Степь. Часть II

Глава 10

Ещё один колдун!

— Я смотрю, твоя сила возросла, — улыбнулся маг, потирая руку, — Побег пошёл тебе на пользу! Ты у меня станешь могущественной волшебницей!

— Всем отойти! — скомандовал я, — Ирга, делай что сказал!

— Может ты и не так глуп, как выглядишь, — процедил колдун, — да и об ученице моей позаботился как следует. Будем считать, что я тебя поблагодарил. Остальное никого не касается. Полынь, мы уходим.

— Нет, — выдохнула наша волшебница.

— Я думал это тебе сказать наедине, но уж коли так вышло, слушай: я ошибся. Больше не буду тебя заставлять выйти замуж. Ни за себя, ни за кого бы то ни было. Всё будет как раньше. Идём.

— Я. Никуда. С тобой. Не. Пойду, — выделяя каждое слово отчеканила Полынь.

— Ты влюбилась, — понимающе кивнул колдун, — Забирай его с собой, замок большой, места хватит.

— Да причём здесь это! — закричала Полынь, — Я просто узнала, что такое свобода и ни за что не откажусь от неё!

— Господин маг, — вклинился я в их диалог, — это должно быть ваша повозка стоит под деревом?

Волшебник перевёл на меня потяжелевший взгляд.

— К чему веселить публику на площади, я, предводитель отряда по имени Хан, приглашаю вас остановиться в нашем доме. Там можно будет поговорить спокойно.

— Смел не по годам, — проворчал маг, затем понизил голос и добавил, — Хороший у тебя оберег.

— Вот и поговорим обо всём, — повторил я.

— Я, маг по имени Холод, принимаю приглашение Хана.

Холоду у нас понравилось. Он обошёл весь дом, с удовольствием счистил с себя дорожную грязь в мыльне, восхитился красотой Таит, что то прошептал на ухо зардевшейся Ирге, заметив скованные движения Торгаша, пролечил ему спину, с аппетитом поужинал и ушёл отдыхать в отведённую для него комнату.

— Всем спать! — скомандовал я и ушёл на берег, что бы хоть немного сбросить бешенное напряжение вечера.

— Хан, — Ирга села на камень рядом со мной.

— У предводителя днём вечно нет времени для себя, — я провёл рукой по её шикарным волосам.

— Если только днём, то это не страшно, — ответила Ирга.

Утром я с трудом поднял себя на ноги, укрыл спящую Иргу одеялом и отправился в конюшню. Там уже трудились Брамин с Торгашём, Тощим и Лекарем. Каждый из них занимался своим конём. Нанятый конюх убирал в стойлах остальных. Меня встретили улыбками, и только Тощий не мог скрыть раздражения. Надо его опять в заведение Георганны отправить. Закончив с Ветром, я отправился искать Холода. Обнаружился он на кухне, где увлечённо учил Таит готовить мясо по какому то особому рецепту. Начав слушать, я уже не смог оторваться и с удовольствием присоединился к ним.

За завтраком все нахваливали новое блюдо. Холод покровительственно улыбался и говорил: «Вот поживёте с моё». Попутно он рассказал несколько забавных историй, выслушал наш рассказ о мстителе и оборотне по имени Шип. Когда на столе появилось вино и мы выпили за здоровье гостя, я предложил:

— Пора поговорить серьёзно.

— Не о чем говорить, — отмахнулся Холод, — я не слепой. Такой весёлой жизни как у тебя, я не смогу предложить. Был бы молод, сам бы к вам попросился. Полынь, ты нашла себе учителя?

— Нет, наставник.

— Может оно и к лучшему. Я поживу тут дней пять, покажу, что надо делать. Захочешь учиться дальше, найдёшь меня.

— Благодарю, учитель!

— Вот и отлично! — Холод как то по особенному поднял правую руку. Я успел увидеть испуганные глаза Полыни, схватился за нож, но вряд ли бы успел что либо сделать, если бы на руке колдуна не повис лежащий до этого смирно Буран.

