С песней по жизням. Часть 1 и Часть 2 (СИ)

Часть вторая Глава 17

В общем, зима, несмотря на трагичное начало, прошла в жизнеутверждающем ключе. Валиева, при всей нагрузке, умудрялась вязать! Первым получил толстый и оригинальный наряд Эйрик Рыжий: желая обвязать всех мужчин, Ира не мудрствовала лукаво, поэтому брала толстые деревянные спицы, изготовленные Уббе — плотником, и чередовала лицевые-изнаночные на упрощенном реглане, разбавляя на рукавах и полочках элементами разной степени сложности. Ну и цвета, конечно, подбирались индивидуально.

Получив подарок, Эйрик долго вертел пуловер темно-красного, почти бордового, цвета с тремя выпуклыми косами на груди, гладил узор, рассматривал плетение и не надевал!

— Отец, тебе не нравится? — возмутилась Эйрин. — Да, я торопилась, он не так хорош, но я от чистого сердца… — мастерица действительно не понимала.

Эйрик поднял на приемную дочь глаза, и она увидела в них слезы счастья. Ну ладно, уговорил, красноречивый! Эйрин обняла богатыря, взяла обновку и сама натянула на голову отцу.

— Дальше сам, надо же оценить размерчик!

В себе она не сомневалась: напортачить, имея такой опыт, сложно, хотя-можно, но это не наш случай!

Пуловер сел как родной, прибавив мужчине объема, но и солидности! Сияя как начищенный самовар, гордый обладатель эксклюзива прохаживался перед собравшимися в кухне товарищами и всем своим видом говорил: «А у вас такого нет, аааа-уууу!». Детский сад, ей-богу!

Вторым был, понятное дело, Микола. А вы что подумали? Ему перепал свитер цвета спелой вишни — светлее, чем у Эйрика. Тенору досталась «лапша» или «резинка» 2/2 с горизонтальными узкими полосками черного цвета, расширяющие зрительно грудную клетку возмужавшего парня.

Гудрун Ирина связала жилет «бабушкиными» квадратами из остатков пряжи от изделий для родни.

Аладдин получил черный свитер, как и Микола, только резинка «шахматкой», а Эйвинду мастерица предложила серый джемпер лицевой гладью, но с вышитым по рукавам, горловине и низу черным орнаментом типа меандра (с ним-то она и провозилась дольше всех остальных). Даже Исмаилу презентовала простой черный жилет платочной вязкой!

Запасы шерсти иссякли, как и время на рукоделие: мужчины определились с датой отплытия.

***

Разговоры и споры о маршруте экспедиции с переменным успехом продолжались весь март: к этому месяцу здоровье участников будущего путешествия пришло в норму, мужчины активно тренировались, готовясь к большим нагрузкам. Ирина тоже «тряхнула стариной» и каждое утро делала зарядку, а перед сном медитировала в позе лотоса: молодое тело легко принимало эту «загогулину».

О том, что она твердо намерена отправиться с ними, мужчины догадывались, но пока молчали-надеялись на слово Гудрун? Ну не должна вельва поддержать такой демарш молодой Торвальдссон! Вот это они зря! Потому что Гудрун не только не остановила Эйрин, она и сама собралась составить парням компанию! Шокирующее заявление уважаемой нордки было подобно взрыву бомбы, но об этом чуть позже…

Эйрин прислушивалась к обсуждениям предстоящей авантюры, благо, проводились они в кухне Гудрун, а женщины невольно присутствовали, занятые рукоделием. Командир и ватага, чаще-Эйрик, Эйвинд, Орм и Дин, делились сведениями и слухами, размышлениями и вариантами, выстраивали планы, уточняли детали. Попаданка долго не встревала, пытаясь уложить в голове свои знания географии и данные из рассказов местных.

Северяне, как она и предполагала, знали о трех (условно)путях в «Персию». Первый — вкруговую, по морям — не приняли Дин и Эйвинд: оба плохо переносили «большую воду», да и денег, если честно, на такой маршрут требовалось много.

Второй — тот, которым они пришли домой, то есть, по рекам «Европы» (разным, к Березине или Припяти) к низовьям Днипра, по Внутреннему морю к восточному побережью Срединного и там уже по пустыне в Багдад — столицу халифата. Знакомый путь, но! Проблема в реакции степняков, ведь большая часть земель ниже Куявы принадлежит им, как и побережье Внутреннего моря. Пусть они ни разу не мореходы, но обстрелять корабль или не пропустить без большого выкупа в единственный порт — запросто, тем более, что норды в те края предпочитали не соваться — это была епархия генуэзцев. Кто знает, как обстоят дела с новичками? Может, и одного раза будет достаточно, чтобы на них показательно отыгрались…

Третий вариант вызывал больше всего внимания, но и сомнений. Идти по землям русов…Эйвинд знал, что есть река, которую они называют «матушка», и что нет ей конца и края, и что впадает она в огромное соленое море среди степей…А море то упирается в высоченные горы, за которыми лежат неизведанные земли и невиданные по богатству страны..

