Семь месяцев

ГЛАВА 47

«Буду ли я свободным? Перешел ли я черту?» — All The Things She Said by Poppy

Майлз

Эта чертова женщина.

Когда наличие работы считалось пренебрежением? С каких это пор имеет значение, работаю я с девяти до пяти в офисе или путешествую? Я могу позаботиться о своей дочери. Я никогда не говорил, что оставлю её или не возьму с собой. Это просто хоккей, поэтому я могу взять с собой жену и детей. Это значит, что Брук не перестала бы видеть меня.

В других семьях происходит то же самое или хуже. Так почему тогда для меня это проблема, когда у моей семьи есть всё?

— Нет проблемы в том, чтобы оставить Бруклин с кем-то на некоторое время, — говорит Айрис, приподнимая брови, хотя её лицо остаётся непроницаемым. — Об этом и не нужно отчитываться.

— Тогда кто донёс на Майлза? — спрашивает Эмори, потому что я не смог произнести эти слова сам.

— Если это была не Мейв, то я имею право знать.

Айрис качает головой и отвечает:

— Я не могу сказать вам, кто донёс на вас в департамент, но обвинения были достаточно серьёзными, чтобы я продолжала расследование.

Что за херня. Если это не Мейв, то кто, чёрт возьми, стал бы сообщать обо мне в Службу защиты детей?

— Можешь хотя бы сказать мне, мужчина или женщина?

— Нет.

Конечно, нет.

— Тогда я хочу знать все обвинения.

Я предполагаю, какие Мейв дала обвинения: я отталкивал Брук и даже не хотел, чтобы она была в моей жизни. Я знал, что она будет лгать и не облегчит мне задачу. Но если это не Мэйв донесла на меня, и обвинения гораздо серьезнее, чем я думал, то я хочу знать, какие именно.

— Как я уже сказала, пренебрежение. Этот человек сказал, что вы отказываете своей дочери в медицинской помощи, не даёте ей доступа к еде. Ей было отказано в доступе в ваш дом, и вы ежедневно часами держали её на заднем дворе, потому что не хотели, чтобы она была поблизости. Они сказали, что вы избивали свою дочь, и что, извините за мои слова, вы скорее переспите с кем-то, чем возьмете на себя ответственность за своего ребенка.

Моргнув, я едва сдерживаюсь, чтобы не выскочить из квартиры и пойти… делать что? Побить несколько мусорных баков? Пройти терапию и напиться до беспамятства, чтобы ничего не чувствовать?

Убегая, я не избавлюсь от проблемы, а скорее только усугублю ситуацию. Я знаю это и всё равно больше ничего не хочу, кроме как забрать Брук и Эмори и убраться отсюда к чертовой матери.

— Майлз…

Я слышу, как Эмори тихо говорит, её руки тянутся к моим. Тепло её рук на моем подбородке на этот раз приносит лишь слабое утешение.

— Я не… Эм, я этого не делал.

— Я знаю, — она проводит большими пальцами у меня под глазами, и только тогда я понимаю, что по моему лицу текут слезы. — Я не знаю, кто мог сказать что-то подобное, Майлз.

Я просто хочу знать, кого я так сильно разозлил, что они решили разрушить мою жизнь. Черт, они могут сколько угодно разрушать мою жизнь, но втягивать в это мою дочь — это не круто. Это касается не только меня, но и Брук. Как кто-то мог быть настолько жесток, чтобы заставить четырехлетнего ребенка пройти через это? Она уже потеряла мать, нет никакой гребаной необходимости заставлять её потерять ещё и меня.

— Мистер Кинг, я вижу, что обвинения были скорее всего ложными, — говорит Айрис с некоторым сочувствием, и я поднимаю глаза, встретившись с ней взглядом, — но к этому нельзя относиться легкомысленно. Я просто выполняю свою работу. Ваша дочь очень хорошо отзывается о вас, если вам интересно. Она бы этого не сделала, если бы вы издевались над ней. Дети, которые часто становятся жертвами жестокого обращения часто ведут себя испуганно, а она нет. Конечно, она стесняется меня, но это нормально, она меня не знает. Бруклин не боится попасть в беду, когда говорит слишком много. У меня было много случаев, когда четырехлетних детей били, чтобы они молчали. Вы прекрасно справляетесь с её воспитанием, по крайней мере, насколько я могу судить.

