных инвестиционных возможностей или подарков в первый день учебы в колледже. Хотя это был единственный человек, который не показывал своего лица, он был моим любимчиком. Его тихая компания была ближе всего к умиротворению, которое я когда-либо обретала.

Оставив его в покое, я отвернулась и уставилась на то, на что Чарльз, должно быть, смотрел каждое утро. И тогда я заметила нечто худшее, чем похороны. Моя мать целовалась с моим биологическим отцом, Зейном Трималхио.

Не раздумывая, я бросилась вниз по крутой тропе, чтобы поймать ее с поличным. Зейн припарковал свою машину у холма, и, похоже, мама встретила его там. По крайней мере, дом находился в отдалении, так что никто не мог стать свидетелем этого чудесного воссоединения семьи.

— Что происходит? — рявкнула я, мой обычно ровный тон пошатнулся.

Мама выскочила из его объятий.

— Поппи. — Она вытянула руки, как будто они были зажаты в банке из-под печенья. — Это не то, чем кажется.

Я подавила желание закатить глаза. Люди говорили так, только когда это было именно то, на что похоже.

— Нет? Ты не целовалась с другим мужчиной через четыре месяца после смерти папы?

В маминых глазах собрались слезы, в то время как красный, горячий гнев ослепил мои.

Зейн стоял лишь в брюках и незаправленной футболке, но это никак не повлияло на его самоуверенную манеру речи.

— Пришло время ей узнать, — сообщил он маме.

— Аксель, нет, — взмолилась она. — Сейчас не время. Я же просила тебя не приезжать сюда.

Зейна не впечатлил её тон.

— А я просил тебя никогда не уходить, не предупредив меня.

— Это было важно для Поппи.

— В таком случае Поппи заслуживает знать. — Он сделал шаг вперед. — Мы с твоей матерью вместе.

Далее Зейн раскрыл еще два жизненно важных факта.

Первый. Мама встречалась с Зейном уже несколько недель.

Второй. Через несколько недель они собирались пожениться.

Какого черта? Предполагалось, что Зейн — это ошибка, которую она совершила в двадцать один год, а папа — любовь всей ее жизни. Если мои родители были такими отвратительно милыми родственными душами, то как, черт возьми, она могла двигаться дальше спустя всего несколько месяцев?

Слова Джо Максвелла эхом отдавались в моей голове, насмехаясь надо мной. Нет. Мама ни за что не стала бы изменять папе.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила мама, её голос дрожал.

Я повернулась, чтобы уйти. Мама снова выходила замуж через ПЯТЬ месяцев после смерти папы. Я бы и не узнала об этом, если бы Зейн не поехал на север штата, потому что не мог вынести разлуки на несколько часов. Время для разговоров закончилось, когда она перестала учитывать меня при принятии судьбоносных решений. Не оборачиваясь, я объявила:

— Роза отвезет меня обратно в общежитие. Спасибо за новости.

— Поппи, пожалуйста, не уходи! — в отчаянии позвала мама. — Мне очень жаль.

Было слишком поздно для извинений. Я слышала, как Зейн удержал маму, когда она пыталась последовать за мной. Я направилась к дому, слыша их голоса у себя за спиной.

— Дай ей время. Ей нужно остыть.

— У нее и так был тяжелый день. — Мама шипела. — Ты не имел права вываливать это на нее.

— Но у меня есть право. Она и моя дочь.

Я стиснула зубы и ускорила шаги, чтобы заглушить ненавистную мне правду.