Шахта дьявола

Первая часть Скучающий Глава 1

Тьяго

— Могу ли я быть тем, кто убьет его, Диабло? Прошла почти неделя с тех пор, как мне пришлось заряжать новый пистолет, — говорит Марко, отчаянно подпрыгивая коленом, когда он ласкает рукоятку девятимиллиметрового пистолета, лежащую у него на бедре. — Я начинаю немного дергаться.

Я переводу взгляд с того места, где я смотрел в окно на протекающую реку Темзу, на моего радостного лейтенанта, сидящего напротив меня на заднем сиденье «Роллса». Я разворачиваю одну из конфет с корицей, которые всегда ношу с собой, и кладу ее в рот, поднося к одной щеке.

Невесёлая улыбка тронула мои губы.

Марко обладает юношеским энтузиазмом необъезженной кобылы и кровожадностью питбуля, сражающегося в клетке. Его едва можно сдерживать и в лучшие времена, когда перед ним не висит потенциальное насилие, как красный носовой платок перед быком.

Этот носовой платок сейчас летит вперед и по центру.

— Ты сможешь убить его, когда он полностью расплатится со мной.

Нога Марко подпрыгивает еще сильнее, когда он крепче сжимает пистолет. Его челюсть сгибается, а губы сжимаются так, что можно было бы назвать надутыми губами, если бы он был девочкой-подростком, а не безжалостным киллером.

Когда мой отец назначил его мне в качестве личного охранника чуть больше года назад, он не предупредил меня, что мне придется потратить столько времени на то, чтобы справиться с гневом Марко, когда мне приказали никого не убивать.

Учитывая все обстоятельства, он был именно тем лейтенантом, который мне был нужен при создании картеля на новой территории — жестоким, развратным и

психом.

Его кровожадность может соперничать с моей, но он позволяет ей ослепить себя, а его вспыльчивость регулярно доставляет ему неприятности. Вместе мы сравняли Лондон с землей, стремясь расширить нашу территорию и найти столь необходимые ответы.

Рядом со мной Артуро цокает языком по зубам и смотрит на Марко с упреком. Ему не нравится необузданный стиль Марко и отсутствие почтительного уважения ко мне как к своему шефу .

Если бы кто-нибудь еще заговорил со мной с таким явным вызовом, я бы всадил пулю ему между глаз.

Честно говоря, я думал именно об этом в первые дни, когда он работал на меня, но ценность, которую он привнес в мою жизнь только в виде развлечения, сделала это решение трудным для принятия.

Плюс ко всему, псих оказался неутомимо преданным, а также имел склонность выполнять работу с чутьем на драматизм, к ужасу наших врагов, поэтому ему удалось сохранить свой мозг нетронутым.

Артуро любит на него жаловаться, но даже у него есть слабость к младшему лейтенанту, хотя он скорее отрубит себе палец, чем признает это.

Чуть больше года назад они оба были частью элитной группы лейтенантов, посланной моим отцом для разведки новых территорий по всему миру на предмет потенциального расширения, поэтому они уже некоторое время тесно сотрудничают.

Мой заместитель, постоянно хмурый на лице и с укоряющим словом на языке, внешне находится в полной оппозиции к Марко. Он более сдержан, не столь откровенен в своей жестокости и гораздо более рассудителен.

Он сыграл важную роль в создании ответвления картеля да Силва, начиная с того места, где мой отец основал его в Медельине, Колумбия, и заканчивая тем местом, где мы наконец решили расшириться; в Лондоне, Англии, где я проживаю последний год.

На первый взгляд Артуро легко недооценить. Из-за очков на кончике носа и пухлого живота его часто принимают за бухгалтера картеля.

Эта ошибка дает ему огромное, но ненужное преимущество: к тому времени, как наши враги осознают свою ошибку, он уже лишает голов. Его жестокость может скрываться под поверхностью, но он такой же порочный, как Марко и я.

Он был мужчиной моего отца до того, как стал моим, и я знаю его с тех пор, как был не более чем мальчиком препубертатного возраста. Он один из немногих избранных людей, которым я доверяю безоговорочно.

— Всегда хочется сначала убить, а потом решить проблемы, Каброн , — упрекает он.

— Как насчет того, чтобы сосредоточиться на цели?

— Зачем мне это делать, если я знаю, что ты уже достаточно беспокоишься за всех нас? — Марко шутит с игривой ухмылкой. Он указывает на свой лоб. — Знаешь, тебе следует быть осторожным. Эти морщины на твоем лбу станут еще более выраженными, и тебе придется вколоть ботокс. Может быть, пока ты там, ты можешь попросить их сделать небольшую подтяжку рта, чтобы однажды изобразить свои губы в улыбке? Просто мысли в слух, — услужливо добавляет он, поднимая руки вверх, изображая невинность.

