Слепой стрелок

9 Тайное и явное

Фотографий было много. Старых, по меркам этого мира, но вполне приличного качества, и в разных форматах. То есть качество было приличным, а вот сами изображения…

— Н-да… — протянул Скрипач, отодвигая от себя визуал. — Специфическая девушка. Мы это не искали, а зря, видимо.

— Мы не успели, — покачал головой Ит. — У нас времени не было. И доступа. Может, и к лучшему. Бертик, а как вы это нашли? Нам такое не попалось.

Он сейчас явно хотел польстить жене, ведь им, двоим агентам, найти было бы как делать нечего, но жена оказалась мудрая, и ту же его раскусила.

— Не ёрничай, — строго сказала она. — Не нужно. Эх, жаль, нельзя Джесс эту красоту показать. А Ри бы как обрадовался… наверное…

Девушку на многочисленных фото и видео звали Алге Рауде, и девушка эта везде представала в более чем недвусмысленном виде. Вот она в чулках с подвязками сидит в плюшевом кресле ярко-синего цвета. Вот стоит, прикрывая ладонями роскошную грудь, на фоне открытого окна, за которым пламенеет закат, и виднеются черные силуэты крыш. Вот она лежит на шелковом сером белье, выгодно оттеняющем белизну её кожи.

— Портфолио элитной проститутки, — резюмировал Скрипач. — Там не написано, почем она брала?

— Написано. Дорого. Дорого и очень дорого, — ответила Берта. — Кстати, Алге — это имя в документах. Работала она как Ванда, или как Рыбка Ванда. Провести время с этой красоткой стоило… эквивалент месячного заработка среднего служащего, за сеанс. Ночь целиком или эскорт — ещё дороже. То есть данная дама работала исключительно с элитой, но в какой-то момент что-то пошло не так, и дама погибла, так сказать, на рабочем месте. Правда, непонятно, где в тот раз было это самое рабочее место.

— Что-то такое мы и предполагали, — покивал Ит. — Разберемся. Фэб, вы материал взяли?

— Взяли, — ответил Фэб. — Но не без приключений. К сожалению, девушка считалась позором общества, и разработку её личности не поощряют. Мягко говоря. Когда в Питер сперва съездили вы, а потом заявились мы… — Фэб кашлянул, — в общем, данная рыбка обошлась нам в существенную сумму денег. И, боюсь, потребуют ещё.

— Обязательно, — кивнула Берта. — И неразглашение результатов. И уничтожение результатов в местном информационном пространстве.

— Маджента, — с непонятным выражением произнес Скрипач. — Святая Маджента, где не бывает ни преступлений, ни проституции, ни…

— Рыжий, а это разве плохо? — спросил вдруг Лин. — Да, не бывает. И что с того?

— Ну не надо, — попросил Пятый. — Не бывает, и не бывает. Зато другого в избытке. Слушайте, у меня мысль возникла, кстати. Дам легкого поведения немало, почему именно она пользовалась таким успехом? Обычно это стоит намного дешевле.

Эри с интересом посмотрела на него, и кашлянула.

— Ты откуда знаешь? — спросила она.

— А что? — с вызовом спросил Пятый. — Когда вы озвучили цену, мы поискали информацию, и…

— Ладно, ладно, — махнула рукой Эри. — Уж и пошутить нельзя.

— Дорогая моя, ты так дошутишься, — с притворной угрозой в голосе произнес Лин. — Ты за столько лет не осознала, что он шуток не понимает?

— Понимаю, — возразил Пятый. — Но не такие.

— Так, всё, — отрезал Скрипач. — Почему такая цена, понятно. Эмпат. Сильный эмпат. Она запросто угадывала настроение и желание своих клиентов, подстраивалась под них, оттуда и цена. Ощущения-то будут совсем другие, как вы можете догадаться.

— Вообще да, похоже, что ты прав, — кивнул Фэб. — Ладно, давайте дальше. Что у нас получается в данный момент?

