Смерть Дракона

43

- Я начинаю хотеть, чтобы гоблины отогнали нас к Полям Джестера, - задыхаясь сказал капитан, взбираясь по мокрому от гоблинской крови холму. – Там, по крайней мере, плоское поле.

Азун усмехнулся.

- Если ты думаешь, что я сейчас щажу дыхание, чтобы и впредь звучать как боевой рог...

- Полагаю, надо быть достаточно сумасшедшим, чтобы быть королём Кормира, а? – хмыкнул Ланжак Блаквагон.

Король громко рассмеялся и хлопнул капитана мечом по спине. По крайней мере, он попытался – когда он размахнулся, то наступил на тело гоблина и чуть не упал. Три руки подхватили его.

Двадцать человек в когда-то великолепных, а теперь исцарапанных, забрызганных грязью и кровью, скрипящих и лязгающих при движениях доспехах, стоящих вокруг короля и пыхтящего, краснолицего мага с самым высоким рангом в стране, все были офицерами старших рангов, получив свои звания благодаря своей фамилии или боевому мастерству, казалось, были всем, что осталось от некогда могучей армии, будто бы вышедшей на прогулку перед вечерним застольем и решившей убить еще парочку гоблинов.

Что ж, она могла продолжать свой обход, только вот все гоблины лежали мертвыми, хотя, некоторые из зеленокожих рыскали среди мертвецов, собирая монеты и оружие. Они держались поодаль от маленькой, целеустремленной группы своих врагов, но зловеще смотрели и шипели в её сторону.

Впереди, на вершину холма взбирались кормирцы в доспехах, навстречу Дьявольскому Дракону, призывавшему все больше гоблинов. Огромные крылья рептилии, похожие на крылья летуче мыши, изгибались в воздухе, как беспокойные, шатающиеся туда-сюда паруса. Эта битва еще далека от своего завершения.

- Да, если бы мы были в Полях Джестера, дамы могли бы наблюдать за нами со стен Сюзейла. - Пошутил Карт Белстабл, приняв отважную позу.

- И делать ставки. - Сухо добавил другой капитан, вызвав своими словами пару смешков и ворчливых замечаний.

Азун оглянулся вокруг и на мгновение встретил испуганные глаза Ильберда Краунсильвера. Он подмигнул парню и улыбнулся, после чего они взобрались на холм и оказались лицом к лицу с ордой зеленокожих.

Гоблины, выглядящие свежими и жаждущими сражения, стояли в аккуратном боевом построении в три шеренги. Их щиты сверкали, а булавы покоились в их руках, пока копейщики вокруг них бежали вперед, чтобы окружить небольшую и утомленную группу людей. Позади них висела острая голова дьявольского дракона с тяжелой челюстью, смотрящая на ее последнюю горстку врагов с нескрываемым триумфом.

Резкие, громкие голоса выкрикнули команды, после чего раздался грохот железа, когда сотни гоблинов двинулись в унисон, поднявшие булавы на плечи наизготовку для первого удара. Ильберд Краунсильвер облизнул губы и быстро осмотрелся по сторонам. Он, казалось, был единственным из всех, кто был напуган увиденным. На старых лицах вокруг него он видел лишь жесткую и мрачную решимость.

Дрожащий словно лист на ветру Ильберд сглотнул и услышал за спиной какую-то возню. Почти устало он обернулся, боясь, что молчаливые гоблины зашли к ним в тыл, чтобы насадить последних воинов Кормира на копья, как кабанов на обеденный вертел.

Но не было ни гоблинов, какого-либо другого вмешательства. Кто-то старый, толстый и невооруженный пробирался через толпу. У Ильберда перехватило дыхание - это был Вангердагаст, с этой странной железной короной на голове. Капитаны плавно разошлись в стороны, расступившись перед магом.

Ильберд Краунсильвер расслабился. Сейчас Придворный маг прочтёт пару заклинаний или взмахнёт какой-нибудь палочкой, и битва будет закончена.

Вангердагаст вышел вперед и вскинул руки. Корона на его голове тут же начала сверкать, ослепив всех, кто смотрел на неё. Маг начал читать заклинание, и его голос, гремел над полем битвы, словно он был каким-то злым Богом или колоссом. Слова, гремящие подобно раскату грома, были незнакомы Ильберду. Они были похожи на пронзительные крики гоблинов. Когда он закончил, наступила небольшая пауза, пока последние слова эхом пролетали над двумя армиями.

