Среди врагов и друзей

ПЕРЕГРУППИРОВКА СИЛ

Деревня Ростока, в которой был назначен сбор бригады, затерялась в лесах Яворника, километрах в двадцати на север от Поважской-Бистрицы. В ней было всего четыре жилых дома с хозяйственными пристройками.

Жители деревни встретили нас гостеприимно, предоставив свои жилища и пристройки под партизанский госпиталь, штаб бригады и радиостанцию.

В Ростоке нам предстояло много дел. Из штаба партизанского движения пришла радиограмма о новых успехах советских войск. Мы стали готовиться к рейду на запад, в глубь Чехословакии.

Партизанская группа Йошки Заяца прибыла в Ростоку на третий день после нашего прихода. За время самостоятельных действий партизаны произвели ряд успешных боевых операций, заготовили продукты питания для бригады.

Все были рады возвращению смелого и находчивого партизана, прекрасно знавшего эти места и умевшего установить связи с местными жителями.

В Ростоку прибыла также группа Милана Свитека, блестяще выполнив поставленную перед ней задачу, что облегчило нашей бригаде выход из окружения.

Мы были восхищены подвигом Свитека. Перед строем бригады я объявил ему и его группе благодарность, после чего мы сообщили о подвиге Свитека по радио в штаб партизанского движения Украины.

Радостной была и встреча с командиром партизанского отряда Михаилом Савельевым и его партизанами. Тяжелый и суровый боевой путь прошел за это время их отряд. Находясь вблизи города Руженберга, отряд Савельева был атакован крупными силами гитлеровцев. Отражая беспрерывные атаки, семьдесят партизан постепенно отходили на восток. Фашисты пользовались явными стратегическими и иными преимуществами и беспрерывно преследовали отряд.

Особенно тяжело пришлось отряду, когда вышли боеприпасы. Савельев запросил боеприпасы с Большой земли, однако в связи с неблагоприятной метеорологической обстановкой грузы доставлены не были. Тогда Савельев после выхода из окружения оставил группу партизан в тылу противника, а сам двинулся через линию фронта.

Явившись в штаб партизанского движения при Военсовете 1-го Украинского фронта, Савельев получил боеприпасы, обмундирование, продукты питания и вновь, перейдя линию фронта, отправился в Чехословакию. В тылу противника он отыскал оставленную группу партизан и вместе с ней двинулся на территорию Моравии. По пути следования он зашел к нам.

С большим вниманием мы слушали рассказ Михаила Савельева и его партизан о положении на фронтах: ведь они принесли с Большой земли самые свежие новости.

— Да, — вдруг сказал Савельев, — к тебе движется сосед. Партизанский отряд Резуты! Теперь будет три отряда.

— Четыре, — поправил Мельник. — Ведь сейчас на эту сторону Вага перешла еще бригада Мурзина.

Под вечер Савельев собрался в путь. Мы пожелали им доброго пути и успехов в боях.

А через два дня нам стало известно о форсировании реки Ваг партизанским отрядом имени Суворова, которым командовал Дмитрий Резута.

Отряд остановился от нас примерно в 7 километрах.

Мы много слыхали о подвигах самого Дмитрия Резуты, а также его партизан, и на второй день с Григорием Мельником в сопровождении пяти партизан решили посетить его отряд.

Выйдя часов в 10 утра, мы шли около трех километров по долине и повернули к возвышенности Яворника.

Стояла теплая, тихая весенняя погода. Лучи весеннего солнца щедро осыпали землю, недавно освободившуюся от снега. Лесистые возвышенности и долина покрылись ярко-зеленой молодой травой. Журчание горной речушки и птичий гомон навевали мысли о мирной жизни, о которое мы уже стали забывать.

Неожиданно нас встретили часовые.

— Кто такие? — строго спросил один из них, в то время как остальные трое направили на нас автоматы.

— Не волнуйтесь, ребята! — прервал я. — Мы к вашему командиру, товарищу Резуте.

В порядке обмена опытом мы поинтересовались вооружением партизан и другими организационными вопросами. Всем нам сразу бросилась в глаза хорошая организованность и железная дисциплина партизан этого отряда.

— Ну что ж, послушаем последние известия? — сказал Резута и включил приемник. В это время в штабной курень вошел худощавый человек в военной форме.

