Смерть Дракона

45

Бушующий огонь душераздирающей боли и волнение, ощущаемое при приливе смертельного количества магии – вот что вернуло Придворного Мага в сознание. Во рту он ощущал медный привкус крови, а пальцы покалывало, словно через них вот-вот выплеснется неудержимый поток магии. Мир вокруг Вангердагаста шатался и вертелся.

Мага несли по неровной земле, над ним в воздухе вертелись клубки серого дыма. Он понял, что все еще был на поле битвы, когда над ним замаячила верхушки шатра Азуна. Окровавленные лица людей, несущих мага, сейчас были обращены к нему, и он знал почему.

Давным-давно Бакабр Эфар говорил, что проклятие магов-защитников Кормира будет вспоминаться слишком часто. Слабый, булькающий голос, прозвучавший в ушах Вангердагаста, в очередной раз сказал ему, что древний маг был прав.

Маг обнаружил, что когда его положили, он мог повернуть голову, что тут же и сделал, увидев лежащего рядом Азуна.

Король лежал на широком скрипучем ложе из щитов, накрытых свернутыми одеялами, чтобы прикрыть их от земли. Меховые плащи, залитые кровью, смягчали поверхность под спиной короля, пока он судорожно сжимал их края, болезненно извиваясь от боли и выдыхая струйку дыма из своего рта. Пурпурные Драконы, собравшиеся вокруг него, склонились к королю настолько близко, насколько им позволял этикет и обстоятельства.

Еще больше дыма поднималось от рваных дырок в доспехах Азуна. Там, где яростный дракон разорвал или оторвал некогда сияющие пластины.

Когда король повернул голову к магу и устремил на него свой сияющий от боли взгляд, Вангердагаст увидел, что изо рта монарх непрерывно течет кровь. Мгновение взгляд Азуна был затуманен, будто он видел не, что его окружало, а что-то еще, но затем глаза короля снова наполнились осознанностью. Его губы скривились в легкой улыбке, но, возможно, это было лишь еще один болезненный спазм.

- Кажется, я все еще жив. - Сказал он.

- Господин? – Спросил Лайонстоун, приведший целую прорву капитанов к своему королю.

Все они были без шлемов, в обугленных или пробитых окровавленных доспехах, скрывающих их раны, с мокрыми от пота волосами, с испачканными в грязи и крови лицами и в перчатках, скрывающих стёртые в кровь руки, которые они потянули к королю без промедления, но с безумной мягкостью.

- Помогите мне подняться, - Прорычал Вангердагаст, не отрывая взгляда от своего короля. Ему пришлось повторить команду трижды, прежде чем хоть кто-то откликнулся на зов и грубо поднял его в вертикальное положение, будто он был не Придворным Магом, а мешком картошки. Когда его подхватили за плечи, то он почувствовал странную слабость в ногах, но устоять самостоятельно Вангердагаст смог. Боги, но даже это было непросто. Маг сунул руки под плащ, приводясь её по груди, заросшей седыми волосами. Он перебирал цепи и амулеты, пока не нашёл то, что искал.

Горстка старых серебряных амулетов была старой,

Когда Кормир только зарождался – их использовали для исцеления еще в древнем Нетериле.

Могущественная магия заключена в этом древнем артефакте. Была. Сейчас в своих руках Вангердагаст держал цепи с бесформенными шишками, осыпающихся в пыль. Магия древних амулетов спасла мага от смерти в потоке драконьего огня и теперь артефакт истощился. Казалось, что даже цепи начали распадаться. Вангердагаст бросил их на землю и пробормотал:

- Не подходите туда. Никто.

Голова Азуна резко дёрнулась.

- Это мой маг? - Спросил король, изо всех сил пытаясь сесть. Рыцари наклонились и потянулись, чтобы помочь ему, а затем отпрянули, спотыкаясь от усталости.

Движение Азуна разбудило кровь дракона, которая пожирала короля изнутри. Маленький огненный шар вырвался из его раны на руке и взорвался в воздухе над головой. Даже когда он стал подниматься на ноги, из ран посыпал дым, а маленькая молния бегала вверх-вниз вдоль тела короля и по его ложу из щитов.