Затем, в жуткой тишине, гоблины опустились на колени, осторожно положив оружие на сильно истоптанную землю, и коснулись лбами земли.

Голова дракона металась взад-вперед в явном удивлении, когда она увидела, что ее армия вмиг разоружилась. Она откинулась назад и взлетела в воздух. Вокруг Ильберда задребезжали доспехи, когда воины напряглись, пытаясь поднять щиты, которых у них не было.

Налавара была огромна, одновременно изящна и ужасна. Когда она взлетела, развернулась и набросилась на армию кормирцев, молодой Краунсильвер в оцепенении уставился на ее великолепие. Он никогда не видел такой кошачьей грации при таком огромном размере - зверь был не меньше некоторых замков королевства. Он никогда не видел такой...

Быстрой и обыденной смерти. Дракон ворвался в кормирцев, извергнув огонь в сторону боевого мага, который сметал солдат, подобно факелу, прожигающему паутину. Рыцари набросились на зверя со всех сторон. Ильберд видел, как Элбер Лайонстоун кувыркался вдоль чешуйчатой ​​спины дракона, с маской боли на лице, пока неутомимая рука с кинжалом неистово, но безрезультатно пыталась пробить толстую чешую. Он перевел взгляд и посмотрел вниз по склону. Красный огонь струился по нему, окружая ноги бегущих со всех сторон Пурпурных Драконов. Люди слабо стонали или ругались, пока они шатались или пытались подняться. Руки многих мужчин опустились к поясам, чтобы снять с них пузырьки с магическими зельями и выпить их, исцелив ожоги и прогнав жгучую боль.

На мгновение показалось, что Придворный Маг исчез, или, возможно, огонь дракона поглотил его, после чего дракон снова взмыл в небо и приземлился на другом конце вершины холма, а Ильберд увидел, шатающегося короля, с телом мага на руках. Кожа мага была настолько чёрной, что, казалась скорее углём, нежели плотью. Ильберд рванул к Азуну, чтобы помочь. Король ухмыльнулся и передал Ильберду, и вялого, бесчувственного и чертовски тяжелого Вангердагаста.

- Кажется, настало время для мечей. - Весело сказал король, наблюдая за гоблинами, которые бежали с вершины холма настоящим ручьем.

Они позади своё оружие и щиты, которые раскинулись между драконом и кормирцами, подобно металлическому плащу. У подножия холма, были другие гоблины, ответившие на шипящий зов дракона и пробирающиеся сквозь отступающих собратьев. Эти зеленокожие держали оружие наготове, и было не похоже, чтобы они собирались капитулировать.

- Я должен добраться до дракона! - вдруг закричал король. – Во имя всех людей Кормира.

Мгновение спустя, король и ближайшие к нему капитаны побежали по вершине холма, скользя по выброшенному гоблинскому оружию, валяющемуся под ногами, а дракон повернул голову в их сторону, выглядя таким же испуганным, как мальчик, пойманный на карманной краже.

Налавара подняла свои могучие крылья, чтобы подняться наверх, и Азун прорычал:

- Не дайте ей улететь!

- Понял вас, мой король, - крикнул в ответ капитан копейщиков Тапсторн, подняв руку. – Держите.

Ильберд увидел кольцо на его пальце - ценную реликвию Тапсторнов, сияющую огнём. Волшебный огонь загорелся лишь на мгновение, после чего кольцо почернело и рассыпалось, оставив Муркана Тапсторна морщиться и трясти обожженным пальцем. Пламя пронеслось по вершине холма и набросилось на голову дракона, обрушивая невидимые удары, грохочущие, как звонкий хор кузнечных молотов. Огромный зверь отшатнулся, наклонил голову и отступил. Заклинание, казалось, двигалось вместе с ним, продолжая избивать голову рептилии.

Пурпурные Драконы приблизились к первым рычащим гоблинам и были всего в нескольких десятках шагов от дракона. Ильберд задыхался под тяжестью Придворного Мага, лежащего на плечах капитана мёртвым грузом и, возможно, видят Боги, давно ставшего мертвецом.

Стальной лязг зазвенел, быстро превращаясь в бесконечную песню, когда усталые люди прорубали себе пусть сквозь орду гоблинов с кривыми клинками и яростью в глазах. Ильберд увидел, как шлем Скармера Гриффонгарда, прорубающего себе путь сквозь ряды гоблинов и оставляя за собой кровавую дорожку, упал и отлетел в сторону, обнажив длинную рыжую гриву и глаза, пылающие пламенем ярости. Зеленокожие буквально взбирались по его телу, разрубая доспехи дикими ударами, пока не повалили человека на землю и не скрыли под своими телами.

