Слово о сыновьях

ПАМЯТНЫЙ ГОД

Тот горестный год мне очень хорошо запомнился.

Январь стоял лютый, морозный. По ночам стены трещали от стужи.

— Это мороз пробивает щели. Хочет к нам в дом забраться, — шутил муж.

Снегу выпало много, и старики, глядя на заваленные сугробами улицы, сокрушенно качали головами:

— Давненько не было такой зимы.

Как-то вечером, впустив за собой клубы белого пара, к нам зашел сосед Герасим. Он обмел веником снег с валенок, снял кушму, перекрестился и негромко печально произнес:

— Слыхали, в России Ленин умер?

— Кто сказал? — вскочил Григорий Амвросиевич.

— На мельницу ездил, в Бельцы… Люди говорили, будто в газетах пропечатано… Рабочие мельницы митинг устроили… почтить Ленина… Полиция, говорят, двоих арестовала.

Наступило тяжелое молчание. Муж и Герасим, чтобы скрыть свое волнение, понурив головы, стали свертывать цигарки. За окном потрескивал мороз.

— Как же теперь, Григорий Амвросиевич? — растерянно спросил Герасим, сделав глубокую затяжку. — Говорили, Ленин пошлет Красную Армию освободить нас. А как же теперь… без Ленина?

Григорий Амвросиевич молчал. Чем он мог утешить потрясенного горем крестьянина? Он, как и многие другие, считал румынскую оккупацию случайным явлением и надеялся, что правительство Румынии выполнит обещание: выведет свои войска из Бессарабии. Но шли годы, а оккупанты продолжали хозяйничать на бессарабской земле. Надежды на освобождение молдавские крестьяне связывали со светлым именем Ленина.

И вот его не стало…

— Видать, самим придется выкручиваться, — со вздохом говорит Герасим. — Только, что из этого выйдет?.. Вон в Хотине поднялись, а что получилось? — Он жадно затянулся дымом, словно хотел заглушить тяжелые мысли.

— Нет, без России нам нету житья, — вдруг убежденно говорит Герасим и, нахлобучив кушму, молча выходит.

Ленин… Мне вспоминается бурная весна 1917 года. Толпы народа у Финляндского вокзала в Петрограде. Рабочие на руках вносят Ленина в Царский зал. А потом он с броневика произносит вещие слова: «Да здравствует социалистическая революция!..»

…«Как же теперь, без Ленина?» — вспомнились мне горькие слова Герасима. В то время я сама не нашлась бы, что ответить.

Но ленинские идеи проникали во все уголки земного шара, поднимая угнетенных на борьбу за лучшую жизнь.

Правобережные молдаване, насильственно отторгнутые от своих братьев с левого берега Днестра, не хотели склонить голову.

Однажды в сентябрьский день 1924 года муж вернулся с работы хмурый, взволнованный. Не отрывая глаз от газеты, он возмущенно бормотал:

— Негодяи! Ах, подлецы!

— Что случилось? Кого ты ругаешь? — спросила я.

— Вот, читай, — протянул он мне газету, — в Татарбунарах крестьяне не хотят признавать румынскую власть. Так королевские войска бросили против них артиллерию и расстреливают безоружных людей. Звери!

Позднее мы узнали, что на юге Бессарабии произошли грозные события. В Татарбунарах и во многих расположенных вокруг селах вспыхнули народные восстания. Восставшие изгоняли румынских бояр и помещиков и создавали органы народной власти — Советы.

В первые дни успех был на стороне восставших. Они очистили от оккупантов большой район и провозгласили в нем Советскую Республику.

Румынское правительство бросило туда крупные силы пехоты и артиллерии. Много деревень было разрушено и сожжено, тысячи невинных людей расстреляны и брошены в тюрьмы.

В 1925 году в Кишиневе состоялся суд над участниками Татарбунарского восстания, так называемый «Процесс 500». В нашем доме только и было разговоров, что об этом процессе. Пятилетний Борис, очень чуткий к словам взрослых, спросил меня.

— Мама, а зачем этих дядей убивают? Они плохие, да?

— Нет, сынок, они хорошие. Вырастешь большой — узнаешь.

В том же году Бессарабию посетил известный французский писатель Анри Барбюс. Он написал книгу «Палачи», в которой на весь мир заклеймил румынских колонизаторов