Разорванные доспехи начали сжиматься и темнеть, подобно листьям на огне, прямо на глазах собравшихся и спадать с рук и ног короля. Как минимум из одной обугленной дыры в доспехах сияла голая кость.

Вангердагаст сделал один неуверенный шаг, затем еще один. Кормир шатался под его ногами, но он не вздрогнул, не сдался и, спустя несколько шагов, все пришло в норму. Лесное Королевство пока еще не потеряло своего придворного Мага

- Мой король, - серьезно сказал он извивающемуся Азуну, упавшему обратно на щиты из-за боли, вызванной бегающей молнией, которая, однако, скоро растворилась в россыпи искр, - я здесь.

- Ванги! – закричал или, по крайней мере, попытался закричать, Азун. Его голос напоминал, скорее, отдаленный крик, но радость в нём была слышна отчётливо.

Когда король приподнялся на одном локте, с плеча этой руки упал наплечник, оставив после себя струйку свежего дыма. Не обращая внимания на лязг рушащейся брони, Азун выпрямился и пристально посмотрел на Вангердагаста.

- Несмотря на это, - едва дыша сказал король. Его губы были измазаны в непрерывно текущей крови, - и все остальные провокации, - кашлянул он. Его плечи дрожали в спазме агонии, из-за чего Азун снова задохнулся от боли, но резко дёрнулся и мрачно посмотрел наверх. - Ты всегда был моим другом. Более того, ты был самым верным слугой Кормира, куда преданнее, чем мы все, - его голос угас, и, снова опустив голову, он тихо пробормотал:

- Лучше, чем все мы...

Вангердагаст вышел вперед, хмурясь от беспокойства, витающего в воздухе, и вытащил что-то из-под бороды - последней из скрытых магических артефактов. Внезапным рывком он сорвал цепочку, которая держала артефакт там, под подбородком. Глаза многих наблюдающих рыцарей сузились. Порванные болтающиеся цепи позеленели от возраста.

Придворный Маг протянул сжатую руку с амулетом к королю, но тот отпрянул назад, чем вызвал новый поток тёмной крови, вылившейся из его рта.

- Во имя этой дружбы, - прорычал он, пронзая мага сверкающими глазами, - я приказываю тебе, используй эту магию на Таналасту. Передай ей, что она должна принять корону и начать править страной…сегодня же.

Кто-то из собравшихся ахнул, и Азун кивнул, будто отвечая на невысказанный вопрос.

- И да, - сказал он почти мягко, - Я все. Король, который был слишком упрям, чтобы упасть, наконец-то пал. Вся твоя магия, Ванги, и вся магия в прекрасном Кормире не может спасти меня. Тана должна править. Скажи ей это.

Придворный Маг медленно кивнул, его рука снова протянулась вперед. Азун посмотрел на него и зарычал:

- Скажи ей!

Пальцы Вангердагаста коснулись короля. Азун вздрогнул, вжимаясь спиной в своё ложе, а его лицо исказилось гримасой боли, словно его облили холодной водой.

Один из капитанов - молодой человек из дома Краунсильверов начал читать клятву, потянувшись к кинжалу на поясе, но резко застыл, когда Азун поднял руку, остановив юношу. Король и воин спросили одновременно, но один устало, а другой яростно:

- Что ты держишь, маг?

- Мое величайшее сокровище, - ответил Вангердагаст дрожащим голосом маленькой женщины собирающейся расплакаться. – Единственная кость великой Амедагаст, которую я смог найти. Она хранит в себе часть её великой силы.

Ильберд Краунсильвер отступил назад, не скрывая слёз, бегущих по щекам. Вангердагаст приложил желтоватый комок к груди Азуна, где он, казалось, оставил струйку дыма, после чего поднял его к губам напрягшегося короля.

Собравшиеся капитаны смотрели на происходящие как безмолвные статуи.

