Старое заклятие

Глава 10

Парни отобедали запасами Пересвета, и Павел побрёл гулять, взмахивая прибором, как маятником. Александр остался в круге, что-то ещё подготавливая. Время для обоих пронеслось незаметно. К 18.40 они снова встретились в импровизированном лагере. Павлуха энергично вытаскивал из кармана находки и складывал их на чехол от лопаты. Несмотря на непродолжительность поиска, количество находок приятно радовало. Среди всего прочего Пашке попался солдатский складень[1] в неплохом сохране и серебряные 15 копеек с портретом Екатерины II. Пересвет искренне заинтересовался находками, а складень просто заглядел и закрутил в руках практически «до дыр».

— Хорошая штука для астральной, да и физической защиты. Освятить в храме и хоть самому носи, — высказал он свою точку зрения.

— Это навряд ли, — заметил Павел. — Мне более интересна материальная составляющая. В таком состоянии, думается, тысячи за полторы точно уйдёт. А мож даже и побольше.

— Давай за «два рубля» у тебя возьму себе, — предложил Александр.

— Забирай, — несколько обескураженно ответствовал Пашка.

— На, держи, — Пересвет споро полез в карман и вынул, словно заранее приготовленную, синюю двухтысячную купюру.

Судя по всему, оба были весьма довольны сделкой. Александр бережно сполоснул складень в ведёрке со святой водой, и тот засиял как новый.

— Больше ничего не надо? — поинтересовался Пашка.

Напарник усмехнулся и покачал головой. Павлуха молча, но с довольным видом сложил находки в рюкзак.

— Ну что, какие планы? — спросил он, глядя на часы в смартфоне.

— Ждём, — спокойно ответил Пересвет. — До начала заката солнца ещё минут тридцать. А там понемногу начнёт темнеть. Так что, если я не ошибаюсь, то скоро у нас будут гости.

И как в воду глядел. Солнце зашло за горизонт, Александр едва успел разжечь костёр, как из леса в сумерках показалась большая чёрная собака. Знаток паранормального схватил маленький приборчик и прикрепил к куртке.

— Чё это у тебя? — спросил Пашка.

— Камера с функцией ночного виденья.

— Так ты ещё и планируешь всё это снимать? — опять удивился Павлик.

— Разумеется, — спокойно ответил Пересвет. — Ведь я же, в первую очередь, учёный. К тому же на этом можно заработать неплохие «бабки».

— Соцсети? — понимающе спросил Павел.

— Нет, соответствующие структуры, которые на этом специализируются, платят хорошие деньги за подобный материал. Но давай об этом позже. Я думаю, что действие уже началось. Приготовься. Старайся ничему не удивляться и, самое главное, ради Бога, ни при каких обстоятельствах не покидай защитный круг. Пока я не дам на это добро.

— Понял, понял, — согласился Павлуха.

Собака тем временем подошла вплотную к окопанной окружности лагеря. Внимательно наблюдая за людьми, она медленно обошла вокруг. Ребята молчали, смотря за действиями животного. Наконец она остановилась, села на задние лапы и, к просто дикому изумлению Павлика, заговорила чётким человеческим голосом.

— То, что сами пришли, хорошо. То, что играть со мной вздумали, это зря. Здесь вы в моей власти. Ты, — показала она лапой на Пересвета, — мне не интересен. Можешь убираться отсюда, пока цел. А то могу и передумать. А ты, — показала уже на Павла, — выходи из круга, и тогда обещаю, что смерть твоя будет быстрая и безболезненная. А если надумаешь ослушаться, намучаешься напоследок.

Павлуха поёжился, похоже, безумные фантазии нового друга начали сбываться.

— Милейший, — подал голос Александр, — не с того вы начали. Мы прибыли сюда для того, чтобы узнать корень проблемы и попытаться её решить.

— Вы думаете, ваш круг вам поможет? — по-человечески усмехнулась собака, проигнорировав слова Пересвета.