— А получается странно, — Берта открыла визуал. — У нас полно информации о её… гм… деятельности. О работе, если это можно так назвать. И практически нет информации о ней самой. То есть всё, что в сети, не имеет отношения к её личной жизни, и поэтому в данный момент трудно понять, является она интеграцией, или нет. Внешность, фенотип — совпадает стопроцентно. Косвенные данные говорят о том, что она действительно была сильным эмпатом, и это ценили клиенты. Погибла она в тот же временной период, что и Варвара. А вот дальше начинаются «но». Личного блога нет. Свидетельств знакомых нет, словно она вообще ни с кем не общалась. Родных нет.

— Они были? — спросил Лин.

— Нет, она детдомовская. У неё не было родных. То есть… — Берта глянула на визуал. — Биологические родственники существовали, но совсем не факт, что они что-то знали о ней в принципе. Да и она не могла знать о них, откуда бы.

— А почему её не усыновили? — спросил Рэд.

— Чёрт её знает, — пожала плечами Берта. — Может быть, какая-то хроническая болезнь. Может быть, ещё что-то.

— Странно то, что имя у неё не отняли, — заметил Пятый. — Для России оно не характерно. Она выросла в Питере, получается?

— Да, — кивнула Берта. — И родилась, и выросла. Ит, рыжий, вы детдом будете разрабатывать?

— Будем, а что делать, — пожал плечами Скрипач. — Хотя, заметь, фото нет. Даже оттуда. Даже групповых. Сдается мне, что след зачищали. Либо она сама, либо кто-то, кто был в ней заинтересован по какой-то причине.

— Скорее второе, нежели чем первое, — Ит вздохнул. — Ладно, давай так. Сперва переговоры, новая взятка, а потом мы доделываем работу, и Альтея строит локацию. Там и поймем, наш клиент, или не наш. Похоже, что наш, но стопроцентной уверенности пока что нет. Я прав?

— Да, прав, — покивала Берта. — Доработаем этот этап, а потом в Штаты.

— Не этап, а этапы, — поправил Фэб. — Первая локация пока что в процессе, если ты не забыла.

— Помню, — Берта помрачнела. — Что-то работы внезапно стало в разы больше, чем мы думали.

— Ну да, — покивал Фэб. — Так оно обычно и происходит.

— Мне ли про это не знать, — вздохнула Берта.

От настоящей Алге Рауде осталось немногое. Прах в урне, и чудом сохранившиеся в чужих архивах детские фотографии, общим числом восемь штук. На всех фото девочка выглядит отстраненной и задумчивой, а лицо её словно бы слегка не в фокусе — кажется, ей не хочется, чтобы её фотографировали, и она каким-то образом влияет… на что? На фотографа, который в результате фокусируется на другом человеке, или, может быть, на саму камеру? Да нет, последнее предположение выглядит глупостью — та же Джессика на технику влиять не умела. И не умеет. Воспоминания, заметки, контакты — глухо. Вычищено всё. Словно кто-то уничтожал сам факт существования Алге из информационного пространства, и почти преуспел, сохранилось лишь совсем немногое, и по чистой случайности.

Ит и Скрипач, просидевшие в местной сети и в «гранях» в поисках Алге, пришли к выводу, что девушку действительно вычистили, причем явно целевым образом. Не сумели добраться только до личных архивов, и до части интимного портфолио — скорее всего, про архивы не знали, а портфолио могли оставить и намерено, чтобы ославить и опозорить. Ведь согласно этому портфолио, девушка была шлюхой, только шлюхой, и никем больше, кроме шлюхи.

— Н-на, — протянул Скрипач, когда они закончили очередной этап поиска. — Дела. Кому-то девочка перешла дорогу, и серьезно. Ведь уже после смерти чистили, ты понимаешь?

