Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016

КОРРИДА В БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУШЕ. МИКОЛА ГУСОВСКИЙ (1470?-1533?)

Знакомство с Миколой Гусовским состоялось у меня в раннем детстве, правда, не самым подобающим образом — в троллейбусе маршрута № 9. Подъезжаем к остановке «Молодежная» возле Кальварийского кладбища, на которой мы с мамой обычно выходили, и вдруг водитель объявляет: «Следующая остановка — Гусовского». Что за Гусовский, почему Гусовский? Люди завозмущались и долго не могли привыкнуть к новому «некрасивому» названию, говоря по-прежнему: «Молодежная». Теперь, кстати, так называется ближайшая станция метро.

Много позже, когда на доме в начале бывшей улицы Молодежной появился бронзовый барельеф, местные жители уточнили для себя, что название — в честь самого романтического героя, современника Скорины, поэта XVI века, автора поэмы «Песнь о зубре»...

Восстанавливают факты биографии Гусовского в основном по тексту его поэмы и предисловия к ней. Но вот загвоздка: поэма написана на латыни — и абсолютное большинство читателей знают ее только в переводах. И самый популярный весьма вольный...

Но об этом позже.

Первая гипотеза — Гусовский сын лесничего или ловчего, с детства бродивший по родной Беловежской пуще, не раз принимавший участие в охотах, меткий лучник и отважный воин.

В советское время считалось, что Гусовский — из семьи простолюдинов. Но ловчими в Великом Княжестве Литовском могли быть шляхтичи. Королевский ловчий не значило «безродный слуга».

Есть разные гипотезы о месте рождения поэта: Гусов недалеко от Перемышля, Усы, оно же Гусово, где-то на Беларуси. Воложинский краевед Георгий Корженевский утверждал, что Гусовский родился на Воложинщине, у истоков речки Уса, возле Налибокской, или Литовской, пущи, которая близко к Вильно, резиденции Витовта, — именно здесь и мог великий князь охотиться на зубров.

Еще известные факты: учился в кафедральной или церковноприходской школе, затем — в университетах Болоньи, Вильно, Кракова. А после 1518 года отправился в Рим с посольской миссией Эразма Вителия (он же — Эразм Тёлок).

Как сын ловчего попал в посольство? Писатель Владимир Орлов в повести «Час чумы» использовал эпизод из «Песни о зубре», сделав Гусовского героем своего произведения: якобы Микола во время охоты спас жизнь Эразма Вителия — и началась долгая дружба... В той же повести описывается, как сорокалетний Гусовский встретил в Риме любовь, красавицу Франческу.

Но в 1985 году польский историк Ежи Ахманьский нашел завещание королевы Софьи Гольшанской, составленное 29 июля 1518 года под Волковыском клириком перемышльской диоцезии Николаем Гусовским. Ахманьский посчитал, что это — именно тот Гусовский, написавший «Песнь о зубре». В таком случае, поэт-охотник, этакий варвар, влюбленный в красавицу-римлянку, оказывается образованным человеком духовного звания, и не выехал он в Рим с Эразмом Вителием, а отправился к нему позже... Впрочем, Гусовский-клирик вовсе не обязательно был тем самым поэтом.

По одной из версий, Гусовский был секретарем Вителия, но в списках посольства его нет. Перед Эразмом Вителием задача стаяла очень важная: уговорить Римского Папу инициировать крестовый поход, чтобы защитить земли Великого Княжества Литовского и Польского Королевства от набегов, создать альянс христианских стран против Османской империи и крымских татар. Папа Лев X был человеком образованным, и в завоевании его симпатии свою роль сыграл Микола Гусовский. Вот как он сам рассказывает об этом в посвящении королеве Боне:

«Калі я быў у Рыме... папа Леў X, прыгадваючы аднойчы паляванні на Поўначы i велічыню звяроў, пераканаў красамоўнымі словамі надзвычай шаноўнага пана плоцкага біскупа Эразма, пасла вашай Высокасці тады пры ім, каб чучала бізона, якога мы называем зубрам, яго набітая сенам шкура была дастаулена ў Рым.

Калі біскуп плоцкі паабяцаў гэту просьбу выканаць, ён адаслаў лісты Радзівілу, ваяводу віленскаму, просячы падшукаць шкуру найвялікшага звера гэтай пароды, а мне, у той час свайму дарадцу, загадаў напісаць што-небудзь аб прыродзе i паляванні на звера, жадаючы паказаць папу постаць зубра не толькі ў рэчах, але i ў словах».