— Вообще-то, очень на это надеемся, — вновь ответил он.

И тут вдруг собака оглушительно гавкнула, причём пасть её моментально увеличилась в размерах раз в пятнадцать и приблизилась вплотную к границе круга. Это произошло так неожиданно, что парни по инерции отскочили назад. У Павла по спине побежали мурашки.

— Не передумали? — злобно усмехаясь, спросило животное.

Ребята, ещё не оправившись от испуга, молчали. Собака несколько секунд подождала ответа, затем покивала в разные стороны головой, словно боксёр, разминающийся на ринге. И тут же с небольшим хлопком стала будто рассыпаться на части. А её составляющие обернулись черными, блестящими змеями. Гады, с противным шипением, начали расползаться по всему периметру окружности, активно пытаясь переползти через границу.

— Началось, — тихо выдал Александр.

Пашка оцепенел, глядя во все глаза на происходящее. Змеи всё появлялись и появлялись из останков собаки. Заворачивались клубками, лезли друг на друга, пытаясь встать чуть ли не вертикально. Павел испытывал панический страх перед пресмыкающимися. Он не мог их терпеть, даже когда случайно встречался с одной. Обычно он тут же быстро убегал подальше с того места. А порой даже и из леса, когда, например, ездили за грибами. А тут их были тысячи самых разных. От огромных серо-чёрных до небольших светло-коричневых. То, что они все были ядовитыми, он даже не сомневался. Страх, причём самый что ни на есть дикий, обуял парня. Змеи были везде, яркие всполохи костра делали их ещё более зловещими. Огромные комки гадов поднимались в высоту метров до трёх, грозясь ежесекундно вывалиться на их сторону, прямо на голову парней. Но магическая преграда пока не подводила. Павлуха в ужасе вцепился в лопату и застыл как статуя.

— Не бойся, — постарался успокоить его Александр, положа руку на плечо. — Ничего у них не получится. Просто стой и наблюдай, такое не каждый день увидишь.

— Да уж, — выдохнул Павел. — Я змей до смерти боюсь.

— Я уже понял, — ответил напарник. — Ты весь позеленел, видно даже при свете костра. А дружище-то у нас, похоже, третьего уровня классификации. Может оборачиваться кем угодно. Потихоньку всё встаёт на свои места. Умеет пользоваться страхом окружающих и подстраиваться под это. Выявил, что ты побаиваешься змей, вот и пользуется слабым местом. Ничего, сейчас устанет, чем-нибудь другим попробует.

— Ты думаешь? — с дрожью в голосе спросил Пашка.

— Уверен, — ответил товарищ. — Представление только начинается. Кого ты ещё боишься, можешь заказывать. Сейчас появятся, — усмехнулся знаток потустороннего мира.

— Успокоил, блин, — покачал головой Павлуха. — Долго он так будет куражиться?

— До первых петухов может, если не остановить.

— А мы можем? — с надеждой спросил Пашка.

— Конечно, — уверенно ответил Пересвет. — Но пока это делать рано. Мы здесь затем, чтобы в том числе, узнать причину, по которой он тебя прессует. Так что придётся потерпеть. Подыши глубоко несколько раз, это приведёт нервную систему в порядок, насколько это возможно в данной ситуации.

Павлик последовал совету.

Аттракцион с кишаще-шипящими на все лады тварями длился недолго. Минут семь-десять, примерно. Убедившись, что змеи не могут подлезть или перелезть через препятствие, существо сменило тактику.

Время начало лететь незаметно, и на поле стало почти совсем темно. Лишь ярко горевший костёр освещал театр действий. Да выглянувшая из-за тучек луна слабо светила сверху. Вдруг, как по команде, змеи стали стекаться в большую кучу, туда, откуда появились. Клубок разросся метров до четырёх-пяти в диаметре и с шумом попытался таранить невидимую глазу преграду. Змеиный шар с огромной скоростью наталкивался, словно на стену, частично разлетался на куски, вновь собирался в кучу, откатывался назад для разгона и с резким шипением опять катился вперёд.

