Смерть Дракона

7

Вангердагаст поднялся на последний пролёт кривой лестницы во дворце гоблинов и понял, что он, определенно, сошёл с ума. Воздух вокруг был наполнен пикантным ароматом, который и приманил мага в тёмные коридоры дворца. Внезапно раздались дребезжащие голоса, доносящиеся из квадрата света, так нелепо разрезавшего тёмную стену. Голоса были не знакомы магу, а отличие от запаха. Кролик. Жареный кролик.

Вангердагаст выдернул свою ресницу, достал из кармана небольшой кусочек смолы и, сжав компоненты в своём кулаке, прочитал заклинание невидимости. Его рука стала невидимой, не считая кольца командира Пурпурных Драконов, источающего магический свет. Маг снял его, выключив заклинание, затем снова надел и пошёл вперед. Несмотря на то, что это был самый большой коридор в гоблинском дворце, магу все равно пришлось пригнуться почти на половину своего роста. Великая гоблинская архитектура выражалась в горизонталь, но никак не в вертикаль.

Когда маг приблизился к свету, он оказался дверным проёмом, одна сторона которого была выше другого и не перпендикулярна полу. В хоре голосов Вангердагаст начал выделять наиболее громкие, а запах становился все сильнее и ароматнее. До этого момента он не ощущал свой голод, но теперь запах, или иллюзия запаха, наполнил его рот слюной и заставил живот урчать. Осознавая то отчаяние, которое нахлынет на него, когда он завернет за угол и обнаружит пустую комнату, маг чуть не повернул назад. Пояс Вангердагаста был обернут вокруг его талии почти два раза, и когда на него наступали такие периоды потрясений и слабости, он едва мог стоять. Если он обнаружит, что этот чудесный запах был просто иллюзией, то это может и убить мага.

Но конечно он не повернул. Запах, как и странные и чуждые голоса, манили мага. Вскоре, Вангердагаст стоял у дверного проёма, вытянув шею и смотря в комнату, где на дубовом столе, украшенном свечами, лежали дымящиеся жареные тушки ворон и скунсов.

И все это выглядело достаточно реально. Скунсы были полностью прожарены и затем поданы на больших блюдах, обложенные собственным мехом. Птицы были такими же аппетитными – запеченные, каждая с грецкими орехами в клюве. Вангердагаст подумал, что это лишь видение, созданное его изголодавшимся разумом. В любых других обстоятельствах вид такого обеда заставил бы мага взбеситься, но сейчас его руки дрожали, а рот наполнился слюной.

Вокруг стола на корточках сидело тридцать гоблинов, одетых в бледные туники и нарядные набедренные повязки, опоясанные перевязью для мечей. Они были еще более хриплые и низкие, чем обычные гоблины – их рост не достигал и трёх футов. И все необычной окраски. Глаза и кожа гоблинов, обычно, были любого цвета, от красного до жёлтого, но эти имели зеленый окрас и бледно-голубые глаза, прямо как у королевы Филфаэрил.

К удивлению Вангердагаста, манеры гоблинов были столь же высокопарны, как и их речь. Дюжина официантов в белых длинных фраках стояли вдоль стола на равном расстоянии друг у друга. У каждого в руках были бронзовые столовые приборы, которыми они нарезали блюда на кусочки, размером с один укус. Каждый раз, когда гоблин говорил что-то официанту, тот поворачивался к нему, протягивая кусочек мяса, насаженный на вилку, в сторону зеленого коротышки, а тот пытался ухватить его ртом. Это было похоже на какой-то вид дрессировки – каждый гоблин старался оставаться на корточках и держать руки на коленях, пока не приблизится еда. Каждый раз, когда гоблин ловил ртом кусок, который был особенно далеко от него, все остальные выгибали спину в одобрительном шипении. Лишь один раз маг увидел, как гоблин не смог ухватить кусок, и тот упал на пол. Все в отвращении отвернули головы, а гоблин виновато опустил голову и языком поднял мясо с грязного пола.

