С глазу на глаз со сфинксом

ПОСЛЕСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

Через два года после того как на полках книжных магазинов Польши появилась моя книга, я получила из Москвы необыкновенно приятное известие, что она будет переведена на русский язык и издана в Советском Союзе.

В связи с тем что в течение этих двух лет Институт средиземноморской археологии Варшавского университета, руководимый профессором Казимежем Михаловским, провел много интересных раскопок и научных исследований на территории Объединенной Арабской Республики, я считаю своим долгом добавить к моей книге, посвященной в большей своей части работам польских археологов, ряд сведений, которые, наверное, заинтересуют советского читателя.

Начну с рассказа о дальнейших археологических раскопках, которые велись под руководством профессора Михаловского в 1958 и 1959 годах.

Вторая экспедиция в Телль Атриб (в 1958 году) была организована несмотря на то, что правительство ОАР запретило все археологические работы на территории Египта. В то время профессор Михаловский по приглашению правительства ОАР читал в Александрийском университете лекции по средиземноморской археологии. Поэтому ему удалось без особого труда получить разрешение продолжать начатые в 1957 году исследования. Согласно инструкции египетской Службы древностей, польские археологи должны были ограничиться на этот раз расчисткой территории раскопок.

План деятельности экспедиции на 1958 год был намечен профессором Михаловским следующим образом: в течение четырех недель перекопать с севера на юг участок между восточной и западной стенами, на котором были найдены фильтры. Главной научной проблемой было определение территории действия фильтров и их конструкции.

В состав экспедиции вошли, кроме прежних ее участников, доктор Анна Садурская, магистр Барбара Гонсовская и магистр Альбертина Шудловская.

Работа началась 8 марта. Польские археологи разбили свой лагерь на том же месте, что и в прошлом году. Они были сердечно встречены жителями Телль Атриба — своими старыми друзьями.

Свои услуги предложили прежние рабочие; как и раньше, во главе их стал старый раис Хамед Файд, взявший себе в помощь двух людей. Только «царство кастрюль» перешло в другие руки. Вместо моего приятеля Сенуси им завладели Насер, сын раиса, и внук: раиса Фараг.

Сенуси, как мне сообщили, отправился в верховья Нила, чтобы стать там гидом. Гиды славятся хорошими заработками, разумеется, если они умеют обвести клиентов вокруг пальца и сыграть на их воображении. А, как я уже писала, Сенуси был в этом вопросе своего рода гением.

Истекший год принес жителям Телль Атриба некоторые перемены.

В семье Гамалат умерла старая бабушка, но зато родился еще один ребенок. Мать носила его завернутым в угол черной тархи. Старший мальчик в поисках работы отправился в Каир. Из соседней школы уволилось несколько учительниц, и там переменилась директрисса. Нынешняя, кажется, имеет более прогрессивные взгляды на воспитание молодежи. Обо всем этом нам рассказали девушки, которые, как и в прошлые годы, часто навещали наш лагерь.

Одно только не изменилось — это зной днем, холод вечером, крик ночных птиц и опасность укуса змей.

Обремененный обязанностями лектора в Александрийском университете, профессор Михаловский не мог постоянно находиться в лагере. В это время его замещал магистр Тадеуш Анджеевский.

Раскопки часто посещали члены Египетского археологического общества, а также египетские студенты, которых привозил профессор Михаловский, чтобы проводить с ними практические занятия. Студенты говорили нашим археологам, что никогда еще профессор не читал так увлекательно, как здесь, а ведь он известен как один из лучших университетских лекторов в Польше.

Работы в Телль Атрибе, как это обычно бывает во время раскопок, кроме дополнительных данных, которые подтверждали выдвинутые в 1957 году гипотезы, принесли ряд неожиданных находок.

Копая в юго-западном углу главного резервуара, археологи нашли три маленькие золотые пластинки с выбитыми на них картушами. После тщательного исследования и расшифровки картушей оказалось, что это были так называемые жертвы закладки, которые клали в фундамент в самом начале строительства сооружения, чтобы увековечить имя его основателя. На золотых пластинках было начертано имя Яхмоса, называемого греками Амасисом, одного из фараонов XXVI династии, правившего во второй половине VI века до нашей эры.

Недалеко от того места, где были найдены эти ценные предметы, обнаружены также две фаянсовые пластинки, миниатюрная модель медной мотыги и три медные тарелочки, представляющие собой изображение плоских корзин для переноски глины. Предметы эти являются символами строительных инструментов. Обычно их закладывали в стены в память об окончании строительства.