— Изобретательный товарищ! — усмехнулся Пересвет. — Видать, тактике где-то учился.

Пашке было не до смеха. Он постарался отодвинуться как можно дальше от всего этого и стоял за костром, пытаясь с помощью огня защититься от происков нечистого. То, что это была явно колдовская нечисть, Павлуха уже не сомневался. Но тем оно было страшнее и непонятнее.

Наконец змеиный шар исчерпал свои возможности. Откатился от лагеря последний раз, застыл на мгновение огромной страшной кучей переплетенных тел и обратился в громадный рой здоровых, сантиметров по пятнадцать, шершней. Воздух кругом враз наполнился их грозным жужжанием. Словно огромный аэропорт, принимающий ежеминутно по несколько самолётов, мгновенно образовался рядом. Шершни со звоном ударились о прозрачную стену и молниеносно разлетелись по округе, облепляя защитный периметр. Будто живая ревущая изгородь загородила парней от окружающего мира. Летающие твари поднялись вверх стеной на расстояние, которое мог окинуть взгляд.

— Хорошо, что круг не поленились побольше выкопать, — прокомментировал Александр. — А то была бы, привет клаустрофобия. Потом ещё от неё не хватало лечиться. Умеет умело бить по нервам. Как ты к пчёлкам относишься? — поинтересовался он.

— У меня на них аллергия. Если укусят, то хана, — ответил едва дышащий Павел. — Стараюсь с ними не сталкиваться.

— Значит, дружище всё по твою душу старается. Вызнал, гад, фобии и слабые стороны. Так что давай продолжай наслаждаться цирком. Кстати, вполне возможно, что это ещё и не «гвоздь программы». Очень интересно, что у него там, в загашнике,[2] припасено. Колись, чего ты ещё боишься?

Пашка неуверенно пожал плечами.

— Ладно, прорвёмся, — попытался вновь успокоить товарища Пересвет. — Скоро поймёт, что это бесполезно, и начнёт выдыхаться. Потерпи ещё чуток.

Староглядов остро глянул на собеседника.

— А тебе, смотрю, совсем всё по херу. Бесстрашный или закалённый?

— Да нет, тоже слегка стрёмно. Но я, так сказать, несколько привычный в этом деле. Приходилось кое-что встречать. Хотя каждый раз всё по-новому. Не угадаешь, чем порадуют. Боязно, конечно, иногда бывает, но это если не знаешь, с чем столкнёшься. Но у меня на это есть определённая, своего рода, защита. Я представляю, сколько мне за этот материал денег отвалят, и сразу становится спокойней. Как-то так. Опять же, несмотря на страх, очень интересно все эти вещи наблюдать, изучать, опознавать, классифицировать. Словом, приоткрывать завесу над потусторонним миром. Даже азартно бывает.

Павлуха, слушая речь товарища, немного отвлёкся от окружающего ужаса, и стало чуть легче.

— Может, и его чем пугануть? — предложил он вдруг. — Мы же сумеем?

— Рановато пока, пусть наиграется, потом сговорчивее будет.

Между тем шершни поменяли тактику. Они перестали просто биться о невидимый колпак и запустили некое подобие «волны» по всей окружности. Похожей на ту, что демонстрируют на трибунах болельщики любимой команды. Это сразу произвело эффект, причём на обоих парней. Земля словно ушла из-под ног из-за внезапно нахлынувшего головокружения. Всё вокруг завертелось в хаотичном порядке. Казалось, ещё немного и уйдёт последняя опора под ногами. Парни растопырили руки и зацепились друг за друга, боясь упасть.

— Сильный ход, — прохрипел Пересвет. — Сейчас, походу, вырвет.