Красная, жгучая боль внезапно покинула глаза Азуна, тая, как тени, бегущие от яркого солнца. Мужчины ахнули, и на вершине холма раздалось еще больше ругани.

Цвет вернулся на лицо короля, и его потрескавшиеся кровоточащие губы стали целыми. Наблюдающие наклонились вперёд, чтобы изумиться старому магу, который прижимал костяшку к челюстям короля, подобно клинку палача к горлу осужденного преступника.

На лице Азуна Обарскира тоже было изумление. Он медленно и глубоко вздохнул, а собравшиеся увидели, как обугленная плоть исчезает с его тела, оставляя гладкую кожу. Старые мускулы дрожали - но даже когда Ильберд Краунсильвер вздохнул, сдерживая восторженный крик, костяной талисман рассыпался, превратившись в коричневую пыль, которую поднял ветер и разнёс по шатру...оставив двух стариков, которые смотрели друг другу в наполненные слезами глаза. Многие участки обгорелой плоти и раны на теле короля пропали, но те, что остались, перестали затягиваться.

Через мгновение Вангердагаст отпустил пустые руки.

Азун медленно покачал головой и улыбнулся.

- Боюсь, не в этот раз. - Спокойно сказал он.

Вангердагаст стоял неподвижно и безмолвно.

Улыбка короля исчезла, и он добавил:

- Ты исполнишь мой приказ, старый друг? Во имя Кормира?

Когда маг пришёл в себя, его голос звучал как трение ржавых цепей.

- Конечно.

Вангердагаст, подобно утомленному мерину, повернулся и отошёл на дюжину шагов, подняв перед собой левую ладонь, чтобы прикрыть глаза от мерцания заклинания телепортации. Он не обращал внимания на бронированных рыцарей на своем пути, но они сами спотыкаясь разошлись перед ним, будто старый маг был шагающим Богом войны.

Все кроме одного.

Темная и стройная фигура шагнула навстречу Вангердагасту, преграждая ему путь. Рука вытянулась над магом, нарушив его концентрацию. Голова Вангердагаста резко поднялась, а его глаза потемнели от гнева.

- Отмени заклинание, - пробормотала Алусейр. - Я пыталась выйти на контакт с Таналастой, но… - сумев подавить последнее слово, она опустила голову. Её голова опустилась, и офицеры, окружившие принцессу, прислушались, чтобы услышать последнее слово:

- Тишина.

Вангердагаст, возможно, выглядел как старый, грязный отшельник в простых лохмотьях, но когда он очень медленно повернулся, чтобы посмотреть на приближающихся воинов с великолепными эмблемами Пурпурных Драконов на доспехах, его взгляд был холодным и жёстким. Встретившись с ним, все рыцари остановились.

- Королевская тайна, - коротко сказал маг, и по его команде, подобно сторожевым псам, все капитаны в унисон отступили на пару шагов назад, оставив Алусейр и Вангердагаста в наедине друг с другом.

- Я попробую связаться с вашей матерью, - пробормотал Придворный Маг не глядя на принцессу, и, когда Алусейр откинула голову назад и сделала глубокий вдох, то увидела, что небо сияло от слёз в её глазах. Она поняла, что плачет, и так сильно, что слёзы капали с подбородка на землю.

Стальная Принцесса провела предплечьем по лицу, не заботясь о том, что доспехи поранят кожу, и покачала головой, как собака, вышедшая из воды и стряхивающая воду. Её заплаканные глаза прояснились, и она увидела, что у окружающих её капитанов глаза были такими же мокрыми от слёз. Они знали, что должно было случиться здесь, на этом холме.

Серебристые нити шепчущего воздуха клубились на плечах Вангердагаста - магия, которую он использовал, когда хотел громко заговорить с кем-то на расстоянии, но так, чтобы его слова были слышны тем, кто стоял рядом. Когда вокруг мага начали появляться неосязаемые нити, на лицах некоторых капитанов показалось недоверие. Алусейр поймала их взгляды и намеренно протянула руку, положив её на шею мага, дабы показать всем, что она одобрила план мага. В ответ маг отшагнул к принцессе, из-за чего она ослабила хватку.

