Старое заклятие

Глава 15

Заехав в магазин известной в городе торговой сети, он купил пакет сухариков с изюмом и немного рассыпного овсяного печенья. Удовлетворённый своим выбором, направился к товарищу. Тот отваривал пельмени и нарезал салат из огурцов и помидоров.

— Присоединишься? — поинтересовался он.

Павлик, сглотнув слюну, кивнул, соглашаясь.

— Салат с маслом, с майонезом? — уточнил Пересвет.

— Любой ем, на твой выбор.

Товарищ кивнул в ответ и достал из холодильника упаковку майонеза. Со щелчком свернул крышку, щедро сдабривая нарезанные овощи.

— Ну давай, поведай причину своих звонков, — начал он, набивая рот пельменями.

Павлуха последовал примеру друга, подвинув ближе к себе тарелку с горячими полуфабрикатами.

— Сегодня с женой ночью новую историю наблюдали.

— С женой? — уточнил Пересвет, — и она тоже видела?

Павлик утвердительно пробурчал с набитым ртом.

— Так вот, теперь всё стало на свои места, и Ненароков есть тот самый чернокнижник.

— Ну-ка, давай-ка поподробнее, — велел Александр.

И Пашка, как мог предельно близко к тексту, поведал ночной сеанс.

— Павел Иванович, — задумался товарищ. — Судя по всему, ты был свидетелем декабристского заговора. А Павел Иванович, молодой мужчина с круглым лицом вспоминается только, как на грех, один. А именно Павел Иванович Чичиков, — он усмехнулся.

— Это из «Мёртвых душ» Гоголя что ли? — изумился Пашка.

Он вспомнил школьный курс литературы и перед лицом встал предприимчивый прохиндей из советского фильма в исполнении Александра Калягина.[1]

— Да не. Не он это, — начал было оправдываться Павлик.

— Да шучу я, — засмеялся реакции друга Пересвет. — Просто имя, отчество «говорящие». Первое, что на ум пришло. А так из декабристов помню Павла Пестеля.[2] А вот отчество его не припомню. Сейчас в интернете глянем.

И он тут же схватил телефон. Через полминуты на его лице вновь показалась улыбка.

— Так и есть, Павел Иванович Пестель, полковник, герой Отечественной войны 1812 года. Глянь, не он?

Павел вгляделся в портрет.

— Некоторые сходства имеются, — неопределенно произнёс он. — А цветной портрет найдётся?

— Сейчас попробуем.

Несколько движений пальцем по экрану и появилось новое изображение одного из главных заговорщиков восстания на Сенатской площади.

— Он, — подтвердил Пашка, — точно он. Один в один, как у меня на просмотре.

— Вон оно как, — откинулся на спинку стула Пересвет. — Вот ты какой Павел Иванович Пестель, — задумчиво пробормотал он. — Как говорится, один росчерк пера лишил жизни Александра Благославенного.[3]

— Кого, блин? — опять изумился Павлуха.

— Александра I, — весело уточнил напарник. — Это его так Сенат и тогдашняя знать прозвали. В честь победы над Наполеоном, ну и за какие-то там незначительные реформы. Так в истории и прикрепилось.

— Ясно, — закивал Пашка. — Я тоже чё-то помню про декабристов. Их, вроде, повесили потом пятерых. Пестель, Муравьёв-Апостол и этот ещё, Рылеев. Со школы отложилось. Как сейчас помню, отвечал у доски по Сенатскому восстанию и меня историк спросил: «В чём была ошибка декабристов, по мнению В.И.Ленина?» А я как раз этот пункт в учебнике и запомнил. Ну и отвечаю, по Владимиру Ильичу Ленину, главная ошибка декабристов состояла в том, что они были за народ, но без народа. Он, историк, в смысле, меня сразу и отпустил. Правильно, говорит, садись, пять. Во чё помню, — рассмеялся Пашка.

Пересвет тоже улыбнулся.

— Всё правильно, верно ответил. Это и я в своё время учил.

Они оба на полминуты замолчали, предаваясь далёким школьным воспоминаниям.

— Выходит, Пестель руками Ненарокова царя-батюшку и ухайдокал, — подытожил Александр. — Хорош «гусь» оказался. А всё народом, реформами прикрывались. Ничем от своих последователей народовольцев не отличались, которые потом его племянника, Александра II взорвали. Или от большевиков. Словом, одного поля ягоды были.

