Собственность Дьявола. Право на семью (СИ)

Глава 30. Паника

Маша

Боже… Боже… Нет. Нет. НЕТ!

Что я натворила?

Зачем позволила себя целовать?

Зачем отвечала ему? Зачем?

Вынырнув из сладостного марева, начинаю паниковать.

Тело до сих пор потряхивает, как после пережитого крушения самолета. У меня кружится голова. От противоречивых эмоций дрожат коленки. Ничего не соображаю. Мозг превратился в кисель.

Господи, что он со мной делает? Я же рядом с ним теряю рассудок. Превращаюсь в безвольную куклу. Творю дичь…

Куда мы с ним поедем? К нему домой? Ну уж нет! К нашим детям? Тем более «НЕТ!» Только не сейчас. Не с ним! Я не могу. Я не готова!

— Я с тобой никуда не поеду, Руслан. Отпусти меня. Мне нужно связаться с Георгием, — в который раз пробую отодвинуть от себя напряжённую груду горячих мышц. Нихрена не выходит. Он же локомотив. Если прёт — то напролом. Но я всё равно не намерена сдаваться. Буду отвоёвывать свободу до последнего.

— Нет необходимости, — обрубает муж, пряча свой телефон в карман. — Мы с ним всё обсудили.

— Вы? С ним? — в панике округляю глаза. Не верю, чтобы Гера предал меня, отдав на растерзание Руслану. Сейчас шок у Исаева схлынет, и я снова увижу монстра… — Интересно, что именно вы с ним обсудили?

Бог свидетель, я пытаюсь сохранять спокойствие, но по моему виду этого не скажешь. Я всё равно сильно нервничаю из-за того, что не в силах предвидеть его дальнейшую реакцию. Не знаю, что взбредет Исаеву в голову в следующий момент.

Он же… Он же практически невменяемый…

— Чего ты боишься, Маша? — Руслан считывает мои тревоги, заглядывая в глаза. — Или кого? Меня? Или, может быть, Астафьева, которого ты сильно подставила, и теперь у него не осталось выбора, кроме как вручить тебя мне лично в руки?

Не верю, что это правда…

Он лжет. Пытается вывести меня на эмоции. Гера не мог. Не мог струсить. Или не захотел разжигать войну?

Вспоминаю прискорбную судьбу Соболя, и меня бросает в дрожь.

— Дай пройти! — предпринимая последнюю отчаянную попытку вырваться из цепких рук мужа, толкаю его в грудь, но результат становится плачевным. — Вы вдвоём не можете обсуждать вещи, с которыми я не согласна! Так нельзя! Со мной так нельзя! — кричу я, мгновенно оказавшись перекинутой через мужское плечо. — Руслан, черт! Отпусти меня! Сейчас же! Я не мешок с картошкой. Мне больно! Боже, что ты творишь?

Изо всех сил колочу руками по его твердой спине, пока Руслан тащит меня попой вперед на выход.

— Отпусти! Поставь меня на место! Ты мне больше не муж! Не имеешь права!

— Не нарывайся, — говорит спокойным тоном, разжигая во мне желание придушить его прямо сейчас.

— А то что? — выпаливаю и следом делаю вдох, чтобы наполнить легкие воздухом, несмотря на то, что моя диафрагма вдавлена в каменное плечо.

— Не выдержишь, Маша.

— Чего?

— Порки.

— Что? — нервно хохотнув, на секунду замираю с открытым ртом. Да, Боже, он не сделает этого. — Однажды ты уже пытался… — шиплю ему в спину, царапая ногтями скрытую под одеждой поясницу.

— И мне понравилось. Тебе нет?

Закусив нервно губу, замираю. Мозг с невероятной скоростью прокручивает события той ночи. Мы оба были на взводе. Поссорились. Он бросил меня одну и злющий ушёл из дома, а я…

Я слегка отрехтовала его любимую тачку. А он…

После жалобы Дана он зарвался в ванную с ремнем… когда я пыталась расслабиться…

Господи, почему у нас все через жопу?

