Смерть Дракона

26

- Дунеф, сейчас наши желания не имеют значения, - прорычала Алусейр, с грохотом ударяя кулаком по усыпанному картами столу. - Город падет!

Лорд Хранитель с тревогой посмотрел через плечо на закрытые двери, зная, что двое местных солдат стояли на страже за ними. Он прочистил горло, взглядом умоляя её замолчать.

Стальная Принцесса дернула головой на гобелен, висящий на противоположной стене комнаты.

- Там шпион Мирмин? - спросила она сухим голосом. – Заботишься о том, что достигнет её ушей?

Дунеф Марлиир разочарованно поморщился.

- Ваше Высочество, - прошипел он, - я стараюсь остановить панику!

- Наши целители помогли Мирмин остаться в живых, - прорычала Алусейр, - предотвращая страшнейшую из причин паники, которая только может прийти мне в голову, за исключением той, с которой мы можем не справиться из-за нехватки людей - орков, ворвавшихся на улицы города! Боги, Дунеф, о чём ты думаешь? Ты настолько глуп? Как вообще только моя мать…

- Дочь, - предупреждающе сказал Азун. - Хватит.

Король Кормира положил руку на плечо Алусейр и добавил:

- Дунеф настолько предан и настолько полезен, насколько он может. Независимо от того, какие бы схемы ни были на уме у королевы в отношении твоей сестры и её свадьбы. Кстати говоря, я думаю, что он творил чудеса - Мирмин лежала при смерти, пока половина старых семей Арабеля пыталась сбежать из города, забрав добрую половину лошадей, всадников и обоз, в то время как другие винили его в недостаточном патриотизме, одновременно пытаясь вырвать уступки и финансирование, как будто этот кризис должен принести им лишь блага, а офицеры не могли сделать ничего лучше, чем просто выслушать команды. Он не обезглавил ни одного арабельца и не бросил никого в темницу - даже тех, кто против Таналасты. Отойди и позволь ему делать свою работу.

Алусейр посмотрела на отца, в котором бушевал огонь. Дунеф Марлиир быстро отвернулся и начал внимательно разглядывать гобелен, пытаясь унять дрожь, внезапно охватившую его руки. Последние три дня были кошмаром наяву. Вид орков, бушующих на улицах, был почти таким же ужасным, как вид Мирмин Лхал, Леди Лорда Арабеля, прим смерти лежащей на импровизированной кровати из щитов с побелевшим лицом. Она в одиночку сдерживала десятерых гоблиноидов, пока третья глубокая рана не свалила её с ног. Это мечи проделали ужасающую работу до того, как ближайшие Пурпурные Драконы смогли пробиться к Мирмине... или то, что от нее осталось.

- Отец, - наконец сказала Алусейр с дрожащим от гнева голосом, - позволь мне сказать правду.

- Нет, - прямо сказал король. - Сказанные слова сейчас ничем не помогут. У нас нет времени для твоей вспыльчивости, Алусейр, так же, как и возможности позволить ей выливаться на какие-либо другие вещи или события. Прости, девочка, но сейчас я хочу видеть тебя такой же спокойной и рассудительной, какой ты, по слухам, бываешь в битвах.

Гнев Алусейр чуть ли не превратился жалостливый стон.

- Покажи мне свою мудрость, - продолжил король. - Ты одна знаешь, кто из твоих людей лучше справится с обороной этого участка. Мне нужно знать этих горячих героев, чтобы они подсказали мне, как защитить эти улицы, как лучше ухаживать за больным, как защитить стены, или как предугадать, куда и когда орки попытаются совершить следующую вылазку. Ты понимаешь меня, девочка?

Дунеф сжал кулаки, пока костяшки не побелели, желая оказаться где угодно, но не там. Молчание повисло в воздухе, Дунеф задержал дыхание, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Алусейр тихо, почти кротко сказал:

- Хорошо. Ты прав, отец. Повернись, Дунеф, и помоги нам с картами.

