Сладкий вкус любви

Глава 32

Шей

Учащиеся смогут сильно влюбиться.

Ной распахнул дверь и вошел в мою комнату. Его волосы были растрепаны, глаза красные и усталые. Он сел на край кровати, тяжело выдохнул и покачал головой.

— Что, блядь, произошло сегодня ночью?

Я сложила свитер, встряхнула его, начала складывать снова. Мне не нужно было этого делать. Я всегда раскладывала белье, как только оно высыхало. А вот убрать его — это уже другая история, и именно она привела меня в состояние неконтролируемого остервенения. Пока Ной укладывал Дженни в постель, дневной выброс адреналина иссяк, и я обнаружила, что у меня дрожат руки. В этот момент я заметила, что рубашка на самом верху стопки белья выглядит слегка помятой, и так родился идеальный проект. Проект, который дал мне нить контроля и достаточно цели, чтобы восстановить спокойствие.

— Ты ищешь ответ на этот вопрос?

Он взглянул на часы, стоявшие на комоде. Было уже два часа ночи. Вернуть Дженни домой — это одно, а поблагодарить всех за помощь в поисках и отправить их по домам — совсем другое. Они, конечно, хотели как лучше, и я понимала их желание задержаться. Часть меня хотела, чтобы они задержались еще дольше. Мне нужна была эта толчея голосов и тел, чтобы отвлечься… от всего.

— Не совсем, — проворчал он. — Мы потратим достаточно времени, чтобы выяснить это с ее терапевтом на этой неделе.

— Дженни рассказала тебе, как она выбралась?

Он упал спиной на кровать.

— Через окно спальни, на крышу крыльца, по столбу на крыльцо. Она проверила водостоки, и они оказались слишком шаткими.

— Ясно. — Я взяла в руки трикотажную юбку из джерси, разгладила ее, сложила. — Ты в порядке?

— Нет. — Ной провел рукой по лицу. — Я не гожусь для этого. Я не знаю, как кто-то может справляться с таким, но я точно нет.

Я кивнула. Он не заметил.

— Я тут подумала… думаю, мне стоит уйти. Не прямо сейчас, а завтра. Я должна вернуться в дом Томасов.

Ной приподнялся на одном локте.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Я должна вернуться в дом Томасов. Думаю, так будет лучше. Для всех, но особенно для Дженни.

— Пожалуйста, объясни мне, какой в этом, блядь, смысл, жена.

— С самого начала мы договорились, что будем защищать Дженни. Что она не попадет в центр, так? — Он уставился на меня, сощурив глаза до щелочек. — Она в самом центре, Ной. Дженни думает, что мы собираемся завести ребенка и бросить ее.

— Она также думает, что ее мать предпочла ей тюремное заключение, — сказал он, каждое слово было ледяным. — Очевидно, что есть некоторые недоразумения, основанные на том, что она ребенок, который пережил множество эмоциональных травм за последний год.

— Послушай, я не могу рисковать, причиняя боль твоему ребенку, потому что мы решили заключить фиктивный брак, чтобы я могла унаследовать ферму моей бабушки. — Я бросила бюстгальтер в корзину. — И чем дольше я здесь, живу в доме Дженни и участвую в ее повседневной жизни, тем больнее будет, когда я уеду.

— Это будет болезненно независимо от этого. Она была привязана к тебе с самого начала.

— Тем больше причин для меня уйти, — сказала я.

— Ты сказала ей, что будешь рядом с ней. Обещала, что будешь рядом, если со мной что-нибудь случится. Как ты можешь примириться с тем, чтобы сказать ей это сегодня вечером, а завтра уехать?

— Я вторглась в твою семью, — возразила я. — Я могу играть роль веселой тети, к которой она приезжает на длинные выходные и летние каникулы. Я могу быть таким человеком для нее. Но мы не можем притворяться, что справляемся с этим, когда замешаны чувства ребенка.