Возле гардеробной Руслан ставит меня на ноги. В глаза заглядывает. Какого-то черта улыбается. Мягко. Безмятежно. Лишь уголками притягательных губ! Как будто мы только что не ругались. От его улыбки дух захватывает. Ноги становятся ватными. Я тут же теряюсь.

— Что? — шепчу, изрядно смущаясь.

— Ты очень красивая, — выдает он с хрипотцой, склонившись к моему виску. Горячее дыхание мужа обжигает ухо. — Мне невероятно повезло с женой. Не считая того, что ты провернула с моей жизнью одиннадцать месяцев назад.

— Кто бы говорил. У меня была личная жизнь, которую ты посмел разрушить, — подчёркиваю я, вспоминая, с чего начался мой персональный ад.

А именно: с его умышленного вранья!

— Не верю, что тебе было плохо со мной. В отношениях двоих женщина должна быть мудрее. Всё начинается с вас. С вашего первого шага. Знаешь, что привлекло в тебе, как только я зашёл в твоё кафе, чтобы отчитать за неосторожность? Твоя женственность, Маша. Именно она побудила меня присвоить тебя. Женщине под силу менять многое и даже перерождать отношения. Вы мягкие, гибкие, эмпатичные. У вас хорошо развита интуиция, внимательность к мелочам. Вы способны нейтрализовать любую семейную бурю. Стоит только проявить чуточку инициативы. В этом заключается мощная женская сила. Но ты предпочла конкурировать со мной в тисках иллюзорного равноправия. И снова продолжаешь делать ту же ошибку. Подумай об этом.

Захлопнув рот, замечаю наши отражения в декоративных зеркалах, и кровь снова бросается в лицо. Да, возможно он прав, но меня всё ещё бомбит от горькой обиды. От боли, которую он мне причинил. И от любви, которую я к нему до сих пор испытываю. Всё настолько противоречиво, что я схожу с ума.

Мои щеки, исцарапанные его щетиной, горят огнем. Губы алые и распухшие. Пекут от поцелуев. Волосы взъерошены. Глаза лихорадочно блестят.

Швейцар с любопытством оценивает мой непрезентабельный вид. Только слепой бы не понял, чем мы занимались в безлюдном, мало освещенном коридоре минуту назад.

Боже, я всё ещё не верю, что мы с ним встретились.

— Идем, — стерев с лица улыбку, Руслан авторитарно притягивает меня к своему боку. Свободной рукой выхватывает из рук гардеробщика шубку и срывается со мной на выход.

Я нервничаю. Чувствую себя жертвой, угодившей в лапы зверя. И чем больше проявляю сопротивление, тем сильнее становится его хватка. Пальцы жестче впиваются между ребер. В какой-то момент Руслан и вовсе приподнимает меня над полом и без труда выносит из фойе.

— Маша, только не делай глупостей, прошу, — говорит муж, ставя меня на ноги перед выходом и кутая мои плечи в теплый мех. Он, как никто другой, тонко чувствует мой страх.

Господи, я не готова к разговору. Только не сегодня. Мне нужно прийти в себя. Переварить всё, что выплеснулось на эмоциях в душу. Обдумать. Остыть.

— Подождешь меня с Ромой в машине. Я скоро вернусь, и мы спокойно всё обсудим. Попробуем спрогнозировать наше будущее. Поговорим об ошибках. О твоих детях. Наших детях, — тут же исправляет себя, а у меня сердце в пятки рывком уходит и разбивается вдребезги. Не собрать. Не склеить. Не запустить даже самым сильным разрядом тока…

Именно этого момента я боялась как огня.

Старалась об этом вообще не думать. Погружалась в заботу о детях и ими жила.