Хранитель Восточных пределов сорвал со стены старую булаву и еще более старый щит - почти в каждой из этих старых комнат Цитадели Арабеля было дюжина или больше таких реликвий, после чего обернулся. Он надел щит на руку, показал булаву принцессе и мягко сказал:

- Если вы почувствуете себя лучше после того удара…

Глаза Алусейр расширились, и что-то вроде дикого ликования промелькнуло в её взгляде. Она взяла булаву, и, к удивлению Дунефа, Стальная Принцесса откинула голову и рассмеялась так же громко и сердечно, как любой мужчина. На мгновение Дунеф смутился, заметив улыбку, коснувшуюся губ Азуна, прежде чем Алусейр мягко вернула булаву в ожидающие руки барона.

- Молодец, Хранитель, - чуть не выкрикнула она. – Судя по всему, ты не глуп. - Она вздохнула и добавила:

- Но Арабель все еще обречен.

- Ваше Высочество, - пробормотал Дунеф с гладким полупоклоном придворного, - ваше красноречие вполне убедило меня.

На этот раз Азун фыркнул в невольной радости.

- Достаточно препирательств, - прорычал он через стиснутые зубы. – Пурпурные Драконы умирают прямо сейчас. - Азун подошел к зарешеченным дверям, которые выходили на балкон, и отбросил в сторону занавески.

- Карты? - Алусейр развернула их, подняв бровь.

- Я закончил с ними. - Коротко сказал король, кладя руки на большую дверную защелку из кованого железа.

- Ваше Величество! – выкрикнул Дунеф, - Если хазнеф ждут снаружи…

- Сейчас я бы даже поприветствовал их. - Прорычал Азун через плечо, широко распахивая двери.

Ничего темного и могущественного так и не захлестнуло его и не попыталось разорвать короля чёрными когтями, когда он вышел на старый каменный балкон, чтобы мрачно оглядеть Караванный город.

Балкон был расположен высоко на хмурой западной стене цитадели. От самой крепости до западного края города простиралось поле битвы, если только орки уже не одержали полную победу.

Завывания сигнальных рогов орков и их вопли поднимались над городом подобно барабанному такту, который, казалось, сопровождал гоблиноидов повсюду. Стук отчётливо был слышен над ревом пламени самых страшных пожаров, над лязгом стали о сталь, издаваемым Пурпурными Драконами, доблестно защищающими каждый дом, хотя, вернее сказать, отступающим с боем.

Облако дыма нависло над городом. Возможно, именно оно не давало дракону напасть. За это кормирцы были обязаны глупости орков, которые, казалось, всегда испытывали нужду в поджоге, после того как жажда убийств и мародерства была утолена. И, тем не менее, орки продолжали волнами наступать на город.

- Боги, - простонал Дунеф, подходя к королю. – Неужели им нет конца?

- С гоблиноидами всегда одна и та же проблема, - сказал Азун с чёрной иронией. - Летописцы всегда слишком заняты войнами и смертями, чтобы совершить точный подсчёт. Хотя сейчас, конечно, это уже не имеет значения.

- Я нахожу это вдохновляющим, - с горечью сказал Алусейр, схватившись за каменные перила балкона так, как если бы это было горло вопящего орка. – Это заставляет меня хотеть спуститься вниз и убить каждого гоблиноида! – Она резко повернула голову и посмотрела на отца. Ее волосы упали на перила, из-за чего Стальная Принцесса мгновение выглядела, как молодая девушка, пытающаяся быть соблазнительной. Девушка спросила:

- Так почему же мы стоим здесь, когда от нас будет больше пользы там, внизу?

- Осторожность, - укоризненно ответил Азун, затем откинул голову и глубоко вздохнул. - Дунеф, - сказал он темному потолку, являющимся балконом сверху, - ты признаешь, что Арабель потерян?

Хранитель Восточных Пределов с сожалением посмотрел на перила и твердо сказал:

- Да, Ваше Величество.

- Тогда мы должны подумать о том, как вывести наших людей настолько безопасно, насколько это только возможно. Это означает, что путь лежит на юг, хотя я и ненавижу мысль о длинных колоннах народа, тащащегося по Пути. Даже если бы мы могли оберегать людей чтобы вести их, кормить, укрывать и охранять, все, я представляю при мысли об этой картине - дракона, пикирующего по направлению к колонне беженцев, с желание разорвать, убивать, кататься... просто играться, заставляя нас двигаться вперед и сражаться с ней… и умереть в результате её игры.

