Среди врагов и друзей

ДОМ ЯНА МАРЕЙКИ

Шли дни. Андрей Мравец лечился у себя дома в селе Турков. Об этом знали только его родители и наш партизан Ян Марейка, несколько дней тому назад направленный командованием отряда для связи с членами местной подпольной организации. Марейке было поручено поддерживать связь с Мравцем, а в случае необходимости обеспечить ему безопасность.

Родители тщательно укрыли сына от посторонних глаз, на расспросы соседей отвечали, что никаких вестей о нем не имеют. Казалось, Андрей был в безопасности. Никто не подозревал, что со времени появления его в селе той памятной ночью за их домом следили зоркие глаза предателя…

Народная пословица «в семье не без урода», казалось, была посвящена семье старого Чички. Старик был честен и трудолюбив, хорошо знал цену добытому куску хлеба и по мере своих сил воспитывал в детях эти же качества. Дочери росли послушными, проворными в работе, душевными и приветливыми. Один только сын Мичик уже с детства доставлял своей семье много хлопот дерзким и завистливым характером, презрением к труду.

— И в кого он пошел? — горестно повторял старый Чичка, потирая морщинистый лоб. Не одна новая морщинка обязана была своим появлением единственному сыну, тайно и так жестоко обманутой надежде отца.

Сельский учитель был частым гостем у Чички и медлил с исключением Мичика только из уважения к старику. Но терпению его все же пришел конец. Оказавшись вне школы, Мичик стал воровать, хулиганить. Приведенный в бешенство очередной выходкой сына, Чичка однажды избил его и выгнал из дому. Мичик куда-то исчез, а через несколько лет, после захвата гитлеровцами Чехословакии, односельчане видели его в форме полицейского. «Бог шельму метит», — с горькой иронией говорили старики.

На службе в полиции Мичик за короткое время успел выслужиться. Когда вспыхнуло Словацкое народное восстание, гитлеровцы послали его, переодев в гражданскую одежду, лазутчиком в партизанские отряды. Он шпионил, всячески вредил, убивал честных людей. Позже его перебросили на запад Словакии, поручив вести шпионскую работу по подготовке к уничтожению партизанского отряда «Родина». К исполнению этих обязанностей он приступил со всей тщательностью.

Гестапо направило его в села, расположенные вблизи города Чадца. Именно там, по их данным, появлялось множество подпольщиков и партизан. Особенно беспокоило гитлеровцев село Турков, где почти каждый житель принимал участие в партизанской борьбе.

Поздно ночью Мичик появился в Туркове. Метель буйствовала всю ночь. Облепленный снегом, он брел по селу, имея намерение встретиться с еще одним гестаповским агентом, Николаем Левченко, который должен был передать ему сведения о партизанах.

На улицах не было ни души, огоньки в домах давно погасли. Вдруг Мичик увидел, как к одному из крайних домиков подъехали небольшие санки. С них спрыгнул человек и постучал в окно. Спрятавшись за сарайчиком, Мичик наблюдал за происходившим. С саней медленно сошел еще один человек, потом лошадь завели во двор, и оба незнакомца скрылись в доме.

Мичик приблизился к окну и стал прислушиваться. Огня в доме не зажигали, а разговаривали так тихо, что ничего нельзя было разобрать. Вскоре разговор совсем прекратился, все затихло. Обозленный Чичка потоптался у окна и ушел.

Встретив второго лазутчика, Чичка поинтересовался, кто живет в том крайнем доме, однако Левченко этого не знал.

С этого времени дом Мравцев попал под наблюдение фашистов.

Однажды поздно вечером под окошком дома вновь появился Чичка. Ему уже было хорошо известно расположение окон и комнат в доме. В комнатах горел свет. Сквозь узенькую щель в занавеске он увидел молодого парня, передвигавшегося на костылях. Чичка застыл от удивления. Ведь неоднократное посещение квартиры Мравца его доверенным человеком не давало никаких положительных результатов. Он и сам уже начал было сомневаться в том, что в этом доме кто-то скрывается. А сейчас вот вдруг этот человек на костылях…

«Вот и доверяй этому Левченко!» — сердито думал он. Почти целую неделю Левченко следил за домом Мравца, под всяким предлогом заходил к ним и ничего не пронюхал, а вот он, Чичка, настоящий разведчик!

