Стальной король

ГЛАВА 24 БРАЙС

— ДЭШ ПРИДЕТ ЗА МНОЙ. — Я сжала кулаки, потянув за клейкую ленту, которая связывала их за моей спиной.

— Я рассчитываю на это. — Стоящий передо мной мужчина в черной одежде скрестил руки на груди. — А теперь заткнись.

Я сжала зубы — мои зубы скрежетали так сильно, что могли бы раздробить алмазы. Я не повиновалась его приказу. Мне было холодно, и я хотела, чтобы они не стучали. Мои пальцы на руках и ногах онемели несколько часов назад. По крайней мере, мне кажется, что прошло несколько часов. Я понятия не имела, сколько сейчас времени. Солнце уже взошло, но не настолько высоко, чтобы сжечь холод, витавший в туманном лесном воздухе.

Рядом со мной сопела Женевьева. Ее рука была прижата к моей и дрожала. Она дрожала с головы до ног, дрожа всем телом — это был чистый страх.

Несколько часов назад мне тоже было страшно. Когда меня забрали из дома и запихнули в багажник машины, я была в ужасе. Я плакала, пока не кончились слезы.

Потом, лежа в темном багажнике, со связанными руками и лодыжками, страх исчез. Я не могла позволить себе бояться. Другая жизнь рассчитывала на то, что я соберусь с духом.

Мой гнев поддерживал во мне жизнь. Он не давал моей крови превратиться в лед, разжигая огонь в моем сердце. Потому что я должна была держаться. Бороться. Наконец-то я получила кусочек будущего, на которое надеялась, ребенка, которого буду любить безоговорочно. Этот мудак не отнимет это у меня.

Нахуй этого парня. Он был тем же человеком, который вломился в клуб Tin Gypsy. Я предположила это по его одежде. На нем были черные джинсы и черная кофта с длинными рукавами. Лыжная маска закрывала его волосы и лицо. Черные кожаные перчатки плотно обтягивали его руки. А сзади на нем был порез с устаревшим логотипом Воинов.

Его глаза были закрыты солнцезащитными очками, даже в тусклом свете линзы и оправа были черными. На лице не было видно кожи, только губы, проступающие сквозь маску.

Он был среднего телосложения, то есть даже если нам удастся выбраться из этой ситуации — что маловероятно, — полиция не сможет предоставить никакой идентифицирующей информации. Его стремление спрятаться вселяло в меня надежду. Если он собирался просто убить нас, зачем прятаться?

Может быть, я зря надеялась.

Нас окружал тенестый и жуткий лес. Пахло хвоей и землей. Это место, куда он нас привел, было так густо засажено вечнозелеными деревьями, что я сомневалась, что здесь когда-нибудь было светло.

Было жутко, но слабое освещение могло бы пойти нам на пользу, если бы мы смогли найти выход. Может быть, мы могли бы спрятаться под кустами или еще где-нибудь. Я скривилась при мысли о том, что придется свернуться калачиком среди гниющих листьев и иголок.

Позади нас среди деревьев стоял старый домик. Я заметила его, когда он вытащил нас из багажника. Он выглядел угрожающе, а окна были затемнены, словно кто-то заколотил его десять лет назад и забыл о его существовании. Это было прямо из фильма ужасов, из тех мест, где в подвале разделывают человеческие тела. Если бы мне удалось освободиться, я бы направилась в противоположную сторону от этой хижины.

В кармане мужчины зазвонил телефон. Он отвернулся от нас с Женевьевой и скрылся за деревьями, где мы уже не могли его видеть.

Но он был там. Ждал. Наблюдал.

— Что он собирается с нами делать? — спросила Женевьева сквозь стучащие зубы.

— Не знаю, — прошептала я. — Но просто держись крепче.

Дэш найдет нас. Этот парень все так подстроил. Он хотел, чтобы Дэш нашел меня. Но почему? И почему Женевьева? Как он узнал о ней? Почему она была здесь?

После того как мужчина забрал меня из дома, он погрузил меня в багажник, и меня трясло, пока он делал поворот за поворотом, вероятно, ориентируясь по городу. Затем вихрь шин об асфальт перешел в громкий звук, когда он помчался по гладкому участку дороги.