Гоблины были настолько вежливы и воспитаны, что маг подумал, что он может получить приглашение на ужин, просто применив на себя заклинание знания языков и представившись. Однако его рот был меньше, чем у гоблинов, так что Вангердагаста вряд ли ждёт успех в традиционной трапезе гоблиноидов, а он не очень-то хотел есть свою порцию вороны с пола. Его вообще никогда не прельщала подобная пища, а особенно сейчас, когда рядом лежал аппетитный жареный скунс. Вангердагаст протянул невидимую руку в сторону скунса, опустил его и сделал ею движение, будто поднимал что-то.

Пока он читал заклинание телекинеза, за его спиной, с большой лестницы, раздался тихий шорох. Он повернулся и увидел пару жемчужных точек в темноте коридора. Гоблины взорвались изумленным и встревоженным рычанием. Маг обернулся назад и увидел, что туша жареного скунса уже парила над его рукой, наполняя его ноздри сладостным ароматом. Даже если это была иллюзия, то это была самая вкусная иллюзия, которую когда-либо видел маг.

Гоблины, скорее в изумлении, чем в страхе, смотрели на парящую тушу скунса, будто ожидая, что вот-вот из тени появится зубастая пасть какого-то бога и проглотит тушу целиком. Благодаря судьбу за эту реакцию гоблиноидов, Вангердагаст достал кинжал, отрезал кусок мяса и положил его в рот. Вкус, без сомнения, был реальным. Маг даже не мог вспомнить, когда в последний раз так наслаждался мясом, даже если оно было приготовлено поварами королевского дворца Сюзейла.

Обеденный зал наполнился возгласами и командами, когда гоблины встали на ноги и достали свои маленькие ножи из бронзовых ножен. Вангердагаст запихнул руку в карман и достал оттуда горстку алмазной пыли, бросив её в повернувшихся к дверному проёму гоблинов и произнеся заклинание. Мерцающая силовая завеса повисла в кривом дверном проёме. Первые гоблины, что бросились к выходу, отскочили от невидимой стены и отскочили назад, в своих товарищей.

Вангердагаст быстро оторвал от туши скунса кость, прочитал заклинание света и бросил импровизированный фонарик в коридор. Тёмный мужской силуэт шмыгнул вниз на лестницу. По спине мага пробежали мурашки. “Оно” имело правильный силуэт без, слишком крепкий и человечный, а значит, это точно был не Ксаноф, но на плечах не было и следов туники или плаща, и Придворный Маг был уверен в том, что это все означало. Хазнеф не носили одежды, потому что та в пару мгновений сгнивала на них.

Внезапно, скунс потерял свой аромат, но маг отрезал ещё один кусок и положил в рот. Ему были нужны силы.

Гоблины еще несколько раз попытались пробить стену, но очень скоро они поняли, что не смогу пройти через дверной проём к невидимому вору. Они оставили четверых охранников у дверного проёма, а затем отошли к столу и погрузились в бурную дискуссию. Внимательно наблюдая и за лестницей, и за гоблинами, Вангердагаст остался на месте, наблюдая за разговором. С хазнеф, рыскающем по дворцу, магу потребовалось бы много сил, так что он собирался доесть скунса.

- Наша должна поймать этого вора, - сказал особо крупный гоблин в малиновой набедренной повязке. – Из Дворца Гродд он не сбежать.

К великому смятению Вангердагаста, гоблины говорили на исковерканном древнем эльфийском диалекте, что и Налавара, когда назвала своё имя.

- Это только один джил, - сказал другой гоблин. – Пусть прятаться, потом он подохнет, а наше его понюхать.

- Нет, потом будет не один, - этот оратор, казалось, был женщиной. Когда она заговорила, все остальные замолчали. - Ты что, не помнить что Железная говорить о людишках? Там, где быть один, потом быть много. Мы должны понюхать его до того, как прийти другие. Либо так, либо вся Гродд пойти в Кормантор.