Из мелких предметов, обнаруженных на территории раскопок, необходимо назвать прежде всего множество ценных терракотовых фигурок-карикатур, близких известным танагрским статуэткам, наиболее полное собрание которых находится в Греко-римском музее в Александрии. Ими украшали частные дома, подобно тому как в XVIII веке для этого использовались знаменитые статуэтки из севрского фарфора, изображавшие очаровательных пастушек, напудренных кавалеров и дам в нарядных кринолинах.

Фигурки, найденные в Телль Атрибе, отличались специфическим характером, свойственным раннеримской эпохе. Одна из них, например, изображали бога Беса. Другие фрагменты терракотовых фигурок представляли собой голову мужчины, торс женщины, бюст богини и т. д. Через несколько дней была найдена целая фигурка богини, по всей вероятности, Афины.

В числе мелких предметов в Телль Атрибе были обнаружены вещи, вызвавшие несомненный интерес: зеленый глаз из фаянса, скорее всего амулет, а также фаянсовый скарабей с надписью. Магистр Анджеевскпп установил, что эта находка датируется 1009 годом до нашей эры; на ней начертано имя первосвященника Амона, который узурпировал царскую власть.

Кроме того, наши археологи нашли большое число монет, которые пополнят нумизматические коллекции Национального музея в Варшаве; были найдены и римские монеты, в том числе монета императора Адриана, а также множество обломков стекла и керамики, относящихся к римскому и коптскому периодам.

При расчистке стыков стен, которые были частью фильтрующей системы, археологи нашли большое количество водонепроницаемого цемента, а также зеленые шиферные пластинки, которыми выкладывались стены и полы у римлян. В западном конце стен обнаружена также водосточная труба.

Все это дает возможность предположить, что здесь находились большие общественные бани; для них и были сооружены фильтры.

В заключение рассказа о результатах археологической экспедиции 1958 года мне хочется сообщить о замечательном событии — об открытии вблизи фильтров двух цилиндрических печей. Так как наши сведения о промышленности этой эпохи довольно скудны, эта находка, естественно, вызвала большой интерес.

Третья археологическая экспедиция начала работы в Телль Атрибе 16 марта 1959 года. Она должна была продолжать прошлогодние раскопки. Археологи работали четыре недели. Состав экспедиции несколько изменился; вместо магистров Гонсовской и Шудловской в ней приняли на сей раз участие магистры Барбара Филярская и Зофья Штетылова. Профессор Михаловский стремился посменно включать в состав экспедиции как можно больше подготовленных им молодых специалистов.

Направление института, возглавляемого профессором Михаловским, получило во всем мире признание как варшавская школа средиземноморской археологии. Она приобретает все большую известность и признание на Востоке и на Западе. Воспитанники профессора Михаловского видят в его лице живой пример крупного ученого, который прививает своим последователям не только научный энтузиазм, но и принципы подлинного гуманизма.

Благодаря отзывчивому и чуткому подходу профессора Михаловского к людям, с которыми он сотрудничает, каждый приезд польской археологической экспедиции в ОАР вызывал рост благожелательных чувств, по отношению к Польше.

Раскопки в 1959 году профессор Михаловский ограничил изучением слоя римского происхождения. Сделал он это по двум причинам: во-первых, чтобы обстоятельно исследовать открытые в 1958 году архитектурные конструкции, относящиеся к эпохе XXVI династии, а во-вторых, чтобы очистить расположенные над ними стены римского периода. Так как следы римских стен достигают средней части раскопа, было решено исследовать только их. Раскоп был разделен на два участка: восточный, где находилось значительное количество печей для обжига извести, и юго-западный, где было расположено какое-то сооружение из обожженного кирпича.

Как я уже упоминала, польская археологическая экспедиция обнаружила в 1958 году две цилиндрические печи из необожженного кирпича. В настоящее время подобных печей найдено четырнадцать. В начале исследований археологи предположили, что это два разных вида печей: для обжига извести и стеклодувные. Однако гипотеза оказалась мало правдоподобной, потому что разница в составе оставшегося на дне печей шлака была очень незначительна.

Скрупулезное обследование печей заставило профессора Михаловского прийти к выводу, что экспедиция имеет дело с печами для обжига извести и кирпича.

Как же выглядит такая печь? Это — кирпичное сооружение цилиндрической формы, причем в верхней части печи ее диаметр постепенно уменьшается. Высота печи — около двух метров. Снаружи она покрыта толстым слоем каолина, служащим не столько для укрепления конструкции, сколько для уплотнения ее внутренней части. В нижней части находится вентиляционный канал шириной тридцать и высотой восемьдесят сантиметров, ведущий всегда с северо-востока на юго-запад.

Входное отверстие канала расположено всегда с северной стороны. Таким образом, ветры, дующие в дельте Нила обычно с севера, обегают внутренность канала и уходят через два отверстия с левой и правой стороны.