Измотанная и эмоционально разбитая, я заснула. Может быть, на десять минут, может быть, на час, я не знаю точно. Я проснулась от толчка, когда мы остановились. Я ждала, едва дыша, когда хлопнет дверь машины, но он не пришел за мной.

Я ждала, сердце колотилось в груди, пока, наконец, не открылся багажник. Я прищурилась от света на стоянке над машиной и перевела взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина затаскивает в багажник еще одно сопротивляющееся тело.

Женевьева, связанная с кляпом во рту, взглянула на мое лицо и замерла. У нас было достаточно времени, чтобы узнать друг друга, прежде чем он захлопнул багажник и свет исчез. Мы были тесно прижаты друг к другу, не имея возможности двигаться, хотя багажник был больше, чем у любой другой машины, которой я владела.

Из-за кляпов никто из нас не мог говорить. Вместо этого мы обе плакали беззвучными слезами в течение нескольких часов, пока машина не затормозила и нас не подбросило на дороге, настолько рыхлой, что она не могла быть асфальтированной.

Было еще темно, когда он вытащил нас обоих из машины, угрожая перерезать горло, если мы попытаемся бежать. Учитывая огромный нож, висевший у него на поясе, я ему поверила.

Затем он заставил нас идти в гору, что показалось мне милей, привел нас в это место и толкнул меня на колени. Он развязал Женевьеву и вложил ей в руку пистолет, пообещав, что он не заряжен, так что она не должна ничего пытаться сделать. Затем он подтолкнул ее так, что пистолет коснулся моего виска в ее дрожащей руке.

С нее сняли кляп. С ее запястий и лодыжек сняли скотч. И он велел ей не двигаться. Перестать, блядь, плакать.

В конце концов, Женевьева должна была выглядеть как моя убийца.

Он сделал несколько снимков, затем снова заклеил ее скотчем, поставив нас обеих рядом с деревом. К счастью, он снял и мой кляп. Они были нам не нужны. Здесь никто не услышал бы нас, если бы мы закричали.

Он исчез на некоторое время, но я знала, что он не ушел далеко. Если бы мы попытались убежать, он бы увидел. Если бы мы попытались освободить руки, он бы увидел.

Так мы и сидели, обе в шоке, пока он не вернулся и не встал над нами, молча наблюдая.

Я опустила голову, не желая провоцировать его. С каждой минутой нам становилось все холоднее. Я была в шлепанцах после ужина у родителей. Женевьева была босиком и в черных шелковых пижамных штанах. Должно быть, он забрал ее из отеля, где она остановилась в Бозмене. Ее белый топ был тонким, но, по крайней мере, имел длинные рукава. Спина была открыта, демонстрируя зеленый спортивный бюстгальтер на бретельках. Когда она наклонилась вперед, на ее коже появились красные царапины от коры дерева.

Ее ноги были практически сырыми от долгой прогулки по лесу.

Она фыркнула. — Почему это происходит?

Я наклонилась к ней, позволяя своему виску лечь на ее голову. Это было лучшее объятие, которое я могла дать ей в данный момент. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Что? — Ее тело напряглось, она даже задрожала.

— Когда я приехала в Денвер, ты мне кое-что рассказала. Ты сказала, что твоя мама всегда называла твоего отца Презом. Ну, это прозвище было мне знакомо, и я.…ну, я вроде как поняла, кто твой отец.

Ее голова отстранилась от моей. Ее глаза стали невероятно широкими. — Ты выяснила? Кто?

— Прежде чем я расскажу тебе, пожалуйста, не отвлекайся. Я знаю, что у тебя нет причин доверять мне, но я прошу тебя поверить мне.

Она слегка кивнула. — Расскажи мне.

Я сделала глубокий вдох, а затем проговорила. — Дрейвен Слейтер не убивал твою мать. Я уверена в этом. У меня нет доказательств, но я думаю, что он искренне заботился о твоей матери и не причинил бы ей вреда.

Ее глаза сузились. — У полиции есть доказательства. Он убил ее. Он заманил ее в тот мотель и зарезал до смерти.

