Собственность Дьявола. Право на семью (СИ)

Глава 44. Разборки

Руслан

— Какую машину? — спрашиваю автоматически.

— Ту, что Гера подарил.

Несколько секунд стою, не дыша.

Серьезно, блять?

У неё все отлично, епта…

Моя жена едва не убилась, но это же херня!

Авария — это херня!

Херня, мать вашу!

Вот она! Передо мной. Живая с шишкой на лбу! Уверяет, что всё окей.

Блять!

Моё сердце ребра выколачивает. Я буквально слышу скрип собственных зубов. А у неё всё нормально! Всё хорошо! Она разбила машину. Ха! Всего навсего? Ту, что Гера подарил? С хуя ли?

Вытираю вспотевший лоб. То ли от волнения, то ли от злости запускаю пятерню в свои волосы и нервно прочёсываю затылок.

— Не смотри на меня так, — нервничает она, прерывая мой внутренний монолог своим сдавленным голосом.

— Как «так»? — выразительно рычу каждое слово, глядя в её бессовестные глаза.

Руки так и чешутся уложить грудью на стол и всыпать по заднице.

— Словно ты готов меня убить, — заявляет, зябко кутаясь в халат и поджимая надутые губы.

Её слова и действия поражают. Как будто я монстр какой-то. И она снова пытается оградиться от меня, спрятавшись в своей раковине.

Неужели не понимает, что слышать о таком невыносимо тяжело, а представлять аварию с ней после того, что я пережил год назад на её похоронах сравни смерти. Теперь каждый ушиб на теле жены для меня удар. Определённо ощутимый и болезненный. Убийственный, мать её! Потому что сейчас я люблю её во сто крат больше, чем любил до этого самого дня! Она для меня всё! Мой мир. Моя Вселенная. Моя жизнь. Но до сих пор Маша не может этого понять. Осознать не хочет.

Проморгавшись и придя в себя после нервного потрясения, выдыхаю, растираю переносицу и делаю шаг к ней. Опустив ладони на хрупкие плечи, притягиваю к себе.

— Ты всё ещё принимаешь меня за дьявола? — впиваюсь взглядом в её глаза, ожидая ответа. — Боишься меня?

— Нет. Не знаю… Рус… — Маша отводит взгляд в сторону, затрудняясь сказать мне правду. Тонкие руки упираются мне в грудь, но я с лёгкостью ломаю жалкое сопротивление. Держу её крепко.

— Я же по глазам вижу, что боишься.

— Я просто не хочу раздувать из мухи слона! — шипит она, силясь оттолкнуться.

— Хорошо. Пусть так, — выпускаю её из рук, чтобы не заострять проблему прямо сейчас. — Прости, если я тебя напугал. Но больше за руль ты не сядешь.

— Рус, так нельзя! — её голос хрипнет из-за высоких нот.

— У тебя будет личный водитель и точка! — в итоге взрываюсь я.

— Отлично, — чеканит жена.

— Отлично? — охреневаю. Кулак сжимается сам собой. — Да, Маш! Отлично! То, что ты осталась живой и невредимой! Отлично, что не погибла и можешь самостоятельно передвигаться на своих ногах! Когда произошла авария? Вчера? После того, как ты переквалифицировалась в шумахера и рванула прочь, забрызгав меня грязью из-под задних колес?

Вытащив щётку из шкафчика, Маша, пыхтя, принимается подметать на полу осколки с салатом.

Нет уж! Так не пойдет! За глупые поступки должна отвечать! С хуя ли молчит, насупившись?

— Давай помогу убраться здесь, — решительно вырываю хозяйственное приспособление из её рук, только чтобы посмотрела на меня.

— Я сама! Иди к черту, Руслан! — протестующе рычит, но я отбрасываю гребаную метлу на пол и сгребаю жену в объятия. Обхватываю затылок пятерней. Глаза в глаза. Волосы в кулак. Ток по венам…

— Там я уже был. Хватит! Достала, — рублю, а затем жадно впиваюсь в её губы, чтобы заткнуть ей рот. Если поцелуи придумали для этого, я с радостью с ней помолчу! Буду упиваться ею до тех пор, пока вся злость не сойдёт на нет.

— Рус..? — сипит Машка, оторвавшись от моих губ.