Русы редко призывали на службу нордов, сами справлялись, но те, кто уходил к ним, как правило, там и оставались…В Новограде Густафссон видел похожих на Аладдина купцов, мало, но были, чаще редким товаром из дальних стран промышляли купцы русов, но они особо секретами не делились. Да это и понятно. Впрочем, норда их тайны не интересовали, работы и заказов хватало и в привычном регионе, хотя мелькали, мелькали в голове иной раз мыслишки: «А не пойти ли…?»

— Дин, а ты про то степное море слышал? Возможен путь по его водам в некую большую реку? И горы — они преодолимы?

Принц ответил не сразу, он вообще в разговорах был терпелив и вдумчив.

— Слышал про Дербентское озеро и про Хазарское море, про город Итиль на великой реке, про пропавший народ где-то за горами…Честно, меня эти слухи не волновали… — поджал губы парень. — Зря, теперь-то понимаю. Сидел, как птица в клетке золотой, и жаловался на скуку… Но отец же узнал от кого-то про тебя, Эйвинд? Может, не только от тех, кто с тобой ходил, но и от тех, кого ты и сам не видел?

Эйвинд задумался. Возможно, мужчины те еще сплетники… Остальные тоже погрузились в раздумья. Ирине надоело это «соплежуйство», и она решилась: «Ща скажу!». Встала, выпрямилась, привлекая к себе внимание, и выдала, как с крыши шагнула:

— По землям русов идти надо! Из Новограда у них есть волоки к истокам Волги или Итиля, по ней и притокам вначале с севера на юг до Хвалынского моря не сворачивая. Даже если степняки внизу и озоруют, река широка как море, не достанут! Песню про Степана помните? Вот та Волга и есть… А горы — это Кавказ, через них должны быть тропы на другую сторону, что приводят к южному подножию, переходящему в относительно равнинную часть. Там на лошадях или верблюдах до Багдада уже по халифату, правильно, принц Персии?

Выпалила и сама испугалась. Ой, что будет?

В кухне повисла тишина. Мужчины были настолько ошарашены, что не сразу отреагировали. Ирина сжалась и присела на свое место, краем глаза заметив, как вспыхнули очи Эйвинда, вытаращился на неё араб и хмыкнула Гудрун.

Минут пять все молчали, потом Эйрик откашлялся, выпил залпом пива и вкрадчиво так прошептал:

— И откуда ты, дочь, знаешь про дальние страны? И что еще ты можешь добавить?

Под давящим взглядом отца Эйрин поерзала, потом плюнула и пошла ва-банк (врать — так с музыкой!):

— Мама рассказывала! Её отец был на юге в молодости, видел море соленое большое и недалеко — по-меньше, видел горы, покрытые снегом даже летом, ел ягоды больше головы полосатые с красной сочной мякотью внутри слаще меда! Я думала — сказки, а теперь…Зачем про такое врать? Принц, Эйвинд, вы мне верите? — и глазки Шрека… — И потом, Эйвинд, ты говорил, что с русами проще договориться, они открытые, а тут весь путь по их землям…Разве вам не интересно увидеть то, что мало кто из нордов видел?

И тут мужики не выдержали и заржали, до слез. Их поддержала и Гудрун, хихикающая в своем углу.

— Ну что вы, в самом деле…Я вам дело говорю — изобразила обиду Эйрин, хотя в душе радовалась: снова ее воспринимали нормально, без опасений и подозрений, скорее, шутливо.

Отсмеявшись, Эйвинд внимательно посмотрел на девушку.

— Почему ты думаешь, что путь по землям русов для нас больше подходит? Он ведь более длинный. Есть ли там поселения, мы не знаем. Какая местность — тоже. Одни мы пойдем или с караваном? Думаешь, русы используют эту реку активно?

Слава богу, дошли до диалога!

— Про характер русов ты и сам знаешь. Поселения должны быть, я уверена, да и мама всегда о родине отзывалась как о населенной местности, разными народами, да, но язык они предпочитают русов. Да и как-то отец мой попал в Царство и в Курянск, откуда-то ехал, дипломатом был. Почему бы и не из южных пределов? Песни я вам пела, судя по ним — привольно там, места много, не будут люди сочинять такую мелодию про Вилюйку, скажи? Про леса… У истоков — точно, а дальше…Рыба уж всяко есть, если равнина, то или зерно сеют, или живность какую ростят. Да не помрем мы с голоду!