- Как Отка приказать, - ответил гоблин и указал на заднюю дверь в комнате. – Хислан и Харди идти через кухню с парнями. Предупредить всех. Пепин и Род - бить стена.

С пугающей эффективностью Пепин и Род, вместе с двадцатью гоблинами, начали колотить по силовой завесе. Хислан и Харди, вдохнув воздуха, помчались через кухню, оставив в зале лишь Отку и слуг в белых одеждах. Вангердагаст не мог определить, были ли Хислан, Харди, Род, Пепин или их слуги мужчинами или женщинами – единственным намеком на их пол были голоса, но теперь они были слишком заняты, чтобы говорить.

Вангердагаст успел съесть лишь половину скунса, когда услышал, как Хислан и Харди, вместе с “парнями”, поднимаются по большой лестнице. Решим, что с этим конкретным племенем гоблинов шутки плохи, маг завернул останки скунса в мех, лежащий под тушей на тарелке, убрал свёрток под плащ, наложил на себя заклинание зрения в темноте и побежал по коридору.

На первом перекрестке маг свернул в небольшой боковой коридор и бросился на лестницу, что он видел в дальнем конце большого фойе. Скунс осел в желудке мага не лучше какого-нибудь свинца, но Вангердагаст подозревал, что дело в том, что он давно не ел, а не в способностях повара Гродда. Это племя гоблинов было на удивление организованным, и маг содрогнулся при мысли о том, что было бы, если все гоблины были такими же цивилизованными. Мысли мага скакали от заброшенной крепости к Гоблинским Пустошам, и он не понимал, как Гродд был связан с подземными руинами, заброшенными до появления Кормира. Вангердагаст не мог понять, как он прежде не замечал Отку и её гоблинов, однако же, они были во дворце. Ему казалось, что эти тайны связанны с Налаварауфаторил Красной больше, чем ему бы хотелось.

Когда маг спустился на последний лестничную площадку, он был встревожен, увидев красноватый мужской силуэт, крадущийся по площадке. Голова и туловище этого человека были определенно человеческими, но жемчужный взгляд этого человека сиял тем же светом, что и глаза Ксанофа Кормаэрила и других хазнеф. Фигура была обнажена и смотрела в сторону светящейся кости, которую Вангердагаст сбросил с главной лестницы. Хотя с момента сотворения заклинания прошло не больше пары минут, от света осталась лишь слабая жёлтая аура.

Вангердагаст тихо выругался, отрыгнул и отступил назад в коридор. Сил для битвы с хазнеф у него, пока что, не было, так что лучше рискнуть с гоблинами.

Он дошёл чуть ли не до передней части дворца, когда за поворотом услышал тихое шипение фыркающих гоблинов. Тихо и спокойно он отступил к повороту и пошёл по другому коридору. Этот был настолько узким и маленьким, что магу пришлось ползти на четвереньках, и, если бы от этого не зависела его жизнь, то он и не стал бы оборачиваться назад. Когда первые гоблины прошли поворот, но не подняли тревоги, маг облегченно вздохнул и встал на колени, не забывая смотреть назад через поднятую руку, ожидая следующую группу гоблинов.

Но вздох облегчения был преждевременный. Очередная группа гоблинов прошла мимо коридора, но последний из них остановился и, прищурившись, посмотрел в тёмный коридор, после чего начал что-то волнительно бормотать себе под нос. С невероятным усилием мышц, маг изогнул шею и посмотрел на свою спину, где уже красовалось синее пятно. Как и вся магия в этом месте, заклинание невидимости закончилось раньше, чем должно было.

Вангердагаст потянулся к палочке огненных шаров, но тут осознал страшное – если магия так быстро заканчивается, то, возможно, что-то попросту истощает её? Если это было то, о чём он подумал, то последнее, что ему хотелось делать, это разбрасываться магией. Решив, что его мозг начал работать, когда желудок хоть немного насытился, маг спрятал палочку обратно в рукав и пополз по коридору так быстро, как только его руки и ноги могли позволить.