Дунеф мрачно кивнула.

- Так что же? – Почти прошептал он.

- Сейчас у нас есть те, кого мы должны защитить в первую очередь, - сказал король, махая рукой в пол, намекая на семьи, которые были собраны в цитадели за вчерашний день и сегодняшнее утро, - и я думаю, мы можем разместить их в Цитадели Пурпурных Драконов в Сюзейле или во дворце, если это будет необходимо. По крайней мере, женщин и детей, которые тащат с собой свои пожитки, а также самых старых солдат, которые защитят их. Мужчины и юноши, жаждущие крови и славы, могут остаться здесь и сражаться вместе с остальными.

- Ты думаешь о какой-то магии, чтобы перенести всех людей отсюда сразу в Сюзейл? - пробормотал Алусейр. - Могу ли я напомнить тебе, что любая магия быстро притянет к нам всех этих хазнеф.

Челюсть Азуна напоминала клинок меча.

- Я думаю о Боевых Магах, которые применят свою самую могущественную магию, ведь сейчас королевство нуждается в этом, - коротко сказал он. - Стоя перед ордами атакующих врагов, как и любой воин без надежды когда-либо сотворить заклинание, маг сделает все, что в его силах, дабы удержать заклинание, даже когда его товарищ падает на землю от изнеможения... между ними нет никакой разницы. Портал, который откроют ученики старого Ванги, ведущий из одной цитадели в другую, через который сможет пройти весь народ Арабеля - вот что нам нужно. Единственный способ, который даст возможность людям Арабеля спастись.

Глаза Дунефа расширились, но взгляд короля не оставлял бойню внизу, и его рука никогда не разжимала готовой хватки на рукояти меча.

- А если придут хазнеф, - мрачно добавил он, - нам просто придется с ними разобраться. Мы раздавим их железными щитами, нарежем их железными мечами... сделаем все, что потребуется.

Сердце Дунефа подпрыгнуло от решимости и громких слов короля, но он почувствовал неуверенное желание спросить:

- Что если мы не сможем их остановить?

- Тогда, - тихо начал Азун, глядя на него взглядом, наполненным чем-то, что сильно напоминало огонь, - самые храбрые Пурпурные Драконы станут человеческим щитом у ворот цитадели, чтобы держать хазнеф подальше, пока мы эвакуируем женщин и детей. Они - будущее Кормира. Боевые Маги телепортируются к Глубоководью, Долине Теней, Серебристой Луне, Бердаску или, Боги, Халруаа! Туда, где мы сможем найти могущественных магов, которые согласятся помочь за щедрое вознаграждение. В конце концов, пока хазнеф не будут остановлены, ни один маг в Королевствах не будет в безопасности.

Дунеф вздрогнул.

- Вы действительно пойдёте на это?

Азун развел руками.

- Ты видишь иной выбор?

Он позволил тишине растянуться. Тишина, во время которой Хранитель трижды открыл рот, чтобы заговорить, но каждый раз и закрывал его. Тишина, нарушенная долгим отчаянным криком с улиц внизу смешанным с ужасающим грохотом, когда пламя проглотило опорные балки, и три этажа над магазином рухнули, с рёвом обрушившись на улицы города.

Все трое на балконе повернули головы и увидели, как из высоких арочных окон соседнего дворца показалось пламя, ползущее, как темная лоза, вверх по камню.

Азун наблюдал, как первые из окрашенных стеклянных окон лопнули и разлетелись на улицу расплавленными осколками, прежде чем мрачно добавил:

- Вот что значит быть королем, Дунеф. Можешь передать это своим мятежным родственникам.

Тонкая улыбка появилась на лице короля, и он почти игриво добавил:

- Когда-нибудь, когда у нас будет время для этого.

- Сейчас! - закричал командир расчёта катапульт. Его глаза смотрели на темную фигуру дракона, скользящего сквозь облако дыма.