- Филфаэрил, - серьезно сказал Придворный Маг без приветствия, - Азун висит на волоске от гибели, и я не могу обнадёжить вас ожидающимся выздоровлением. Сейчас моя магия усыпила его, а враждебная не подпускает нас к нему, но перед тем, как уснуть, он передал вам привет и сказал, насколько бесценна для него ваша любовь. Он также приказал мне узнать и рассказать ему о судьбе Таналасты и о ребенке, которого она родит. Какие новости?

- Добрый Вангердагаст, - чистый, холодный голос прозвучал так четко, будто королева стояла перед магом. - Моя старшая дочь погибла. Но она ​​погибла бесстрашно и с честью, уничтожая Болдара, дабы спасти всех нас. Но её малыш в добром здравии. Это мальчик, еще один Азун для Кормира. Я молю тебя, если ты достаточно мудр, чтобы вести этот разговор превратно – пожалуйста, не обременяй последние мгновения жизни моего мужа рассказами о кончине Таналасты. Просто... просто... - голос Филфаэрил на мгновение дрогнул, едва не превратившись в плач, но затем снова принял оттенок холодной решительности. - Скажи ему, Ванги, как сильно я его люблю. Попрощайся с ним за меня и скажи, что, в отличие от тел, наша любовь вечна.

Ее голос полностью сломался, и она плакала, когда спросила:

- Ванги, если ты любишь меня – мог бы ты телепортировать меня к нему?

Алусейр почувствовал, как по телу Вангердагаста пробежала дрожь, превратившаяся в собственные рыдания мага, но которую Придворный Маг унял и пробормотал:

- Мы все, и в особенности ваша дочь, желаем этого больше всего, но если магия все еще…

- Я понимаю, - прошептала Филфаэрил. - О Боги, Ванги, защити Алусейр, и, молю тебя, облегчи кончину моего Азуна. Если вдруг ты сможешь как-то, с помощью магии, сохранить последние мгновения жизни и слова Азуна, то я приказываю тебе сделать это и потом показать мне.

- Будет исполнено, - мягко ответил Вангердагаст. – До встречи, - он закончил заклинание усталым взмахом руки и повернулся к Алусейр. - Ради безопасности короны я не осмелился привести ее сюда, - сказал он стыдливым голосом. – Мне нужно знать…

Алусейр развернулся, вырвавшись из его рук, но не с рычанием гнева, которого он ожидал и боялся. Вместо этого она села на корточки, как и все остальные капитаны на вершине холма. Вангердагаст осмотрелся по сторонам.

Стальная Принцесса смотрела вниз по склону холма, где бушевала синее сияние проявляющейся магии.

- Транслокационное перемещение, - громко сказал Вангердагаст, чтобы назвать заклинание для тех, кто не определил его по внешнему виду. – Не атакуйте, пока я не прикажу…

- Успокойся, маг - огрызнулся один из капитанов, рассматривающий сияющие лучи. Но тут он вспомнил огненные заклинания Придворного Мага и дрогнувшим голосом добавил:

- Хотя бы сейчас…

Несколько голов обернулись, чтобы увидеть, как Вангердагаст отреагирует на эту дерзость, но лицо мага было бесстрастным. Он двинулся вперед и встал между заклинанием и павшим королём. Когда Вангердагаст подошёл к сгустку магии, он прищурился, затем вздохнул и отступил назад. Кислое выражение мелькнуло на его лице так мимолётно, что Алусейр, наблюдающая за Придворным Магом не была полностью уверена в том, что видела.

Некоторые ветераны были не так осторожны. Они не скрывали своё омерзение и пренебрежение, когда из портала появились священники. Испуганное лицо Хранителя Знаний Денеира Таун Хелбор осмотрела поле битвы, но священника быстро оттолкнул в сторону Верховным Охотником Малара, который, в свою очередь, был снесен Алдетом Аронсоном, Верным Молотом Тира. Очевидно, что раз Боевые Маги, только первосвященников, которые и так были всегда готовы отправиться к своему господину, значит, у них не хватало магии, чтобы перенести сюда всех смотрителей церквей. Из портала продолжали поочередно выходить первосвященники всех конфессий, представленных в Кормире.

