С песней по жизням. Часть 1 и Часть 2 (СИ)

Глава 12

Ирина Михайловна лежала в постели рядом с сопящей Диной и проворачивала в голове информацию, полученную в последние дни и часы.

Получалось следующее: мать Арины явно предвидела свой конец, как и возможную катастрофу со своим мужем. Даже если Славия и ошиблась в масштабах случившегося, отцу девочки она доверять перестала давно. Поэтому подготовила для дочери пути отступления: документы на имя Арины Черень, урожденной Добруджа, позволяли той вступить в права владения наследным женским поместьем по достижении 18 лет, для чего в свидетельстве о рождении возраст девушки был указан на год больше. И теперь до «совершеннолетия» Арине оставалась пара месяцев. По расчетам ротмистра, этого хватит, чтобы доехать до места назначения: имения Древляны под Курянском. Подтверждение личности дублировалось семейным перстнем и гривной, обнаруженными в шкатулке, сохраненной Диной в фамильном склепе. Там же лежали и письма Славии к дочери и к управляющему имением. Остальные бумаги, в том числе, новые документы Дины, она передала ротмистру. Об этом он сообщил за ужином.

— Хорошо выспитесь ночью, вставать не торопитесь, о завтраке я договорился. Мы с Миколой с утра пойдем на пристань искать корабль до Чернигова и постараемся заодно продать карету и лошадей. Нет смысла тащить их с собой.

— А такое возможно? — не сдержала удивления Ирина.

— Если нас возьмет на борт нордманский кнорр, то — да, возможно. Они табуны перевозят, я слышал. Посмотрим. Нам надо уехать завтра или послезавтра, поэтому, милые панны, простите заранее, удобств не обещаю, но постараюсь. — Костюшко улыбнулся. — Вы тут посидите, займитесь рукоделием до нашего возвращения. Ешьте. Вон, и Микола успел.

Поданный ужин был не богат, но сытен: овощное рагу с мясом, пироги с ягодами, взвар и пиво для мужчин. Хлеб большими ломтями напоминал бородинский. А вот об овощах Ирина точно сказать не смогла: она узнала лук и морковь, вроде укроп и петрушка присутствовали, а вот что составляло основную массу, опознать не удалось. Варево чуть горчило и было пресновато, на Иринин вкус, но хорошо насыщало.

Только лежа и размышляя, Ирина осознала, что овощем в рагу, должно быть, была репа. У себя на огороде Ирина ее не растила, хотя соседки год от года предлагали. У Ирины Михайловны репа интерес не вызывала. И вот, поди ж ты, пришлось попробовать. Жаль, если здесь нет картошки!

***

Как и предложил опекун, большую часть следующего дня девушка с нянькой провели в гостинице, перекладывая вещи и читая эпистолярное наследие.

Ирина испытывала неловкость, распечатывая письмо умершей матери к умершей же дочери, но под взглядом Дины не сделать этого не могла. Так она обнаружила, что вполне понимает написанное, поскольку это оказалась кириллица, только с устаревшими к нашему времени отдельными буквами.

После прочтения, сама не ожидая, Ирина расплакалась, так ей было жаль и Славию с ее несчастливой судьбой, и ее несчастную дочь, о ранней смерти которой мать и не помышляла. Позже Ирина сожгла письмо, не считая себя вправе его хранить.

Славия рассказала дочери о своих сожалениях по поводу раннего ухода, наказывала беречь себя и доверять ротмистру, а пуще всего не торопиться отдавать свое сердце случайному мужчине. «Цени себя, дочка, слушай сердцем, но умом проверяй, не ведись на красивое лицо да сладкие речи — поступки говорят больше. Не повторяй мою судьбу» — писала из последних сил мать Арины.

Нянька по своему расценила слезы подопечной:

— Ну, что ты, девонька, полно убиваться, ты жива, как и хотела панна Славия. А доедем до места, так и вовсе хорошо жить будем. С паном Збышеком-то оно вернее будет. Врея мне про него только ладное говорила, да я и сама вижу — мужчина он верный. Так что, не плачь. Ужо всё сладится. Лучше вон, руки займи, время быстрее пройдет, — и Дина сунула Ирине корзинку с нитками.

Иномирянка сложила письмо в шкатулку и принялась перебирать содержимое корзинки. Нитки было преимущественно шелковые, тонкие, разных цветов. «Для вышивания», — поняла женщина. С этим будут проблемы: вышивать Ирина не умела, а вот обнаруженные железные спицы и крючок с маленьким сечением ее порадовал. Заметив интерес девушки, Дина сказала:

— Гляжу, материно наследство тебя радует. Славия-то любила вязать этимкрючком, как она говорила, видать, и тебе передалось, хоть раньше ты больше вышивку уважала. Ты там посмотри, клубок должен быть льняных нитей, вот их панна на кружево-то припасла.

И Ирина занялась делом: почистила об лоскут ткани крючок, достала суровую нить отбеленного льна и привычно набрала петли.

Так и просидели до возвращения мужчин.