Мужчины слушали Эйрин, переглядывались, но насмешки попаданка не увидела.

— Думаю, в словах Эйрин есть резон — подал голос Аладдин. — Лучше по одной стране ехать, чем несколько пересечь. Меня больше страшат горы…Сможем ли найти проводника? Хотя, там мое имя может помочь: иметь в должниках сына халифа дорогого стоит.

— Горы опасны, но и там люди живут! Быть внимательными, доброжелательными к ним и их обычаям — ключ к сердцам южан. На море Хвалынском города есть, Дербент, Бакы. Оставить там корабли, в Персию идти не всем: и проще затеряться в караване, и парни наши смогут подработать — вдоль берега уж не так сложно туда-сюда ходить…Я думаю… — пробормотала Эйрин и села. Она свою миссию выполнила.

Норды обдумывали сказанное долго, переглядывались многозначительно, пока слово неожиданно не взяла старая вельва.

— И чего вы так задумались, мальчики? Даже я считаю, что Эйрин дело говорит. Дорога, конечно, неизвестна, трудна, но когда возможные испытания останавливали северян? Преодоление трудностей закаляет характер, победа же любит смелых и сильных. Так что прекращайте сомневаться и начинайте готовиться. Я брошу руны, но уверена, боги и духи будут благосклонны к нам.

Мужчины уставились на Гудрун — «нам»?

— Конечно, я иду с вами! Спорить и останавливать меня бесполезно, я уже давно решила, что хочу напоследок увидеть новые земли, раз уж в мой дом привело чужестранцев, которых надо вернуть на родину. Обузой никому не была и сейчас не буду, не волнуйтесь. А вам я пригожусь, да и тянет меня куда-то, а от намеков богов вельве отмахиваться не след… Так что, ступайте отдыхать, утром начнем собираться.

И старуха разогнала собравшихся по местам ночевки, чему никто не противился: уж больно сурова и решительная была уважаемая ими женщина.

Ирина же, хоть и удивилась заявлению хозяйки дома, в душе что-то подобное подозревала. И, если честно, была рада ее компании. Экспедиция предстояла крайне интересная во всех отношениях.

***

Подготовка заняла пару недель: были проверены корабли, определен состав команды, подготовлены запасы продуктов, снаряжение, обговорены дополнительно роли и варианты маршрута, распродано хозяйство Гудрун.

Да, вельва раздала, продала, обменяла почти все имущество, кроме собственно дома: за ним обещал присмотреть Орм, которого Густафссон оставил за старшего во вверенных ему землях.

Из бывшей команды с ними отправились не все: некоторые выразили желание переждать год-другой на родине — семьи за зиму выросли, некоторые парни женились, командир им щедро заплатил, так что нужды в заработке норды не испытывали.

Отправились на когге и одном драккаре-сопровождении, всего получилось сорок человек вместе с принцем, его охранником и женщинами. В качестве хоть какого-то товара захватили несколько пудов воска из плавилен Кауны, особой копченой рыбы, которой славилось побережье куршей, князь, дядя Эйвинда, поделился железными слитками, несколькими мешочками янтаря различного размера и качества и благословением предков.

Северное море, по Ириному-Балтика, вскрылось ото льда вдоль побережья, где он за зиму имелся, ветер наполнял паруса исправно, и к ближе к концу мая команда Эйвинда Густафссона, преодолев сотни миль на восток по просторам Балтики, пройдя по Неве и Ладожскому озеру, входила в устье Волхова.

Нельзя сказать, что было легко: все-таки весенняя Балтика не теплые южные воды, Эйрин с Гудрун иной раз здорово мерзли, как и Аладдин с Исмаилом, но вельва отпаивала всех какими-то мудреными травяными чаями, и команда выдержала сырость и знойкость без серьезных простуд.

Волхов прошли до Новограда на веслах почти весь, но здесь погода благоволила: без дождей, по полноводной реке шли довольно быстро, на редкие остановки у небольших поселений типа собственно Волхова или Киришей время подолгу не тратили, поскольку ни закупить что-либо, кроме мехов да немного речного жемчуга, ни особо отдохнуть не получалось. Причина? Народ занимался полевыми работами, гостей не ждали — не сезон еще, так чего нервировать местных? Поспали, помылись, поели горячего «от пуза», поохотились на дорогу и снова в путь.