Павлуха попытался было качнуть головой в знак согласия, но внезапно подошедший ком к горлу вырвался наружу. Пашка нагнулся и опёрся руками о колени. Давешний ужин, не успев окончательно перевариться, вылетел на освещаемую костром невысокую траву. Рядом полоскало и знатока потустороннего.

— Воды, святой воды, — старался он прохрипеть между приступами рвоты. — Надо выпить святой воды, сразу полегчает, — наконец выговорил он.

До Павлика с трудом дошёл смысл сказанного, и он, сориентировавшись, где стоит ведёрко с церковной святыней, неуверенно, маленькими приставными шажками, побрёл к нему. Ноги заплетались, вестибулярный аппарат отказывался работать, в глазах мелькали звёздочки, но Пашка упрямо шёл к цели. Споткнулся, едва не угодив в костёр, опалил себе волосы и ресницы.

— Сука, — повторял он, периодически заходясь рвотными спазмами.

Но рвать было уже нечем. Желудок полностью опорожнился. Наконец он сумел добраться до спасительного ведёрка. Опустился перед ним на корточки и потихоньку сделал несколько глотков. Моментально стало лучше. Будто мягкой тёплой губкой прошлись по сознанию, смывая всю скверну. Павлуха отхлебнул ещё раз. «Надо помогать Пересвету», — тут же пришла мысль. Он подхватил ведро и повернулся к товарищу. Тот стоял на коленях, держась за землю руками, изредка взмахивая головой, как загнанная лошадь, словно пытаясь сбросить бесовское наваждение. Было видно, что ему совсем худо. Пашка в несколько больших шагов, стараясь не расплескать воду, добрался до напарника. Тот был совсем плох. Глаза не фокусировались на предметах. Он начал громко икать. Павел быстро умыл его своей ладонью, смоченной в воде, словно знал, как нужно поступить. Глаза приобрели осмысленное выражение.

— На, пей, — протянул он ведерко.

Пересвет ухнул всем лицом внутрь сосуда, жадно хлебая спасительную влагу. Вытащил голову из ведра и, аккуратно вставая на ноги, произнёс: «Спасибо!» Павлик неловко почувствовал себя героем.

— Это было неожиданно, — покачал головой Александр. — Опасный хрен. Ещё немного и был бы финиш. В таком состоянии мы что угодно могли бы натворить. В том числе и выползти из круга. Ты вовремя среагировал.

— Это ты вовремя подсказал. У тебя тоже вестибулярка шалит?

— Есть такое. В детстве на каруселях перекрутился. С тех пор не люблю подобные аттракционы.

— Такая же история, — подтвердил Пашка.

Осиные волны закончились. Теперь они отлетали в стороны и с силой бились о преграду, разлетаясь от ударов всмятку. Зрелище было отвратительное, но по сравнению с живой волной, вполне терпимое. Иммунитет Павла понемногу адаптировался к происходящему и недавний страх, временами переходящий в панику, почти отступил.

— Ну, посмотрим, что ещё придумает, — уже веселее произнёс Александр.

Ждать пришлось недолго. Шершни, потеряв несколько сотен или тысяч своих собратьев, начали группироваться в кучу. И, мало-помалу, сформировали из своей массы подобие большой фигуры человека с каким-то непонятным девайсом рядом. Несколько секунд — и на поле вместо больших ос появился огромного роста человек, метра под три высотой, одетый в военную форму XVIII века. Рядом с ним возвышалась громадная, под стать военному, пушка старинного образца. Парни непроизвольно затихли, ожидая дальнейшее развитие событий. Пушка с артиллеристом расположились метрах в пятнадцати от круга. Солдат ехидно улыбнулся, аккуратно поднял с земли ядро размером с хороший арбуз и не спеша вогнал его в ствол. Сомнений у ребят не осталось, сейчас будут расстреливать.

Павлуха инстинктивно снова зашёл за костёр, отгораживаясь им. Александр, пару секунд спустя, присоединился к нему.