На устах его появилась самодовольная улыбка. Он уже представлял себя на докладе у шефа гестапо Гольфа Курта. За успешное выполнение операции ему выдадут высокую награду. Он даже пощупал рукой грудь, но ничего, кроме пуговиц, на ней не обнаружил.

Чичка еще раз посмотрел в окно. Человек на костылях больше не показывался. «Вот бы взять живьем», — подумал он. Однако Чичка хорошо помнил слова Курта Гольфа о том, что главное — сначала установить связи партизан, явки, пароли, а затем уже брать их. Он поборол в себе соблазн ворваться немедленно в дом и, стараясь не скрипеть по снегу сапогами, направился к Левченко.

О появлении в Туркове подозрительных лиц вскоре узнал Ян Марейка. Он разведал, что остановились эти двое в соседнем селе, в доме сапожника.

Утром, как только начало сереть, Ян взял под мышку пару рваных ботинок и помчался в соседнее село.

У самого дома сапожника он столкнулся с толстым, краснощеким человеком, который как арбуз, скатился с крыльца.

«Чичка!» — мелькнуло у Марейки. В отряде ему сообщили приметы предателя. Сомнений не было: красное, словно разогретое у костра лицо, круглые зеленоватые глаза, полные щеки. Не сводя с него глаз, Ян постучал в дверь.

Старый сапожник встретил Яна приветливо.

— Пожаловали с ботинками? — спросил он, надевая очки.

— Как видите.

Старик взял из рук Яна ботинки и начал их рассматривать.

Через несколько минут в мастерскую возвратился тот краснолицый толстяк, с которым Ян встретился у крыльца. Он хмуро взглянул на гостя и направился в смежную комнату, дверь которой была скрыта занавеской. Ян долгим взглядом проводил его.

— Будете ждать или придете завтра? — спросил сапожник.

— Могу подождать.

Старик уселся поудобнее и принялся за работу. Его умелые руки работали быстро и искусно. Ян осмотрелся вокруг. Больше всего его интересовала комната, в которую зашел толстяк. Там были слышны разговоры.

«Значит, они действительно вдвоем», — подумал он.

Вдруг хозяин дома приподнялся со стула и направился к выходу.

— Одну минутку, я принесу гвоздей, подождите, — сказал он, уже закрывая за собой дверь.

Оставшись один, Ян на цыпочках подошел к занавеске и начал прислушиваться.

Разговаривали вполголоса, но Ян отчетливо расслышал фамилию Мравца. Сердце забилось чаще. Было ясно, что дом Мравца находится под наблюдением фашистов. Он решил было уже бежать в Турков, чтобы предупредить об этом, но заставил себя успокоиться и выработать план действий.

Из смежной комнаты вышел толстяк, снова внимательно посмотрел на посетителя. Ян взглянул ему в глаза, они были ледяные, неприятные.

Вернулся старик-сапожник и принялся за прерванную работу.

Ян сидел в кресле неподвижно. Внешне он держался спокойно, но мысли его были далеко.

Получив ботинки, Ян направился в Турков. Необходимо было действовать.

Пройдя сквозь чащу горного леса, он спустился вниз. Перед ним показалась знакомая автострада, по которой двигались вражеские танки, самоходная артиллерия. Не раз Марейка выполнял боевые задания по разведке. Разве можно было пройти мимо и не разведать? Он залег в кустах и стал наблюдать, занося в небольшую записную книжечку все, что видел.

К обеду погода заметно изменилась. Подул холодный ветер, он швырял в лицо мелкие колючие снежинки, пронизывал насквозь холодом.

Ян не замечал разыгравшейся стихии, он спешил в Турков.

