С песней по жизням. Часть 1 и Часть 2 (СИ)

Часть вторая Глава 14

Мужчины заходили на кухню по одному, тяжелой поступью, с мрачными лицами. Микола, повзрослевший и серьезный, просто обнял и сел за стол, Эйрик тоже подержал ее в медвежьих объятиях, потом упал на скамью рядом с парнем. Вошедший следом Орм принес кувшин с пивом. Ирина уставила блюда перед мужчинами, порезала хлеб и села, ожидая разговора.

Эйрик молчал долго, ел медленно, пил пиво. Не выдержал Орм:

— Рыжий, да говори, что произошло? Не тяни!

Микола взглянул на приемного отца и уткнулся в тарелку. Эйрик отложил ложку, собираясь с мыслями, и начал печальный рассказ.

За время их пребывания при дворе Хакона Мудрого случилась много чего: встречи, беседы, пиры и просто попойки, драки, соревнования всякие. И скандалы, поединки, смерти.

— То, что добром не кончится, я понял сразу, как только мы встретили на приеме у конунга — принцева братца с ихним визирем. Ох, и рожи у них были недовольные! Пришлось тому парнише с себя полномочия-то снять, главным-то был наш Дин, и старый хрыч визирь подтвердил это.

Поселились мы вместе с принцем, не оставляли его почти. При каждой встрече Четвертый норовил нашего задеть, а визирь тоже тихой сапой подначивал…Как могли, терпели, шутками обходились.

Однажды на ужине ярлы опять песню затянули про наследника, Торвуд себя выдвинул, а визирь вместе с фризами предложил провести турнир: кто лучший, того и тапки, мол, справедливо.

Торвуд рванул вперед, Ингмар, Рун и Расмус (это остальные сыны конунга) внесли и Эйвинда в число претендентов. Он молчал, но в круг вышел и навалял Торвуду по самые яй…, а за ним и трое других. Торвуд разозлился, выхватил кинжал, бросился на Ветерка, потом задел Руна, ранил Расмуса, пока его скрутили. Ярлы потребовали исключить его из списка, Хакон возражать не стал, и вопрос снова отложили. Несколько дней Эйвинд лежал в комнате, Дин с охраной ходил к другим гостям, с братцем встречался — приличия соблюдал. Дособлюдался.

Фризы давали обед по случаю какого-то своего праздника, и там из-за чего, не знаю, но сцепились принцы не на жизнь, а на смерть! И опять фризы подначили, мол, рыцари решают конфликты в поединках. Ну и сошлись наш и Четвертый…Вроде и шутливо, но оно ведь как?

В пылу боя ранил Дин того, предложил остановиться, повернулся спиной и пошел на выход. А гаденыш давай на своем что-то ехидно так приговаривать, типа трус ты и все такое. Наш развернулся и …Ранил так, что тот не встал уже, но перед концом метнул-таки в Дина ножик маленький, сволочь… Визирь визжал, плевался, глазами убивал, на Четвертого того кидался, обнимал. Жуть какая-то была. Дин бледный стоит, зубами скрежещет, охрана за мечи схватилась, но он сдержался и ушел…

Оказалось, Четвертый не сын халифа, а сын того визиря. А это позор для правителя! Видать, тронулся старик умом от горя, вот и выпалил тайну…Труп надо хоронить, а визирь не дает! Опоили его, труп сожгли, хоть и грех по их законам. Старик оклемался, с визитом пришел, когда Дин с Эйвиндом у Хакона случай обсуждали. Ярик один его встретил..

Когда вернулись, пацан уже почти не дышал, только и прошептал, что мол, Ахмед-бэй пахлавой угостил. Дина как волной смыло! Порешил он визиря лично, но тот перед смертью успел сказать, что не жилец принц — кинжальчик отравленный был…

Плохо парню нашему стало через неделю, лекари бегали, да толку… И тогда Эйвинд стал искать саамов, чтобы они нас сюда доставили. Ребята там остались, как и второй охранник, которому принц дал право отвезти послов, что с визирем пришли, весной в халифат, и в беспамятство впал… Ну, а мы сюда, по льду…Эйв промерз, охранника ранили еще во дворце, Микола чуть под лед не ушел…Теперь все от Гудрун зависит и богов.

***

Героиня пребывала в оцепенении от рассказа Эйрика, из которого ее вывел громкий приказ Гудрун:

— Эйрик, принеси Эйвинда сюда, уложи на кровать и укрой шкурами, пусть спит. Орм, того, постарше, тоже. Эйрин, идем со мной!

Ирина как сомнамбула, шла за вельвой в баню. Там, в пару и в свете очага на полке лежал не подающий жизни Аладдин, завернутый в чистый холст.

— Так, девонька, скинь с себя все до исподнего, распусти волосы и пой! Во всю силу, чтобы вытянуть его из тьмы. Моих сил не хватает..

Гудрун говорила тихо, было видно, что выложилась старуха, но не сдается.

— Что петь, Гудрун?

— Что угодно…Такое, как на бой идут или сражаются за что…ты должна представить, как отгоняешь смерть от него. собери всю злость внутри, ненависть и бей! Гони тьму, зови его назад…Да не тяни, время его уходит!

***

Никогда в жизни Ирина так не пела! В бане было жарко, душно от запаха трав, Гудрун что-то бормотала и кидала руны. А Валиева, в одной короткой сорочке, с распушенными волосами вспоминала все обиды, все страхи и выплескивала их вовне..

Ей казалось, она стоит перед алтарем, на котором лежит красивый мальчик со сказочным именем, а к нему со всех сторон тянутся костлявые руки…Ире стало так больно и обидно, как при воспоминаниях о войне, гибели людей, несправедливых обвинениях ее соотечественников, жадности и малодушии властей, ненависти прыгающей в кастрюлях молодежи, пьяном первом муже, самодовольной державе, кроящей мир по своему лекалу..

— Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой — вдруг прорвалось из глубин души.

Ира сжала кулаки и пела все громче и грознее, там, в мареве она шла на танки, на шеренги солдат с автоматами, и они отступали, исчезали под ее напором…

— Здесь птицы не поют, деревья не растут

И только мы плечо к плечу

Врастаем в землю тут…

Она себя не контролировала, но из горла снова лилась могучая мелодия:

— Наверх вы, товарищи, все по местамПоследний парад наступает….

И мальчик открывает глаза, поднимается, бледный и слабый, но живой. Это было последнее, что помнила Ира..

PS Не забываем ставить оценки, милые читатели! Это помогает автору творить, а книге-находить новых друзей)