Плечи катапульт опустились, посылая каменные снаряды в полёт с глубокими ударами, вибрация от которых заставила весь вал дрожать под ногами артиллеристов. Большинство из снарядов уплыли вглубь облаков дыма, чтобы упасть где-то в разрушенной западной части города, разбив несколько пустых домов. Налавара отпрянула в гневе и скрылась за дымом.

- За работу! – выкрикивал офицер. – Она еще вернется, а мы будем выглядеть довольно глупо, если дракон сможет просто спуститься на нас, покрошив всех в фарш. Навались, парни!

Команда, с залитыми потам руками и спинами, обрушилась на катапульты, начав заряжать их. Алусейр отвернулась.

- Снаряды не навредят хазнеф, - прорычала она. - Слишком медленно летят, да и, вероятно, не нанесут никакого вреда, даже если ударят прямо им в лицо.

- Мы готовы к встрече с ними, Ваше Высочество, - заверил ее суровый Боевой Маг. - Мы все готовы.

- Ой ли? - огрызнулась Стальная Принцесса, поворачиваясь лицом к нему, держа одну руку на бедре, а другую на рукояти меча, который, казалось, ей не терпелось пустить в действие, - И как вы собираетесь с ними бороться, волшебник? Они будут пожирать вашу магию, как волк, поймавший кролика.

- Если Ваше Высочество желает увидеть, - спокойно ответил старший маг, - то ворота открываются прямо сейчас и хазнеф уже скоро будут здесь.

Алусейр подняла бровь, посмотрев на мага, говорившего так уверенно... а затем ее взгляд упал на седую бороду. Его пальцы были закопаны в ней, нервно скручивая и без того запутанные волоски, из-за чего многие колтуны пришлось бы вырезать.

- Я останусь, - тихо ответила девушка, - и сделаю то, что могу.

Дикий вопль поднялся вверх по ближайшей вентиляционной трубе, откуда-то из цитадели, и Стальная Принцесса развернулась к ней.

- Что, Абисс его побери, это было?

- Это, - начал старший Боевой Маг с неким удовлетворением в голосе, - может быть болью леди-мага, которая открывает магические врата.

- Они начинают, - бездумно пробормотал капитан мечников, облизывая губы.

- Просто оставайся у стены, - прорычал старый офицер, - где она велела нам стоять, и неважно, что ты видишь. Просто смотри и будь неподвижен. Передай команду дальше.

Это был четкий приказ, поэтому он был понят четко, хотя это и было излишним. Если верить магам, здесь, в Сюзейле, должна была открыться магическая дверь, разрыв пространстве прямо перед ними. Народ Арабеля должен был сбежать из своего осажденного города, наводнив этот зал. Воины, ожидающие их здесь, пройдут через врата в Арабель и будут сражаться до тех пор, пока последний гражданский не будет эвакуирован из города.

С тех пор, как леди Ласпира и колдунья Валанта Шиммерстар, начали спокойно снимать с себя одежду, глаза каждого присутствующего мужчины были прикованы к ним, стоящим в одиночестве по центру главного зала пещеры.

Голые и стройные, теперь они стояли по обе стороны от пылающего, овала магического сияющего сине-белого света, который, казалось, пульсировал вокруг икр женщин, когда они подняли разжатые руки. Затем, они подняли вторые руки, сжимающие маленькие серебряные кинжалы, и спокойно порезали себе ладони.

Обе колдуньи отбросили кинжалы с такой яростью, с какой пьяный человек швыряет стакан, после чего повернулись лицом друг к другу. Стекающая кровь превратилась в белое пламя.

Огонь вырвался из их уст, когда они резко начали стонать, рыдать, а затем и плакать. Вместе с медленно поднимающимся шумом болезненной агонии, когда огонь заполнил пространство между колдуньями, пламя превратилось в белую молнию.

- Боги, - вздохнул капитан мечников, когда рычащие молнии разлетались от кончиков пальцев к бедрам и грудям, и две колдуньи извилисто задрожали. Их тела, казалось, внезапно вздрогнули, как будто вырванные из урагана, несуществующего для всех остальных присутствующих. Пурпурные Драконы сощурили глаза, потому что вспышки, сопровождающие белые молнии, стали почти ослепляющими.