Муркан Тапсторн пошатнулся, когда из его пустой глазницы хлынула кровь, после чего рыкнул и упал на труп гоблина. Дюжина или больше монстров набросились на него, разрывая и разрубая еле-живого мужчину, пока и его тело не скрылось под потоком гоблиноидов.

Ильберд размахивал телом Вангердагаста, будто тараном - его мягкие ботинки били гоблинам по головам и роняли их на землю. Капитан почувствовал, как под его ботинком что-то хрустнуло - это были рёбра гоблина, издавшего предсмертный стон и умершего за одно мгновение. Ильберд рванул вперед, впредь не заботясь о том, что хрустело под его ногами. Жгучая боль чуть выше левого колена говорила о том, что один гоблин таки смог нанести удар. Ильберд взревел от боли и ударил нападавшего гоблина по лицу, после чего развернулся, выхватил меч и разрубил противнику голову. Из-за этого движения маг упал с плеч капитана прямо на полдюжины вопящих зеленокожих карликов. Освободившись от ноши, Ильберд начал крутиться, как сумасшедший, убивая гоблинов и расчищая пространство вокруг себя, а когда рядом не осталось ни одного гоблина, он убрал меч в ножны и поднял мага на плечи.

Повернувшись и выпрямившись, он увидел, как шесть копий пронзили Карта Белстабла, не успевшего выхватить окровавленный меч из-за спины. Белстабл пошатнулся, темная кровь хлынула из его рта и носа, но из последних сил набросился на одного из нападавших, вцепившись глаза гоблина своими грязными от крови и земли пальцами. Они оба повалились на землю, а остальные гоблины навалились на Пурпурного Дракона, с энтузиазмом нанося удар за ударом.

Ланжак Блаквагон, или, вернее, его изрезанная верхняя половина, рухнула на гоблинов, бегущих с поля битвы. Нижняя часть тела рыцаря с торчащими кишками осталась в пасти смеющегося дракона.

Ильберд с ужасом наблюдал, за головой, размером с небольшой дом, украшенной пожелтевшими крючковатыми клыками, длинной в человека. Заклинание Муркана исчезло, и зверь раскрыл дымящиеся челюсти, чтобы сжечь человека, стоящего под ним с поднятым мечом.

Король!

Пламя хлынуло в раскаленном докрасна потоке, поджигая траву и раскидывая пронзительно вопящих гоблинов в полет во всех направлениях. Было слишком жарко, чтобы Ильберд мог смотреть сквозь огонь, но когда стена жара угасла, она проморгался и увидел короля Кормира Азуна IV, стоящего на том же месте и держащего в руках меч со сверкающими магическими рунами. Он был невредим.

Пока Ильберд таращился на короля, Азун рванул вперед, как горячий юнец, а дракон, послав в короля струю огня, совершил собственный выпад, набросился на воина с распахнутыми зубастыми челюстями, чтобы раскусить его пополам, как зверь уже сделал это с Ланжаком.

У Азуна перехватило дыхание, его доспехи мигнули, и тут нагрудник короля слетел с него и превратился в стальной слиток, обоюдоострый, как копье, длиной и толщиной с человека. Челюсти дракона сомкнулись, хлынула черная кровь, и Дьявольский Дракон закричал от боли. Крик звучал по-женски и как-то... изящно.

Дракон все еще качал головой, пытаясь вырвать стальной клин, который ранил ее в нёбо, когда Азун вырвал что-то похожее на ножны или оберток из-под своего нагрудником, и ударил дракона по правому крылу. Дракон снова закричал, а вспышка золотого света, последовавшая за ударом, была такой яркой, что осветила небо, затянутое чёрными тучами.

На мгновение Ильберд Краунсильвер подумал, что дракон в одно мгновение превратился в молодую эльфийку, дёргающуюся от боли, пока красные волосы в диком танце вертелись вокруг головы, а с крыльев во все стороны летели перья.

Она откинула голову в крики агонии, а ее глаза были похожи на два бриллианта, наполненные огнём. Затем она издала ужасный рёв и снова превратилась в огромного дракона. Ильберд моргнул, едва веря в то, что видел другую форму дракона.