Не зря его прозвали Холодом. Лютая стужа сковала моё тело, дыхание пресеклось. Бросок вышел слабым и не точным. Вместо глаза нож разрезал магу левую щёку, от рта до уха. Полынь ударила огнём. Её шар разбился о невидимую преграду перед лицом Холода не причинив ему вреда, но в трапезной моментально потеплело. Выхватив из за пояса кинжал, я вскочил на стол. Полынь оседала на пол, закатив глаза. Егерь поднял лежащий под столом взведённый арбалет с наложенной стрелой и разворачивал его в сторону мага. Торгаш схватил тарелку со жгучей приправой и выплеснул всё её содержимое на залитую кровью щёку колдуна, щедро залепив ему ещё и глаз. Тот взвыл и вскочив на ноги махнул рукой, на которой висел Буран. Пёс зубов не разжал, хотя его хвост мелькнул над головой Холода. Маг покачнулся, теряя равновесие, и получил арбалетный болт в левое плечо. Сделав два быстрых шага, я кинулся на него со стола, замахнувшись кинжалом и стукнулся о защиту, которую колдун успел поставить. Тут пригодилось то, что каждого степняка сначала учат падать с коня, а потом на нём ездить. Я успел в падении развернуться на левый бок, напрячь левую руку, согнутую в локте и прижать подбородок к груди. Удар был сильным, но сознания я не потерял и кинжал не выпустил. Собрав все силы, я пригвоздил кинжалом к полу сапог и ступню колдуна, глубоко вбив своё оружие в старые доски. Сразу после этого, откатившись в сторону, я схватился за последний кинжал. Тут на мага налетел Брамин, огрев его по голове тяжёлым табуретом, стоявшим перед этим у стены. Ирга один за другим метнула в Холода три ножа. Два первых отлетели от мага как от стены, а третий, засветившийся в воздухе зелёным светом, вошёл ему в живот по рукоять. Колдун сбил Брамина с ног так и висевшим на его правой руке Бураном, стряхнул наконец с руки пса и выдернул болт из плеча. Нож Таит бессильно упал у его ног. И тут о его лицо разбилась склянка Лекаря, щедро заливая колдуна своим содержимым. Каждая капля, попадая на тело, прожигала его не хуже зелий Толстого. Маг закричал, оглушая нас своими воплями, похоже, это было слишком даже для него. Я бросился на него в падении и смог пробить насквозь прибитую к полу ногу. Провернув кинжал, я откатился по залитому кровью полу и вскочил на ноги. Маг стоял на одном колене, его правая рука бессильно висела. Буран, даже не шевелясь, лежал рядом с ним. Ещё один арбалетный болт пробил левую руку, которую Холод поднимал в колдовском жесте. Ледяные сосульки, сорвавшиеся с его пальцев разлетелись в разные стороны. Одна из них ударила меня в грудь справа, пробив кожу и застряв в теле. В этот момент к Холоду подскочил Торгаш и стукнул его по голове большим медным кувшином, в котором на столе держали воду. Маг упал на оба колена и голова его безжизненно повисла. Подскочив к нему сзади, я схватил его за волосы и в несколько движений отделил кинжалом голову от тела. Неожиданно всё закружилось у меня перед глазами и я осел на пол, переставая что либо видеть.

Очнулся я в своей постели. Глаза не хотели открываться, меня всё тянуло в сон. Сделав два глубоких вдоха, я приподнял веки. Первое, что я увидел, были прекрасные глаза Ирги.

— Хан, — выдохнула она, — ты очнулся!

Я попробовал что ни будь сказать, но не смог.

— Я за Лекарем, — вскочила моя женщина, — я сейчас!

Ещё раз глубоко вздохнув, я прислушался к себе. Болела левая рука, левый бок и грудь справа. Самой неприятной была боль в груди. В комнату вошёл Лекарь, обе его ладони были перевязаны.

— Как все, — прошептал я.

Скорее угадав, чем услышав, Лекарь начал рассказывать.

