Степь. Часть II

Глава 16

— Среди тех, кто живёт ночным урожаем, много хвастунов. Но какую бы они себе добычу не приписывали, никто, никогда, не замахивался на книгу-рапи, — пробормотала Ирга.

— Потому что прожил бы такой балбес не долго, — наставительно пояснил Брамин, — Уж герцогская тайная служба точно бы с него спросила, а вдруг не врёт!

— Не говорим никому, — подтвердил я, — даже своим. Пока у нас в руках только верхняя обложка и слабый след. Брамин, Клевец ещё что-нибудь поведал, пока нас не было?

— Немного. Откуда Книжник принёс добычу, да и когда, Клевец не знает. А ушёл он в последний раз с караваном Разумника в соседнее герцогство. Вроде там по пути разбойники на них напали. Отбиться вышло, но несколько возов пришлось бросить и наёмников много погибло. А ещё он рассказал, что Книжник по старой привычке записи делал и хранил их в своём приметном широком поясе из кожи буйвола с медными бляшками в виде звёзд.

— Если Книжника больше никто не видел, — стал вслух рассуждать Торгаш, — его тело могло остаться у брошенных возов. Пояс из буйволиной кожи вещь знатная, кто-то должен был забрать.

— Осталось только найти разбойников, три года назад напавших на караван Разумника в неизвестном нам месте, — подытожил я.

— Спросим караванщиков, узнаем место, это ж не тайна! — отозвался Торгаш.

— А потом они скажут Разумнику, а он спросит нас, — продолжил я.

— Значит аккуратнее надо, — помолчав ответил Торгаш.

— Даже просто уехать на поиски не получится, — вздохнул Брамин, — наши будут спрашивать и Клевец насторожится.

— Нас могут оборотни нанять, прямо в Железном Слове, как и в прошлый раз, — предложила Ирга.

— С собой возьмём Полынь и Бурана, — продолжил я, — ты пока будешь учиться. Искать станем пропавшие в поясе документы, которые наёмник не довёз до соседнего герцогства.

— Спустя три года? — уточнил Брамин.

— Их уже искали и не нашли. Поэтому и наняли самый удачливый отряд, — ответил ему Торгаш.

— Похоже на правду, — согласился я, — но это для Полыни. В Железном Слове говорим, что нас наняли для охраны. Завтра зайду к Когтю, договорюсь. Торгаш! На тебе караванщики. Назовёшься купцом из других мест, скажешь, что твой младший брат был наёмником в Арнитии.

— Понял, Хан, — отозвался Торгаш, — А почему младший?

— Что бы на Книжника не подумали.

— А может всё же скажем своим? — неожиданно спросил Брамин, — Ну что такого, ищем записи Книжника о сокровищах, Клевец проболтался выпив лишнего. Ему ничего говорить нельзя, а то долю потребует. Да может там и нет ничего!

— Неплохо придумано, — кивнул Торгаш, — своим без большой нужды врать не стоит.

— Так и сделаем. Молодец, Брамин, хорошо придумал!

— А зачем ты спрашивал про круг доверия? — посмотрела на Брамина Ирга, — Ты можешь его провести?

— Хан умеет, — кивнул на меня Брамин.

Когда мы пришли домой, Полынь уже вернулась. По её словам, собрание в городской ратуше сразу переросло во взаимные упрёки и споры. Все были согласны, что магов нельзя убивать безнаказанно, что на погибшего волшебника уже покушались и его гибель могла быть неслучайной. На этом согласие заканчивалось. Каждый предлагал своё, не слушая остальных. В конце концов договорились обратиться к герцогу, чтобы всё проверила его секретная служба.

— Про оборотней не вспоминали? — заинтересовался Брамин.

— Был разговор, — устало потянулась Полынь, — на них никто не думает.

— Значит с этим всё, — я хлопнул ладонью по столу, — Есть новое дело.

Слушали меня внимательно.

— Интересно, — Лекарь в задумчивости потёр подбородок, — терять мы ничего не теряем, а найти можем многое.

— Ты, Ирга и Тощий будете учиться, деньги уже уплачены, — остановил его восторги Торгаш.

— Во всяком случае пока, — уточнил я, — Торгаш завтра поговорит с караванщиками, как только он что-то выяснит, мы отправимся на поиски. Полынь, ты с нами?

— Само собой. Попробую кое-что новенькое подальше от любопытных глаз.

— Буран! — позвал я грызущего кость пса, — Развлечься не хочешь?