- Только стервятников нам и не хватало. - Громко сказал кто-то из наблюдающих капитанов, когда мечи далеко не всех собравшихся покоились в ножнах.

- Да уж, - сказал кто-то с горечью. – Теперь-то кровавая работа будет завершена.

Лорд Первосвященник Фаворит Богини Удачи повернул голову и крякнул:

- Кто это сказал?

Повисшее долгое, холодное молчание, сменилось ещё более холодным и наглым, сказанным в унисон двенадцатью окровавленными мужчинам в доспехах:

- Я.

Манарек Эсквин побледнел и быстро отвел взгляд, шагая вслед за коллегами по ремеслу вверх по холму, к падшему королю. Магия, наполнившая короля изнутри, будто бы окружила его сияющей аурой, когда он снова закричал и начал барахтаться на щитах в припадке спазматической боли. Запах крови дракона вновь повис в воздухе.

- Пропустите! - требовал первосвященник Малара. - Мы пришли в час нужды, чтобы исцелить короля.

- Дело не в простом исцелении, - сказал Вангердагаст с предостережением. Позади него что-то появилось изо рта Азуна - оно зашипело и свернулось в клубок пламени. Магия, сразившая короля, теперь пожирала его.

- Боюсь, что вы, священники, ничего не сможете сделать тут, - вежливо сказал Придворный Маг, - разве что позволить королю Азуну умереть с достоинством, которое он завоевал себе доблестью и отвагой.

Некоторые из капитанов подошли, чтобы встать рядом с магом, не давая первосвященникам подойти к королю, но другие бросили подозрительные взгляды на Вангердагаста, после чего послышались шепоты:

- Отказаться от исцеления короля?

- Это что, предательство?

На ней была надета меховая перчатка, пальцы которой были покрыты когтями огромных кошек, а тыльная сторона была усеяна колючками из костей зверей. Он указал на Придворного Мага, а затем повернул руку в сторону. Лицо насмехалось над магом, а в глазах горело пренебрежение и возбуждение.

- Назад, Вангердагаст! – Зарычал он.

Старик в грязной одежде не сдвинулся и не сказал ни слова.

Первосвященник зарычал:

- Ты всего лишь невежественный придворный. Отойди и забери с собой свою ничтожную магию. Божественная сила Малара восторжествует. Так всегда было, и так всегда будет.

Затем в воздухе позади священников что-то вспыхнуло, и некоторые из них, с сузившимися от страха лицами, быстро обернулись. Свет обтекал высокую фигуру, но затем быстро разлетелся в искры. К вершине холма, разгоняя искры, шёл окровавленный с ног до головы мужчина в многократно пробитых доспехах. Он был с непокрытой головой, лицо носило маску уверенности ветерана многих битв, а миниатюрный меч с обнаженным лезвием, выгравированный на нагруднике, выдавал в мужчине первосвященника Темпуса, опоздавшего на встречу. На этом поле боя первое место должно принадлежать ему, но жрец Малара не подал никаких признаков того, что он заметил прибытие боевого священника, а лишь еще властно приказал Вангердагасту отступить.

Что-то, что могло быть слабым намёком на улыбку, появилось на лице старого мга, и, не отворачиваясь, он медленно сделал три шага назад.

Жрец с триумфом расправил плечи и, едва не крича, заявил:

- О, Малар, Великий Владыка Крови и повелитель всех, кто охотится, что и делал этот храбрый король, взгляни на своего истинного слугу в этот час нужды и даруй ему милость, дабы он мог сослужить тебе! Пусть сила льва, гибкость пантеры и выносливость белого медведя наполнят меня, дабы помочь этому монарху в час нужды!