Пашка благоразумно не стал влезать в дискуссию. Честно говоря, ему было фиолетово на те, двухсотлетние события русской истории. От деда, воевавшего в рядах Красной армии в Гражданскую войну в Чапаевской дивизии, он проникся нелюбовью к тогдашнему самодержавию. Да и нынешних олигархов и топовых менеджеров всяких бывших государственных компаний он искренне не любил, считая их не иначе, как ворами, удачно попавшими во власть. «Но если на этом заморачиваться, то добра не видать», — полагал он и стремился как можно меньше обращать на них внимание.

— Лучше расскажи, что ты там, в архиве, нарыл, — перевёл Пашка разговор в другое, более полезное русло.

Александр зажёг газ под чайником и развернулся к приятелю.

— Подтвердилось, — начал он. — Документально подтвердилось, что Илья Степанович Ненароков проживал в первой половине XIX века в селе Чернозерье и помер 15 июля 1868 года там же. О чём есть запись в метрической книге священника — отца Иоанна, бывшем в то время главой Вознесенской церкви одноимённого села. Причина кончины описывается как «общая обветшалость организма и тоска». Похоронен при сельском кладбище. Так что монеты твои зарыл он, больше некому, — заключил специалист по неизведанному.

— А что нам теперь это даёт, кроме знания о его тогдашнем проживании? — поинтересовался Павлуха.

Пересвет покрутил головой.

— Пока только точные координаты его последнего пристанища. Но это только пока. Зная эту информацию, мы можем попробовать узнать некоторые фрагменты из его жизни.

— Это как же? — недоумевал Павлик. — Пока не понимаю, к чему ты ведёшь. Опять какие-то книги, метрики, сказки ревизские будешь изучать?

— Нет, — покачал головой товарищ. — Всё гораздо проще и сложнее одновременно.

— Ну не томи, — в конец запутался Павлуха. — У тебя есть план?

— У меня всегда есть план, мистер Фикс,[4] — засмеялся Пересвет.

— Помнишь такой мультик из детства?

— «80 дней вокруг света с Вилли Фоггом», — улыбнулся Пашка. — Его всегда на летние школьные каникулы в июне показывали. «Паспарту!», — вдруг звонко крикнул он, подражая персонажу из мультфильма.

Оба товарища засмеялись.

— Классный был мультик, — заностальгировал Пересвет.

— Ага, — подтвердил Павлик. — Только я его с начала так никогда и не мог посмотреть. То школьная отработка, то пионерский лагерь. Всегда со второй, а то и третьей серии только получалось.

— Такая же история, — вздохнул приятель. — Восполнил этот пробел только полтора года назад. Скачал детям посмотреть, с той, ещё советской озвучкой. И сам с ними с удовольствием опять пересматривал.

Друзья опять замолчали.

— Ладно, давай колись, мистер Фикс, что ты там опять придумал? — наконец спросил Павлик, снова вспоминая основную нить разговора.

Александр не торопился. Он встал, заварил небольшой стеклянный чайник своими травами, выдерживая «мхатовскую паузу». Кухня сразу же наполнилась приятным ароматом. Павлуха, хоть был уже сыт, невольно сглотнул слюну.

— Ну же, — поторопил он товарища. — Или это секрет какой?

Приятель сел за стол, и некоторая задумчивость отразилась на его челе.

— Видишь ли, я не знаю, как ты это воспримешь, но способ узнать интересующие нас подробности жизни дворянина Ненарокова не совсем обычен. Вернее, совсем необычен. По крайней мере, для тебя. И я не знаю, как тебе всё это преподнести.

— Так, — подался вперёд Пашка, — заинтриговал. В чём суть дела. Что-нибудь неправомерное и авантюрное? Не томи, выкладывай, — потерял терпение парень. — Или..., а, я, кажется, понял. Что-нибудь связанное с твоими мистическими трюками. Типа, похода к Безсону. Я прав?

Александр подтверждающе закивал головой, чуть высовывая и прикусывая язык.

— Угадал. Я думаю, тебе это мало понравится, но мне будет нужен помощник, который бы меня подстраховал. «Ну, ё-моё, опять какая-то шляпа вырисовывается», — подумал про себя Павел.