— Вижу, — согласно покивал Ит. — И кремировали. Причем, судя по всему, едва ли не сразу после того, как убили. Очень быстро. Дела, по сути, нет. Этот огрызок даже делом назвать нельзя. Ни расследования, ни единой подробности, ничего. Даже места преступления в этом деле нет, и способа убийства. «Погибла при невыясненных обстоятельствах», — процитировал он. — А похоронили где? На Митрофаньевском кладбище, рядом со свалкой. И спасибо ещё, что вообще похоронили.

— Да, это странно, — кивнул Скрипач. — Могли и просто в речку выкинуть, или в мусор. Темная история получается, и нехорошая.

— Не говори, — Ит вздохнул. — Сейчас мужики с генетикой закончат, и… кто у нас на «Сансет» хотел?

— Девицы, понятное дело, — Скрипач усмехнулся. — Им в этом раю, видимо, тоже не очень комфортно. Берта сказала, что они первыми пойдут смотреть локацию. На фоне предыдущей…

— Вот я тоже так подумал, — согласился Ит. — Варвара обратилась в туман. А эта? Если мы угадали её верно, то я лично ничего хорошего заранее не жду.

— Не хотелось бы, чтобы ты оказался прав, но ведь окажешься, — Скрипач помрачнел. — Ладно, давай дальше поищем. Может, хоть что-то ещё по делу получится найти.

Фэб и Кир, которые занимались генетикой по этому делу, своим сообщением из Питера оптимизма никому не добавили. Да, материал сохранился. Точнее, даже не материал, а след материала. Потому что тело, скорее всего, кремировали дважды. И чудом уцелевший след удалось найти только на одном осколке берцовой кости. В процессе переговоров Фэб, разумеется, поинтересовался, сохранились ли вещественные доказательства из этого дела, и получил ожидаемый ответ — нет, ничего не осталось, всё уничтожено. Когда? Неизвестно, пометок об этом нет. Замечательно, ответил тогда Фэб, а восстановить что-то из этого никто не пробовал, случайно? Ответом ему было молчание, красноречивее всяких слов, и Фэб понял, что слегка перегнул. Но почему-то особенных угрызений совести он, против ожидания, не почувствовал. Кир, как позже выяснилось, тоже.

— Двери они восстанавливают, — сердито сказал он. — И деревья. Ишь ты, честные и благородные выискались. Почему двери и деревья восстанавливать можно и нужно, а историю своих же людей… вот так… это низко.

— Согласен, — покивал Фэб. — Это как-то нехорошо получается. Двойная такая мораль. Вторая девушка в нашем поиске — и, заметь, ситуации схожи. Был человек, и нет человека. То есть он есть в «гранях», но обе смерти даже толком не расследовали, спустили всё на тормозах, и если бы не мы, никто никогда ничего не предпринял бы, и не сделал.

— «Бы», — добавил Кир. — Не сделал бы. А должно быть не так. Если, конечно, мы говорим о Мадженте.

— Именно, — согласился Фэб. — Чем дальше мы на это смотрим, тем сильнее я убеждаюсь в том, что они старательно реставрируют фасад, при этом само здание находится в запустении, и никто им заниматься не собирается.

— Не попадут они в этот конклав, — пророчески возвестил Кир. — Вот помяни моё слово. Не попадут.

— А при чём тут твое слово? — удивился Фэб. — И так ясно, что не попадут. Ретушь или реставрация фасада, с восстановлением земли в некоторых местах, и стеклянными лесами, это одно. А вот действительно трепетное отношение к своей же истории и людям — это совсем другое. Живые, разумные — вот кто важен, вот кто на первом месте. А уж потом следуют деревья, здания, города, и всё прочее.

— Но они всё же Маджента, — Кир задумался. — Хотя…

— Хотя — это не к нам. Это Пятый с Лином пускай разбираются, — решительно сказал Фэб. — Будет минутка, спросим. Знаешь, я с первого дня заметил, что для Мадженты это всё как-то слишком натужно и неестественно. Как-то чересчур. С перебором. А теперь понимаю, что да, ощущения были верными.

— Приедут, спросим, — согласился Кир. — Так, давай добивать блок для Альтеи, и выдвигаемся обратно. Я… не очень люблю Питер. Ты в курсе.