- Человек! - взревел дракон. – Чем ты ударил меня?

- Скипетр Владык, - спокойно ответил Азун. - Величайшее из произведений лорда Илифара.

- Ты не достоин даже произносить его имя, человек! – огрызнулся дракон. Крошечные языки огня вырвались из ее рта, но, казалось, погасли от того, что держал король в своих руках. В руке, которая не держала зазубренный, потемневший боевой меч, он держал золотой скипетр, вырезанный в форме дуба с изящными ветвями, которые были вырезаны, казалось, случайно, а его гигантская головка была сделана из аметиста, вырезанного в форме жёлудя.

- Нет, Налавара, - ответил король Кормира таким тоном, будто вёл обычный диалог с придворным. - Лорд Илифар заключил сделку с моим предком и дал ему власть править этими землями. Эта сделка касается и меня. В некотором смысле, Илифар хранитель и прародитель моего дома.

Дьявольский Дракон, преисполненный ярости, закричал и попытался наброситься на человека перед собой, но сломанное крыло подвело его, и он упала на землю, раздавив множество гоблинов, но тут же поднявшись, совсем не обращая внимания на то, сколько своих слуг он раздавил.

Шум от падения дракона оглушил Ильберда Краунсильвера, и он не сразу заметил гоблина, вскочившего на его плечо рыцаря и попытавшегося перерезать ему горло. Но гоблин быстро умер, когда Ильберд, удивив себя так же сильно, как и гоблина, перехватил руку с клинком и направил меч в горло зеленокожего коротышки. Ильберд позволил гоблину упасть на груду своих мёртвых товарищей. Он знал, что даже если этот гоблин сумел бы убить его, он увидел бы, как умрет Дьявольский Дракон, а Кормир будет спасен.

Но, по правде говоря, дракон был далек от смерти.

Азун нанёс удар по голове дракона, подойдя к нему настолько близко, насколько только мог осмелиться, ибо знал, что ему никогда не удастся выйти победителем из этой битвы. Горячая кровь хлынула из-под чешуи над правым глазом, но Налаварауфаторил Красная отбросила короля в сторону, небрежно давя еще больше гоблинов и рыча:

- Эльфы не заключают сделки с убийцами своих сородичей! Илифар заключил сделку с твоим предком, но никакие слова не вернут моего супруга. Почти пятнадцать веков прошло с тех пор, как эльф, который должен был стать моим мужем, превратился в прах! Пятнадцать веков одиночества! Никогда больше я не ощущу его объятий, никогда не почувствую того счастья, которое мы приносили друг другу! Я плюю огнём на твою сделку с Илифаром, человек!

Из горла дракона снова вылилось пламя, но на этот раз оно было темно-красного цвета из-за сгустков крови, вырывающихся вместе с огнём. От физической и душевной боли, дракон покачал головой, пока по вершине холма расходилось кольцо огня, отгоняющее гоблинов и запирающее короля один на один с огромным зверем.

Азун медленно обходил дракона сбоку, заставляя его кружиться вслед за ним, пока его тень не нависла над Вангердагастом. Возможно, король смог бы вытащить из плаща мага какую-нибудь магическую безделушку или что-то подобное, или ...

- Я тоже испытал горечь потери в этой войне, - сказал король Кормира дракону, подняв скипетр и меч, лезвием которого он защищал драгоценное изделие рук Илифара от удара когтем, крылом или хвостом. В отличие от настоящего дракона, Налаварауфаторил, казалось, никогда не использовала свой хвост в битве, и, как правило, забыла о нем, не считая того, что поддерживала им равновесие. - Сотни моих подданных лежат мертвыми, погибнув в битве с твоими слугами.

- Пхах, да что мне до их смертей? Они паразиты, которые должны быть уничтожены или изгнаны, дабы очистить эти леса, по праву принадлежащие эльфам. Я хочу увидеть, как горят ваши поля и башни, дабы деревья снова могли расти.

Налавара щелкнула челюстями в сторону скипетра, но сморщилась, когда острый клинок разрезал её губу вдоль чешуек. Покачав головой и издав дикий рев, она ударила одинокого человека когтистой лапой. Азун снова взмахнул мечом и скипетром, за чем последовал еще одна золотая вспышка и волна жгучей боли, прокатившейся по телу зверя.

Дьявольский Дракон зашипел и отступил. Когда взгляд встретились с Азуном, её глаза сверкали ненавистью, но король продолжал спокойно смотреть на неё.