Молния внезапно ударила в формирующуюся звезду в центре комнаты, достигнув кольца голых Боевых Магов, сидящих на полу достаточно близко к стенам, чтобы съежившиеся солдаты могли протянуть руку и дотронуться до любого из них. Маги, чья нагота родилась из-за необходимости сохранить заколдованную одежду и аксессуары от могучего магического огня, привлекали гораздо меньше взглядов, чем две женщины, стоящие в центре зала. Вокруг кольца магов толстые волосатые мужчины и безбородые юноши задыхались и колебались, когда магия забирала их жизненную силу, превращая её в огонь, чтобы построить то, что было необходимо.

Их вопли боли присоединились к нарастающему крику женщин и отразились вздохами воинов вокруг стен камеры, когда сине-белое сияние внезапно превратилось в кольцо, которое помчалось куда-то еще, чтобы стать концом входом в тоннель, а Ласпира Инфре внезапно откинула голову и зарыдала:

- Дурндурв, помоги мне! Я не могу терпеть эту боль!

Они видели, как ее силуэт возвышалось над светящимся кольцом, большой призрачной проекцией магии. Кольца молний вращались вверх и вниз вдоль её дрожащих рук. Ее когда-то связанные и завитые волосы теперь были распущенны, облизывая плечи женщины, как темное пламя, когда она откинула голову и заплакала. Пламя вспыхнуло из ее глазных яблок, когда на побледневшем лице Валанты, тоже страдавшее от боли, чуть-чуть раскрылся рот, и она процедила сквозь зубы:

- Держись, дорогая! Держись!

Внезапно тело Ласпиры вздрогнуло и, казалось, упало на пол, но тут же медленно и плавно приняло в вертикальное положение, словно подкошенный саженец, выровненный рукой аккуратного садовода.

- Леди, - произнес мужской голос, казалось бы, из ее головы. - Я здесь. Я слышу вас из Арабеля. Вы оказываете нам всем большую услугу.

Медленная и кривая улыбка расползлась по лицу Ласпиры, когда боль прошла. Она вздохнула, и молния внезапно направилась прямо к ней, обвивая ее грудь.

- Мы смогли, - выдохнула она. - Теперь начинается настоящее испытание.

Воины крепко обхватили свое оружие и посмотрели сквозь все еще вихрящийся звездный блеск магии на портале, на случай, если тот, кто пройдёт через него, окажется врагом.

Они увидели мрачного человека с оружием в руках, Пурпурного Дракона, в мятом нагруднике, осматривающего их поверх своего собственного меча. Позади него было широкое лицо женщины с младенцем, прислоненным к ее груди, а за ними - другие головы в шлемах и женщины с округлёнными от ужаса и удивления глазами. Они стояли в комнате, которую некоторые из воинов опознали как приёмный зал цитадели Арабеля.

- Боги, - сказал капитан мечников. Его голос дрожал от еле сдерживаемых слёз. - Они сделали это!

- За Кормир! - крикнул солдат, стоявший рядом с капитаном, поднимая свой меч и не обращая внимания на все еще мотающуюся рядом с порталом молнию.

- За Кормир! - взревела сотня голосов со всех сторон. Мужчины бросились вперёд, как будто началась пирушка.

В некотором смысле, кого-то сегодня она точно ждёт…

- Сейчас! - приказал Боевой Маг, и остальные маги вдоль всей стены сжали свои лбы и закричали от боли. Вдруг над хазнеф внезапно появился огромный валун, а мгновение спустя еще один под ним.

Когда голова монстра изогнулась наверх в недоумении от внезапного недостатка солнечного света, Боевой Маг взревел от боли и тяжело упал на колени. Валун под монстром летел наверх, стремясь столкнуться с другим, падающим вниз.

Между ними раздался влажный чмокающий хлопок, и Боевые Маги на всей протяженности зубчатой стены попадали на колени от бессилия. Валуны быстро пропали из поля зрения магов, упав вниз, в квартал, затопленный орками.