Так какого же хрена она все еще здесь делает?

— Но?

— Как я уже сказала, к тому, что было сказано о вас, нельзя относиться легкомысленно. Я бы предпочла сто раз проверить и быть на тысячу процентов уверенной, что Бруклин с вами в безопасности, чем увозить её, из-за того, что я не была уверена, что с ней здесь всё в порядке. Или позволить ей остаться, когда эти обвинения окажутся правдой. Благополучие Бруклин для меня в приоритете. Пока что я не верю, что вы могли бы причинить ей вред. Однако так получилось, что у вас очень мало времени для нее.

Это… хорошо, не так ли? Кажется, здесь она на моей стороне. Или почти.

— Я уделял ей больше времени, чем занятиям в колледже.

— Ты говорите вы, мистер Кинг. Это не меняет того факта, что Бруклин скучает по своему отцу. Для ребенка нормально скучать по своим родителям, когда их нет рядом. Но то, что она мне рассказала, заставляет меня беспокоиться о том, что в этих обвинениях есть доля правды. И если бы вы позволили мне высказаться, я могла бы рассказать вам то, что она мне рассказала…

Это просто смешно.

— Вы можешь забрать у меня хоккей, если вам так нужно. Честно говоря, мне насрать. Если уход из команды гарантирует, что дочь останется со мной, тогда прекрасно. Я сделаю это прямо сейчас. Тем не менее, я не думаю, что моя профессия имеет к этому отношение. Тем более, глупо, когда внезапно позволить своему ребенку остаться с бабушкой и дедушкой на один день считается отказом от своего ребенка.

— Нет, мистер Кинг. Вы снова переворачиваете мои слова, — Айрис выдыхает, как будто это удерживает её от взрыва, из-за меня ей нелегко здесь оставаться. — Я не могу заставить вас сменить профессию. Вы правы, это не имеет никакого отношения к делу. Однако, если бы вы меня послушали…

— Я слушаю.

— Спасибо, — Айрис на мгновение смотрит на Эмори, улыбается, а затем снова встречается со мной взглядом. — В последний раз, когда я разговаривала с Бруклин, она сказала мне, что ей нравится, когда вы дома. Этого следовало ожидать, но она сказала мне, что раньше жила с… Мэйв, не так ли? — я киваю. — По словам вашей дочери, мистер Кинг, ей действительно не нравилось там. Она сказала мне, что счастлива снова быть с вами, но она ненавидит, что ей приходится проводить время с твоими друзьями, когда ты на арене. Конечно, вы не можете прекратить свою жизнь ради своего ребенка, никто не просит вас делать это. И даже если вы все-таки решишь продолжать играть в хоккей, ничего страшного. Но я вынуждена сказать вам, что ваша дочь хочет проводить с вами гораздо больше времени.

— Хорошо, спасибо.

Что я мог ещё сказать? Многое нужно осмыслить, и я полагаю, что теперь мне нужно принять решение, которое снова перевернет всю мою жизнь с ног на голову.

Долгое время мое будущее, казалось бы, было высечено на камне. Я бы пошел в профессионалы после колледжа и стал профессиональным хоккеистом. Таков был план. Это было все, ради чего я работал. Но я думаю, это можно изменить.

— Я рада, что Бруклин осталась с вашей сводной сестрой. Воспитание детей подразумевает, что вы будете принимать лучшие решения для ребенка, а не для себя. И если вы думали, что для нее будет лучше, если она останется с кем-то другим, пока вы заканчиваете колледж, то так оно и было. Вам разрешено получить образование и закончить то, что вы начали. Дело тогда было не в том, что вы все ещё учились в колледже.

Я слышу, что она говорит. Слышу слова, слетающие с её губ, и всё же мои мысли остаются на одной маленькой частичке этого.

Воспитание детей подразумевает, что вы будете принимать лучшие решения для ребенка, а не для себя.

Возможно, она права.