- Я тоже потерял любимого человека, - сказал Азун. - Моя дочь Алусейр сгорела до костей в извергнутом тобой огне.

- И что это должно значить для меня, человек? По-твоему, жизнь человека равна жизни эльфа?

- Я хочу сказать, что они обе закончились, - мрачно сказал король. - Оба ушли, и никогда больше не ступят на эту прекрасную землю.

Дракон снова укусил, но в этот раз успел отскочить от острого клинка, направленного в губу зверя.

- И даже если они были равны, человек, почему мне должно быть не все равно, после того, как люди изнасиловали и разграбили саму землю? Что это за Кормир, где великий Волчий Лес засыпан и изрезан мусором, каменными зданиями и даже вашими могилами, под которые вы кладёте кости умерших, чтобы они просто лежали в коробке, вместо того, чтобы превращаться в удобрения для деревьев и цветов? - Налавара быстро рванула в сторону, используя свой большой размер, чтобы опередить меч короля и дотянуться когтистой лапой до его спины.

- Это Кормир, - почти мягко начал Азун, - который ты сжигаешь, рвёшь на части и насылаешь болезни, гоблинские орды, рои насекомых и тому подобное. Лорелей Алавара, это ведь та самая прекрасная земля, о которой ты так заботишься.

- Да как ты смеешь? – чуть ли не визжал дракон, поднявшись на задние лапы и показав всему миру свои ужасные размеры. Налавара упала на короля, расправив крылья и рыча:

- Тогда забери и мою жизнь, человек! Убей меня! Или сначала умрёшь ты?

Они отчаянно боролись - человек, чтобы не быть раздавленным, и дракон – пытающийся превратить его в кровавую массу своим весом. Налавара атаковала Азуна, тут же отступая, оставляя на земле большие борозды от своих когтей. Гоблины бежали со склона холма, вопя от ужаса.

Наконец, спустя некоторое время, Ильберд Краунсильвер вспомнил своё имя. Юноша вспомнил, как упал, вспомнил атаку дракона и вспомнил всю битву. Он лежал, растянувшись на спине, глядя в серые облака, которые нависали над ним тогда, нависают и сейчас... а еще он лежал на холодных, неподвижных и неприятно острых гоблинах. Его охватило внезапное желание встать и встретиться со своей судьбой, даже если это означало умереть под ударами зеленокожих карликов.

Молодой дворянин поднялся на ноги. В его затуманенных глазах мир вокруг вздымался и покачался. Что-то красное стекало с его правого глаза и с живота, в том месте, где броня была разорвана. Ильберд провел пальцем и посмотрел на красную субстанцию. Кровь. Его собственная.

- Ну, ты же хотел славы, - пробубнил он себе под нос. – Очень похоже на кровь, - юноша слабо кашлянул, выплюнув много крови и огляделся. Вокруг было множество гоблинов, обирающих трупы сородичей и людей на предметы красивых шлемов и мечей, но никого из рыцарей. Казалось, что некоторые гоблины даже отступают.

Ильберд оглянулся назад, где король стоял против Дьявольского Дракона, и как раз вовремя – он смог увидеть, как великий змей набросился на Азуна и начал вертеться, пытаясь схватить его, будто король и дракон были двумя мальчишками, дерущимися в грязи.

- Слава. - Сказал он с отвращением и снова выплюнул кровь. Его шлем и кинжал пропали при падении, но меч все еще был в ножнах. Он вытащил его, удивившись возросшему весу, и начал подниматься в гору.

Кормир нуждался в нем, и если король мог умереть, лежа в грязи…ну, значит и Ильберд мог. Улыбаясь, молодой Краунсильвер отправился навстречу своей смерти.

- Это безумие, Налавара, - выдохнул Азун, когда они развернулись и встали друг напротив друга. Дракон, уподобляясь человеку, так же встал вертикально. - Мы оба сражаемся за Кормир, чтобы защитить и сохранить землю, которую любим!

Глаза красного дракона заблестели.

- Умно, - прошипела она. - Люди всегда полны змеиного коварного ума. Умри, человеческий король!

На этот раз поток пламени состоял лишь из нескольких языков огня, которые едва ли могли бросить вызов мощной защитной магии меча короля, но вот челюсти были такими же быстрым и неудержимыми, как и прежде. Стальной наплечник заскрежетал под давлением клыка Налавары, когда она, даже несмотря удар мечом и скипетром по своему подбородок, прикусила левое плечо Азуна и заставила его отпрыгнуть назад.