Её пальцы нежно скребут по моему затылку. Этот момент хочется растянуть на всю жизнь. Так хорошо я давно себя не чувствовал. Рядом с ней я просто счастлив. Относительно спокоен и полон сил, не смотря на то, что жена умеет держать меня в тонусе.

— М? — вопросительно мычу, не в силах ворочать языком, когда она продолжает гладить меня по загривку. Зарывшись носом в ароматную макушку Марии, дышу ею, крепче прижимая к груди. По телу трепетным теплом разливается эйфория.

Матерь божья, как же мне её не хватало…

Целую в лоб, мысленно благодаря судьбу, что мы снова вместе.

— Нам нужно поговорить, — её горячий шёпот ощутимо толкается мне в шею.

— О чём? — хриплю, выравнивая дыхание после шквала эмоций.

— Я не могу к тебе переехать сейчас…

— Объясни, — глотаю подступивший к горлу ком, поскольку уже догадываюсь в чём причина и о ком пойдёт речь.

— Мне трудно смириться с мыслью, что у тебя будет ребёнок от суррогатной матери. И то, что она живет в твоём доме, причиняет мне нестерпимую боль. Я не готова к такому повороту событий, — Маша запрокидывает голову и смотрит мне в глаза.

— Утром она уедет, — делюсь с ней своими ближайшими планами. — Я снял для неё квартиру. До родов Лиза будет жить там, а после я заберу ребёнка и мы закроем с ней сделку. Эта женщина больше не появится в нашей жизни. Обещаю.

— Дело не в ней. То есть и в ней тоже. Просто я не уверена, что смогу принять этого ребёнка и полюбить, как родного. Возможно, малыш будет похожим на тебя, и когда-нибудь я смогу… — голос Маши дрожит, словно она вот-вот заплачет. — Боже… Не знаю. Мне трудно об этом говорить. У меня крыша едет. Рус, я не смогу его полюбить. Наверное не смогу.

— Маша, Маша, прекрати, — прерываю её, чтобы напомнить причины и обсудить их последствия. — Я прекрасно понимаю твоё состояние. И эту панику, которая разбивает тебя изнутри. Но это всего лишь ребенок. Беззащитный, маленький человек. И он мой. Понимаешь? Мой, как и Яра с Яном. Так уж вышло. Я не ожидал увидеть тебя живой. Я пытался жить дальше.

— Вот как… — Маша разочарованно хмыкает.

— Ты серьезно? — вопросительно выгибаю бровь, в очередной раз поражаясь её реакции. — Маша, я тебя похоронил! У меня и в мыслях не было, что ты жива. Да, я сходил по тебе с ума, горел желанием уйти следом, потому что знал, что после смерти мертвые не возвращаются. Мне тебя не хватало. Я каждый день искал способ облегчить свою утрату. После долгих попыток забыться, я всё же решил жить дальше. Узнал, что могу иметь собственных детей. Едва не убил Шаха. Мать заверила меня в том, что ребенок — это лучшее лекарство от одиночества. Я был в таком отчаянии, что даже не стал её разубеждать. Мне было ровно на всё. Я пахал, как проклятый, чтобы не думать о твоей смерти. Но как увидел неугомонную Златку Лисички… то есть… дочку Яны… неважно! — отчеканив, замолкаю, осознавая, что выдал лишнее.

— Лисички? — переспрашивает Маша сдавленным из-за спазма голосом. Глаза мгновенно покрываются влагой. Прикусив дрожащую губу, жена вырывается из моих рук и разворачивается ко мне спиной, обхватывая себя руками.

Не давлю на неё. Не тот момент. У самого душу наизнанку вывернуло. Сам не знаю, смогу ли я полюбить ребёнка от Лизы. Пусть он будет трижды моим…

— Маша, давай выдохнем? — прошу, глядя ей в затылок.

— Ты её любил? — раздаётся негромкий, шокирующий вопрос.

— Кого?

— Лисичку свою. Не делай вид, что не понимаешь, о чём речь. Я видела её фотографию в сейфе. Обручальное кольцо. И надпись. Видимо важную для тебя. Ты сам знаешь, какую.

— Какое это теперь имеет значение, Маша?

— Ты её любил? — настойчиво повторяет вопрос, чем бесит ещё сильнее.

— Возможно. Нет. Не знаю. Хватит! — рявкаю и в ответ получаю ту же реакцию.