Куски извести располагались над очагом и над каналом, чтобы не затруднять циркуляцию воздуха. Наверху находились вентиляционные отверстия, через которые уходил углекислый газ.

Одна разновидность такой печи заслуживает особого внимания. Это печь, в которой имеется небольшое окошечко над отверстием канала. Во время обжига окошечко использовалось, по всей вероятности, для подбрасывания топлива или кусков извести. О подобных печах упоминали еще Витрувий и Плиний; в общем они повторяли сообщения Катона об аналогичных сооружениях I века до нашей эры.

Печи, найденные польской экспедицией, конструктивно более сложны. Столь сохранившиеся печи подобного рода впервые обнаружены в бассейне Средиземного моря. До сих пор их находили только в Швейцарии; они относились к значительно более позднему римскому периоду и были в очень плохом состоянии.

При датировке печей Телль Атриба польские археологи пользовались найденной среди кирпичей керамикой. Она свидетельствовала о том, что древнейшие элементы постройки относятся к I веку нашей эры, а новейшие — к коптской эпохе. Эта постройка состояла из частей, положенных одна на другую.

Окончательные итоги работ в Телль Атрибе были следующим образом изложены профессором Михаловским в рапорте властям ОАР: «Три археологические экспедиции в Телль Атриб позволили нам получить правильное представление о характере этой территории и о ее ценности с точки зрения археологии. Она принадлежит к числу наиболее трудных для изучения районов из-за огромных разрушений, которые были произведены как в древности, так и в новое время, а также из-за отсутствия основательных исследований комплекса развалин, в котором раньше велись раскопки. Наш ком относительно беден находками, а надписей было чересчур мало, чтобы они могли дать ключ к датировке отдельных слоев и архитектурных сооружений. Тем не менее мне кажется, что Служба древностей Объединенной Арабской Республики должна обратить внимание на исследованное нами место, так как это — единственный памятник древнего Атрибиса, который дал Египту одного из величайших зодчих — Аменофиса, сына Хапу, придворного архитектора Аменхотепа III, фараона XVIII династии, и который в конце античной эпохи Аммиан Марцеллин считал одним из трех крупнейших городов Египта.

Наш ком расположен в ста пятидесяти метрах от основного шоссе, соединяющего Каир с Александрией, Здесь можно создать небольшой туристический объект, который напоминал бы экскурсантам о величии этого места в прошлом. Предметы, обнаруженные в нашем раскопе, а также остатки стен вокруг кома позволяют выдвинуть гипотезу, что мы обнаружили очень древние бани; ими пользовались от римских времен до арабской эпохи; кроме того, здесь же был центр древней промышленности (производство извести и кирпича).

Наиболее характерные элементы этого комплекса могут быть законсервированы. Мы приложим максимальные усилия, чтобы открыть и те части конструкции, которые до сего времени еще не исследованы.

Делая окончательные выводы, я должен подчеркнуть, что, по нашему мнению, необходимо обращать наибольшее внимание на поиски печей для обжига извести и кирпича, открытие которых позволило нам впервые в истории археологии выяснить на основании новых данных не решенные до настоящего времени научные проблемы».

Описав вкратце историю двух последних польских археологических экспедиций, я не могу обойти молчанием двух других событий, происшедших в 1958 и 1959 годах. Речь идет о польской экспедиции в Нубию для исследования храмов, которые будут залиты водами Нила после постройки Асуанской плотины, а также об основании профессором Михаловским в Каире постоянного Польского института средиземноморской археологии.

Описанию захватывающего путешествия в Нубию польских археологов под руководством профессора Михаловского была посвящена книга «Три восхода солнца», созданная мной совместно с Лехом Домбровским. Поэтому я не буду здесь писать о нем. Институт же в последние два года проводил исследование топографии улиц древней Александрии, исследование гробницы Рамзеса III в Долине гробниц в Фивах и раскопки в Западной Сирии на территории города Пальмиры. Объем этих исследований настолько широк, что каждое из них может послужить темой для отдельной книги.

Руководит институтом, естественно, профессор Казимеж Михаловский, который, однако, не находится там постоянно, а приезжает на время наиболее важных работ; секретарь института — магистр Тадеуш Анджеевский, генеральный архитектор — инженер магистр Лех Домбровский; оба они постоянно живут в Каире. Кроме того, в институте периодически работают эксперты и студенты, па три месяца приезжающие для этого в ОАР.

Сообщаю все эти дополнительные сведения советскому читателю, надеясь, что он не ограничится чтением моего репортажа, а захочет ознакомиться и с другими публикациями, касающимися работ польских археологов.