— Она попросила его приехать в мотель, потому что ей нужно было кое-что ему сказать. Он твой оте…

— Нет. — Она закрыла глаза, качая головой.

— Мне жаль. Это правда. Он твой отец. Твоя мать попросила его приехать в мотель, чтобы рассказать ему о тебе.

— Нет, — шипела она, это слово было сочетанием гнева и отчаяния.

— Дрейвен был президентом мотоклуба. Они называли его Презом.

— Это прозвище может означать что угодно.

— Женевьева. — Я грустно улыбнулась ей. — У тебя его глаза и волосы. Ты даже немного похожа на Дэша.

— Кто такой Дэш?

— Мой парень. И твой сводный брат.

Она отпрянула от меня, повернувшись, чтобы посмотреть в другую сторону. Либо я поступила правильно, сказав ей правду, либо я завела ее слишком далеко. Я только надеялась, что она унаследовала часть силы Дрейвена, потому что, когда я брошусь бежать, она пойдет со мной.

— Я думаю, что этот парень, тот, кто забрал нас, тот, кто убил твою маму.

Она покачала головой, ее глаза все еще были закрыты. Когда она открыла их, полились новые слезы. — Почему?

— Я думаю, это как-то связано с мотоклубом Дрейвена. Какая-то старая обида, которую так и не удалось уладить. Каким-то образом мы оказались в самом центре этого.

Она тяжело сглотнула, сдерживая слезы. — Я просто хотела увидеть мамину могилу.

— Увидишь. — Я прижалась к ее боку. — Мы выберемся отсюда. Дэш придет за нами.

Я только надеялась, что не будет слишком поздно.

Мы сидели молча, голова Женевьевы, вероятно, кружилась, а я судорожно искала способ сбежать. Я могла бежать со связанными руками, но не лодыжками.

— Как ты думаешь, он нас видит? — прошептала я.

— Может быть. Но я его не вижу.

— Мы должны освободить ноги. Он использовал клейкую ленту. Возможно, мы сможем размотать ее, или разрезать, или что-то еще. Но если он нас видит, я не хочу пытаться.

— Пойдем пописаем.

— Прямо здесь? — Мерзость.

— Давай скажем ему, что нам нужно в туалет. Может, он развяжет нам ноги.

— О. — Я расслабилась. — Хорошая идея.

Моя нога затекла и покалывала, но смена положения, казалось, заставляла холод глубже проникать в мои кости. Мы ждали, пока мужчина выйдет из-за дерева в пятидесяти футах от нас. Я не видела, как он спрятался за деревом. Он шел к нам уверенной походкой человека, уверенного в том, что его непогрешимый план сбудется.

Вероятно, так оно и было. Возможно, сегодня мы умрем, но не без борьбы.

— Мне нужно в туалет, — сказала я, когда он подошел ближе.

— Тогда пописай.

— Здесь? — вытаращилась я. — И сесть в него?

Он пожал плечами. За исключением нескольких слов тут и там, он был в основном немым.

— Нет, спасибо. — Я снова стиснула зубы, гнев вспыхнул с новой силой. Я не была жестоким человеком, но, черт возьми, мне хотелось украсть у этого парня нож и вонзить его в глазное яблоко. Я скривилась. — Пожалуйста? Назови это последней просьбой. Не заставляй меня умирать, обливаясь мочой.

— Хорошо. — Он достал огромный нож из кожаного рукава и поднес его ко мне. Металл, казалось, нашел единственный проблеск солнечного света и сверкнул, когда он направился к моим ногам. Один быстрый взмах, и мои лодыжки были свободны.

— Я тоже могу сходить? — Женевьева смотрела на него большими глазами, заплаканными и жалкими. Она разыгрывала спектакль.

Он перерезал ленту и на ее ногах, а затем велел нам встать.

Мои ноги шатались и затекли, руки покалывало от сна. Идти по ровной поверхности было бы тяжело, не говоря уже о неровной поверхности лесной подстилки. Бег был бы катастрофой. Черт. Даже если бы мы смогли передохнуть и выскользнуть на свободу, ему не понадобилось бы много времени, чтобы снова поймать нас.

Это было безнадежно? Неужели мы скоро умрем?

Мужчина достал пистолет из кобуры и направил его мне в нос, когда я обрела равновесие. — Иди.

