Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016

БИЗНЕС СТОЛЬНИКА ЯНА. ЯН ЖИЖЕМСКИЙ (?—ок. 1700)

Что всегда удивляет меня в мемуарах да летописях — как изменяется от эпохи к эпохе оценка происходящего. Что в одни времена — дикость, в другие — норма. Мартин Матушевич, мемуарист XVIII века, бесстрастно упоминает, что его мать приказала забить до смерти шляхтича-управляющего, заподозренного в воровстве. Адам Мальдис в книге «Беларусь у люстэрку мемуарнай літаратуры XVIII стагоддзя» замечает: «З жорсткасцю тагачасны чалавек сутыкаўся на кожным кроку» — и приводит пример: «Вядомыя на Міншчыне авантурысты Валадковічы не без ведама Радзівілаў загадвалі ў час судовага працэсу, каб сведак супрацьлеглага боку закопвалі ў зямлю».

Да, на белорусских землях с XVI века действовала самая прогрессивная в Европе Конституция — Статут Великого Княжества Литовского. Но в реальности люди далеко не всегда получали защиту закона. Притом для шляхтичей ВКЛ и Речи Посполитой суд становился иногда «домом родным» — судились годами, десятилетиями, передавая процессы в наследство потомкам. И благодаря «судовым кнігам» мы многое можем узнать об их жизни. Вот в начале лета 1600 года по замковому мосту Менска удирают бургомистры, советники и лавники от людей с обнаженными мечами: так закончился спор в судебной избе после «слов ущипливых и поличак» между менскими мещанами и земянами Новогрудского уезда. А другой раз встретились случайно у стен монастыря Святого Петра братья двух участников судебного процесса — Андрей Стаховский и Самуэль Есьман — и до канцелярии не дошли. Сцепились вначале на словах «неучстивых, доброй славе доткливых», а там и за саблю, обух да чекан взялись.

Любопытные сведения содержатся и в книге Федора Чернявского «Ураднікі Менскага ваяводства XVI — XVIII стст». Стольниками менскими какое-то время были представители рода Жижемских, происходящего от князя Смоленского Глеба Святославича, оставившего сыну имение Жижма на Лидчине.

Первый Жижемский — стольник менского воеводства — звался Ян Янович и получил эту престижную должность от короля Владислава Вазы в 1633 году за героизм, проявленный во время Стародубовской войны и похода в Валахию. Известно о нем, что был православным, основывал храмы. А в 1633-м пытался вместе с другими православными минчанами добиться передачи им церкви Святой Троицы. Управлял воеводством недолго, в 1635-м умер. А должность досталась Александру Жижемскому, судя по родословным — племяннику Яна.

Унаследовал Александр и имение Яна Яновича — Евтикеевичи. Но у Александра были двоюродные братья, Ян и Петр Ярошевичи, которые тоже претендовали на наследство... Начался судебный процесс, который усложнялся тем, что Александр был «королевским дворянином» и заручился поддержкой короля. К счастью, у Яна и Петра оказались кое-какие документы, так что им также досталась часть наследства.

В 1640 году Александра «отправили на повышение». Карьеру прервала смерть в 1645-м. Теперь в тяжбы впали его вдова Зося из Фульштына, трое сыновей и дочь Анна. Поначалу вся семья дружно судилась против кредиторов. Особо громкое дело случилось, когда Вацлав Горский и его жена Катерина Тышкевичевна попытались истребовать с Жижемских сумму в 2010 польских злотых. Суд-то встал на сторону истцов, но толку: воинственная вдова Зося, поддержанная сыновьями, укрылась в имении и не пустила туда судебных исполнителей. Что делать? «Шляхціц на загродзе роўны ваяводзе...» Все что мог Главный Трибунал — объявить Жижемским «баницию» — осудить на «выволанье», то есть изгнание за границы страны. Но, похоже, и пани Зося, и ее сыновья приговор проигнорировали.

Зато когда Зося повторно вышла замуж — за Михала Радзиминского,— тяжба началась уже внутри семьи Жижемских: дети требовали свою долю наследства от матери, прибравшей к рукам «усю спадчыну, грошы, маёмасць без подпісу сведкаў, толькі з подпісам рукі бацькі».

После Александра Жижемского должность менского стольника получил его двоюродный брат Ян Ярошевич. Причем, как считает Ф. Чернявский, не без протекции Александра, несмотря на былые недоразумения на почве наследства.

С этим персонажем связано еще больше судебных историй.

Впрочем, начнем с отца нового стольника, Яроша Жижемского. Он, будучи подкоморием мозырским, подал в суд жалобу за обиду своего слуги пана Яна Федоровича. Обижен Ян был следующим образом: слуга его соседа Быковского, некто Борис Славикович, утром накануне Купалья был замечен на поле Федоровича, где якобы творил чародейство — обвил осиновый кол вырванными колосьями и вкопал его над заброшенной могилой.