— Полынь вложила в огненный удар всё что могла. Лежит у себя, не может встать, время от времени впадает в забытье. Пройдёт дня через три. С ней сидит Тощий, делает всё, что она попросит. Хотя на меня похож, тоже ладони забинтованы. Для скорости заряжания он взвёл арбалет вручную, ухватившись за струну и, конечно, порезался. Волшебница капризничает во всю, значит всё не так плохо. Брамин тоже лежит, им с Бураном досталось поровну. Таит разрывается между ними. У них сильные ушибы, но если внутри ничего не отбито, то завтра начнут вставать. Теперь с тобой. Полынь сказала, что сосульки были замешены на сонном зелье. Тощий попал в руку Холода, она дёрнулась и досталось только тебе. Сама рана неприятная, но лёгкое не задето, а сосуды оказались заморожены и кровь ты не потерял. Я рану зашил, будет болеть. Ещё, твоя левая рука и бок сейчас имеют красивый синий цвет. Это так один мой наставник говорит. А вообще, с таким разнообразием практики, мне светит стать великим лекарем уже в молодости.

— С тобой что, — чуть громче чем раньше спросил я.

— Жидкость, что я кинул. Она изготовляется для прижигания наростов на теле и гниющих ран. Когда я замахнулся, пробка вылетела и пару капель попала на ладонь. Надо было вином залить, а я схватился за неё другой ладонью и получил возможность заняться ещё и ожогами.

— Колдун, — я посмотрел на Лекаря.

— Торгаш, вот уж кому повезло, ни царапины, да ещё Холод вчера пролечил все его болезни. Он не ходит, бегает! Короче, ушёл он в порт, лодку покупать. Сказал, вечером отплывёт на ней подальше и притопит колдуна где поглубже. Повозку ночью через пару тройку дней выведем, когда Полынь сможет страже глаза отвести. Ирга обещала её в такой район завести, где и следов найдут. Главное, по её словам, самим оттуда живыми уйти. А как она плакала, когда я тебя осматривал и понять не мог в чём дело, ты бы слышал. Когда зашивать стал, прямо там, на полу, чуть ли не за руки хватала. И хватит подслушивать! — повысил он голос, — Заходи уже, я закончил.

В комнату улыбаясь и невинно хлопая глазами зашла Ирга.

— Я на столе лекарство оставил, которое боль снимает. Давать его можно утром и вечером. Десять капель на стакан воды. Вино после них нельзя пить два дня.

Ирга быстро закивала. Лекарь улыбнулся и вышел.

— Лежи, Хан, я посижу рядом.

— Ты лучшее лекарство.

Она улыбнулась, глаза заблестели, от глубокого вздоха приподнялась грудь. О Мать Табунов, если это ты даруешь нам женщин, то я не желал бы лучшего дара.

Лодку Торгаш купил. Такую, как и хотел, на десять человек. Пригнать её под парусом к нашему дому ему помогли за серебряную монету на двоих, пара шатающихся без дела моряков, каких много в порту. Ночью ему придётся выходить в море с помощью только Ирги и Таит. Он обещал справиться. Мы договорились, что за борт полетят и все вещи колдуна, кроме его плаща с капюшоном и сапог. Лишние обвинения нам ни к чему.

Ирга ухаживала за мной. Каждый раз, когда она входила в комнату, я с удовольствием смотрел на неё, это занятие мне не надоедало. К вечеру рана и бок разболелись. Я безропотно выпил снадобье Лекаря и погрузился в сон. Утро облегчения не принесло. Есть не хотелось совершенно. Я проглотил стакан воды с разведёнными в нём каплями и опять заснул. Второе пробуждение прошло легче. Левая рука двигалась, бок болел, но дыхание не перехватывало. Рана на груди зудела и чесалась. После короткого спора, Ирга согласилась сначала рассказать мне последние новости. Тело Холода спрятано там, где его никто не найдёт. Как и его вещи. Полынь уже встала, хотя сила к ней ещё не вернулась. Тощий и Лекарь говорят, что их раны хорошо заживают. Брамин и Буран продолжают лежать. У Бурана нос горячий, ещё он смотрит жалобно. Она сама трогала и смотрела. Брамин, похоже, стукнулся головой, у него всё кружится перед глазами. Таит ухаживает за ними обоими, не спала всю ночь. Лекарь ушёл в университет, посоветоваться с наставниками, чем им помочь. Нас весь день никто не беспокоил, всё тихо.

