Собственность Дьявола. Право на семью (СИ)

Глава 11. Авантюристки

Маша

— Поехали, — захлопнув багажник с моими покупками для предстоящего бал-маскарада, Милана обходит машину. Залезает на пассажирское сидение. Устроившись поудобней, вынимает из пакета парик.

Подозрительно наблюдая за ней, сажусь за руль.

— Куда «поехали»? — мои брови от удивления медленно ползут на лоб. Перед глазами мельтешат черные, как смоль, пряди. Нервируют. — Да ну нахрен, Мила! Хочешь, чтобы я превратилась в гребаную Лару Крофт уже сейчас?

— Надевай, — уверенный голос Миланы вынуждает вздрогнуть. — И солнцезащитные очки не забудь. Исаев будет дома через час. У тебя есть двадцать минут на то, чтобы загримироваться.

— Нет! Нет! И нет! Ты поедешь к нему одна! Похоже, вы с Герой оба спятили? Шах в курсе твоих сумасшедших идей?

— Шутишь? Нет, конечно, — нервно скалится подруга, — знал бы, посадил бы под домашний арест. Машка, всё, что от тебя требуется — полчасика посидеть тихонько в машине. Да кто тебя узнает за тонированными стеклами? М? Держи! — подружка настойчиво тычет мне в лицо парик.

— Легко сказать! — выдернув из рук Миланы накладные волосы, нервно ржу. — Зачем вы с Герой толкаете меня на верную смерть? Всё равно, что в клетку к тигру зайти и дернуть за усы. У меня уже колени дрожат. У него охрана в доме. Дан же, как ищейка, по запаху обнаружит. Чуйка у Галецкого знаешь какая!

— Да ладно, когда ты в морге после укола спала, никто ничего не обнаружил.

— Божжже, Мила, не напоминай… — закатываю глаза.

Если бы я очнулась среди трупов, а не в квартире Астафьева, то, наверное, там бы и померла от разрыва сердца.

— Тебе не интересно узнать, кто та беременная девушка? — прищурившись, Милана сверлит своим решительным взглядом мои глаза.

У меня от её целеустремленности голова идёт кругом. И мурашки по коже…

Как рискнуть и выжить? Как не слететь с катушек?

А если та девушка — его новая жена?

Если она беременна от него?

Боже, только не это! Он ведь не хотел детей. Пусть окажется его клиенткой. Такого удара моё сердце точно не выдержит.

— Мила, Исаев не тот, кто станет делиться с посторонними фактами из личной жизни. С чего ты это взяла? Много ты о нём узнала из соцсетей?

— Нет.

— То-то же…

— Не отговаривай меня. Ничего не выйдет. Я договорилась с Русланом о встрече. Всё, уже поздно пить боржоми, — разводит руками. — Будем импровизировать. Ты с папой увидеться хочешь?

— Хочу, — соглашаюсь.

— Тогда заводи мотор, подруга. Иначе я сейчас на нервах рожу, а мне ещё рано. Не зли меня, Машка! Вот, честное слово, не зли!

К коттеджу Исаева доезжаю с тахикардией и мокрой спиной, молча ругая Милану на чём свет стоит.

Зачем? Зачем я повелась на её уговоры?

Почему не дождалась Геру?

Уверена, он бы устроил мне встречу с отцом, не подставляя под удар меня и детей.

Георгий бы вырулил красиво и правильно. Сделал бы всё как нужно. По уму. Не под влиянием эмоций, как случилось у нас с Миланой.

Не задумываясь о последствиях, она затащила нас обоих в логово опасного зверя.

Я ведь знаю Руслана. Изучила его куда лучше, чем следовало бы. Я рискую не только собой, но и своими детьми! Такие как он не прощают обмана.

Когда Руслан выяснит, что я скрыла от него рождение двойняшек, то и вовсе возненавидит меня.

Что, если он захочет их отнять? Захочет лишить меня материнского права?

Потеря замершего эмбриона — это ничто в сравнении с потерей выстраданных и рожденных в муках двойнят.

Будет лучше для всех, если Исаев не узнает правду. Ну а если докопается до неё, тогда пусть думает, что дети не его!

Не хотел их тогда, не стоит к ним приближаться сейчас!

Неважно, что там у него было с анализами. Был ли он бесплоден или нет. Он отправил меня на аборт! Любящий мужчина никогда бы не пошёл на такое преступление. А он смог. Он безжалостно затянул верёвку на моей шее, зная что дети — это моя слабость и боль.

Пусть только попробует заявить на них права!

Не стоит провоцировать мои материнские инстинкты и вытаскивать из меня озлобленную волчицу. За своих малышей перегрызу горло даже ему. Человеку, которого до сих пор люблю так же сильно, как ненавижу!

Проезжаю мимо ворот Исаева и торможу напротив пустующего дома его соседей. Поодаль от калитки с камерой видеонаблюдения.

Машину не разворачиваю, чтобы его преданные псы не пялились на лобовое стекло.

— Приехали… — отрывисто выдыхаю, отцепляя от руля онемелые пальцы. Глушу мотор.

— Руслан должен вернуться с минуты на минуту, — говорит Мила, проверив время на часах.