До сбора большого суда подозреваемого отдали под надзор пана Самуэля Славского. Но, когда суд собрался, Славский отказался выдать колдуна. Рассерженные судьи заочно приговорили Славиковича к сожжению. Тогдашний менский воевода Петр Тышкевич с подачи Яроша Жижемского приговор утвердил и приказал пану Славскому, который на суд не явился, колдуна выдать, в противном случае взять того силой и сжечь.

Итак, Ян Ярошевич Жижемский занял пост менского стольника. Для начала он помог своему тестю, менскому подчашему Есьману, отобрать у Пузыней имения Нестановичи и Двиноса. Бумаг, позволяющих это сделать, не имелось, но круговая порука — и менский стольник Жижемский с удовольствием ввел своего тестя во владение Нестановичами.

Жила дружная чета Анны Есьмановны и Яна Жижемского в доме у Менской ратуши. Вот только в 1641 году «пожар огнистый» основательно прошелся по городу. После этого, как пишет историк О. Бобкова, «вымушаны былі прадаваць свае пляцы многія людзі, што жылі на Верхнім горадзе. Гэтак стольнік Менскага ваяводства Ян Жыжэмскі з жонкай Ганнай Есманаўнай прадалі сужэнству Юрыю Гарабурдзе i Крысьціне Завішанцы пляц на рынку насупраць ратушы».

Для того чтобы пополнить личную казну, Жижемские придумали доходный и доступный им путь. Выбирали какого-нибудь шляхтича, не самого влиятельного, но достаточно богатого, и объявляли его не-шляхтичем. А простолюдин по закону не мог владеть земельными угодьями, кои конфисковывались.

Не каждый шляхтич мог подтвердить свой статус документально, а даже если мог — подозрение в неродовитости было позором. В свое время бедный шляхтич Витановский, получивший двести розог в имении Матушевичей за то, что якобы украл два серебряных подноса, пустил слух, что Мартин Матушевич — сын крепостной крестьянки. Для Матушевича это стало трагедией: к делу пришлось привлечь десятки свидетелей, в схватку с обеих сторон вступили магнаты, замирял стороны сам король. О. Бобкова описывает случай, когда пан Юрий Лавринович услышал разговор двух своих товарищей, сомневавшихся в его шляхетстве. Что в итоге? Отец молодого Юрия неотложно должен был подтвердить, что Юрий «учстивоею малжонкою его Барбароею Ленартовною спложоный и учстивым есть шляхтичом», и многочисленные свидетели на суде подтверждали, что пан Юрий «есть учстивым шляхтичом».

Так что бизнес был серьезный, семья стольника процветала. Правда, случались и накладки. Когда чета Жижемских попыталась отобрать три села у братьев Супрановских, записав тех в простолюдины, король решение суда не утвердил.

Впрочем, как говорится, носил волк, понесут и волка. Менским мещанам удалось отсудить у Жижемских известные и в сегодняшнем Минске районы — Сухарево и Петровщину. Хочется обратить внимание на яркие белорусские топонимы, имевшиеся в упомянутых в документах районах: урочища Бичижовые Камни, Москалихи, Друшляковщина, Поповка, Карпов Лог. Так что не правы те, кто, созерцая серые ряды многоэтажек «спальных» районов, считает, что здесь не было своей истории.

Ян Ярошевич умер, оставив троих сыновей. Вдова его вышла замуж за пана Эйсмонта и... снова стала судиться. Когда один из судов постановил, что бывшая пани стольникова должна вернуть истцам более трех тысяч золотых, пани Анна поступила, как и ее свояченица Зося: не пустила в имение судебного исполнителя. Далее сценарий тот же: за сопротивление суду — «баниция», «выволанье», которое пани Анна благополучно проигнорировала.

И все же существует справедливость в истории. Когда пересматривались права на дворянство у жителей присоединенных к Российской империи западных земель, Жижемским отказали в праве на титул князей и они остались просто дворянами, внесенными в VI часть родословной книги Минской губернии. А некоторые представители рода вообще лишились шляхетского звания.

Еще один эпизод на ту же тему. Как пишет историк В. Носевич, когда уже в XVIII веке Огинские судились с Радзивиллами за Белыничи, передать имение согласно приговору суда Михалу Казимиру Рыбоньке должен был судебный исполнитель Яцек Жижемский. «Аднак эканом Францішак Рабчыцкі папросту не пусціў яго ў маёнтак, а Жыжэмскі па мяккасці характару не здолеў настаяць на сваім».