— Ты не можешь сейчас уйти. Она любит тебя с того дня, как ты появилась здесь, и думаю, ты это знаешь.

— А еще я знаю, каково это — быть ребенком, когда люди приходят в мою жизнь и никогда не остаются. Я знаю, как это запутанно и одиноко. Чем скорее я уеду, тем лучше будет для всех.

С огромным стоном Ной оттолкнулся от матраса и поднялся на ноги.

— Я на это не куплюсь.

Я вернулась к белью. Этот бюстгальтер не собирался складываться сам собой.

— Не купишься на что?

Он махнул рукой.

— На что-то из этого.

— Дело не в том, купишься ты на это или нет, — сказала я. — И я не спрашиваю твоего разрешения.

— Эта история, которую ты придумала, та, где спасаешь всех, уходя, она меня не впечатляет. Она игнорирует большинство значимых фактов в этой ситуации и не признает, что ты никого не спасешь, а только навредишь всем. — Он сложил руки на груди. — Но продолжай. Расскажи мне все о том, что для тебя будет лучше остаться одной в доме Томасов, а не здесь, с нами.

— Что ты хочешь, чтобы мы сделали, Ной? — Я провела пальцами по волосам. — Мы должны остаться женатыми навсегда?

Он пожал плечами.

— И что в этом плохого?

— Что… что в этом плохого? — прошипела я. Бюстгальтер вылетел у меня из рук и оказался под кроватью. — О, я не знаю. Может быть, та часть, где я вынудила тебя жениться на мне, потому что у меня сентиментальные чувства к ферме Лолли и какая-то глупая, наполовину сформировавшаяся идея превратить ее в место для проведения свадеб. Или та часть, где я убеждала тебя, что не позволю твоей племяннице оказаться между нами и сделаю все, чтобы защитить ее. Или даже та часть, где я сказала, что мы можем заняться сексом, и это не слишком все усложнит.

— Да, последняя часть — это чистый бред, — сказал он.

Я закатила глаза.

— Мы старые друзья с хорошей сексуальной химией…

— Действительно хорошей, — вставил он.

— …но мы построили эту штуку на куче пустых картонных коробок, и она вот-вот рухнет. Даже если бы мы хотели этого, даже если бы я не создала эти отношения из воздуха, они бы не сработали.

Ной долго смотрел на меня, скрестив руки на груди и сжимая челюсть. Затем:

— Почему нет?

— Потому что это не по-настоящему, — прошептала я. — Все здесь ненастоящее, и мы…

— Не все. — Ной протянул руку и провел тыльной стороной пальца по моей шее, по подъему груди. — Это уже давно не фальшивка, и ты это знаешь.

— Я живу с тобой, чтобы скрыть тот факт, что мы женаты только ради наследства Лолли. Меня бы здесь не было, если бы не болтливые люди в государственных архивах, и ты это знаешь.

— Ты была бы здесь, — сказал он, все еще проводя пальцем по моей рубашке. — И ты это знаешь.

Я закрыла глаза.

— То, как все это началось, и как я убедила тебя…

— Прекрати, — прорычал он. — Ни на минуту не думай, что ты убедила меня сделать что-то, чего я не хотел. Насколько я помню, это я предложил тебе выйти за меня замуж и делал это предложение до тех пор, пока тебе не пришлось рявкнуть на меня, чтобы я отстал.

— Я не рявкала на тебя.

Он переместил свою ладонь на мой затылок.

— Выбрось этот бред от своего бывшего из головы. Я не хочу слышать больше ни слова.

— Это не бред. — Я прильнула к нему, положив голову ему на грудь и положив руки ему на талию. — Я вынудила тебя. Если бы я не появилась здесь с проблемой, которую может решить только фиктивный брак, ты бы никогда не посмотрел в мою сторону.

Его пальцы сжались на моей шее.

— Это неправда.

— Да. Конечно. Я бы хотела увидеть, как ты докажешь обратное.