Заклинание исцеления не нуждалось ни в озвучивании заклинания, ни в жестах, и никто не двигался и не говорил, пока жрец Малара завершал своё, без сомнения, самое великое заклинание за всю духовную карьеру, протянув обе руки, с белым, очищающим, пламенем, танцующим между ними, к Азуну.

Огонь перепрыгнул на ложе из щитов и погрузился в тело короля. Когда волшебный всплеск заставил короля приподнять тело, сжав руки и изогнув спину, его тело окружили рычащие молнии и вращающиеся огненные шары размером с кулак. Огонь обрушился на дерн и поджег его, щиты со скрежетом прогнулись, и из угасающего белого пламени почти лениво вытянулся потрескивающий электрический хвост, окруживший жреца Малара.

Буруин же отшатнулся назад, издав собственный крик, и врезался в стоящих позади священников, и только крепкие руки Овдина Фоули и Лорда Битвы Стилханда не дали ему упасть. Когда они успокоили его, лицо маларита посерело, глаза потемнели, а зубы скрежетали друг об друга.

Лица священников резко побледнели, поднятые к небесам руки священников, многие из которых светились, начали лихорадочно вырисовывать символы защитных чар, а ноги священников торопливо шаркали, когда те отходили назад. Испуганные взгляды заметили, что несколько капитанов наполовину вытянули клинки из ножен и с каменными лицами шагнули к священникам.

- Ваша забота и преданное служение королю отмечены и справедливо оценены, - серьезно сказал священникам Вангердагаст. Железная корона, нависшая над бровями, придавала ему вид старого и могучего монарха. – Вы можете идти. Ваши Боги хотели, чтобы вы прибыли сюда, но, боюсь, что время для исцеления прошло. - Он позволил своему лицу принять хмурое выражение, а потом властно поднял руку и добавил:

- Король быстро умирает. Не беспокойте его в последние мгновения жизни.

Священники колебались. Несколько ртов раскрылись, дабы начать неуверенно протестовать, но тут священники взглянули на рыцарей и тут же все рты закрылись.

Придворный Маг посмотрел на Овдина Фоули, затем на Лорда Битвы Стилханда, и кивнул им, выражая смесь немой благодарности и просьбы. Оба священника кивнули в ответ, повернулись и начали отгонять своих коллег по цеху, поднимая и махая руками, образуя небольшой загон, который понемногу отгонял священнослужителей с холма.

Удовлетворённый Вангердагаст снова кивнул и обернулся к Азуну. Алусейр и ее коллеги-капитаны собрались вокруг короля, попеременно смотря то на мага, то на павшего монарха.

- Мой господин, - сказал Придворный Маг голосом, который на одно мгновение зазвенел, напоминая плач, - я выполнил ваш приказ и узнал светлые новости. Принцесса Таналаста родила сына, который известен теперь как Азун Пятый. Новый принц Кормира будет носить достойное имя, когда придёт его время занять трон.

- Это хорошо, - выдохнул король и на мгновение задохнулся от внезапного приступа боли. Он откинулся назад, его лицо посерело, а капитаны мгновенно вытянули руки вперед, которые, будто бронированные, пропитанные потом, колыбели, удержали его в сидячем положении. Ильберд Краунсильвер подавил то, что могло быть лишь плачем, когда король изо всех сил старался удержать равновесие и остаться в сидячем положении.

После нескольких ужасных, судорожных вздохов, Азун нашел их где-то в глубине себя и поднял голову. Чтобы подарить всем собравшимся кривую улыбку - почти насмешливое презрение к собственной слабости. Улыбка сменилась искренним, нежным теплом, когда он внимательно рассматривал знакомые лица. Алусейр стояла впереди - её глаза были темными, а лицо белым, как полированная кость. Не отпуская меча из рук, она открыла рот, будто хотела что-то сказать, но не могла подобрать слов.

Азун посмотрел на нее, затем на небо и сказал:

- Это была хорошая поездка, - как бы мимолётом заметил он, глядя в серые облака, - но если мои желания хоть что-то значат – Боги, пусть у моего внука она будет еще лучше.