- Впечатляет, - пробормотала Алусейр, поднимаясь с места, откуда она наблюдала за столкновением. - Смотрите! Еще один!

Старый Боевой Маг, стоявший на четвереньках рядом с девушкой, не мог даже поднять голову. Он просто наклонил её, что-то прорычал, и сильный порыв ветра внезапно поднял в воздух то, что было частью разрушенного дома. Обломок здания врезался во второго хазнеф и швырнул беспомощно обмякшего монстра в воздух. Смятый и разбитый монстр со всей силы врезался во все еще стоявший дом, прижатый обломком другого здания.

Когда столкновение сотрясло цитадель, каменные обломки разлетелись на более мелкие кусочки, после чего упали вниз, оставив кровавый след от хазнеф на потрескавшихся стенах дома. Все здание застонало, словно это был старик, затем покосилось и развалилось на части

- Мы не можем убить хазнеф таким образом, - выдохнул Боевой Маг, - но мы можем их замедлить.

Алусейр посмотрела вниз, на облако пыли, поднимающееся с площади, заполненной орками, кричащими под камнепадом, и не смогла увидеть ни тени темных крыльев.

- Боюсь, вы возвращаете мое уважение к магам. - Медленно сказала она.

Старый маг усмехнулся.

- Думайте о нас как о больших мечах, свисающих со спин офицеров, - сказал он. Его голос все еще дрожал от боли. – И, как видите, научиться работать с нами довольно легко.

Алусейр покачала головой в удивлении, затем вопросительно посмотрела на дымное небо в насмешливом отчаянии

- Мне пришлось потерять город, чтобы осознать это.

- Что ж, - выдохнул маг. Его глаза рыскали по небу в поиске хазнеф, - впредь вы могли бы прислушиваться к Вангердагасту чуть внимательнее.

Алусейр мягко посмотрела на него, затем произнесла поток проклятий, настолько красочных, что старый маг поморщился и отвернулся. И в этот момент из дыма показался еще один хазнеф.

Гулдрин Хардасл закричал, когда изогнутое лезвие орка пробило его причудливые доспехи под правой подмышкой и вышло через горло. Тогда-то и раздался крик, смешанный с бульканьем.

Задыхаясь, он изо всех сил пытался закричать своему брату, зная, что сам Гулдрин обречен, взбесившись от того, что умрет здесь без всякой помпезности, никогда так и не получив Дом Хардасл в своё управление.

- Рафар! – наконец, ему удалось найти силы, чтобы простонать. - Рафаааар!

Он никогда прежде не чувствовал такой боли - тошнотворное, мучительное жжение, которое угрожало превзойти даже огонь ярости, закипающий внутри него. Это разрывало его внутренности, это было...

Он дергал и пинался ногами, крича от боли даже громче чем орк, который нанёс эту рану Гулдрину, но сам был ранен человеком ... его убийца умирал, как и он сам. Красные глаза орка, бушующие в ярости... и меркнущие в тускло-фиолетовом свете…

- Умри, тварь! - взревела Стальная Принцесса. Ее голос был таким же грубым и глубоким, как у любого мужчины, а ее меч и кинжал были черными от крови орков.

Она прошла через все поле боя, ее клинки прыгал, как клыки дикого зверя. Куда бы она ни пошла со своими распущенными волосами, мужчины, которые видели ярость своего командира, издавали радостные возгласы, после которых рубили и резали с новой силой. Это был тяжёлый, жестокий бой. Пробираясь из Арабеля, шаг за шагом, по колени в крови, орки ревели повсюду вокруг, а дракон снова и снова бросался вниз, чтобы извергать пламя или просто сминать головы своими когтями. Когда рептилия проносилась мимо поля битвы очень низко, ветер, вызванный взмахами её крыльев, заставлял людей шататься на месте, а те, кто послабей, просто падали и бились носами о пятки впереди идущих Пурпурных Драконов.