Мы молчали минуту или две, и казалось, что мы молчаливо согласились оставить этот вопрос до утра, но потом Ной сказал:

— Мы все еще можем это сделать. Мы можем начать все сначала и сделать это лучше, чем тот беспорядок, который мы устроили в самом начале.

— Но Дженни…

— С Дженни все будет в порядке, — сказал он. — Сегодняшний вечер был ужасен, и то, что она сказала, вырвало мое сердце прямо из груди, но с ней все будет хорошо. Она получит помощь, которая ей нужна. Было бы здорово, если бы она прыгнула с парашютом в идеальную, готовую семью? Конечно, но вместо этого она застряла со мной.

— Неплохое место, чтобы застрять, — сказала я.

— Наблюдать за тем, как взрослые люди решают, как им быть вместе — это не разрушит ее жизнь, понимаешь? Будь реалисткой, Шей. Это едва ли капля в море по сравнению с тем дерьмом, которое она видела. — Он тихо рассмеялся. — Ты никого не спасешь, убегая. Я понял твою игру, жена. Я знаю, ты думаешь, что это решит все наши проблемы, но это не так. Отказ от людей до того, как они откажутся от тебя, не сделает ничего лучше.

— Это не то, что я делаю. — Вполне возможно, что именно это я и делаю. Также возможно, что я чувствовала слишком много ужасных вещей одновременно, и единственным хорошим решением было сбежать из ситуации. — Я знаю, что это нечестно с моей стороны — разваливаться прямо сейчас, но я не могу больше держать это в себе.

— Тебе и не нужно сдерживаться. Но ты не должна и уходить, — мягко сказал он. — Еще нет. Будет достаточно трудно справиться с нашей маленькой беглянкой и подготовиться к визиту Евы. Дай мне немного времени, жена, и если ты все еще будешь думать, что знаешь, что лучше для всех, кроме себя, я сам перевезу тебя в тот дом.

Через мгновение я кивнула.

— Хорошо. Я могу это сделать.

— Слава Богу. — Он запустил пальцы под мой свитер. — За последний день я испытал больше эмоций, чем за всю свою взрослую жизнь, и мне это не нравится. Я отведу тебя в постель, и, несмотря на то, что сказал раньше, я не собираюсь быть милым в этом. Это нормально? Скажи мне сейчас, если нет.

Я выдохнула смех, когда он стянул мою рубашку через голову. Засмеялась, когда он снял с меня джинсы и направил к кровати. Улыбалась, когда он уложил меня лицом вниз на матрас и толкнулся в меня с отрывистым рычанием. И когда схватил меня за бедра, пальцами провел по моему животу и одарил мою спину и плечи жаркими поцелуями. Улыбалась, когда он вколачивался в меня, его тело было твердым и агрессивным, как никогда раньше. И когда он приподнял меня, прижался зубами к округлости моей задницы, ущипнул мою киску, накрутил мои волосы на кулак. Я улыбалась, когда кончила, и когда он быстро последовал за мной.

Хотя в какой-то момент эти задыхающиеся, вздрагивающие смешки превратились в задыхающиеся, вздрагивающие всхлипы. И мне было все равно, поскольку только матрас знал мои секреты. Именно матрас знал, что я влюбилась в своего мужа не только сегодня, но и задолго до этого, и это было совершенно неожиданно. И процесс был необратимым, а его отказ отпустить меня только усугублял ситуацию, потому что я знала, что буду раздавлена, когда Ной поймет, что я загнала его в угол отношений, которых он не хотел, но не мог избежать.

Конечно же, так все и закончится. Он проснется однажды утром и посмотрит на меня страдальческим взглядом, понимая, что спас меня так же, как спасал всех, и при этом потерял себя.

Я знала, что Ной скажет мне, что я не права, если поделюсь с ним чем-нибудь из этого, поэтому я хранила эти секреты между мной и матрасом.