Король оттолкнул руки, нежно поддерживающие его, и, словно старый. Но все еще сильный лев, поднялся на ноги. Он покачивался. И руки капитанов уже было потянулись к нему, но остановились на полпути – никто не хотел оскорблять своей поддержкой короля, который в последний раз осматривал своё королевство уже потускневшими глазами. Его взгляд снова начал медленно перемещаться от одного знакомого лица к другому, а на уголках рта заиграла улыбка. Рука Азуна дважды скользнула по рукояти меча на его поясе, прежде чем он ухватился за неё и с грацией обнажил свой клинок. Если кто-то и заметил, что король от этого пошатнулся, как травинка на ветру, то не подал виду.

- Я не буду прощаться, - почти яростно сказал Азун Четвертый, король Лесного Королевства, тем, кто стоял вокруг него, - потому что я останусь здесь, невзирая на ночной ветер наблюдать за любимой землей, дабы встретить с оружием в руках своих врагов и поддержать добрым словом своих друзей.

Меч выпал из его дрожащих пальцев, но Алусейр быстро, как змея, перехватила его в воздухе и вложила в руки отца.

Тело Азуна дрогнуло, когда он внезапно обнял ее.

- Передай это маме. – Сказал он, поцеловав её в щёку.

Его губы коснулись ее кожи, а затем он задохнулся от резкой боли и ослаб, всем весом повиснув на дочери. Алусейр подхватила его и приподняла, когда их губы соприкоснулись.

Дыхание Азуна было горячим и сладким, с привкусом крови и пламени. Последняя крошечная молния пробежалась между их губами, но Алусейр не дрогнула, как и тогда, когда драконий огонь, подобно шторму, полностью накрыл её.

Ее отец застонал от боли, и прошептал:

- Филфаэрил.

Этот стон исходил из самого сердца.

Короля снова отшатнулся, откинул голову и издал рык ликующего льва.

На мгновение Азун яростно обхватил свою дочь с внезапно вернувшейся силой, пока его объятия не стали почти болезненными, после чего отпустил ее и развернулся на каблуках, чтобы посмотреть на всех тех, кто мрачно смотрел на него, и поднять меч в воздух.

Клинок вспыхнул. Голубое пламя окутало его, а затем сгустилось до пурпурного оттенка. Все собравшиеся на холме капитаны были готовы поклясться, что видели, как пурпурное пламя, окружившее клинок, на пару мгновений приняло очертание силуэта дракона.

Алусейр увидела, как Вангердагаст едва заметно сделал пару жестов своими пальцами, когда король поднял меч, но, несмотря на то, что взгляды принцессы и мага пересеклись, он лишь понимающе кивнула, не портя впечатления ахающим капитанам.

Азун посмотрел на нее с почти грустной улыбкой, как будто знал, что она разгадала этот трюк мага. Он отвернулся и шагнул в шатёр, что и было его последним путём. Алусейр и Вангердагаст двигались за ним по пятам, но остальные стояли, глядя в небо.

Люди моргнули, увидев, что в том месте в небесах, куда указывал клинок, тёмные облака разошлись в разные стороны, обнажив яркое чистое небо, и их дрожащее дыхание объединилось в хор сожаления.

В последовавшей тишине Азун произнес свои последние слова, опустившись на колени, подобно уставшему дереву, решившему упасть на землю.

- Во имя Кормира, - выдохнул он почти шепотом. - Навсегда!

- Навсегда, отец, - сказала Алусейр голосом, дрожащим от слёз. - Помни - навсегда!

Король Кормира улыбнулся, когда его лицо ударилось о дерн, после чего наступила долгая тишина. Когда его капитаны, его дочь и даже священники начали плакать, Азун уже не услышал их. Его уши были полны эхом труб - звуком, который почти полностью был вытеснен рёвом боевого рога. Звуком, которым королевский дворец встретил его рождение. Высокий, яркий и чистый звук. Боги, как приятно слышать его снова.