Горская овчарка оторвалась от кости, негромко зарычала и вернулась к прерванному занятию.

Следующий день не принёс ничего нового. Торгаш вернулся ни с чем. Он весь вечер поил двух стражников, ходивших с тем самым караваном, терпеливо выслушал все их байки, но точное место они указать не смогли.

— Вот болваны, — возмущался он, — они даже не помнят, в какое герцогство ходили!

— Охранники знают дороги не хуже купцов, — не согласился Лекарь, — по себе знаю. Может они время тянули, хотели побольше выпить за твой счёт?

— Или не стали говорить, — вздохнул я, — В этом случае всё усложняется.

— Я был очень аккуратен, — нахмурился Торгаш, — надел старый плащ, не снимал капюшон, даже глаз один скрыл под повязкой. Уходя поплутал по старым кварталам, да и не шёл за мной никто.

— Посмотрим, — вздохнул я, — но хоть какие-то названия в их трёпе были, может ты внимания не обратил?

Торгаш задумался.

— Один из них сказал: «На нас напали, как только караван прошёл рыбий лес», а второй тут же разговор стал в сторону уводить, — наконец вспомнил он, — Только что за лес такой?

— А я знаю! — выпалила Ирга, — Да это всего в двух днях пути от Арнитии! Говорят, в прежние времена в тамошнем озере жили рыбы, способные лазить по деревьям. Это старая легенда, её все местные знают.

— Не думаю, что через лес идёт много дорог, — повеселел Торгаш, — Завтра всё аккуратно выспрошу.

— Решено, — я оглядел свой отряд, — Завтра собираемся и послезавтра выходим.

Торгаш на этот раз никого выспрашивать не стал. Он раскошелился на подробную карту Арнитии, в которой дорога в нужное нам место была нанесена яркой красной линией. За день мы неспешно собрались и утром следующего дня к радости Ветра выехали из города. Как обычно, Буран бежал немного впереди, изредка оглядываясь на нас. Я наслаждался встречным ветром, погожим днём и даже запахом дорожной пыли.

— Скучаешь по степи, Хан? — негромко спросил Брамин.

— Нет, наверное, — подумав ответил я, — Скорее по бешенной скачке, когда топот копыт сливается со стуком сердца всадника, как поётся в одной из наших песен.

— Да ты поэт, Хан, — удивилась Полынь, — Давно хотела спросить, кто тебя научил так красиво рассказывать истории?

— В степи мало развлечений, особенно у бедных людей. Вечерние разговоры у костра — главное из них. Хорошие рассказчики ценятся как породистые скакуны. К их кострам стремятся все, они направляют мысли людей. У хана всегда было несколько десятков таких сказителей. Они ходят по степи, говорят то, что нужно властителю, слушают, что думают люди. У вечернего огня все равны. А лучшим рассказчиком был сам хан, после моего деда, конечно. Вот и его сыновей учили, как заставить людей их выслушать, а я учился вместе с ними.

— А кем был твой дед? — любопытству Полыни не было предела.

— Он был средним сыном младшей ветви ханского рода, — с гордостью ответил я.

— То есть ты имеешь право на трон? — поразился Брамин.

— Право то у меня есть, — засмеялся я, — вот только и хан о нём знал. Сначала от нашего рода остался я один, а затем мои земли отдали ханскому лизоблюду, да превратит его Матерь Табунов в шелудивого осла. Когда шкура золотого коня на ханском возвышении дворца опустеет, через год и три дня всех потомков самого первого хана пригласят в священное место, где шаманы и главы родов будут выбирать нового властителя степи. Но даже если я узнаю об этом, кто поднимет за меня голос? А мои дети, рождённые не в степи, потеряют все права. А вот и колодец, — оборвал я разговор, — остановимся у него.

На ночлег мы остановились на постоялом дворе. Торгаш подсел к компании купцов в общем зале и вступил в их разговор. Мы же поднялись к себе в комнату и закусили тем, что нам собрала на дорогу Таит. Уж точно это было вкуснее местной стряпни. Торгаш пришёл, когда мы уже решили ложиться.

— Вот какое дело, — сразу начал говорить он, — дорога наша правильна, даже про нападение на обоз три года назад караванщики знают. Вот только после этого здесь про тех разбойников все эти три года никто и не слыхивал.

— Могли место сменить, для грабителей дело обычное, — предположил Брамин и Полынь согласно кивнула.