— Единорог,[3] — негромко в никуда произнёс он.

— Какой единорог? — услышал его Павел, недоумевая.

Вроде никаких сказочных животных поблизости не было.

— Пушка — единорог, производства Российской империи образца 1757 года, — пояснил Пересвет. — Только размеры громадные. Стреляет, как ядрами, так и картечью. Прямая прицельная стрельба до трёх километров. Если навесная, то в два раза дальше. Убойная мощность у неё — не горюй.

— На хрена ты это мне рассказываешь? — офигевал от ужаса и неожиданности Павлик. — Чтобы я совсем тут обосрался? Мне и так уже достаточно.

— Да не. Я просто увлекаюсь средневековым оружием, вот и вспомнилось.

— Понял, — осознал Павлуха, кивая на арбалет. — Как думаешь, пробьёт, нет? — с волнением добавил он.

— Если пробьёт, то нам крепко не поздоровится, — тоже волнуясь, ответил напарник. — Но, по идее, не должен. Хотя сейчас сами всё увидим.

Великан поднёс зажжённый фитиль к запалу и заткнул уши руками. Ухнуло так, что было слышно, наверное, в соседних городах. Павлуха и Александр моментально оглохли. Ядро с немыслимой скоростью вылетело из дула и, не успев, как следует разогнаться, с силой ударилось о невидимую преграду защитного круга. Земля качнулась под ногами. Пересвет опрокинулся на пятую точку, Павлик упал вперёд, выставляя руки. Раскаленное ядро на пару секунд зависло в воздухе, затем, повинуясь силе тяжести, брякнулось наземь и разорвалось фонтаном чугунных осколков. Артиллерист гулко захохотал и поднял с земли новый здоровенный кругляш.

— Не хило бахнуло! — не слыша себя, крикнул Александр.

— А? Что? Не слышу тебя, — ответил Пашка, тряся головой.

Новый выстрел, и вновь сотрясение земли магнитудой не менее восьми баллов по шкале Рихтера.[4] И вновь друзья оказались сидящими на пятых точках в траве.

— Вот падла, — прошептал Павлик. — Походу, всю деревню на уши поднял таким грохотом.

— Не вставай, — показал ему жестами Пересвет. — Лучше сидя переждём.

Пашка согласился.

Канонада длилась минут двадцать. Барабанные перепонки у ребят работали на пределе. «Как бы совсем не оглохнуть», — промелькнула мысль одновременно у обоих. Наконец маленькая война завершилась. У пушкаря банально закончились снаряды. Он стоял и чесал в затылке, соображая, что же предпринять дальше.

Пересвет, скорее интуитивно, чем рационально осознавая свои действия, добрёл до ведёрка со святой водой. От земной тряски оно опустело более, чем на две трети, только чудом не опрокинувшись совсем. Машинально зачерпнул остатки жидкости и протёр уши. Слух, не торопясь, снова вернулся. Павлуха, проследивший за действиями друга, вопросительно уставился на него. Тот утвердительно кивнул головой. Пашка поднялся и направился к нему.

____________________________________________________________

[1]Солдатский складень — одна из самых распространенных походных икон. Основное назначение помолиться в пути или в тяжелом бою.

[2]Загашник — потайное место, куда можно положить что-то про запас.

[3]Единорог — старинное русское гладкоствольное артиллерийское орудие-гаубица. Было изобретено в 1757 году русским артиллеристом М. В. Даниловым совместно с М. Г. Мартыновым; на вооружение поставлено графом П. И. Шуваловым. Своим названием орудие обязано фамильному шуваловскому гербу — изображению фантастического зверя-единорога.

[4]Шкала Рихтера — классификация землетрясений по магнитудам, основанная на оценке сейсмических волн, возникающих при землетрясении. Самые сильные землетрясения на Земле имеют магнитуду 9.0.