— Поясняй, — произнёс он вслух, — раз тебе без меня не обойтись.

— Видишь ли, — начал Пересвет, — почти на каждом старом кладбище есть, вернее, существует некое существо. Прости за тавтологию. Назовём его условно Хозяин кладбища или Погостник.[5] Это существо приставлено там следить за порядком, как в нашем, так и в параллельном мире. Оно следит, чтобы никто не нарушал покой погребённых. Ни люди, ни животные, ни сами души или какие другие сверхъестественные создания.

Павлуха не верил своим ушам. «В какое дерьмо он всё-таки вляпался. Его товарищ, на полном серьёзе, рассказывает какие-то мистические байки, призванные впечатлить разве что школьников или, на худой конец, „поехавших“ молодых людей, зациклившихся на разной некромантии и чернокнижии. Но, скорее всего, это окажется правдой. И, похоже, ему действительно придётся в ближайшее время в этом убедиться».

— Так вот, — продолжал товарищ, — это существо, в силу своих мистических сверхспособностей, знает всё о своих нынешних постояльцах. Знает, кем они были при жизни, что делали и где они, то есть их эфирные тела, а попросту говоря, души, теперь обитают. И у меня есть мысль вызвать его и поговорить с ним о Ненарокове. Возможно, он скажет нам что-нибудь полезное. Если, конечно, вообще захочет говорить.

— А тебе приходилось раньше с ними контактировать? — вдруг спросил Пашка.

— Пока нет, — покачал головой Пересвет. — Знаю об этом только в теории. Как вызвать, как задобрить и как от него защититься.

— А он тоже опасный, по типу Безсона?

— Нет, как бы тебе лучше объяснить. Он не злой и не добрый. Он сам по себе. Это особый дух, особое существо, которое не за светлые силы и не за тёмные. Он, как бы, нейтральный. Но злоупотреблять общением с ним тоже не стоит. Может быть так же опасным, как и все существа из другого мира. Понял?

— Ну, так, — неопределённо ответил Павел.

— Я бы сам попробовал, один, с ним потолковать. Но мало ли, как всё может обернуться. Ибо теория — это одно, а практика может быть совсем другая. Вызывать коллег из Москвы по этому поводу я стесняюсь. Как бы сам тоже с усами. А здесь, кроме тебя, по этому вопросу мне не к кому обратиться. И уж коли мы с тобой влипли в эту историю, давай вместе и будем её разгребать. Ты как, согласен?

Павлуха глубоко и слегка обречённо вздохнул.

— Куда я от тебя теперь денусь. Да и за это мне деньги платят, — грустно улыбнулся он. — А клубок этот надо всё же распутывать, который тут завязался.

— Ну не без этого, — поддержал друга улыбкой Пересвет. — Где кладбище старое находится в Чернозерье, знаешь?

— Оно там одно, другого и нет. Я как-то с местными общался, они мне рассказали, что там с XIX века хоронят точно. И места эти показывали. Там сейчас просто невысокие холмики. Новые могилы чуть в стороне. Так что найдём.

— Ну и отлично, — удовлетворённо ответил Александр. — Туда лучше попасть под вечер, но не самый. В общем, во второй половине дня, часам к шестнадцати — семнадцати. Я тогда всё подготовлю, и мы с тобой послезавтра и махнём.

— Как скажешь, — согласился Пашка. — От меня что-нибудь надо будет?

— Только машина и личное присутствие. Бензин я оплачу из казённых денег.

— Ну хорошо, — кивнул Павлуха. — Тогда контрольный созвон завтра вечером и в субботу рвём туда, беседовать с твоим Хозяином кладбища.

— Договорились, — подытожил Пересвет.

В пятницу позвонил Толян и сказал, что три монеты можно вернуть, он договорился. Но цена будет на сто процентов выше, чем он продавал. Также он набрал в Грозный и поинтересовался у четвёртого покупателя, возможен ли возврат монеты. Получил ответ, что пусть звонит тот, кто хочет её вернуть назад. И с его разрешения, Анатолий передал Пашке номер джигита.

— Так что, если будет очень надо, связывайся сам. А с этими тремя вопросов не возникнет.

— Спасибо, Толян, — поблагодарил Павлуха. — Возможно, ты меня сильно выручил.

— Со следующей сделкой зачтётся, — усмехнулся антиквар.