— Знаю, — кивнул Фэб. — У меня с Питером не так. Я люблю в нём бывать, но жить не смог бы. А в этот раз мне и бывать как-то не очень понравилось. Всё, заканчиваем, и поехали. До дома два с половиной часа дороги, хотелось бы успеть к ужину.

— Так, — Берта обвела взглядом семью, снова собравшуюся в одном из мужских номеров. — Что у нас получается по итогам этой разработки, причем уже не на данный момент, а в принципе. Связка здесь очень слабая, с порталом, который под Сосновым Бором, девушка если и была в контакте, то совсем немного, и сведений об этом не сохранилось. По самой девушке информации тоже что-то около нуля, и, боюсь, мы ничего больше не отыщем.

— Верно, — согласился с женой Ит. — Не отыщем. Мы считали тенью Варвару, но, оказывается, Варвара была всё-таки видимой, и следов после неё сохранилось немало. А вот Алге — это просто тёмный лес. По нашему с рыжим нижайшему разумению она кому-то перешла дорогу. Кому-то такому, с кем рядом ей находиться не следовало ни в коем случае. Результатом этого перехода стало то, что и сама она, и все доступные сведения о ней, были уничтожены, а она была убита… как там было? «При невыясненных обстоятельствах».

— Угу, — кивнула Берта. — Значит, так. Всё, что удалось собрать, мы закинули Альтее, пусть возится. К завтрашнему утру нам обещана локация с носителем генома, посмотрим, что получится. Теперь…

— Теперь давайте подведем промежуточный итог, — Фэб встал. — По пунктам. Первое — здесь определенно есть интеграции Слепого Стрелка, но мы по сей день так и не выявили маркер. Второе — не смотря на все усилия, мы пока что не видим адекватного результата. То есть даже не адекватного, а подтверждающего либо опровергающего наши выкладки. Третье…

— Третье — из-за отсутствия маркера мы не можем определить количество интеграций Стрелка, и не можем продвинуться, — закончила за него Берта. — Тайное пока что остается тайным. Нам нужна хотя бы одна рабочая модель, созданная Альтеей, которая помогла бы нам определиться. Вся надежда на завтрашний день.

— И связь с порталами, — ни к селу, ни к городу вдруг произнес Скрипач. — Бертик, хрень какая-то получается с порталами. Мы тут думали… по идее, они все-таки должны как-то привязываться к порталам, верно? А куда привязана эта Алге, в таком случае? К Сосновому Бору? Но как? Хорошо, хорошо, допустим, информация была уничтожена. Но…

— Погодите, — Ит тоже встал, нахмурился, что-то про себя прикидывая. — Значит, интимный портфолио. Марфа! — позвал он. — Ребят, переключитесь с привата на Марфу, пожалуйста. Это важно.

— Слушаю, — ответила система.

— Скажи, ты можешь по интерьеру комнаты и пейзажу за окном достроить модель, и назвать дом и город, где эта комната расположена? — спросил Ит. Скрипач показал ему большой палец, молодец, мол. — Да, на фотографиях женщина… в интимных позах. Но это неважно, нам не нужна информация о женщине. Только о помещениях.

— Если строение было зарегистрировано и попало в реестр, то, с высокой долей вероятности, я смогу это сделать, — ответила система. — Что вас интересует?

— Вот эта комната, — Ит вывел на визуал одну из фотографий из портфолио. — Какой это город, дом, адрес? Где это помещение находится?

Несколько секунд система молчала, потом уверено произнесла:

— Санкт-Петербург, Васильевский остров, Гаванская улица, дом 47 Г, третий этаж, квартира…

— Ага, — удовлетворенно кивнул Ит. — Отлично. А как ты это поняла?

— Форма окна, строения за окном, то, как выглядит комната, — ответила Марфа. — В то время, когда был сделан снимок, это было очень дорогое помещение. Данная квартира сдавалась в аренду, её изображения по сей день сохранны в общей сети, и есть в общем доступе.