— Маша? — взяв меня за подбородок, Исаев вынуждает посмотреть ему в глаза. Зрачок в зрачок, и я словно в омут ныряю. С головой. Без страховки. И лечу на дно. Знаю, что наверняка разобьюсь.

В его зрачках теплится надежда, а я как ревнивая глупая дура, не знаю, что ему ответить. Как побольнее вырвать из него душу и протащить по битому стеклу.

— Они ведь мои? Верно? Липовые документы ничего не значат. Ты родила их от меня. Я хочу увидеть детей.

Сглатываю, погружаясь в давящий вакуум. В голове нарастает шум. По груди расползается пятно серной кислоты. Я не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. От нехватки кислорода темнеет в глазах.

Дан… Он всё ему рассказал…

Галецкий видел документы и не поверил мне на слово.

Теперь об этом знает Рус…

Створки стеклянных дверей разъезжаются, впуская звенящую свежесть внутрь. Я вздрагиваю от холода. Поток морозного воздуха ударяет по мне и слегка отрезвляет.

— Маша? — Руслан окликает меня снова.

Осознаю, что лгать ему уже не имеет никакого смысла, но и правду озвучивать мне тоже не хочется. Не сейчас, так уж точно.

— Давай об этом потом? Ладно? Я не привыкла к таким мероприятиям. Устала жутко. Мне нужно домой.

Уйти от ответа не получается. Разозлившись, Исаев хватает меня за плечи и как следует встряхивает, словно я тряпичная кукла, а не живой человек. Его лицо наливается кровью. Багровеет. Он стоит слишком близко. Так близко, что я буквально чувствую, как его тёмная душа пылает яростью.

— Я хочу знать правду. Двойняшки мои? — резкий, грубый голос вонзается в барабанные перепонки. Содрогаюсь, будто от оглушительного скрежета металла.

Он так и не научился мне доверять. Впрочем, как и я ему. Меня по-прежнему разрывает от ревности.

Сцепив зубы, перевожу дыхание. Чувствую как тело наливается свинцом.

Не хочу ему отвечать! Мне больно. Если бы только физически. Но эта боль особенная. Изощренная. Дерёт стальными когтями и без того измученное сердце.

— Маша? — напирает Руслан, продолжая давить безумным взглядом.

Я медленно считаю до пяти, чтобы не сорваться и не осыпать его ругательствами.

— Уточняй у того, кто дал тебе такую информацию.

— Блять… — муж на секунду теряет самообладание, а затем мышцы его лица каменеют. — Что за детский сад? Мы взрослые люди. Прекрати юлить.

— В твоём доме суррогатная мать! Может быть, ты мне скажешь, какой у нее срок? — разбухшие до максимума эмоции наконец прорывают новую плотину внутри меня. Наружу выплескиваются крик и слезы. — Чего ты от меня хочешь, Руслан? Какое тебе дело до моих детей, когда у тебя свой вот-вот родится? Обдуманный, желанный наследник! Твоя плоть и кровь. Верно?

Меня разрывает от ревности. Я не могу смириться с обстоятельствами, в которые жизнь меня ткнула носом. За что я получила такой болезненный урок?

— Это единственная причина, из-за которой ты ведёшь себя как стерва?

Боже, вот это комплимент…

— Почему она живет в твоем доме? Это как минимум странно и неэтично для женщины, которая торгует детьми. Между вами что-то есть? Она вылитая я! Как вы зачали этого ребёнка? Через постель?

— Ты в своем уме? — зло рычит Руслан, хватая меня за талию и утаскивая к своему внедорожнику.

— А ты? Ты в своём уме? — парирую я, отчаянно ревнуя. — Думаешь, включив обаяние, заставишь меня всё забыть? Ты не ответил на вопрос. Ты с ней спал?

— Полезай в машину, — командует муж, останавливаясь в метре от задней двери.

— Я никуда с тобой не поеду! — зло рычу, обхватив себя руками.

— Полезай в машину, если не хочешь, чтобы я затолкал тебя силой!