Павел посчитал сумму выкупа монет и несколько огорчился получившейся цене. «Ладно, это на крайний случай. Посмотрим, что придумает Пересвет. Может, всё и обойдётся», — оптимистично подумал он. Отписал товарищу на всякий случай, что возврат монет возможен, но не особо желателен, в виду непредвиденных денежных затрат. Александр прислал смайлик, что, мол, принял к сведению. «Хорошо тебе», — с некоторой долей неприязни подумал Пашка. «Не твои деньги. Хотя, по сути, и проблемы-то не твои», — тут же перестроился он на философский лад.

В субботу Павлуша постарался получше выспаться за всю прошлую неделю и встал только ближе к одиннадцати. Ничего не шло на ум, кроме предстоящей поездки. Он включил, было, компьютер, чтобы последить за новостями на кладоискательском форуме. Вяло пролистал пару-тройку страниц и понял, что не вставляет. Отвлечься от своих мыслей он не может. Если бы не садиться за руль, то он с удовольствием пропустил бы пару рюмок домашней настойки и отшлифовал бы её полторашкой пива. Это был проверенный способ отключиться от любых посторонних или неприятных забот. Переговорил с женой, получил задание вынести мусор и сходить в магазин за продуктами. Без разговоров оделся и, чтобы скоротать время, направился по домашним делам.

Наконец позвонил Пересвет.

— У меня всё готово, жду тебя.

Пашка посмотрел на часы и отметил, что тот набрал ранее оговорённого, было, времени. «Наверное, тоже волнуется», — понимающе прикинул он. «Ну что же, тем лучше. Раньше сядешь, раньше выйдешь». Предупредив жену, поехал к товарищу.

Тот уже ждал у подъезда с большой дорожной сумкой. Павлик открыл багажник и помог другу загрузиться.

— Поехали с Богом, — перекрестился Александр.

Павлуха не замечал раньше за ним такого. «Видать точно не в себе». Обычно разговорчивый приятель всю дорогу общался неохотно. Был задумчив и сосредоточен. Пашке незаметно передалось его волнение, и добавился свой мандраж. «Сука», — подумал он про себя, — «совсем нервным становлюсь».

Чернозерье встретило друзей послеобеденным ленивым зноем. Павлик уверенно подъехал к местному кладбищу и обогнул его слева.

— Вот тут старые захоронения, — показал он на едва видные из травы очертания могил.

Товарищ молча кивнул.

Остановились, Павел открыл багажник, и Пересвет, первым делом, ещё не вынимая сумки, протянул Пашке давешний деревянный крест из кипариса.

— Надень, — коротко велел приятель.

Павлуха понимающе повиновался то ли просьбе, то ли приказу.

— Пошли, — достав пожитки, снова велел Александр и зашагал вперёд.

Уверенно выбрал место между четырьмя заросшими холмиками, достал из кармана сумки длинный шёлковый шнур. По-быстрому окунул его, судя по всему, в святой воде и изобразил на земле подобие круга.

— Копать не будем? — осведомился Пашка.

Товарищ покачал головой.

— Не стоит нарушать покой тут лежащих, — пояснил он. — Да и Погостник, по сути, не слишком страшное существо, верёвки должно хватить. Ему же незачем нас трогать.

Павел пожал плечами, не совсем понимая логику друга.

____________________________________________________________

[1]Александр Калягин — советский и российский актёр и режиссёр театра и кино. Народный артист РСФСР (1983), лауреат двух Государственных премий СССР (1981, 1983).

[2]Павел Пестель — участник военных кампаний 1812-1814 годов. Руководитель Южного общества декабристов. По приговору суда повешен вместе с другими руководителями декабристского движения в июле 1826 года.

[3]Титул, присвоенный Сенатом, в честь побед русской армии в Европе и свержения власти Наполеона.

[4]Мистер Фикс — агент лорда Мэйза и главный антагонист, получивший задание помешать Фоггу выиграть пари и жениться на Белинде. В начале каждой серии, разговаривая сам с собой, обсуждает план противодействия Фоггу на текущем отрезке пути.

[5]Хозяин кладбища — дух или демон, олицетворяющий всех покойников кладбища, который защищает и поддерживает спокойствие на кладбище, всегда наблюдает за происходящим в границах погоста.