— Отлично, — похвалил Ит. — А вот это где?

Второе фото тоже не вызвало у Марфы проблем, она сходу определила роскошную гостиницу в Питере, рядом с Владимирской. Недалеко от метро, цены — запредельные, роскошь — уникальная, каждый номер — произведение искусства. Ну, был. Сейчас там всё реставрируется, разумеется.

— Отлично, — похвалил Ит. — Что на счет этого фото?

Это фото было самое скромное из всех — полуодетая девушка с короткой стрижкой сидит у окна, и курит тонкую коричневую сигарету. Вроде бы простая фотография, но от неё почему-то бьёт, нет, шибает, нет, разносит в пух и перья всё естественно какой-то дикой сексуальностью. Девушка в короткой юбке, набросившая себе на плечи мужскую рубашку, размытая осенняя морось за окном, абрисы, тени, недосказанность…

— Сосновый Бор, Комсомольская улица, дом двадцать. Квартира является частной собственностью, — ответила Марфа. И вдруг замолчала.

— Так какая квартира? — невинно спросил Ит.

Фэб беззвучно захлопал в ладоши, Ит картинно поклонился.

— Марфа, придется сказать, — произнес он негромко. — Вы попались, признайте очевидное. И мы найдем то, что ищем. И тех, кого ищем. Срок, конечно, немалый, но уже существует геронто, поэтому он вполне доступный. Итак?

— Квартира является частной собственностью, — повторила Марфа бесстрастно.

— Найди владельцев, — приказал Кир. — Подозреваю, что они могли какое-то количество раз смениться, но лучше бы не артачиться, а рассказать нам всё, как оно есть. Ага?

— Хорошо, — сдалась, наконец, Марфа. — Квартира находится в собственности одной семьи, она переходила по наследству.

— Современный владелец, конечно, не застал то время, когда было сделано фото, — продолжил за всех Фэб. — Но, возможно, он застал в живых того, кто либо это фото сделал, либо при этом мог присутствовать. Я прав? Это фото попало в интимный портфолио девушки случайно, его приняли за изображение, которое имело отношение к её работе, а ведь оно совершенно иное, его делал человек, который был с девушкой не только в интимных отношениях…

— Да, — ответила Марфа. — Да, Фэб, вы правы. Я проанализировала изображение, и пришла к тому же выводу.

Берта усмехнулась.

— Да ладно вам, сударыня, — вдруг сказала она. — Можете больше не притворяться. Мы уже всё поняли. Если серьезно, с кем мы на самом деле имели честь общаться всё это время?

Пауза. Какая-то очень затянувшаяся пауза.

— Ну хватит уже, — попросил Скрипач. — Все всё поняли. Марфа, кто вы такая? Мы сотни лет имели дело с интелектронными системами. Так вот. Они не умеют вот так врать, понимаете? Если они врут, они делают это мастерски, обходя любые логические ловушки. Это явно не ваш случай. Вы прокололись на квартире. Потому что это след, самый настоящий след Алге Рауде, а вы очень неумело попытались его от нас скрыть.

— Я зеркало, — ответил голос. — Мой носитель умер, уже давно. А я осталась. Как смогла. Предложили многим, согласились немногие.

— То есть вы дубль-интеллект, — заключил Фэб. — И зачем притворяться интелектронной системой? Для туристов? Или…

— Или, — ответила Марфа. — Спасибо за имя, кстати. Вы очень правильно угадали. В своё время мне нравилась книга Маргарет Этвуд. Я была её большой поклонницей. Вы ведь именно поэтому назвали меня Марфой, Берта? Верно?

Берта улыбнулась и кивнула.

— Верно, — сказала она. — Да, вы правы, я имела в виду именно ту Марфу. Точнее, тех Марф, если угодно.

— Не буду спрашивать, почему, хотя могу догадаться. Пусть я для вас и дальше буду оставаться Марфой, — голос стал тише. — В конце концов, даже функция моя, и та похожа. Чем-то. Я ведь служу — и не только вам. Обществу.