Гоблины тут же рванули за ним, сокращая расстояние между собой и магом. Учитывая то, что выбор был между использованием магии и получения ножевых ранений, Вангердагаст позволил себе создать одну каменную стену. Бегущие гоблины ударились об стену и отскочили назад, быстро поднявшись и рванув назад, желая найти обходной путь, который приведет их к вору.

Гоблины знали этот замок лучше мага, так что он не терял времени и, добравшись до передней части дворца, выполз на маленький балкон. Один гоблин уже выбежал вслед за ним и готов был с разбегу пронзить мага, но тот успел перевалиться за перила. Вангердагаст почувствовал почти болезненное натяжение, когда его магический плащ активировался и позволил магу опуститься на землю нежно, подобно пёрышку. Он позволил себе спускаться не спеша, полагая, что гоблины не успеют достать арбалеты и начать стрельбу, однако в этот же момент живот мага втянулся, когда Вангердагаст почувствовал ускорение падения.

Он потёр кольцо на пальце и тихо сказал:

- Свет.

Мага окружила пурпурная аура света, и он с удивлением понял, что не только приближается к земле, но и вообще удаляется от Дворца Гродд. Он заставил себя повернуться и посмотреть на центральную площадь, с удивлением обнаружив, что глаз Налавары, который сильно напоминал тёмный бассейн, когда маг только очутился в городе, был приподнят над землей и свободно моргал.

Заклинание левитации истощалось, и Вангердагаст больно повалился на землю, но быстро поднялся на колени и понял, что смотрит прямо на челюсть дракона. Когда он дернул головой, приводя в себя сознание, то увидел, как еще две чешуйки вырвались на поверхность. Видимо, маг правильно определил, что происходит с его магией.

- Мегера! – выкрикнул маг, осознав, что его так используют. – Я сгорю в аду, но не дам тебе освободиться!

- Как скажешь, - голос Налавары шипел в её горле, подобно пару. – Но будь я на твоём месте, то воздержалась бы от подобных желаний. Помни про кольцо.

У входа во дворец раздался оглушительный стук. Вангердагаст обернулся и увидел, как группа гоблинов быстро спускается по лестнице. Вангердагаст хотел встать и побежать, но его рёбра болели, а ноги протестовали против движений.

- Даже если ты бодр, то все равно слишком стар для подобного, - усмехнулась Налавара. Она подняла голову и её рогу уткнулись в губчатое вещество, из которого состояла крыша. – У тебя есть только один выбор: умри от рук моих гоблинов или прими железную корону и правь от моего имени.

Вангердагаст посмотрел на дворец и увидел, насколько права была Налавара – гоблины были уже на полпути к выходу из дворца, а чуть выше сотни их товарищей бежали следом. Конечно, магу не составит труда убить их всех, но поглощение новых потоков магии – это и было нужно Налаваре. Глаз дракона уже был на поверхности, и каждое заклинание мага лишь помогало ей сбежать из ловушки.

Уж лучше умереть, только вот даже тогда гоблины передадут Налаваре все те магические палочки, амулеты и кольца, что маг хранил в своём плаще, не говоря уже о самом плаще и даже книге заклинаний, которая сама расширялась, когда магу были нужны особенные заклинания. Смерть будет хуже, чем сражение. Смерть мага сразу даст дракону всю магию, что ей необходимо для освобождения.

Конечно, Вангердагаст даже и не рассматривал вариант принять корону. Не важно, какие бы мистические способы убеждения использовала Налавара, чтобы убедить мага принять корону, это означало бы лишь одно – что он признаёт себя её вассалом, а уж она нашла бы способ реализовать свои права сюзерена. У него не было выбора.

Гоблины уже хлынули из дворца и теперь выбежали на площадь, стремясь к магу. Вангердагаст достал перо голубя из-под плаща и подбросил его в воздух.

- Вот оно, - злостно произнёс маг после прочтения заклинания полёта. – Это последняя магия, которую ты получишь от меня.