Сердца небес

Глава 6

Ив

Я стою, свирепо глядя на него. Мне так сильно хочется подчиниться его требованиям, принять в свое тело и снова испытать наш захватывающий дух уровень близости, но он причинил мне боль. Я чувствую себя взбешенной, обиженной… Моя голова раскалывается от того наркотика, которым он меня накачал в том гостиничном коридоре. Как он посмел это сделать! Я думала, мы избавились от всех этих уловок и обмана.

Я не смогу долго злиться на него. Уже почти отпустила. Почему? Потому что моя память подвела меня. Мои сны лгали. Стоять сейчас здесь, в огромной тени его тела, оправдывает каждую бессонную ночь и заплаканное утро. Он еще более великолепен, чем я помнила. Он монарх среди людей.

Он — король моего сердца.

Каким-то образом Данте кажется выше и шире в плечах, мышцы его рук толще и рельефнее. Темно-синяя рубашка сидит на нем вплотную, но есть и более разительные отличия. Новая племенная татуировка змеей покрывает оливковую кожу одного предплечья. Его черные волны волос были уложены в более короткую, упорядоченную стрижку, и в выражении его лица появилась новая жесткость, которой не было, когда мы расставались. Как и предполагалось, в мое отсутствие его тьма взяла верх.

В голове у меня всплывает воспоминание о том, когда мы в последний раз были вместе в моей старой квартире. Как я умоляла его заняться со мной любовью, и как он согласился, отказавшись от своей потребности трахаться без ограничений, чтобы выполнить мою просьбу. Как это открыло ему глаза на альтернативу, на которую он никогда не думал, что способен.

Этот момент прошел. Он погребен под тем ужасом, который Данте видел или спровоцировал с тех пор. Сегодня ночью не будет такой нежности, никаких нежных поцелуев или ласк. Лучшее, на что я могу надеяться — это крепко держаться и ждать, пока буря его эмоций пройдет. Пока мое прикосновение не утихомирит худшую часть его жестокости.

Мои мысли возвращаются к обману брата и его убитой дочери. Он уже нашел ее тело? Скорбел ли он?

— Я серьезно, Ив… вернись в ту чертову спальню сейчас же!

Его челюсть сжата, глаза сверкают намерением. Данте балансирует на грани самоконтроля, и малейшая провокация может отправить нас обоих в ад.

Не говоря ни слова, я делаю, как он говорит, медленно отступая, не прерывая зрительного контакта, даже когда моя задница прижимается к стене в маленькой спальне. Он следует за мной по пятам, шаг за шагом, едва оставляя пространство между нашими телами. Данте тяжело дышит, как и я, моя грудь поднимается и опускается в такт сего. Он захлопывает за собой дверь, едва сбавляя шаг.

Атмосфера накалена до предела. Это последние мгновения перед тем, как наши чувства поразят нас, как мы потеряем всякий разум, как наши тела снова станут цельными. Он возьмет меня так, как ему заблагорассудится, и меня это устроит. Я хочу его боли. Я хочу его удовольствия. Я хочу все.

Опускаю взгляд к его губам. Полные, чувственные, способные на ту мерзость, которой я стала жаждать.

Поцелуй меня. Просто поцелуй меня, черт побери!

Данте упирается ладонями в стену рядом с моей головой, удерживая меня в плену. Его пах все настойчивее прижимается к моему, но его губы остаются неуловимым призом.

Он сейчас так близко. Я чувствую его горячее дыхание на своей щеке. Его насыщенный мужской аромат окутывает меня, как вторая кожа. Данте склоняет голову, провоцируя меня поцеловать его первой. Будто я единственная, кто может разжечь этот огонь.

Данте проводит по моему носу своим, посмеиваясь, когда я отшатываюсь. Данте так уверен, что я буду первой, кто сдастся.

— Пять секунд, — бормочет он, снова слегка улыбаясь. — Через пять секунд этот рот будет на мне.

— Четыре секунды, Данте, — шепчу я. — Я гарантирую, что ты сдашься раньше меня.