Король шёл среди них, ведя за собой мужчин и женщин Арабеля. Многие из них были обременены тем, что помогали идти раненым или измотанным Боевым Магам, которые работали, чтобы удержать магические врата, через которые многие арабельцы бежали навстречу безопасности. Дракон продолжал вновь и вновь спускаться с небес, и многие из участников марша дрожали от страха, удерживаясь от полной паники только благодаря заклинаниям мрачных, испуганных священников, которые шли рядом с ними.

Алусейр зарычала, увидев, как черный клинок орков пробил доспехи Пурпурного Дракона перед ней. Когда мужчина всхлипнул и начал падать, она побежала к нему, поставив одну ногу на клинок, прошедший сквозь рёбра погибшего солдата, а вторую на пояс орка. После чего занесла меч двумя руками и с размаху всадила его в горло орку.

Гоблиноид взвизгнул, а звук, который он издавал, стал более глубоким и влажным. Он перестал пытаться вырвать свой меч и упал на затоптанную землю, чтобы умереть. Орки вокруг взревели на Алусейр, изо всех сил пытаясь добраться до нее своими кривыми черными мечами.

- Смерть всем вам! – Выкрикнула девушка, после чего быстро упала на землю. Когти дракона промелькнули в воздухе, где несколько мгновений назад была её голова, разрубая головы орков.

В мгновение затишья, между воем орков и скрежетом стали о сталь, до ушей Алусейр донёсся крик:

- Рафааааар!

Она резко развернулась и поднялась на ноги, подняв меч на тот случай, если какой-то орк захочет запрыгнуть ей на спину, и посмотрела туда, откуда, как ей казалось, доносился крик.

Она успела увидеть, как Гулдрин Хардасл умирает.

- Рафар! – пронзительно закричала он, сорвав голос, пытаясь перекричать пыхтящих людей и рычащих орков вокруг себя.

Алусейр повернула голову и увидела знакомое загадочно-красивое лицо. Рафар Хардасл убивал орков с ненавистью, которую он нес перед собой, как щит. Он был всего лишь одним из множества молодых, красивых благородных негодяев, чьи мысли были развращены идеей завоевать уважение, которое они хотели получить сразу от всего Фаэруна, или, по крайней мере, от всего Кормира.

В его глазах загорелась какая-то надежда, когда Алусейр подозвала его рывком головы, шагая мимо него, попутно сражая орка с привычной ей жестокой эффективностью.

- Пошли. - Огрызнулась она, указывая своим клинком, когда зеленокожий орк упал рядом с ней.

Рафар подскочил, чтобы последовать за девушкой, почти спотыкаясь из-за своего рвения. Когда он крепко встал на ноги, то обнаружил на пути Алусейр семь или около того неуклюжих орков. Стальная Принцесса не собиралась замедляться - ее клинок летал взад-вперед, как будто ничего не весил, а рычащие, вонючие тела орков, разрезались так, будто были кожаными оболочками, набитыми перьями или просто тенями.

Человек, который еще не знал, что он вот-вот станет наследником дома Хардасл, с энтузиазмом взмахнул своим клинком, пытаясь тем самым доказать, что он такой же герой Кормира, как и любой седой ветеран, подобный которым вечно расхаживают повсюду с мудрым видом, бросая снисходительный взгляд на любого, кто моложе их. Почему, когда он ...

Последний орк упал под дикими атаками Алусейр, ну что за женщина! Рафар немного побаивался её, даже несмотря на её стройную спину, покачивающуюся прямо перед его носом и гладкую линию мышц на бёдрах девушки, которые слегка дёрнулись, когда она повернулась к поверженному орку, лежащего рядом с телом Пурпурного Дракона, и ткнула в гоблиноида кончиком меча.

Несомненно, принцесса собралась совершить что-то значимое. Она наверняка собиралась признать Рафара Хардасла, наградив…

Внезапно, Алусейр развернулась, почти небрежно указав на опущенный клинок Рафара, про который он успел забыть, после чего похлопала его по плечу так же, как она обходилась с сотней плачущих или разбитых болью ветеранов.

- Твой, - прошептала она на ухо Рафару. Ее губы на мгновение коснулись его щеки, после чего она развернулась, пробормотав:

- Я буду стоять на страже.