Я кивнула, отступив на два шага. — А руки? Я не смогу расстегнуть джинсы.

Он нахмурился и подошел, но вместо того, чтобы освободить мои руки, он рывком освободил пуговицу и молнию на моих джинсах и стянул их до колен. То же самое он сделал и с Женевьевой.

Это было унизительно, когда этот мужчина видел, как я сижу на корточках, а моя голая задница мерзнет на холодном воздухе. Женевьева сделала шаг в противоположном направлении. Ее глаза зажмурились, когда она присела на корточки.

Я сделала то же самое, представляя, что нависаю над унитазом в The Betsy, а не под сосной. Когда мы закончили, и он натянул наши штаны на место, он толкнул нас обратно к дереву.

Пожалуйста, не заклеивай нас снова.

Он потянулся к рюкзаку, который принес с собой, вероятно, собираясь взять скотч.

— Ты отправил ту фотографию Дэшу, не так ли? — Я надеялась, что вопрос отвлечет его. Может быть, если я смогу заставить его говорить, он забудет о пленке.

— Отправил. Оставил ему достаточно подсказок, чтобы найти твое тело.

Мое сердце подпрыгнуло в горле. — Ты собираешься убить нас и оставить здесь?

— Только тебя. — Он указал пистолетом на Женевьеву. — Дэш убьет ее за то, что она убила тебя.

Мне не нужно было спрашивать почему. Этот засранец явно умел подставлять других для убийства, и он рассчитывал на то, что Дэш отомстит, что, сколько бы Женевьева ни просила и ни умоляла сохранить ей жизнь, он убьет ее.

— Но почему она? Она ничего не сделала.

Он пристально посмотрел на нее, и мышцы его лица за маской, казалось, напряглись. — У меня есть свои причины. — Это должно было быть связано с Аминой, верно? Ее убийство положило начало всему этому. Я все время думала, что она — ключ к разгадке, но мне не хватало связующего звена.

Как этот человек узнал, когда Женевьева будет в Монтане? Знал ли он, что она дочь Дрейвена? Газета еще не вышла. Если он знал, это означало, что кто-то в гараже проговорился.

Но я не могла поверить, что Эмметт или Лео могли проболтаться. Рассказал ли Дрейвен кому-нибудь? Может, он признался старому другу, что стал отцом неизвестной дочери?

В памяти всплыло лицо отца. Интересовался ли он, почему я не пришла утром в редакцию, чтобы подготовиться к доставке? Волновался ли он? Что бы ни случилось, я надеялась, что мама и папа знают, что я их люблю. Если я умру сегодня, я рада, что мы поужинали вчера вечером. Несколько часов, только мы втроем.

Я отогнала мысли о том, что больше никогда их не увижу, и сосредоточилась на том, чтобы не дать этому парню заговорить. Он еще не достал ленту. — Ты делаешь все это, чтобы начать старую войну между клубами?

— Не начать. Выиграть.

Тогда чего он ждал? Почему бы не убить нас сейчас и не исчезнуть? Я не знала, сколько времени прошло с тех пор, как он послал Дэш фотографию, но должно было пройти не меньше часа.

Он засунул пистолет в джинсы и достал телефон. — Думаю, мы ждали достаточно долго.

— Чего? — спросила я.

Он кивнул в сторону Женевьевы. — Чтобы они нашли ее и убили. Нельзя, чтобы она ушла слишком далеко.

Женевьева вздрогнула, наклонившись ближе к моему боку.

— Встань. — Он потянулся к Женевьеве и поднял ее на ноги.

Затем он сделал то же самое со мной, подняв меня так быстро, что у меня закружилась голова. Мое сердце бешено колотилось. Нам нужно было больше времени.

По моим щекам побежали горячие струйки. По щекам Женевьевы тоже текли слезы.

— Встань на колени, — приказал он, доставая пистолет.

Я была слишком напугана, чтобы ослушаться его. Я опустилась на колени, но не сводила глаз с Женевьевы. Она должна была увидеть самое худшее, не так ли? Он заставит ее нажать на курок. Он заставит ее увидеть кровь и посмотреть, как я умру.