Дома его встретил член местной подпольной организации Ян Свитек.

— Вот хорошо, что ты здесь! — воскликнул Марейка и стал торопливо рассказывать Свитеку о Чичке, о сапожнике, о втором шпионе.

— Так вот, тебе надо немедленно сообщить об этом командованию отряда, — сказал он, закончив рассказ.

Свитек поглядел на своего товарища и только сейчас заметил, как он изменился. На лбу появились морщинки, щеки уже не были по-детски круглыми, а карие глаза с золотистыми зрачками посветлели, стали задумчивыми. Марейка заметно возмужал.

Перед уходом Ян передал Свитеку исписанный листок из записной книжки и пожелал доброго пути.

В этот же вечер Свитек отправился в расположение штаба отряда.

Как только стемнело, Ян взял небольшие саночки и окольным путем пробрался к дому Мравца.

На стук вышла старуха-мать и пригласила в дом, где он увиделся с Андреем Мравцем. Через несколько минут Мравец, переодетый в женское платье, уже сидел на саночках, а Ян тем же окольным путем пробирался к себе домой.

В распоряжение Мравца был предоставлен хорошо оборудованный тайник, устроенный между стенками дома. Там он чувствовал себя в безопасности.

В эту же ночь в село прибыли каратели. Они искали партизан и больше всего интересовались тем, который на костылях. Им уже стало известно, что это был командир партизанского взвода в отряде.

Поиски оказались безрезультатными. Самым интересным было то, что каратели находились среди партизан, а партизан-то не нашли.

Дом Яна Марейки приютил Мравца. Уход за больным взяли на себя Ян и его мать Вероника, а когда Ян уходил с разведданными в партизанский отряд, вместо него оставалась мать. Ее заботливые материнские руки делали перевязки, готовили пищу, стирали белье больному. Не только один Андрей Мравец находился здесь на излечении: в дом Яна Марейки мы направляли всех тяжело раненых партизан.

Недаром наш партизанский врач Вилл Поспелов назвал дом Яна Марейки партизанским госпиталем.

Через горы, овраги, снежные заносы Ян Свитек пробирался в расположение отряда.

— Пароль! — крикнул человек, появившийся впереди.

Свитек ответил. Еще один миг — и он очутился в кругу партизан, которые появились внезапно, будто из-под снега. Через минуту он уже докладывал мне и комиссару результаты разведки.

О появлении гестаповского агента Чички в нашем районе действий нам уже было известно. Однако лазутчик часто менял свое местонахождение, и это создавало трудности для его разоблачения и ликвидации.

В село Турков была подготовлена группа партизан под руководством Григория Мельника. Ей и было поручено ликвидировать шпионов.

Радист отряда Иван Маслов в эту же ночь передал на Большую землю радиограмму о количестве танков и самоходной артиллерии, переброшенной накануне гитлеровцами на восточный фронт.

Я крепко пожал руку Григорию Мельнику и партизанам его группы, и они отправились на боевое задание.

Прошел день. С наступлением темноты Григорий Мельник с группой подошли к дому сапожника, постучали в дверь. Им сразу же открыл старик-сапожник. Партизаны мгновенно ворвались в дом. Старик растерянно смотрел на вооруженных людей.

Послышался звон разбитого стекла. Лазутчик бросился в окно, но здесь же был схвачен.

Когда Григорий Мельник с группой вбежал в комнату, Чичку уже держали во дворе за плечи двое партизан. Он яростно выкручивался, но сопротивление его было напрасным.

В эту же ночь лазутчик получил заслуженное наказание.

Второму шпиону по имени Николай Левченко удалось скрыться. Все подробности о нем мы узнали гораздо позже.

Старику-сапожнику и в голову не приходило, что в его квартире поселились ярые враги чехословацкого народа — шпионы и предатели. Он был рад их разоблачению и горячо благодарил партизан.

Этой же ночью группа Григория Мельника, нагрузившись продуктами, подготовленными Яном Марейкой и местными подпольщиками, возвратилась на свою базу.