Семь месяцев

ГЛАВА 48

«Я чертовски далек от того чтобы быть в порядке» — Lonely Ones by LOVA

Майлз

— Où allons-nous^[20], папочка?

— Мы идём навестить Риса,

Я принял решение.

Оно всегда было одно, но мне потребовались целые выходные, чтобы собраться с силами и сделать это.

— Мы купим мороженое, папочка? — Брук смотрит на меня огромными, умоляющими глазами, которые почти искрятся. Боже, этот ребёнок обожает мороженое. Она держит меня за руку, пытаясь поспевать за мной, пока мы добираемся до дома Картеров. К счастью, они живут недалеко от нашего жилого комплекса.

— Думаю, можно купить.

— УРА! — она взволнованно подскакивает, смеётся и напевает свою любимую в последнее время песню. Она хотела слушать её всю неделю. На данный момент все в нашем доме могут спеть эту песню слово в слово. — Но без Риса.

— Да, маленькая обезьянка, только ты и я.

↠♡↞

— Ты тянешь время, — говорит Тобиас Картер, постукивая пальцами по мрамору кухонного островка.

Я был в этом доме миллион раз, в основном из-за Брук и её регулярных визитов к Рису.

Сказать тренеру, что мне надо срочно с ним поговорить, было проще всего. Сказать ему, что я должен уволиться до начала сезона — это совсем другое.

Тобиас Картер считает, что я обладаю большим потенциалом. В ином случае он не стал бы заступаться за меня перед владельцем команды. Без этого тренера мы с Аароном, Греем и Колином играли бы в разных командах и переезжали на другой конец страны. Но он заступился за нас. Конечно, он бы заступился за своего сына, но дело не в этом. Если бы он не видел потенциала, то не пошел бы на всё, чтобы сделать мне выгодное предложение.

Теперь мне придётся разочаровать его, сообщая, что после окончания колледжа, по-видимому, моя хоккейная карьера закончится. Это отстой.

— Выкладывай, Кинг. Ты никогда не умел держать язык за зубами.

— Я всегда умел держать язык за зубами, — говорю я, просто не готов.

— Неважно, — Тобиас закатывает глаза, усмехаясь. — Скажи мне уже. Не может быть, чтобы всё было плохо.

Если бы он знал…

— Я должен бросить хоккей.

Он кивает.

— Ладно. Сейчас… без шуток. Расскажи мне подробнее.

— Мне жаль, но это не шутка. Мне действительно нужно уйти. Я… — чёрт, сказать это вслух гораздо сложнее, чем я думал. — Это межсезонье может быть межсезоньем для хоккеистов, но для меня это вечный отпуск. Я не могу играть за NHL.

— Ты это серьезно? — раздаётся знакомый голос прямо за спиной. Мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать, кому он принадлежит. — Скажи мне, что ты шутишь, Майлз!

Колин хлопает ладонями по столешнице рядом со мной. Я смотрю на него и не вижу ничего, кроме гнева. Он явно в некотором шоке от услышанного.

— Я не шучу.

— Ты не можешь уволиться. Ты, блять, не уйдешь из NHL!

— Ты знаешь, он прав, — Тобиас держится гораздо спокойнее, чем его сын.

— У меня нет выбора. Мы с Эмори пытались найти решение прошлой ночью, у меня было больше плюсов досрочно покинуть NHL, чем остаться.

— Чушь собачья. У тебя всегда есть выбор, — Колин почти рычит. Чёрт, он зол на меня за то, что я хочу уволиться.

— Знаю. Выбор между тем, чтобы сделать Брук счастливой или несчастной. Я решил сделать её счастливой, извини.

Колин садится одновременно с тем, как встает его отец.

— Если передумаешь, у тебя есть мой номер, Майлз. И спасибо за то, что рассказал мне.

— Ты не хочешь знать подробностей?

Тобиас качает головой.