— Обществу, потому что так требуется, — закончила за Марфу Берта. — Хорошо. Марфа, мне кажется, вы уже поняли, что ситуация на самом деле сложнее и серьезнее, чем может показаться. Нам нужна информация, необходима. И цель наша вовсе не праздна, как кто-то может подумать.

— Я буду вынуждена доложить об этом разговоре, — тут же предупредила Марфа. — Вы же понимаете.

— Разумеется, — кивнула Берта, а следом за ней все остальные. — Конечно, это подразумевается. Давайте сделаем так: вы просто будете транслировать мой рассказ куратору, хорошо? Тайны в том, что мы делаем, нет. И быть не может. Итак, Слепой Стрелок, и его интеграции. А так же связь интеграций и неработающей сети порталов, которые находятся на планете. Мы говорили об этом раньше, но намерено не озвучивали часть деталей, в частности — вы пока что не знаете о существовании генома Архэ и его связи с происходящим. Настало время объяснить этот момент.

— К их чести сказать, они восприняли всё более ли менее адекватно, — заметил Скрипач, когда они с Итом шли к машине. — И, кажется, решили, что требовать с нас ещё денег несколько некорректно. Да и поимка Марфы пошла, безусловно, на пользу.

— Можно только догадываться, по какому принципу они отбирали людей, — Ит покачал головой. — Пожалуй, даже искинам на секторальных станциях проще. Ненамного, но проще.

— Это да, — согласился Скрипач. — Слушай, давай не будем задерживаться лишнего в Сосновом Бору, а? Воспоминания… так себе.

— В этом я с тобой солидарен, — кивнул Ит. — От подобных воспоминаний порой невыносимо. По крайней мере, мне. Есть места, в которые не очень хочется возвращаться.

— Да, — согласился Скрипач. — Нет, бегать по городу за шарлами было весело, конечно, но если бы с этим Сосновым Бором[1] были связаны только шарлы…

— Смотаемся, посмотрим дом, заглянем в портал, и обратно, — решительно сказал Ит. — Ночевать не будем, даже если придется ехать ночью.

— Не будем, конечно.

— А то я как вспомню ту пачку сигарет, которую там купил… — начал Ит, но Скрипач не дал ему продолжить. Шутливо толкнул кулаком в бок, и указал на подъехавшую машину.

— Идём, — велел он. — Время.

Этот небольшой город в Ленинградской области не претерпел, кажется, значительных изменений, разве что вместо АЭС там находился новый городской причал, и асфальтовые дороги сменили бионические. По городу, впрочем, бродить не стали, отправились сразу на нужную улицу к нужному дому — хозяин, конечно, был уже предупрежден о том, что к нему приедут, и ждал. Это был пожилой, сухопарый мужчина, вежливо-отстраненный, и с первой же минуты разговора с ним стало понятно, что большого толка от этой беседы не будет.

— Не знаю, не знаю, — проговорил он, когда Скрипач показал ему нужную фотографию, и вкратце обрисовал ситуацию. — Может быть, какая-то пассия деда. У него их до бабушки было немало, и семью он о своих приключениях в известность, ясное дело, не ставил. Бабушка вряд ли бы это одобрила.

— Мы что-то такое и подразумевали, — кивнул Скрипач, — но всё же, может быть, вы позволите посмотреть семейные фотографии? Есть вероятность, что хоть что-то сохранилось?

— Фотографии? — мужчина задумался. — Если бы я ещё помнил, где они у меня лежат. Знаете, что? Приезжайте вечером. Я попробую найти альбом, но предупреждаю сразу — то, что там осталось что-то, очень сомнительно. К тому же ни дед, ни бабушка фотографированием себя не увлекались. У меня есть, конечно, архив семейных снимков, но там сплошные Дни рождения и свадьбы. И, конечно, никаких посторонних девушек. Она из Прибалтики? — уточнил он.