- Хоть я и сражаюсь, но не рад этому, - выдохнул Азун, когда вспышка золотого света снова осветила его, - и извиняюсь перед тобой за грех Андара Обарскира и за грехи всех потомков Онефа Обарскира вплоть до меня, хранящих это убийство в тайне. Андар сделал это, и я больше не буду этого отрицать. Примешь ли ты мою жизнь во искупление твоей утраты?

Красный дракон отступил назад, волоча за собой сломанное крыло, и с удивлением уставился на короля.

- Что ты сказал, человек?

Азун широко развел руки, открывая грудь, на которой больше не было нагрудника, превратившегося в стальной слиток, а лишь голая кожа, пропитанная кровью и потом. Король выглядел старым, его волосы были белыми, а лицо уставшим и измученным, но, тем не менее, он казался довольным.

- Искупит ли моя собственная жизнь то, что ты потеряла? - спросил он снова. - Если да, то я с радостью сдамся. Возьми мою жизнь, и верни мир в Кормир, в котором живём все мы, Лорелей Алавара.

На мгновение чешуя красного дракона заколебалась, и Азун увидел гладкое обнаженное тело эльфийки - ее рыжие волосы ниспадали по спине подобно длинному великолепному плащу, ее большие темные глаза почти слезились, а в уголках рта колебалась улыбка.

Затем она исчез, а король снова стоял перед драконом, который, казалось, уменьшился в размерах, но глаза его пылали с удвоенной яростью.

- Нет! - зарычала Налавара. - Ты опоздал со своей хитростью - слишком долго моя ненависть вела меня, человек и теперь это все, что осталось во мне. Ничто из того, что ты можешь сказать или сделать, не вернет моего Таторила. Как пал он, так падёте и вы, и мир, к которому ты стремишься, придёт в “Кормир” только тогда, когда последний гниющий труп человека будет поглощён землёй, которую вы осквернили!

- Время меняет Фаэрун – драконы уступили эльфам, а твои сородичи – моим, - серьезно сказал Азун. - Я не могу вернуть Таторила Элиана назад, но я могу поставить камень, или посадить рощу, в его честь. Мои лесничие ухаживают за землей даже сейчас и оставляют некоторые участки леса нетронутыми. Я могу сделать в Кормире больше лесов... но рай, в котором ты охотилась, исчез, я боюсь, навсегда. Но разве не можем мы работать вместе, чтобы сохранить память о нём? Неужели мало крови?

Налаварауфаторил Красная снова поднялась на задние лапы, размахивая крыльями и, игнорируя боль из-за взмахов сломанным крылом, прорычала:

- Конечно мало, человек! Как иначе?! Какими бы “высокими” ни были наши претензии, эльфы, люди, драконы - все разрешают свои споры так же, как гоблины. Я не могу быть тем, кем я не являюсь. Умри! "

На этот раз ее челюсти обрушились прямо на Азуна. Налавара не обратила внимания на острый меч и скипетр, ударившие по подбородку дракона, даже когда золотое сияние вспыхнуло вокруг её головы, а глаза сгорели от этой яркой вспышки.

Ребра короля сломались, а органы лопнули прежде, чем челюсти, несущие смерть, раздвинулись. Разорванный, Азун задыхался от боли, едва заметив, что Скипетр Владык в его дрожащих руках загорелся.

И все же его ярость вернула его из забвения. Стоял на земле, пока верхняя часть тела была внутри челюсти дракона, Азун зарычал:

- За Кормир!

Пусть женщины на стенах Сюзейла делают свои ставки, черт их побери. Он должен спасти королевство любой ценой, а этот проклятый дракон слишком долго умирал.

Горячая черная кровь выплеснулась из горла Налавары, омывая грудь и руки короля, смачивая его раны и бушуя сквозь тело. Азун зарычал от боли и пошатнулся, когда его противник вздрогнул, но затем булькнул и затих в вечной тишине.

Когда Дьявольский Дракон, с дымом, поднимающимся из пустых, выжженных глазниц, раскрыл челюсти и отошёл, Азун упал на колени и понял, что стоит перед телом знакомого Придворного Мага. Дело было сделано, силы ушли из тела Азуна. Время пришло. Пришло время королю оставить свой трон и отправиться в более спокойное место.