Сладкий вкус любви

Глава 19

Шей

Учащиеся смогут изучить геополитику кладовых.

Я не хотела уходить и не могла понять, почему.

Мне нужно было написать планы уроков на следующую неделю и перезвонить маме, но ничего из этого не было достаточно, чтобы заставить меня двигаться. Любое время в течение последнего часа было бы подходящим для того, чтобы уйти. Мы разделили большие куски действительно восхитительного праздничного торта, пока Дженни уговаривала меня посетить праздник урожая вместе с ней и Ноем в эти выходные. Теперь она лежала в постели после принятия ванны, а Ной настаивал на том, чтобы я не помогала ему мыть посуду.

Хотя и подозревала, что Дженни что-то скрывала сегодня днем, но я не ожидала этого чудесного события. Мое сердце все еще было переполнено от чистой радости. Я не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала столько приятных ощущений одновременно.

Дни рождения были для меня странными событиями. В детстве у меня было несколько типичных вечеринок — настолько типичных, насколько это вообще возможно в мамином окружении Верхнего Ист-Сайда или лондонской тусовки, — но эти события всегда были далеки от какого-либо эмоционального значения. К тому времени, когда попала в свою первую школу-интернат, я уже ничего не ждала от дня рождения. Может быть, звонка от мамы, если она не находилась в отдаленной зоне военных действий.

Позже, когда переехала жить к Лолли, мои отношения с этим днем испортились. Я вдруг осознала, что день рождения — это семейное событие, наполненное традициями и обычаями, которых я никогда не знала. Мне было удобнее дистанцироваться от таких вещей, чем принимать их.

Это, конечно, сводило Джейми с ума. Она обожала устраивать вечеринки любого рода. Но я никогда не позволяла ей устраивать вечеринки по случаю моего дня рождения. От этой идеи меня передергивало, и я всегда уговаривала ее устроить что-нибудь попроще, что-нибудь поменьше. Ужин с девочками. Коктейли в одном из новых шикарных мест. Этого было достаточно.

Теперь, после этого вечера с Ноем и Дженни, когда у меня в груди все лопалось от этих маленьких драгоценных моментов радости, я не была раздражена. И не была готова уйти.

С моими визитами в дом Ноя и Дженни часто была связана какая-то тяжесть. Всегда наступал момент, когда энергия смещалась — либо внутри меня, либо от Ноя, либо от какого-то другого источника — и наступало время уходить. В этом был смысл.

То, что поднимается вверх, должно опускаться вниз.

Но сегодня я не могла уловить этот момент. Его не было.

Поэтому я задержалась. Я наводила порядок на кухонном столе, пока Ной убирал остатки еды. Я навела порядок в его холодильнике, включая целую полку экспериментального джема, пока он повторял: «Ты действительно не должна этого делать». Я вытирала остров, несмотря на его ворчливое рычание. А теперь посчитала необходимым высушить полотенцем посуду после того, как он ее помыл.

Мы почти не разговаривали после того инцидента в баре в прошлые выходные. Когда первоначальная пикантность прошла, меня охватило смущение, и я не знала, что ему сказать. Я хотела извиниться за то, что была занозой в заднице и плакала в его грузовике. Он на это не подписывался.

В результате я снова оказалась в том странном положении, когда казалось, что мы кричим друг на друга через каньон, достаточно близко, чтобы все понять, но слишком далеко друг от друга, чтобы сделать прыжок и сократить разрыв.

— А это куда? — спросила я, протягивая салатницу.

— Поставь, я уберу, — ответил он. — Это твой день рождения и мой дом. Ради всего святого, Шей, ты не должна мыть посуду.

— Я хочу помочь. — Я поставила миску на остров и начала вытирать другую посуду. — Спасибо. Еще раз. Это было удивительно. И очень неожиданно.

— Не мог же я забыть о дне рождения своей жены?

Ной не хотел, чтобы я перечисляла список причин, по которым это было гораздо больше, чем просто вспомнить о моем дне рождения. Он скорее запихнул бы меня в машину, чем позволил бы признать, что он воссоздал блюдо, которое Лолли готовила для самых особенных дней, или фирменный праздничный торт Джейми. И я даже молчу о серьгах. Боже мой. Я была абсолютно счастлива.

— Тебе не нужно было этого делать, — легко сказала я.

Мужчина пожал плечами.

— Это не проблема.

Я продолжила вытирать посуду, пока Ной мыл, расставляя каждый предмет на острове, так как он не сказал мне куда их ставить.

— Этот праздник урожая звучит как большое событие.