Чувствую, как по вискам скатываются капельки пота. Нервно стираю их пальцами. Меня потряхивает. Грудь разрывает от прилива молока. Соски пекут. Прокладки в лифчике становятся влажными, чем раздражают ещё больше.

За сегодня я пропускаю, как минимум, четвёртое кормление. И это плохо. У меня и без того мало на двоих молока! А с этими сумасшедшими детективными слежками и вовсе пропадёт.

— Господи, я хочу домой! К детям. Мне кажется, я сейчас сварюсь заживо в этом парике, — расчесав пальцами затылок, нервно бью по рулю.

— Тише. Не психуй, не нужно привлекать лишнее внимание, — выпаливает Милана, поправляя на мне причёску. — Тебя никто не узнает. Я долго не задержусь у него. Мне хватит десяти минут.

— Божжже, Мила, лучше бы ты встретилась с ним в каком-нибудь кафе. Что будет, если он меня обнаружит? Я рискую всем! — моя внутренняя истерика бьёт все рекорды. Была бы моя воля, я уже бы отсюда удрала. Подальше от этого дома, с которым связано так много воспоминаний. Они раздирают мою душу по новой. Выворачивают её. Поджигают и заставляют терпеть муки, которые сводят с ума.

— А ты не думай об этом. Подумай лучше об отце. На кон поставлена встреча с папой. Возьми себя в руки и остынь.

— Легко сказать! — взрываюсь на крик, после которого наступает кратковременное облегчение.

— А я? Думаешь мне легко? — не выдержав, подруга отзеркаливает мой тон. — Я ввязалась в эту авантюру только из-за тебя! Прекрати делать мне нервы!

— Ладно, ладно, Мил, прости, — выдыхаю. — Я не видела его вживую почти год. Боюсь, у меня сердце остановится.

— Маша, надень это. Всё будет хорошо. Ты только из машины не выходи. Что бы не произошло. Поняла? Если вдруг что-то пойдёт вразрез с моим планом, уезжай. Я вызову такси.

— Поняла, — сглатываю. Забрав у Миланы очки, надеваю их на себя.

Эмоциональное напряжение достигает пика, как только замечаю в зеркале заднего вида подъезжающий к воротам Исаева черный Гелик.

Слова вместе с воздухом застревают в горле. Меня бросает в жар. И следом по позвоночнику проносится волна ледяного озноба…

— Дыши, — где-то на задворках сознания звучит голос Миланы. Едва различимый на фоне грохочущего пульса в ушах. — Я сейчас вернусь. Жди меня здесь.

Порыв ветра в лицо…

Хлопок двери…

Эмоциональный взрыв…

Выброшенные в кровь гормоны буквально оглушают моё сердце. Оно трещит по швам, как только замечаю до боли знакомую мужскую фигуру, покидающую автомобиль…

Руслан…

Мой взгляд залипает именно на нём.

Как всегда красивый и мужественный. Сегодня весь в чёрном. С той же стильной причёской. Высокий, статный мужчина тридцати девяти лет. С суровыми очертаниями лица, покрытого тёмной щетиной.

Сердце сжимается при виде собственного мужа. Хочется выбежать из машины. Броситься к нему. Прикоснуться к его лицу. Потрогать колючие щёки. Погладить пальцами чувственные губы. Прижаться к его телу. Ощутить согревающее тепло.

Одиннадцать месяцев разлуки для меня стали самой ужасной пыткой.

Умом понимаю, что уже ничего не вернуть. Как прежде уже не будет. Слишком много было между нами вранья. Слишком много боли. Недосказанности. Психологического давления. Недоверия. Теперь уже с обеих сторон.

То, что случилось в день нашей свадьбы — уничтожило меня. Душу разбило вдребезги. Я схоронила себя заживо. Сама…

Собирая себя по осколкам, я клялась, что больше никогда не подпущу Руслана к себе. Что бы не происходило в наших жизнях, я буду держаться от него на расстоянии.

Никогда. Ни при каком раскладе не позволю ему себя найти. Узнать о том, что я жива. Что у него есть дети!

В какой миг всё пошло не так?

Где я оступилась?

Почему я нарушила главное правило, которого придерживалась почти год?

Зачем я только расспрашивала о нём подругу? Зачем интересовалась его судьбой? Как теперь реагировать на ту информацию, которая мне досталась от Миланы?

«…Сесть бы за руль, утопить педаль газа до упора и разогнаться по встречной. Лоб в лоб. Как в краш-тесте. Чтобы мгновенно в мясо. И сразу к ней. К этой стерве в ад… А, знаешь, мне ведь для неё ни хуя не жалко. Хочет сердце — вытащу и отдам… лишь бы вернулась. Хочу, чтобы этот кошмар закончился…»

И как теперь со всем этим справляться и жить дальше, зная, что долгие месяцы он без меня загибался?

Так ли это на самом деле?

Мой муж ни разу не открыл мне своих истинных чувств. Ни разу не сказал «люблю». Как будто это слово требовало неимоверных усилий, чтобы его выразить.

«…Хочет сердце — вытащу и отдам… лишь бы вернулась…» — что всё это значит?