— Hijo de p … — начинает Артуро, бросаясь через пространство, чтобы схватить Марко.

— Стоп, — приказываю я, хватая его за воротник и швыряя обратно на сиденье. — Достаточно. — Мой голос сочится гневом, заставляя их обоих замереть.

Нога Марко мгновенно перестает подпрыгивать, останавливая почти физическое желание, при котором мне пришлось бы вонзить лезвие, которым я играю, в его бедро, чтобы положить конец этой надоедливой привычке.

— Артуро прав. Он не умрет, пока не вернет каждый пенни, который одолжил у нас, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Это не значит, что я не позволю тебе отправить ему сообщение, — добавляю я.

Глаза Марко встречаются с моими, в его глазах мерцает варварский блеск от моей уступки.

Это легко сделать.

Люди не могут не выполнить обязательств по выплате картелю и избежать наказания за это. И человек, к которому мы направляемся в гости, скоро это поймет.

Я верчу нож в руках между беспокойными пальцами. Острый кончик впивается в мой указательный палец, пока струйка крови не вырывается из-под кожи и не стекает по запястью.

Я это замечаю, но не чувствую.

Боль не регистрируется в моем мозгу. Я был в оцепенении в течение многих лет, моя терпимость необычайно высока, притупленная непрерывным кровопролитием. Мое тело — это холст из заживших пулевых отверстий и прижженных ножевых ран, иллюстрирующих войны, которые я выиграл. Я демонстрирую их с такой же гордостью, как и татуировки, покрывающие половину моего тела.

Пока «Роллс» медленно едет по оживленным улицам Лондона, мои мысли возвращаются к моему приезду сюда.

Лондон оказался для нас настолько идеальным местом, что разведчики вернулись со своей миссии с общим посланием — выбор был очевиден. Это был огромный международный город, расположенный достаточно близко к побережью, через который проходило множество законных грузов, чтобы отвлечь от нас внимание, и, что немаловажно, это была точка входа в остальную Европу.

Но это также была очень спорная территория, где почти каждая банда, мафия, картель и преступное предприятие боролись за одну и ту же чертову землю, одни и те же деньги, одну и ту же власть, независимо от глобальной легитимности или нет.

Картель “де Силва“ стоял за спиной крупнейшей преступной сети в Америке. Как только мы исчерпали конкуренцию на Севере и Юге, мы стали искать возможности расширения на Востоке.

О своем присутствии в Лондоне мы заявили тонко, взорвав в разных местностях более пятисот килограммов привозной бомбы. Итальянской, армянской, русской, английской — это не имело значения.

Тьяго де Силва был здесь, и им нужно было это знать.

С тех пор нам пришлось бороться за каждый квадратный дюйм новой территории, которую мы приобрели в Европе. Это был тяжёлый год крови, грязи, пота и смерти.

И я наслаждался каждой чертовой минутой этого.

Адреналин, огромный напор адреналина.

Всплеск азарта при уничтожении врага, будь то один человек или целая армия.

Об их криках, когда они просят о пощаде, а я не даю им пощады, о смехе им в лицо, когда я вырываю им глотки и омываю руки в их крови, о том, как они умирают от моей руки.

Теперь они все стали бояться меня, того, кого они называют «Эль Диабло », и им следует это делать.

Европейское подразделение картеля де Силва принадлежит мне и только мне. Мой отец остается в Колумбии и курирует эту часть бизнеса, а я продолжаю развивать здесь свою империю.

Я король, который не сидит на троне. В ту минуту, когда я освоюсь в этой руководящей позиции, мне перережут горло.

Комфорт — враг амбиций, и маниакальное чувство насилия, которое вызывает у меня насилие, подпитывает меня к новым высотам. Я не остановлюсь, пока Европа не станет полностью нашей.

Полностью моей .

Я полностью поддерживаю репутацию абсолютно безжалостных и беспощадных игроков, которую мы заработали с тех пор, как находимся здесь, она родилась как из необходимости, когда мы противостояли более старым игрокам, так и из чисто инстинктивной жажды мести.

Потому что настоящая причина, по которой я нахожусь в Лондоне, помимо возможностей, денег и власти, причина, по которой я агитировал за то, чтобы именно этот город стал основой нашего расширения, а не другой город, очень проста.

Я собираюсь найти тело Адрианы, и меня не волнует, даже если для этого мне придется сжечь всю чертову страну.

✽✽✽