Казалось, щека горела в том месте, которого коснулись ее губы. Рафар почти с удивлением протянул руку, чтобы прикоснуться к щеке, и посмотрел вниз, вдруг внезапно осознав, к чему это все было.

Его старший брат Гулдрин, такой же большой и бестолковый, как и всегда, смотрел на него с тусклым взглядом. Кровь тёмно-красным потоком лилась из его приоткрытого рта.

- Ты… услышал меня, - пробормотал Гулдрин, когда Рафар упал на колени среди мёртвых орков и протянул руку к брату. Его губы скривились, - Наконец-то…

- Ты… - Рафар огрызнулся, пытаясь приподнять брата.

Гулдрин кивнул почти устало.

- Умираю? Да. Ты ... наследник. Ты с твоей выдающейся внешностью, хихиканьем по вечерам, и ... и ... о, Боги, благословляю тебя, и дай нашему отцу повод для гордости

Из его рта текла кровь, и он слабо застонал, задыхаясь.

- Скажи ему… скажи ему, что я умер быстро и безболезненно.

- Обязательно. Да сохранят тебя Боги, Гульд, я все сделаю! - выкрикнул Рафар, чуть не заплакав. Где-то в нескольких дюймах от них, но, казалось, на расстоянии целого континента, сталь зазвенела о сталь, и Алусейр зарычала на орка, которого она тут же убила и швырнула на того, который стоял позади него. Ошеломленный гоблиноид быстро потерял энтузиазм и рвение к битве, встретившись взглядом с горящими глазами девушки, и быстро отступил.

Они смотрели друг другу в глаза мгновение, старший брат и младший, а затем ... затем жизнь покинула глаза Гулдрина.

Рафар медленно опустил голову, пытаясь сморгнуть горячие слёзы, и выплюнул:

- Смерть! Смерть! Смерть всем оркам!

Он оттолкнул Алусейр, как будто она была неудобной занавеской, перекрывающий дверной проём, и ворвался в орков за ее спиной, нанося удары и рубя, как сумасшедший. Стальная Принцесса помчалась за ним, тщетно зовя его по имени и пытаясь защитить его фланги и тыл, хотя могла сделать только что-то одно.

Прошло всего несколько вдохов, прежде чем черный орочий клинок прорвался сквозь бок Рафара, который она охраняла, вырвавшись с другой стороны мужчины. Рафар Хардасл беззвучно упал на лицо. Алусейр разрезала ухмыляющееся орочье лицо убийцы и развернулась, чтобы вернуться в безопасное место, напомнив себе, что нужно ей остаться в живых, чтобы добраться до Сюзейла и лично рассказать Ильдамоару Хардаслу, с какой смелостью оба его сына пали в битве. Кормир был преданному старому дворянину, и должен был сделать это, и даже больше.

Кто-то упал назад, бесполезно и почти комично махая руками. Два орочьих клинка пробили тело споткнувшегося мужчины. Илмрет Илланс, еще один мужчина, чья непопулярная семья уже многое потеряла за последние несколько лет, и, вероятно, это была не последняя их потеря. Алусейр вздохнул. Она не хотела, чтобы люди храбро умирали. Она ​​хотела, чтобы они дожили до старости и умерли в постели, в безопасности, счастливые, и процветающие в Кормире, свободном от ошибок Обарскиров и марширующих из-за них армий.

- Возможно, Арабель горит, - услышала она хриплый голос Пурпурного Дракона, - но это одна большая печь для орков. Я видел одну улицу, заваленную телами орков. Их чёрная кровь ручьями стекала в канализацию.

- Вы догнали нас, Парадро! – крикнул кто-то радостно. - Вы, должно быть, бежали как ветер.

Нет, - кисло ответил солдат, - я просто убивал каждого встречающегося мне орка. Медленная работа, но если бы вы шли не так быстро, а замедлялись, чтобы убивать орков, я бы обогнал вас и был уже на полпути к Иммерсии.

- Тогда будь нашим гостем! - раздался другой голос над звенящим лязгом его меча, снова и снова отбивающим орочьи удары. – У нас для тебя еще много орков.

- Да уж, - ответил Парадро сухим тоном. - Я заметил.