— Ты не видела вывески? — спросил он. — Они по всему городу. Уверен, что перед начальной школой тоже есть.

— Возможно, ты прав. Я не знаю. Было так жарко, что я никак не могу настроиться на сбор урожая.

— Справедливое замечание, — пробормотал он.

— Кажется, я знаю, где этому место, — сказала я себе, шагая к кладовке с блюдом от торта. Остатки еды были уже упакованы и готовы к тому, чтобы я забрала их домой. Ной отказался оставить себе хоть что-то, опасаясь, что Дженни набьёт карманы тортом и скормит его животным на ферме.

Я поставила блюдо на место и потянулась к одной из мисок, стоявших на полке. Её содержимое выглядело как шоколадный пудинг. Я взяла другую. В этой было похоже на сухую шоколадную пасту. Там было еще три, каждая в разной стадии приготовления, но было ясно, что все они были попытками сделать домашнюю глазурь.

Я предположила, что Ной заказал праздничный торт, как и еду. А почему бы и нет? Он был ужасно занят управлением фермой и воспитанием ребенка. Я не ожидала, что он приготовит глазурь с нуля.

Мои щеки раскраснелись, когда я смотрела на эти миски. Давление нарастало за грудиной. Ной сделал это для меня. Он вытерпел по меньшей мере шесть попыток и не удосужился упомянуть, что сделал глазурь сам.

Но дело было даже не в торте.

Это и серьги в виде коров, ядовитый плющ и буханки хлеба каждый раз, когда я оборачивалась. Он забирал меня из захудалого бара и заставлял есть картофель фри, когда я была пьяна, грустна и капризна. И посылал ребят помогать мне в классе. Это был мой друг, который так сильно изменился, но не в том смысле, который имел значение.

Это был мой муж.

— Куда ты, черт возьми, запропастилась… Ох. — Ной стоял в дверях кладовой и смотрел на миску в моих руках, проводя рукой по челюсти. — Ничего страшного. Просто… не волнуйся об этом.

Давление в моей груди стало таким сильным, что поставив миску, я обвила руками его шею и прижалась губами к его губам.

От него пахло мылом, а на вкус он был как торт, и даже если это была самая худшая идея в моей жизни, я чувствовала себя совершенно правильно.

Секунды шли, пока мужчина стоял неподвижно. Затем, словно в нем щелкнул переключатель, из его горла вырвалось рычание, и он обхватил меня руками. Его тело расслабилось против моего. Ной скользнул зубами по моим губам, его язык оказался у меня во рту, а борода царапнула мой подбородок. Это была дикая схватка прикосновений, дегустации вкуса и удержания контроля, и этого было недостаточно. Ничего и близко не было достаточно.

Я провела пальцами по его шее и зарылась в его волосы. Он застонал в мое плечо, глубоко и громко, и это освободило что-то внутри меня.

— Иди сюда, — прошептала я, крепче сжимая его волосы, чтобы вернуть его к своему рту.

Его смех был тихим и порочным.

— Я так не думаю, жена.

— Что…

Прежде чем я успела закончить эту мысль, Ной поднял меня, усадил на край стойки и шагнул между моих ног. Провел руками по моим бедрам, задирая платье вверх. Рисовал пальцами круги на внутренней стороне моего бедра, чуть выше колена, и если бы меня спросили, я бы сказала, что это был единственный источник всего удовольствия в моем теле. Ошеломленная, я смотрела, как дрожат мои ноги под его прикосновениями.

— Так-то лучше, — проурчал он.

Никто еще не обращался со мной так властно. С такой дерзостью.

Мужчина держал одну руку на моем бедре, а другую поднес к моему лицу, провел ею по челюсти и волосам. Наклонившись, он прикусил мою губу, а затем прижался своим ртом к моему. Это ощущение было новым и диким, но в то же время казалось, что мы всегда так делали.

Я оторвала руки от края столешницы и скользнула ими по его плечам, вверх по склону шеи. Ной снова застонал, но на этот раз сопроводив это жестким толчком между моих ног, и я увидела звезды. Я со стоном откинула голову назад.

Ной зарылся лицом в мою шею, осыпая ее поцелуями, облизывая и покусывая. Он прижимался к моему плечу, пробовал на вкус место за моим ухом, вдыхал так, словно мог проглотить аромат моей кожи. При этом он постоянно раскачивался между моих ног, и все в нем было твердым.

Это невозможно было скрыть — он был возбужден. Очень возбужден. Он хотел этого. Хотел меня.

