Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016

ЗЛАЯ ЗВЕЗДА БЕЛОРУССКОГО ДОКТОРА. ФРАНЦ САВИЧ (ок. 1815-1845)

1839 год. Военно-полевой суд над бунтовщиками-студентами, создавшими в Виленской медико-хирургической академии тайную организацию, подходит к концу. Два десятка молодых людей, изможденных долгим, 18-месячным следствием, допросами с пристрастием, нечеловеческими условиями заключения, выслушивают приговоры с мужеством людей, жертвующих собой во имя высшей идеи. Один из них, известный революционер Канарский, приговаривается к смертной казни, другие — к ссылке рядовыми на Кавказ без права выслуги. Приговор выслушан, осужденные начинают прощаться друг с другом... И прежде всего все стараются выказать свою любовь и уважение скромному бледному юноше. На вопрос главного следователя, известного садиста князя Трубецкого, почему именно этому заключенному достается столько знаков дружеского внимания, один из жандармов отвечает:

— Наверное, он этого заслуживает.

И действительно, мало кто, как этот человек, заслуживает столько уважения и памяти... Но словно злая звезда светила над его благородным и мучительным путем — перечитывая страницы его воспоминаний, можно только поражаться числу несчастий и удивляться воле к жизни. Недаром одну незаконченную рукопись он назвал «Исповедь мученика».

Франц Савич родился в семье униатского священника в деревне Велятичи Пинского уезда. В 18 лет он становится «казеннокоштным» студентом Виленской медико-хирургической академии.

Только что разгромлено восстание... Царские власти ожесточенно истребляют в западных губерниях свободомыслие и «польщизну». Образ мыслей юного Франца можно проиллюстрировать цитатой из его «Воспоминаний»: «С малых лет, как помню себя, мои мысли были о свободе и Отечестве, про наше бесправие и нашу бедность».

Франц Савич попадает в академию не в лучшее ее время. При попустительстве начальства там царят пьянство, безделье, распущенность — пусть молодежь лучше пьянствует, нежели задумывается над проблемами бытия. Серьезные, думающие студенты вызывают подозрение. Франц Савич и его друзья как раз и принадлежат к последним. Франц возглавляет тайную организацию «Демократическое общество». В уставе — пункты: воспитание гражданской ответственности, сочувствие обездоленным независимо от их национальной либо конфессиональной принадлежности. Вступивший в общество должен вести скромный и умеренный образ жизни, старательно учиться... Судя по отзывам современников, Франц Савич вполне отвечал вышеупомянутым качествам, но при этом он был из тех, что способны вести за собой, способны во имя высшей цели жертвовать всем. Во всяком случае, известен такой факт: когда Савичу нужно было отправиться на Волынь, чтобы связаться с известным революционером Канарским, для получения разрешения на отпуск он написал инспектору письмо от имени матери, которая якобы находилась при смерти.

В каждой тайной организации рано или поздно находится предатель. На станции Крыжовка под Минском арестовали Канарского. Вскоре за решеткой оказались практически все члены организации...

За бунтовщиков взялись всерьез. Морили голодом, не давали спать, били палками. Возглавлял следствие князь Трубецкой, присланный из Санкт-Петербурга самим царем. Со звериным криком врывался князь в камеры, набрасывался на заключенных и избивал, пока узник не терял сознания. Однажды Савич, не выдержав, ударил сановного палача по лицу... За это Трубецкой приказал избить дерзкого палками так, что тот неделю не мог подняться. Измученный допросами, Савич решил покончить с собой. Но для этого в камере не нашлось никаких приспособлений, кроме... кувшина с водой. Савич попытался, перевязав горло платком, залить гортань водой. Ему помешал сделать это Трубецкой, случайно зашедший в камеру ради очередного «вразумления» упрямого узника.

Юноши держались на удивление твердо. Так случилось, что отец самого младшего из заговорщиков служил офицером жандармерии и вынужден был принимать участие в следствии, допрашивать собственного сына. «Молил его на коленях, плакал, целовал его ноги, обещал, что будет свободным, если только признает свою вину и выдаст друзей».

Юный Ясь никого не выдал и погиб в кавказской ссылке.

Савич просидел месяц в карцере — мокрой каменной яме. «От кандалов открылись мои раны, одежда сгнила и почти висела на мне, порванная на лохмотья. Высохший, почерневший, худой, с распухшими от укусов насекомых лицом и телом, я был похож более на привидение, чем на человека».

Суд был для узников скорее радостным событием после полутора лет «дикой тюрьмы». Савичу предстояло всю жизнь провести в качестве рядового солдата на Кавказе. «Я должен был стрелять черкесов, которые моему отечеству и мне не сделали ничего плохого, должен был защищать дело, которое противоречило моим убеждениям».

Мысли о побеге появились сразу же. За попытку бегства Савича отправили на передовую, а потом — в крепость на Каспии, Кизляр. Франца всегда выручал талант врача: у него появлялось много пациентов-друзей в самых разных прослойках — и среди криминальных авторитетов, и среди аристократии. В Кизляре он познакомился с семьей богатого армянского купца. Тот и помог подневольному доктору. Ведь бежать стало необходимо. У одного из арестованных в Одессе нашли компрометирующие Савича документы, рукописи его стихов. Царь приказал доставить Франца с Кавказа... Савич оставил на берегу реки свою одежду и прощальную записку, чтобы подумали, будто он утонул. Так и получилось.

Беглецу довелось пройти через степь. Он направлялся в Молдову, чтобы оттуда попасть в Румынию... И вот — граница... Сколько пережито, выстрадано дорогой... Но словно злой рок преследовал его. Савича задержали крестьяне и отвезли в город Тирасполь, где он попал в тюрьму за бродяжничество. Полтора года просидел повстанец с бродягами, нищими и ворами в каталажке, а потом, согласно приказу Николая I, как человек неизвестного происхождения был отдан в солдаты. Опять маршировка на плацу, опять казарменный быт... В очередной раз выручили лекарские способности. Савич взялся помогать военному лекарю, не особо смыслившему в медицине. В благодарность тот и помог Францу бежать.

Савич нанял возчика до Киева. И — опять злая звезда его судьбы! Возчик обокрал и бросил клиента. Пришлось идти пешком. В Киеве удалось найти помощь и двинуться дальше, в сторону Галиции, но возле местечка Янишполь Савич вывихнул ногу. Беглец поселился там под именем доктора Гельгега. Слава о добром докторе пошла по всей округе. Францу Савичу удалось раздобыть заграничный паспорт, но началась эпидемия холеры. Доктор мог уехать, но остался спасать людей. Как же иначе, ведь еще в Вильно они, юные романтики, написали в уставе своей организации, что посвятят себя беззаветному служению обездоленным. Франц заразился холерой и умер. Был ему всего 31 год.

Перед смертью Савич передал свои мемуары польскому поэту Александру Грозе, а то, что не успел записать, рассказал устно. Мемуары написаны на польском языке, но не подлежит сомнению, что Савич осознавал себя белорусом. Сохранились его письма на белорусском языке. А ведь в то время, если образованный человек пользовался «мужицким наречием», это была смелость! Сохранилось и стихотворение на белорусском языке о восстании 1830 года «Там блізко Піньска на шыроком полю...».

«Будущее наше будет светлым. Я до него не доживу, но умирать буду с этой мыслью, потому что столько жертв и терпения нужно только ради отпущения прошлых грехов. На весы вечности ложится история всех народов, справедливость Творца рассудит», — так писал Франц Савич.