Почему ты не сказал мне этого раньше?

Почему, Руслан?

Почему ты сделал всё, чтобы мы не были семьей?

Совершая шаг навстречу Милане, Исаев мажет хмурым взглядом по моему автомобилю. На мгновение тормозит, прилипая глазами к заднему стеклу. Оно затонировано плёнкой. Меня не разглядеть. Но моя душа от страха всё равно срывается куда-то в пропасть. Леденеет, в который раз раскалываясь на части. Её уже не склеить. Не в данной ситуации. Нет.

Столько потрясений мне одной не вывезти.

То, что я наблюдаю в данный момент, ввергает меня в шок. Сотрясает разрядом максимальной мощности. Заживо сжигает дотла.

И это не разговор Миланы с моим мужем. Нет.

Не успев поздороваться с подругой, Рус вынужденно оборачивается. Среагировав на происходящую возню, бросается обратно к своему Гелику.

Как в замедленной съёмке я отслеживаю уже знакомый сюжет. Будто повторяется моя незавидная жизнь, только с другим женским персонажем. От происходящего грудь начинает ходить ходуном. Дыхание сбивается. Перенапряжение достигает пика. Заряженная трясучкой, судорожно вцепляюсь за подголовник сиденья. Пялюсь в заднее окно.

Девушка, та самая, беременная, с которой он вчера ужинал в ресторане, лихо несётся на меня. Словно убегая от опасности. За нею со всех ног бросается в догонку Дан. Исаев, что-то крича, перехватывает её на полпути к Милане. Между ними завязывается борьба. Мужу прилетает лютая пощёчина. Наотмашь. Настолько эффектная, что даже я инстинктивно ощущаю жжение на своей щеке. Жмурюсь, приходя в полное оцепенение. Моё нутро холодеет. Злость расползается по нему жгучими ядовитыми потоками.

Никто! Никто, мать вашу, не имеет права к нему прикасаться!

Никто не имеет права его хлестать!

Распахиваю веки. Перед глазами сгущается красная пелена ярости.

Тело сотрясает, будто в лихорадке.

Руки ходят ходуном.

В голове пульсирует одна-единственная мысль. Мне хочется разорвать эту суку на мелкие ошмётки!

Разорвать и раскидать по сторонам!

Врезаюсь пальцами в дверную ручку. Щелчок замка оглушающе бьёт по мозгам. Оттолкнув от себя водительскую дверь, высовываю лицо. Налетевший шквал ледяного ветра едва не срывает шапку с париком. Очки соскальзывают на кончик носа. Задерживаю дыхание. Глаза в глаза. С ним. Как две схлестнувшиеся молнии. Разряд. Мощный. Внезапная остановка сердца. У меня.

Рус… Руслан… Мой Руслан — вибрации в голове усиливаются.

В последнюю секунду сдерживаю порыв, чтобы не выскочить из машины и не вцепиться ей в глотку. Чтобы окончательно не выдать себя.

Куда уж окончательнее?

Господи, я сошла с ума…

Что я творю?

Инстинкты становятся неуправляемыми.

Боль. Ревность. Не остывшие чувства. Ненависть….

Всё смешивается в одном флаконе. Закипает, как химическая реакция. Достигает максимального напряжения для взрыва.

Нельзя! Машка.

Машка… Нельзя!

Нырнув обратно, захлопываю дверцу. С третьего раза завожу мотор. Дыхание до боли рвёт легкие. Разламывает в груди. Глаза застилают слёзы. Пальцы на руле отбивают бешеную чечетку. Развернув автомобиль, бью по газам.

Я пропала…

Всё пропало…

Он меня засёк.

Засёк, черт возьми! Засёк!

Пролетаю мимо застывших в фрустрации фигур. Видимость размытая, но краем глаза улавливаю на себе интерес его охраны. Меня подбрасывает на месте. Особенно чувствуется взгляд Дана.

— Дура! Дура! Дуррра!!! — бью по рулю, направляя машину к трассе.

Какого черта я повелась на этот долбаный экшн?!

Какого черта согласилась?

Больно. Господи, как же больно видеть его с другой.

Она беременна.

Беременна… Беременна…

Кто эта девушка? Его супруга? Почему он привёз её домой? Она с ним живёт? Они спят вместе? В одной постели? Он её трахает? Он её любит? Божжже, кто она? Кто???

Мысли, то и дело, атакуют голову.

Перед глазами мелькает набор картинок: он ловит её, сгребает в объятия, тащит к открывающимся воротам. Девушка сопротивляется, но тщетно. Сбежать от Исаева даже я не смогла… пока не стала для него мёртвой.

К черту их! Он ничуть не изменился. Всё также вершит судьбы людей…

Поддав газу, попадаю на мерзлый грунт. Не справляюсь с управлением. Автомобиль срывается в занос. Тачку раскручивает и выбрасывает с дороги в сугроб. С диким визгом врезаюсь багажником в дерево. Висок припечатывает к окну. Да так мощно, что перед глазами осыпаются искры. Пережив вспышку боли — цепенею на месте…

Всё…

Кажется… приехали…

Добро пожаловать в ад…