Я грустно улыбнулась ей. — Все в порядке.

Из ее губ вырвался всхлип, а плечи сильно затряслись, когда он разрезал ленту, чтобы освободить ее руки.

Мужчина обхватил ее руками, заставляя ее кричать. Она боролась с ним, извиваясь и поворачиваясь, но он был слишком силен. Крепко сжав ее, он прижал ее к своему телу, пока она не отказалась от борьбы. Одну за другой он положил ее хрупкие руки на пистолет. Она трясла головой, снова и снова, волосы падали ей на лицо.

Я была рада этому. Я не хотела, чтобы она видела.

Я закрыла глаза, обращаясь мыслями к нижней части живота. Прости меня, кроха. Мне так жаль.

Мысленно я представила себе маленькую девочку. Лесными глазами и непокорными волосами. У нее была широкая улыбка и мягкие щечки. Она визжала, когда Дэш подбрасывал ее в воздух, и хихикала по пути вниз.

Я глубоко вздохнула, высоко подняв подбородок. Я была здесь, потому что хотела узнать историю. Историю всей моей жизни. Все предостерегали меня от Tin Gypsy, а я не слушала. Я могла бы быть в безопасности и дома, прямо сейчас. Я могла бы быть в редакции, работать рядом с папой.

Но я бы не пожалела о своем выборе. Я бы сделала все заново ради возможности влюбиться в Дэша Слейтера.

Еще один всхлип вырвался из уст Женевьевы, но я отмахнулась от него. Я осталась в своем счастливом месте, представляя его лицо. Как это было — засыпать в его объятиях. Я была там, прижавшись к нему в своей постели, когда сработал курок и пуля вылетела из пистолета.

От грохота все мое тело затряслось. Я ожидала небытия. Смерти.

Но когда по моей коже поползла новая волна холода, я открыла глаза и увидела, что мир движется в замедленной съемке.

Женевьева обмякла в мужском захвате, освободив руки от пистолета. Ее колени тяжело упали на грязь.

Мужчина продолжал держать пистолет, ругаясь и отводя ствол в сторону деревьев. Он выстрелил, взрыв заставил меня вздрогнуть.

— Брайс! — Женевьева потянулась ко мне, взяв меня за руку, пока я пыталась встать.

— Иди. — Я толкнула ее плечом. — Беги!

Выстрелил еще один пистолет. Выстрел просвистел мимо нас, и пуля вонзилась в дерево у меня за спиной. Кора разлетелась, воткнувшись в мои волосы.

— Беги, Женевьева, — сказала я, когда мы обе бросились к деревьям.

Она держалась за мою руку, обеспечивая мне равновесие. В одну секунду ее рука была рядом, а в следующую она уже летела назад. Мужчина схватил ее за волосы, притянув к себе в качестве живого щита.

— Нет! — Я повернулась, чтобы вернуться за ней, но тут полетели еще пули. Две из пистолета мужчины, еще одна с расстояния. Она вонзилась ему в плечо, заставив его пошатнуться.

— Дэш! — закричала я, зная, что он там.

— Вылезай оттуда, Брайс. — Его голос доносился из глубины деревьев.

Женевьева оторвалась от мужчины и побежала в другую сторону, направляясь к старой хижине.

Я не могла последовать за ней, если хотела освободиться.

Пролетела еще одна пуля, и я больше не теряла времени. Я бежала, спотыкаясь о ветки и изо всех сил стараясь удержаться на ногах, держа руки за спиной. Волосы застревали у меня во рту, когда я смотрела вперед на свой путь и назад на человека.

Он двигался в мою сторону, его пистолет был вытянут, когда он пригнулся за деревом.

Я сделала то же самое, надеясь, что он потеряет меня из виду. Когда я снова оглянулась, его уже не было. Где он? Я посмотрела налево, потом направо. Я снова посмотрела через плечо, но там были только деревья.

Но он был где-то там.

Слишком занятая поисками похитителя, я не смотрела, куда бегу. Мой шлепанец зацепился за камень, и лес превратился в сплошное пятно. Сейчас будет больно. Я приготовилась к удару, но не упала.

Дэш поймал меня.

Из моей груди вырвался всхлип, когда его руки обхватили меня, поднимая на ноги.