— Наш комиссар, Всеволод Иванович Клоков, — представил нам его Дмитрий Резута. Мы пожали друг другу руки и все вместе начали слушать последние известия.

Много волнующих чувств и воспоминаний вызвал у нас мужественный голос Левитана. Невольно перед глазами вставала Москва, в ушах звенели куранты, всплывала в памяти боль первых поражений и радость первых побед, и ни с чем не сравнимое ощущение огромности Родины наполняло душу. Нет, никакая сила не может сломить народ, воодушевленный такими чувствами! Победа уже близка, и мы были горды, что внесли в это великое дело и свой партизанский вклад.

После радиопередачи Резута пригласил нас пообедать, и задушевный разговор продолжился. Много полезного почерпнули мы у своих боевых товарищей и были от души рады этой встрече.

В расположение бригады мы возвратились под вечер. Возле штабного домика меня ожидал Липчак. Он подробно рассказал о предательстве Иржи Попки, о ранении Кристофика, а также о работе подпольной организации Макова. Последнее меня порадовало, так как работе местных партизанских отрядов и подпольных организаций мы уделяли большое внимание.

Сейчас, перед выходом в глубь Чехословакии, наша задача заключалась в том, чтобы оставить здесь надежные ударные партизанские группы, способные вести активную борьбу с гитлеровцами. Это была большая и кропотливая работа. Мы гордились подпольщиками Макова, Турзовки и Велке Ровно, однако необходимо было умножать ряды борцов сопротивления.

Немалую работу мы провели также по подготовке к рейду на запад. Добытые вооружение и боеприпасы были розданы вновь прибывшим партизанам. Здесь, в Ростоке, молодые партизаны учились владеть оружием, знакомились с тактическими приемами партизанской войны.

Наконец в одно утро бригада вышла в рейд. Разведчики Йозефа Коллара, как всегда ушли вперед. С вещевыми мешками, туго набитыми походным имуществом, обвешенные патронами и гранатами, партизаны молча шли по горной лесистой дороге. Позади двигались повозки.

Я, Мельник и Богданович шли впереди колонны.

— Целую неделю не трогали нас, — сказал задумчиво комиссар.

— Видно, пронюхивают, гады, — отозвался Богданович.

— Не журитесь, еще встретимся с ними, — пошутил Мельник.

Некоторое время шли молча, думая каждый о своем. Затем мой адъютант стал рассказывать о своих родных местах, о невесте.

— Она у меня мастерица, — похвалился он, вытаскивая из кармана вышитый носовой платок.

— Разведчики! — сказал вдруг комиссар, и все посмотрели вперед. Из-за поворота навстречу спешил Йозеф Коллар со своей группой. Они тяжело дышали и были мокрые от пота.

— Немцы движутся к нам большой силой! — торопливо доложил он и начал подробно рассказывать о результатах разведки. Они обнаружили в бинокль карателей, двигающихся по дороге из Велке Ровно. Колонна насчитывает около шестисот человек. Гитлеровцы тянут за собой артиллерию и минометы различных калибров.

Я дал команду занять оборону на возвышенностях по обе стороны вьющейся между гор дороги. Партизаны выбрали удобные для засады места. Командиры батальонов и рот были вызваны для инструктажа.

Приготовившись к бою, мы стали ждать. Я, комиссар и мои заместители остались в центре обороны.

Первыми появились конники, которые пронеслись по дороге в сторону Ростоки. Через некоторое время показалась колонна карателей. Во главе ее верхом на лошадях ехали офицеры, за ними следовали автоматчики.

Разведчиков и первые шеренги гитлеровцев мы пропустили. За ними шли все новые и новые. Потянулась артиллерия и минометы. По всему было видно, что гитлеровцы твердо убеждены в том, что бригада находится в Ростоке.

Как только каратели полностью вошли в полосу нашей обороны, я подал команду.

Внезапность огня и выгодность расположения засады сделали свое дело. Гитлеровцы растерялись. Прислуга артиллерии и минометов бросила свое вооружение и попыталась укрыться, однако была уничтожена огнем партизан.

Мы поднялись в полный рост и с криками «ура» ринулись вниз, расстреливая гитлеровцев в упор.