— Формально да, — сказал Ит. — Но она была сиротой, и, насколько нам известно, в этой самой Прибалтике сроду не бывала. Ни разу.

— Это не имеет значения, — покачал головой мужчина. — В общем, жду вас вечером. Попробую что-то найти.

К порталу поехали через час после разговора, для этого арендовали специальную машину, у местных, и пришлось брать на прокат два комбеза, являвшихся защитой от клещей и мошки. Лесные дороги были, по словам прокатчика, никакие, на обычной машине не стоит даже пробовать проехать, и взяли в результате небольшой вездеход, старый, но вполне надежный.

— Мне не дает покоя этот проклятый невидимый маркер, — произнес Ит, когда машина вышла из города, и двинулась по заданному маршруту. Управлять ею не было никакой необходимости, маршрут задал заранее прокатчик. — Что может быть общего у скромной забитой девушки-медсестры, и у элитной проститутки? Точек соприкосновения нет. Вообще нет, это же две разные реальности, никак не связанные. Но я чувствую, что это точка должна существовать. И ты это чувствуешь, ведь так?

— Так, — согласился Скрипач. — Мы чего-то опять не видим. Или не понимаем.

— В том и дело. И, как назло, информации ни по одной, ни по второй, почти нет. Всё приходится разыскивать самим, да и находим мы… — Ит махнул с досадой рукой. — Стыдно сказать, как мало. Рыжий, у меня ощущение, что над нами либо издеваются, либо с нами играют. Но цель этой игры мне пока что непонятна.

— Ну, как это, непонятна, — Скрипач помедлил. — Кто-то не очень хочет, чтобы мы это всё узнали.

— Вот только является ли это желание осознанным? — горько спросил Ит. — Помнишь Аду и Море травы? Как думаешь, эта сущность, если подобное явление вообще можно назвать сущностью, действует сознательно, или нет? Если с нами играет подобная сила, которая, как мы давно решили, может являться элементом сигнатуры…

— То нам остается только пытаться как-то просчитать её ходы, — закончил за него Скрипач. — Если получится.

— И если это вообще возможно, — добавил Ит. — Потому что, как тебе известно, существует ряд не решаемых задач. И сдается мне, что эта может оказаться одной из них.

— Хорошо, что тебя Берта сейчас не слышит, — пробормотал Скрипач. — Ты не забыл, что мы в данный момент как раз и пытаемся решить именно такую задачу?

— Не забыл, — Ит вздохнул. — Ничего я не забыл. Пытаемся, да. И, знаешь… на счёт маркеров… У меня ощущение, что мы плаваем по поверхности, как водомерки. А чтобы найти ответ, надо как-то уйти под воду, потому что на поверхности ничего нет, и быть не может.

— Согласен, — тут же кивнул Скрипач. — Вот тут я с тобой согласен целиком и полностью. Маркеры просто обязаны быть, но почему-то пока их не видим. Или нам не дают их увидеть. Ладно, давай сперва подтвердим портал, потом побеседуем с хмурым дяденькой, а потом снова будем думать.

— Что ещё остается. Так и сделаем, — Ит задумался. — Есть у меня одна мысль, но могу ошибаться, конечно.

— Какая? — с интересом спросил Скрипач.

— Весь этот мир — один огромный маркер, — ответил Ит. — Он нехарактерен для троек. Совсем нехарактерен. И как бы эта не характерность не оказалась одним из маркеров Стрелка, о котором мы пока не имеем представления. Ведь у нас не было возможности наблюдать такие миры во время его работы, верно?

— Верно, — Скрипач кивнул. — А ведь ты прав. Мы ведь их вообще не видели, миры, которые попали под его работу.

— Зато не мы — видели, — Ит поднял голову. — Пятого и Лина нужно будет очень основательно допросить на эту тему. Они-то как раз видели. И довольно долго. Мало того, они ещё и были невольными участниками всего процесса.

— Спросим, — решительно произнес Скрипач. — Вот сегодня вечером озвучим всем эту теорию, и спросим. О, а вот знакомое озерко.