Он начинает двигать бедрами, его эрекция касается верхушки моего клитора и пронзает агонией и экстазом мою сердцевину. Руками он все еще прижимает меня к стене и отказывается отпускать.

— И вот нам остается три, мой ангел… Ты знаешь, я заставлю тебя умолять об этом.

Мое тело — беспомощный омут нужды.

— Две, — выдыхаю я с трудом. — Ты причинил мне боль. Я не сдамся так легко и… а-а-а! — его последний толчок бедрами в меня настолько мучительно медленный и точный, что у меня начинают дрожать колени.

— Позволь мне загладить свою вину перед тобой. Я полагаю, мы достигли точки…

— Я ненавижу тебя!

— Нет, не ненавидишь.

Он прав.

Я не могу.

Я не способна на это.

Схватив его за затылок с интенсивностью, которая одновременно первобытна и жестока, я притягиваю его рот к своему. Данте сразу дает мне то, чего я жажду, наши языки вступают в борьбу. Глубокие, восхитительные атаки, снова и снова. Так напоминающие о его собственной силе и мужественности. Нет другого мужчины на земле, который целовался бы так, как он, покоряя мой рот, захватывая, широко раскрывая мою душу.

Данте отрывает руки от стены, опускаясь губами к впадинке на моей шее. Теперь я чувствую его прикосновения повсюду — моя грудь, мои бедра, моя задница… Он не ведет себя мягко, и я не хочу, чтобы он был таким. Я слишком долго этого ждала.

Мое платье в клочья. Трусики сорваны с бедер. Он хватает меня за талию и швыряет спиной на кровать, полностью обнаженную, если не считать его ожерелья.

— Данте…

— Хватит разговаривать.

Он затыкает меня поцелуем, когда полностью накрывает своим телом, заставляя меня шире раздвинуть ноги, чтобы вместить его огромное тело. Мой рот наполняется его вкусом — теплым, влажным, мужским. Где-то в этой безумной суматохе он потерял рубашку, и его живот обжигающе горяч рядом с моим собственным.

Данте скользит рукой мне между ног, но это не для моего удовольствия. Я чувствую, как он расстегивает свои джинсы и устраивается поудобнее, постанывая мне в рот от количества скользкой влаги, с которой он сталкивается там, внизу. Долю секунды спустя гладкая головка его члена скользит по моим набухшим складочкам, а затем он входит в меня со всей силы, заставляя меня издать крик боли и удивления. Это было слишком давно. Мое тело еще не готово к его размерам и агрессии.

— Данте!

— Бл*ть!

Он немедленно отстраняется, хрипло дыша, пытаясь обрести хоть какой-то контроль, прежде чем действительно причинит мне боль. Я рыдаю в твердое мускулистое плечо. Острая, колющая боль охватывает мой таз и сводит спазмами желудок, но это самая сладкая агония, которую я когда-либо испытывала.

— Еще, — хриплю я, обхватывая ногами его талию; пальцами я впиваюсь в его задницу и притягиваю его ближе. Требуя от него всего, чего бы это ни стоило. — Пожалуйста, ты мне нужен. Мне это нужно.

— Я знаю, что нужно, мой ангел.

Он снова толкается. На этот раз я разлетаюсь на части, как только он входит в меня и гонит через волну за волной ослепительного света и блаженства.

Его темп необузданный. Он жаждет своего собственного освобождения, как одержимый. Я все еще парю в туманном раю, когда очередной оргазм накрывает меня и утаскивает обратно на дно, крадя мое дыхание и последние золотые нити моего рассудка.

На этот раз я выкрикиваю его имя, царапая ногтями его спину, а затем наслаждаюсь его хваткой, похожей на тиски, когда он выкручивает мои руки над головой. У меня больше нет сил соответствовать его ритму. Опустошенная и выжатая, липкая от пота, я полностью отдаюсь ему.

— Данте! — его имя застревает у меня в горле.

— Ты моя, Ив. Моя!

— Навсегда.