— У меня четверо детей, двое из которых мертвы, но всё же четверо. И я понимаю, что у меня могло быть гораздо больше времени для них всех, если бы я не пошел по тому карьерному пути, который выбрал. Меня бы не было рядом в последние дни Эйры, если бы я не ушел из NHL на год по её желанию. Я люблю свою работу, но она отрывает меня от семьи. Всегда так было и будет, пока я не уйду на пенсию.

Он выходит из комнаты, давая мне возможность объясниться с Колином в его отсутствие.

Тобиас Картер сказал то же самое, что и Айрис, только он, говоря о собственном опыте, не выставил меня плохим человеком. Это должно означать, что я принял правильное решение.

— Уходишь из NHL? Ты с ума сошёл? Не всем даётся такой шанс, чувак.

— Ты думаешь, я этого не знаю?

Неужели Колину так трудно понять?

Моё решение уйти было принято, едва я задумался об этом. Я всегда выберу свою дочь, независимо от того, что находится на второй чаше весов. Почему он этого не видит? Ладно, может быть, потому что я ещё не объяснил ему этого, но даже так он должен поддерживать моё решение.

С другой стороны, я ухожу из NHL после того, как половину своей жизни работал над получением этого приглашения. В любом случае, это честь для меня.

— Колин, у меня есть семья. Ты же знаешь, как трудно было с Брук во время учебы в колледже. Она была недовольна тем, что я уезжал на несколько дней, и я тоже был недоволен тем, что её не было рядом. Играть за NHL — означает проводить больше времени вдали от нее. Ещё Эмори беременна. Она должна родить в сентябре. Хоккейный сезон начинается примерно в это время. Мне придётся оставить её одну с новорожденным. Ты представляешь, как тяжело одной справляться с ребенком?

Колин качает головой, затем кивает, и снова качает головой. Он был достаточно взрослым, чтобы видеть страдания Риса. Правда, через год он уехал поступать в колледж, но всё равно знает об этом. Он не заботился о детях, не знает насколько это может быть сложно, но должно же быть у него какое-то малейшее представление об этом.

— Ты не собираешься пытаться? Или начать на год позже? Я уверен, что мой отец смог бы что-то придумать.

Это никогда не было проблемой. Я знал, что если поговорю с Тобиасом, то он найдёт способ позволить мне начать год спустя, но мне уже не восемнадцать. Я не могу просто поставить свою жизнь на паузу, чтобы год провести с ребёнком, а затем нажать «Воспроизвести» и продолжить с того места, где я остановился. Это не колледж. Находиться в разных штатах или странах — это не то же самое, как быть в часе езды, имея возможность быстро добраться до своего ребенка.

Я никогда не смог бы простить себе, если случилось бы что-то с моей семьёй, пока я нахожусь на другом конце страны на хоккейном матче.

— Я хочу быть рядом с семьёй, — говорю я ему. — И если для этого необходимо уйти из NHL, то так тому и быть. У меня всё ещё есть ресторан. Работа там позволит мне быть рядом со своими детьми и женой. Пребывание в разъездах семь-девять месяцев в году этого не позволит.

Колин чешет затылок, гнев в его глазах сменяется печалью.

— Но мы же останемся друзьями, верно? Ты никуда не уедешь?

Дерьмо. Подумать только, мой лучший друг боится потерять имеющуюся связь, потому что мы больше не будем видеть друг друга ежедневно на тренировках.

— Я всё равно буду твоим соседом. Я же не умру.

Колин качает головой, переваривая мои слова.

— Тако по воскресеньям, — говорит он.

— Что?

Он откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди.

— Я требую, чтобы мы создали новую традицию. Воскресенье с тако. Аарон и София, Грей, ты и Эмори, Лили и я. И ваши дети. Каждое воскресенье, когда у нас есть возможность, мы вместе готовим тако.

— У тебя серьезные проблемы.

— Соглашайся, или я не позволю тебе уйти из NHL.

Как будто он мог удержать меня. И всё же я согласен. При одном условии.

— Если ты купишь караоке-машину и решишь устроить в воскресенье тако-караоке, я вернусь в Малибу.

— Никакого караоке. Договорились.

Теперь осталось связаться с агентом и адвокатом, чтобы они могли расторгнуть со мной контракт.