— Ной, — прошептала я, запустив пальцы в его волосы. Мои глаза затуманились. Сердце колотилось, дыхание было неровным. Я не знала, что сказать. Лучшее, что смогла вымолвить: — Ты должен был сказать мне.

Он покачал головой.

— Я не хотел все испортить разговором. — Он провел большим пальцем по моим губам и пристально посмотрел мне в глаза. На секунду показалось, что он со мной закончил, что между нами все кончено, но он снова приблизил свои губы к моим, и мои мысли улетучились.

Все, что я считала правдой, изменилось и перестроилось, когда Ной поймал меня в ловушку своим телом и этими полками. Этот сильный, спокойный мужчина не был равнодушен. Ему не нужно было время, чтобы проникнуться симпатией ко мне. И это не было спектаклем.

Я провела пальцами по его шее, потому что это заставило его зарычать мне в кожу, как будто он был диким зверем, и хотя я не понимала почему, мне хотелось больше этого звука. Ной ласкал мою грудь, его рука двигалась твердыми кругами, которые сначала ничего не делали для меня, но потом он провел кончиком пальца по моему соску, и я чуть не слетела со столешницы.

Мне нужно было больше. Что-нибудь, что угодно. Я извивалась, пока не смогла обхватить его бедра лодыжками, но Ной оторвался от моих губ с неровным вздохом. Опустил голову на мое плечо и поцеловал шею.

— Мне нравятся твои волосы в таком виде.

— Короткие? Или слегка розовые?

— И то, и другое, — сказал он, заключая меня в крепкие объятия. — Как будто ты наконец-то перестала заботиться о том, что все думают, и позволила себе быть такой, какой хочешь.

Мои глаза заслезились, когда я впитывала эти слова.

— Может быть. Я еще не дошла до конца.

Воздух здесь был другим. Честным. Здесь не нужно было ни от чего прятаться.

Когда Ной поцеловал меня в этот раз, это было знакомо в лучшем смысле этого слова. Я знала его губы, его язык, его бороду. Знала его вкус. И знала, как погрузиться в этот момент и позволить ему казаться вечностью.

В конце концов, он отстранился и распутал крендель, который я сделала из нас, сказав:

— У тебя все получится. Я знаю, что получится.

Он спустил мое платье вниз по ногам и провел рукой по ткани, чтобы разгладить складки, образовавшиеся от трения друг о друга в кладовой. Сделав паузу, оглядел меня. Если я хоть немного напоминала хаотичную мешанину внутри себя, то я была просто развалиной. Но не той развалиной, которой была последние несколько месяцев. Это была свежая, новая форма краха. Версия, против которой я совсем не возражала. Я наконец-то почувствовала себя очень живой, а не высохшей или поникшей.

Ной заправил мои волосы за ухо и сказал:

— Я тебя провожу.

— Это обязательно?

Он кивнул.

— Да. Еще одна минута здесь превратится в час, черт возьми, затем во всю ночь, прежде чем мы это осознаем.

Сжав ноги вместе, я почувствовала явную боль, которая почти лишила меня дыхания. Я сглотнула.

— О. Хорошо.

— Сегодня школьный вечер, — сказал он, как будто это все объясняло.

Положив руку мне между лопаток, Ной повел меня на кухню. Схватил мои сумки с учебниками и остатками торта и вывел меня на улицу. Со своей стороны, я не могла думать о чем-то большем, чем жар и желание внутри меня, и я позволила ему запихнуть мои сумки на заднее сиденье, положить торт на пассажирскую сторону, пристегнуть меня ремнем безопасности. Я сцепила руки на коленях, чтобы они не дрожали.

— Мне поехать за тобой? — спросил он.

— Нет. Я в порядке. — Я выдохнула нервный смешок. — И Дженни спит.

— Я могу попросить кого-нибудь остаться здесь на десять минут, — сказал он, положив руку на открытую дверь машины. Футболка задралась на его торсе, обнажив кусочек кожи. Позади него на небе висела луна, и я не могла поверить, как хорошо он выглядит. Как ангел, который знал достаточно о рае и аде, чтобы избежать и того, и другого. — Это не проблема.

Я покачала головой.

— Как насчет того, чтобы написать тебе, когда я вернусь домой?

Ной приподнял брови, пока обдумывал это.

— Хорошо. Я могу с этим жить.

— Спасибо, — сказала я, жестом указывая на торт.

— С днем рождения, жена. — Ной наклонился и поцеловал меня в губы. — Я заеду за тобой на праздник урожая. Будь готова в семь.

Шей: Я дома.

Ной: Да. Похоже, что так и есть.