Резко дернувшись, он входит в меня в последний раз, так глубоко и яростно, что моя спина выгибается дугой, и я отрываюсь от кровати, бедрами врезаясь в твердые мышцы его живота. Я чувствую, как его член утолщается и внутри меня разливается тепло, его хватка на моих запястьях ослабевает. Данте своим весом вдавливает меня все глубже и глубже в мягкий матрас.

У меня начинает кружиться голова.

Перед глазами все плывет.

Мгновение спустя я погружаюсь в темноту.

— Я никогда раньше не трахал женщину без сознания.

Я быстро моргаю, а затем открываю глаза. Сразу же отворачиваюсь от резкого белого света над головой. Данте лежит рядом со мной, приподнявшись на одном локте, а другой рукой нежно массирует мою щеку. Когда он видит, что я проснулась, он поворачивает мою голову лицом к себе. Выражение его лица настороженное, темные глаза непроницаемы. Если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что он выглядел виноватым.

— С возвращением.

— Что случилось?

— Мы трахались.

— Это я вроде помню.

— Мы трахались так, будто были последними двумя людьми на этой земле, — я наблюдаю, как взглядом он обводит мое обнаженное тело, оценивая на предмет повреждений. — Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке.

Он недоверчиво смотрит, поэтому я протягиваю руку, чтобы обхватить его подбородок, чувствуя жесткую щетину под кончиками пальцев.

— Правда, Данте. Я в порядке.

У меня пульсирует в висках, и глубоко внутри моего влагалища ноет, но это ощущение, которым я наслаждаюсь, а не уклоняюсь от него. Он никогда раньше не брал меня так сильно, как сейчас. Мы оба потеряли контроль. Но мне это было нужно. Я умоляла об этом. Мы перешли черту, чтобы воссоединиться, и я никогда не чувствовала себя более удовлетворенной, чем сейчас.

Он натягивает на нас белую простыню, сброшенную в изножье кровати.

— Как долго я была в отключке? — я спрашиваю.

— Пару минут. Вот, выпей, — он тянется за бутылкой воды на тумбочке и откручивает для меня крышку.

— Чувствую себя так, словно пережила войну, — я сажусь, чтобы сделать глоток.

— Войну на истощение, — ухмыляется он, проводя тыльной стороной пальцев вниз по моей руке.

— Тебе не нужно говорить об этом так самодовольно, — он измотал меня именно так, как и обещал, взорвав мои чувства и опустошив мои эмоции. В этой спальне не было дружественного огня.

Я делаю еще глоток воды и замечаю его татуировку от запястья до плеча. Сложный дизайн изгибается вокруг толстой паутины мышц в виде лабиринта пересекающихся сверкающих молний и лезвий. Я никогда не была поклонницей боди-арта, но ему это идет, дополняя всю мрачную и опасную атмосферу, которую он так мастерски излучает. Три новых шрама покрывают его грудь. Должно быть, это следы прошлогодних пуль от его брата.

— Что произошло после того, как ты уехал на лодке, Данте? Где ты был?

Я смотрю, как опускаются затвор. Его лицо теряет всякое выражение. Это его стандартная реакция, когда он не хочет о чем-то говорить.

— Вокруг.

— Вокруг?

— Ты закончила? — он жестом указывает на воду.

Я киваю, и он забирает бутылку и ставит ее обратно на тумбочку. Когда он наклоняется надо мной, простыня сползает с его талии, открывая аппетитную темную дорожку, проходящую по нижней части живота. Еще ниже, я вижу, что он уже снова возбужден.

Данте ловит мой пристальный взгляд. Отбросив простыню, он сползает с кровати и руками раздвигает мои ноги.

— Данте, нет! — я стону. — Я не думаю, что…

Он отмахивает мой протест и широко раздвигает мои ноги, нежно дуя на мою ноющую киску.

— Это слишком. Я не могу…

— Я могу позволить себе быть щедрым.

— Я не это имела в виду.

Мое тело напряжено и сопротивляется. Что, если он снова потеряет контроль? Что, если мы оба сделаем это? Мне нужно больше времени, чтобы восстановиться… Затем он опускает голову и проводит языком дорожку вверх по моему лону. Довольно скоро моя спина отрывается от матраса, и я снова поднимаюсь по спирали к небесам.