Можно было с уверенностью сказать, что подобных молниеносных побед бригада до этого еще не одерживала. Немногим фашистам удалось уйти от этой облавы.

Однако радость победы оказалась несколько преждевременной. Вскоре сильный огонь обрушился на нас с противоположной, горной части леса.

Была дана команда занять прежние оборонительные рубежи, и партизаны стали быстро подниматься вверх. Огонь по нас усиливался, появились первые раненые.

Обстановка складывалась тяжелая.

Понятно было только одно, что стреляли по нас другие гитлеровские подразделения, которые, по-видимому, тоже направлялись в Ростоку.

Партизаны повели ответный огонь, завязалась неравная перестрелка. Вскоре землю стали сотрясать разрывы артиллерийских снарядов. Бой затянулся. Боеприпасы у нас истощались с каждой минутой. Необходимо было срочно отступать, однако разведчики доложили, что и на возвышенности со стороны Ростоки появились немцы. Бригада оказалась в окружении.

Я приказал вызвать ко мне разведчиков, поручил им пробраться к отряду Резуты и просить о помощи.

Разведчики ушли. Немцы начали усиленное наступление на участке обороны батальона Яна Чубона, прорвали там оборону и вклинились вглубь. Тогда мы направили в это место два взвода батальона Овсянникова. Усиленная оборона замедлила на некоторое время наступление гитлеровцев, однако, получив свежее подкрепление, фашисты снова начали теснить нас к северо-западу.

Прошло немало времени, а от Резуты не было никаких известий. Не возвращались и разведчики.

Оставался один выход — двигаться на северо-запад. Батальону Яна Чубона было приказано отходить первому. Его прикрывал батальон Овсянникова, которого, в свою очередь, должен был прикрыть батальон Ковалева.

Вырвавшись с боями из окружения, мы направились в леса Щавника, раскинувшегося на юго-восток от Ростоки.

Остановились мы вблизи деревни Ястребе.

После короткой передышки я вызвал к себе Марию Дубинину. Адъютант встретил ее по дороге: Мария направлялась ко мне.

— Большое несчастье у нас, товарищ командир! — взволнованно доложила она. — Питание не работает.

Дубинина рассказала обстоятельства, при которых во время боя было повреждено питание.

— Значит, радиограмму на Большую землю послать нельзя, — мрачно заключил Мельник.

— Да, придется добывать питание у немцев, — ответил я.

На новом месте партизаны занялись приготовлением пищи. Муку, пшено, картошку, масло и сало выдал нам Йошка Заяц, который заготовил продукты еще в Ростоке. Измученные боем и походом, партизаны с жадностью ели наспех приготовленную пищу. Необходимо было пополнить боеприпасы, и нами были направлены посыльные к подпольщикам в Велке Ровно, Оланово, Чадцу, Турзовку и другие места. Для добычи боеприпасов в эту ночь было послано в засады 12 партизанских групп. Все это заставило нас задержаться в Щавнике.

На следующий день утром меня разбудил Григорий Мельник:

— К нам пришла партизанская группа, 16 человек.

Я быстро поднялся и увидел худощавого, высокого человека.

— Моя фамилия Бегала, — отрекомендовался он, предъявляя документы. Затем он сообщил, что его группа передвигается в глубь Чехословакии для организации партизанского отряда. Но самым радостным было то, что в его группе оказалась радиостанция.

Мария Дубинина в этот же день отправила радиограмму на Большую землю. Бегала по-братски поделился с нами питанием, и следующие радиограммы мы передавали уже самостоятельно.

В нашем лагере Бегала пробыл недолго. На этом месте долго не задержались и мы.

Совместными усилиями подпольщиков и партизан нашей бригады мы частично пополнили израсходованные боеприпасы. Вскоре в Щавник явился выздоровевший Кристофик с группой партизан и вооружением.

После пятидневной стоянки в Щавнике бригада двинулась в рейд под Моравскую Остраву.

Во время похода нам перебросили с Большой земли боеприпасы. Много еще смелых и рискованных операций совершили партизаны бригады «Родина».

Советские войска стремительно наступали. Город за городом, деревню за деревней освобождали Чехословакию от фашистских захватчиков. Мы также спешили вперед, на запад, чтобы нанести удар остаткам гитлеровских войск в глубоком тылу.