— Когда вернётся Лекарь, позови всех сюда, кроме Брамина и Бурана, конечно. И стулья принеси, что бы всем хватило.

— Сейчас займусь, Хан. Как только ты поешь.

— Но сначала...

— И не спорь.

Говорят, что Светило с той стороны, что мы не видим — тёмное. Поэтому во всём есть и светлая и тёмная сторона. Про светило не знаю, мне трудно представить саблю, раскалённую только с одной стороны, а так, умный человек это сказал.

Когда все собрались у меня, Лекарь вдруг рассмеялся:

— Называется в театр сходили!

Переждав смешки, я первым делом спросил его:

— Что смог узнать?

— У Бурана сломано два ребра. Я его перевязал, подлил в суп обезболивающее. Нос у него уже чуть тёплый, ему легче. Брамину надо просто полежать ещё дней пять. Ещё я принёс новую заживляющую мазь для открытых ран, сегодня на ночь всех намажу. Тебя, кстати, тоже. Утром должно стать полегче.

— С этим ясно. Полынь! Что скажешь?

— До сих пор не верю, что мы справились. И что я смогла разбить его заклятие холода. Он вложил в него много силы и ослабел. Да и не ожидал он такого отпора. Думаю, сначала он не хотел вас убивать, Хан. Первое заклятье лишь сковало бы всех. Он забрал бы меня и ушёл.

— А потом мы бы отправились за тобой и боя было всё равно не избежать.

— Вы все пошли бы за мной?

— Я бы пошёл! — тут же заявил Тощий.

— Конечно пошли бы, — просто сказал Торгаш, — За тобой или за кем другим.

— Сколько в нашем доме продержится след его волшебства? — задал я наконец мучивший меня вопрос.

— Ещё три-четыре дня, — не задумываясь ответила Полынь, — Но завтра уже будет не разобрать, насколько сильным оно было. Избавимся от повозки, скажу, что он меня обучал.

— От повозки избавимся сегодня под вечер. Тощий наденет плащ и сапоги Холода, скроет лицо под капюшоном. Стража подтвердит, что он уехал сам. Погостил у нас два дня и отправился по своим делам. С этим всё. Полынь! Ты сегодня посидишь с Брамином и Бураном. Надо дать Таит поспать.

— Я могу посидеть! — тут же вызвался Тощий.

— Ты с Торгашём и Иргой занимаешься повозкой колдуна. И ещё: Тощий, если я приказываю лёжа, это не значит что со мной уже можно спорить. Полынь, ты всё услышала?

— Конечно, Хан.

— Таит, ложись прямо сейчас. Волшебница присмотрит, Лекарь дома, всё будет хорошо.

— Благодарю, Хан. Только закончу с ужином.

— Ирга, поможешь ей.

Ирга молча кивнула.

— Тогда всё. На будущее: столкновений с магами будем избегать. Сами всё видели. Холод, похоже, нас совсем в расчёт не брал. В чужом доме напал на всех сразу, не поверил что Полынь с ним в бой вступит. Это он ошибок наделал, а не мы его победили. За наше спасение Бурана надо благодарить.

— Хан! — неожиданно сказал Тощий, — Это ведь ты мне приказал заряженный арбалет под столом держать и первый нож бросил! А кто Бурана за спиной Холода положил? Я видел! Ты знал?

— Думал, что такое возможно, — остановил я его, — Чуть не забыл, Ирга, что это за нож с зелёным лезвием?

— Не знаю, Хан, — потупилась Ирга, — Я его, ещё когда на Рыбу работала, на рынке, — тут она взглянула на меня и продолжила, — скажем так, подобрала.

— Я его посмотрела, — кивнула Полынь, — на нём было заклятье, которое один раз всего действует. Мне оно не известно.

— Надо выяснить, кто из городских магов так колдовать может, — встрепенулся Торгаш, — сколько бы не стоило.

— Договорились, помните только, что нож показывать нельзя: хозяин у него может найтись, и спросить могут, как заклятие с него сошло, — я откинулся на подушки, — всё, закончили. Полынь, останься на пару слов.