— Не хватит! Вы были женаты! — развернувшись ко мне лицом, кричит Маша. — Я ничего об этом не знала! Я тебя не знаю, Рус! Совсем!

— Мы не были женаты! — парирую я. — Всё, что ты увидела на фотографиях — было организованным фарсом. Точно таким же, как у тебя с Георгием, когда вы оба пошли против меня. До тебя я не любил женщин по-настоящему. Ты единственная, кому я сказал эти слова. Мой брак с тобой был первым и единственным. Я никогда не был женат, Маша. Никогда!

Делаю шаг к ней.

— Не подходи ко мне! — жена выбрасывает руки вперёд, чтобы защититься.

Торможу, не зная, чего ожидать от неё в следующую секунду. Ревнивая, мать её, собственница! Даже больше, чем я.

— Малыш, прекрати, — пробую достучаться до её благоразумия. — Ты же не любишь лепить из мухи слона. Так зачем делаешь это?

— Это другое.

— Это моё прошлое! Ты — настоящее. Остальное не стоит выеденного яйца. Всё ерунда, понимаешь?

— Ты заключил со мной фиктивный брак. Ни любви, ни уважения не проявил. При этом ты хранил в сейфе обручальное кольцо и фотки с ней! «Спасибо, что ты есть…» — такой была надпись на одной из них. Я помню. Эти слова навсегда отпечатались в моей памяти. А ты говоришь о каком-то фарсе. Зачем ты лжешь? Со мной ты ради детей?

— Да, блять! — втянув ноздрями воздух, тотчас сбавляю тон. — Я не лгу. Я давно знаю Яну. Её родная сестра Виктория была замужем за мои братом. Оба погибли в автокатастрофе. Их убили. Яна осталась одна с маленьким Тимофеем на руках. С моим племянником! Пока я отвлекался на поиски убийц, она с ребенком едва не стала очередной жертвой. В тот вечер их спас бывший её сестры. Позже выяснилось, что Тим его сын, а не Андрея. Яна влюбилась в гонщика, а парень на тот момент состоял в браке с одной певичкой. И чтобы не разбивать семью, от которой осталось одно название, Яна попросила меня о помощи, точно также, как просила о помощи у Георгия ты! На тот момент у неё с Захаровым были слишком сложные отношения. Мы сыграли спектакль со свадьбой только для того, чтобы гонщик перестал её преследовать. Он как и ты поверил в этот фарс. Яна уехала со мной в Польшу, некоторое время жила с племянником в моём доме. Как ты сейчас живёшь в доме Георгия. Только в отличие от тебя, она дала своему мужу возможность присутствовать на родах и заботиться о ней. Мне ты не оставила ни единого шанса. Ты умерла! Хочешь ещё аргументов не в твою пользу?

Молчит. Пыхтит как надутая ежиха и молчит. Решаю больше с ней не церемониться. Не вижу смысла объяснять одно и тоже по двести раз. Она — моя семья и точка!

— Утром собираешь вещи. Данила поможет вам переехать в мой дом, — озвучиваю своё окончательное решение. Подойдя к столу, принимаюсь открывать лоток с мясом. — Вилку подашь?

— Гостевая по коридору налево, — фыркает Мария, приступая выуживать из ящика столовые приборы. — Завтра я никуда не поеду. Не смей мной командовать! Ясно?

— Милая, мне не нужно твое согласие, чтобы тебя забрать к себе домой, где тебе и место, — вытащив пальцами кусок мяса из лотка, отправляю его в рот. Вкусно.

— Иди в жопу, диктатор, — ворчит моя собственница, краснея от злости.

— Я тоже тебя люблю, — улыбнувшись, достаю из кармана брюк оживший смартфон.

На экране номер Галецкого. Принимаю звонок.

— Слушаю, Дан. Что случилось?

— Исай, у Лизы открылось кровотечение. Увезли на скорой в клинику. Похоже, преждевременные роды.

Новость окатывает ледяной волной. Только этого сейчас не хватало.

— Какие, нахрен, роды? — едва не давлюсь мясом. — Ей рано рожать. Что с ней?

— Ещё ничего неизвестно. Сейчас выясню у Прохоровой. Дам знать.

— Ладно. Да. Пришли за мной тачку. Я отправил Рому домой. Жду.

Сбросив звонок, застываю на Маше отрешенным взглядом.