Действительно, машина уже подходила по узкой, извилистой дороге к берегу озера Круглого. Ит и Скрипач переглянулись, Скрипач усмехнулся.

— Тоже высматриваешь госпиталь? — проницательно спросил он. — По работе соскучился? А нету. Нету тут госпиталя, товарищ старший врач, так что можешь расслабиться. По крайней мере, пока.

— По работе-то я соскучился, но уж точно не по той, которая была на этом озере, — Ит покачал головой, и тоже усмехнулся. — Ладно, пошли смотреть. Снова у нас мало времени, надо торопиться.

Портал оказался в точности таким же, как и все прочие его бесчисленные дубли в мирах Сонма, они сняли характеристики, вернулись к машине, и поехали обратно, в город. По дороге молчали, говорить расхотелось. Каждый во время этой поездки обдумывал новую мысль, которая пришлась весьма кстати, и под конец поездки Скрипач сказал, что надо поточнее сформулировать вопросы, как-то покорректнее, что ли, потому что и Лин, и Пятый на эти темы говорить не очень любят, а считки, которые по теме открывали когда-то, не лучшие помощники в данном вопросе, они, с высокой долей вероятности, могут только помешать. Нет, надо спрашивать тех, кто видел это всё своими глазами, и ощущал самостоятельно, а не пытаться во время анализа считок выдавать желаемое за действительное.

…Мужчина уже ждал их, спасибо, не стал корить за то, что немного опоздали. Он вышел на улицу, прихватив с собой объёмистую папку — как оказалось, он нашел всё-таки альбом со старыми фотографиями, и решил показать им всё, что там было. Всё они, конечно, смотреть не стали, но несколько распечатанных снимков привлекли внимание.

— Что это такое? — спросил Ит, указывая на какое-то фото. — Кто здесь?

— Понятия не имею, — честно ответил мужчина. — Снимал, как мне кажется, дед, но кого? Это явно поход, видите, палатка, костерок, котелок, девчонки какие-то…

— Снято здесь, — заметил Скрипач. — Ведь так?

— Именно так. Это либо Круглое озеро, либо берег где-то, потому что там просвет, — мужчина задумался. — Нет, наверное, всё-таки Круглое.

— Почему вы так решили? — спросил Скрипач, хотя и так было понятно, почему. Растительность не прибрежная.

— Деревья, ну и пейзаж. За грибами, наверное, ездили, — предположил мужчина. — Тут многие так… кхм… неважно. Людей этих я не знаю, — добавил он. — Редкое фото, где есть кто-то посторонний.

Скрипач перевернул страницу альбома, и взглянул на следующее фото.

— А вы правы, это действительно Круглое, — тихо сказал он. — И…

— Здесь девушка, — заметил Ит. — Вон, на берегу, у воды. Вроде бы похожа. Её не очень хорошо видно.

Девушка на фотографии стояла вполоборота к снимавшему, и профиль её был словно бы смазан, но всё же узнаваем. Камера сейчас фокусировалась не на ней, а на каком-то парне с удочкой в руках, но в кадр она всё-таки попала. Присмотревшись, Ит и Скрипач синхронно кивнули. Да, пусть видно и не очень хорошо, но это точно она, Алге Рауде. Стоит и воды, и смотрит куда-то вдаль. Хотя… куда-то? Уж не в сторону того самого портала? Вполне может быть.

— Спасибо, вы очень нам помогли, — произнес Ит. — Извините, что побеспокоили.

— А чего вы её ищете? — спросил мужчина. — Это же сколько лет назад всё было.

— Историю восстанавливаем. «Грани памяти», — пояснил Скрипач невозмутимо. — Могилу нашли, а информации нет. Вот и собираем.

— Ясно, — кивнул мужчина. — Ну, удачи вам. Сложная работа.

— Да не то слово, — согласился Скрипач.

[1]

События, о которых вспоминают Ит и Скрипач, происходили в книге «Лунное стекло» цикла «Горькие травы».