Кстати, папа заинтересовался зубрами не просто так, а потому, что в Риме устраивалась коррида, среди зрителей которой были и он сам, и глава польского посольства, и Гусовский.

Поэму Гусовский написал на латыни — международном языке науки и искусства. Полностью она называлась «Песня пра постаць, дзікасць зубра i паляванне на яго». Получилось эпическое произведение о судьбе народа, где фигурирует князь Витовт, как образец мудрого государя, отстаиваются гуманистические ценности... Ну а образ зубра породил плеяду диссертаций — что же он символизирует.

Гусовский предвкушал славу и щедрое вознаграждение... Но все планы перечеркнула эпидемия чумы. Умерших было так много, что их тела бросали в Тибр. Среди жертв оказались и папа Лев X, и стоявший в одном шаге от кардинальской шапки Эразм Вителий.

«Застаецца толькі невялікі твор, напісаны тады мною спехам (мне не ставала ні часу, ні здольнасці)»,— скромно пишет Гусовский.

Пришлось возвращаться на родину. Белорусский литературовед Сергей Ковалев считает, что Гусовский нашел нового опекуна — перемышльского епископа Яна Карнковского, которому адресует свои следующие произведения. Но «Песнь о зубре» тоже надо пристроить! Гусовский снимает посвящение папе и вместо него пишет обращение к королеве Боне, в котором призывает обратить внимание на талантливых людей, прозябающих в ее владениях.

Именно на средства королевы и была в 1523 году издана книга, в которую вошла «Песнь о зубре». Кроме нее, Гусовский написал еще много произведений — в основном духовных: «Молитва к святой Анне», «К Святому Себастьяну», «О жизни и подвигах Святого Гиацинта». Примечательно «Стихотворение на жертвоприношение черного быка в Риме, учиненное неким греком для противостояния чуме»: поэт описывает то, что видел, и сурово осуждает возвращение отчаявшихся людей к язычеству.

А теперь о переводах, которые не зря называют «поцелуями через стекло». В случае с Гусовским это «стекло» оказалось целой стеклянной глыбой. Перевод, сделанный Язепом Семежоном с помощью латиниста Якова Порецкого превратил, как пишет Сергей Ковалев, забытого католического поэта-латиниста в народного поэта-рапсода, пущанского самородка. Известный исследователь творчества Миколы Гусовского Жанна Некрашевич-Короткая считает, что это не перевод, а скорее адаптация или воспроизведение. Переводчик изменил ритм, вписал целые строки, демократизируя сына ловчего:

В оригинале, оказывается, ничего подобного нет! Однако критики, даже маститые, часто принимали все за чистую монету, анализировали, делали выводы, не подозревая, что переводчик, в чем он сам признавался, по-своему расставлял акценты и «озвучивал мысли поэта», которые тот думал, да побоялся воплотить.

Более точным считается перевод Натальи Арсеньевой.

Любопытно, что, когда известный латинист Владимир Шатон, желая исправить вольности Семежона, перевел поэму максимально близко к оригиналу, его работа осталась мало востребованной. Потому что в литературе главнее фактов — художественная ценность. «Песнь...» в переложении Семежона — это шедевр, а работа Шатона, увы, поэтически куда ниже.

Каким был Николай Гусовский?

Изображают его обычно с печальным вытянутым лицом, пшеничными волосами и усами, как у Франциска Скорины. Но не так давно Жанна Некрашевич-Короткая обнаружила на последних страницах первого издания «Песни...» портрет неизвестного мужчины. И сделала вывод, что это портрет автора. Как по мне, изображение более похоже на какого-нибудь условного «гения», каких часто рисовали тогда. Но кто знает, может, это и правда Гусовский?

«Напісаная спехам» поэма, очень светская, в сравнении с духовнохристианским творчеством поэта, прославила его имя в веках и создала образ предка-белоруса, которым можно гордиться, человека европейского Возрождения, охотника, воина: «Хоць нам не ўласцівыя нi норавы, нi звычаі старажытных, аднак вечная сіла неба i мужнасць нашага воіна-ратніка не падвядуць, як справа дойдзе да збpoi, калі толькі мы, бяззбройныя, не будзем раздушаны нейкім наканаваным няшчасцем, ці, ясней кажучы, спрытным круцельствам некаторых i сваёй бяздзейнасцю — i гэта, як мне здаецца, нас i звязвае».

Последние годы жизни Гусовский провел в Кракове, разбитый параличом, забытый королевским двором. Сегодня он включен в перечень выдающихся деятелей мировой культуры ЮНЕСКО.