— Тебе больно? — Его руки коснулись меня с головы до ног. Прикосновение было почти слишком горячим для моей замерзшей кожи.

— Нет, — пролепетала я, проваливаясь в его тепло. — Нет, я в порядке.

Он притянул меня ближе, его руки забегали вверх и вниз по моей спине, чтобы создать трение. — Ты замерзла.

Я кивнула, прижимаясь к его телу и позволяя своим коленям поддаться.

Он крепко обнял меня, говоря над моей головой. — Найди их и убей.

Их? Похитителей было двое? Я видела только одного. Кто-то еще помогал ему похитить меня и Жен…

— Нет. Стоп. — Мои зубы стучали так громко, что звенели в ушах. Я нашла в себе силы встать, оттолкнувшись от Дэша. Исайя и Лео были всего в нескольких футах от меня. — Это не она.

— Она пыталась убить тебя, — огрызнулся Дэш.

— Нет. — Я покачала головой. — Это не она. Он забрал ее. Он все это подстроил. Это он. Найди его.

— Ты уверена?

— Уверена. Не делай ей больно. Пожалуйста, помогите ей.

Дрейвен и Эмметт прибежали из-за деревьев, с другой стороны.

— Найдите его, — приказал Дэш, когда они достигли нашей общины. — Чего бы это ни стоило.

Дрейвен положил одну руку мне на плечо. Другая держала пистолет. Они все держали оружие. У Дэша один был за моей спиной, в руке, державшей меня.

— Женевьева побежала к хижине. — Я заметила его вдалеке. — Не дай ему снова схватить ее.

— Я найду ее, — сказал Исайя.

Дэш кивнул. — Мне нужно вытащить Брайс отсюда.

— Иди. — Дрейвен дернул подбородком в сторону Лео и Эмметта, и они втроем стали пробираться сквозь деревья, вытянув оружие и приготовившись стрелять.

Я потеряла их из виду за несколько секунд.

Дэш пригнулся позади меня, вцепился зубами в мое запястье и разорвал ленту. Он вырвал ее полностью, вероятно, прихватив с собой часть волос, но мне было так холодно, что я не почувствовала укуса. Затем он поднял меня на руки и понес прочь.

Я свернулась калачиком у его теплой груди. — Как ты нас нашел?

Я знала, что мужчина оставил достаточно подсказок, чтобы добраться до нас, но он должно было пришел быстрее, чем ожидалось. Иначе я была бы мертва, а они охотились бы на Женевьеву.

— Поговорим позже.

— Хорошо, — прошептала я, закрывая глаза, пока он шел.

Он остановился только один раз, чтобы перенести мой вес на руки во время долгой прогулки к месту, где он припарковал свой мотоцикл. Неудивительно, что мы не слышали их двигателей. И теперь стало понятно, почему Дэш был таким теплым, а его футболка слегка влажной. Должно быть, они бежали по лесу.

— Вот. — Он усадил меня рядом со своим мотоциклом, проводя руками по моим голым рукам. Затем он покопался в отсеке байка, достал толстовку и натянул ее мне на голову.

— Спасибо. — Мои мышцы от холода и адреналина покинули мой организм.

— Сними свои шлепанцы.

— А? — спросила я, когда он начал снимать ботинки. — Что ты делаешь?

Дэш не ответил. Он снял свои носки и подвел меня к сиденью байка. Затем он надел носки на мои ноги, убрав мои шлепанцы. — Всего час. Потерпи часок, детка, и мы будем дома. Ты справишься?

— Да.

Он поцеловал мой лоб. — Черт возьми, ты сильная. Самая сильная женщина, которую я когда-либо знал.

Мне было ради чего жить.

Я устроилась позади него на сиденье мотоцикла, обхватив его широкую спину и прижавшись щекой к его плечу. Запах его рубашки — смягчитель ткани, ветер, пряный аромат его пота — наполнил мой нос и прогнал лесную вонь.

— Ты нашел меня, — прошептала я голосом, который, как мне казалось, он не услышит из-за шума двигателя.

Дэш повернулся, взял мое лицо в свои руки и прижался лбом к моему. — И я никогда не отпущу тебя.