— Или как горцы, по селениям своим попрятались, — не согласился я, — В любом случае, без местных не обошлось, с них и начнём.

— Купцы сказали, что две сгоревшие повозки так и стоят на выезде из леса, справа от дороги, если из Арнитии ехать, — Торгаш посмотрел на меня, — надо будет посмотреть.

— Посмотрим, — я закрыл глаза, — Ложись, подниму всех рано.

До места стычки мы добрались вскоре после полудня. Спешившись, я наказал Ветру следить за остальными лошадьми и неспешно осмотрелся. Судя по всему, нападавшие атаковали караван с левой стороны и прижали его к краю оврага. Брамин достал кинжал и поковырял сгоревший борт повозки.

— Шесть наконечников, — проворчал он, — Других целей что ли не было?

— Спущусь ка я в овраг, — решил я, — вдруг повезёт.

Не повезло. Когда я выбрался по крутому склону наверх, все уже сидели в сёдлах. Я показал пустые руки.

— У нас тоже ничего, — Брамин пожал плечами, — что будем делать?

— Едем по дороге до ближайшего постоялого двора, — решил я, — там попробуем расспросить.

Неожиданно дворовой пёс с постоялого двора завидев Бурана кинулся на него прямо в воротах. Значительно ниже, но почти такой же широкий и с полной пастью огромных острых зубов, он явно никогда не встречал достойных соперников. На Бурана уже давно никто не нападал. В первые несколько мгновений он даже не сообразил что происходит и резво попятился. Обнаружив же, что его кусает обычная собака, наш зверь взревел и кинулся выяснять, чья шкура снимается легче. Мы ошалело смотрели на клуб пыли у копыт наших лошадей, не представляя как можно вмешаться в эту схватку. Неожиданно раздался дикий визг и Буран остался один. Проигравшая собака улепетнула внутрь двора, оставляя за собой следы крови. Полынь погасила не малых размеров огненный шар в правой руке, мы, в свою очередь, попрятали оружие и въехали в ворота. Чужой пёс скулил где-то в стороне, жалуясь на занявшего его место чужака. Так что на постоялый двор мы попали с шумом и дракой. Буран уселся посередине двора и стал зализывать рану на плече. Когда мы уже привязывали лошадей к коновязи, в дверях дома показалась женщина и смело направилась к нам. Следом за ней плёлся местный вышибала, пряча за спину деревянную дубинку и стараясь принять миролюбивый вид.

— Хозяюшка! — заулыбался Брамин, — Прими серебряную монету за беспокойство и позволь нам переночевать здесь!

— За одну монету? — начала скандалить хозяйка.

— Это только за беспокойство, — ещё шире заулыбался Брамин, — За ужин и ночлег отдельно заплатим!

— Ладно тогда, заходите, — женщина сбавила тон, — А то, как овдовела я, так каждый норовит обидеть!

— Давно? — участливо загоревал Брамин.

— Да уж три года как. А ты харю свою от меня отвороти, женатый же, а туда же!

С этими словами она развернулась и ушла в дом. Следом за ней убежал вышибала.

— Нет, но вот откуда они знают, причём все, как это вообще понять можно! — развёл руки Брамин.

— Три года, — произнёс Торгаш.

— Тоже заметил? — кивнул я.

— Я с ней поговорю, — вызвалась Полынь, — а вы пока хари отворотите, — хихикнула она и ушла.

Мы привязали лошадей и пошли к колодцу мыться. Я хотел осмотреть Бурана, но он увернулся и забрался в кусты. Рассудив, что пёс лучше меня знает, что ему нужно, я пошёл догонять Торгаша, спешащему на вкусные запахи.

— Дяденька воин! — позвали меня из за забора.

Я оглянулся. Сквозь неплотно вбитые жерди виднелись детские чумазые мордашки.

— Чего хотели? — откликнулся я подходя ближе.

— А правда, что ваш ручной волк хозяйкиного злого Буяна загрыз? — спросили меня тонким голоском.

— Буран собака, а не волк, — стал объяснять я, — да и не загрыз он, так, покусал.

— Жалко, — протянула совсем маленькая девчонка.

— Да он несильно, — непонятно почему стал оправдываться я.

— Жалко, что не загрыз, — деловито пояснил рыжий мальчуган, — он нас в сад не пускает. А там такие ягоды!

— Что, в лесу все ягоды вы уже собрали? — думая, как бы их получше расспросить, начал я.

— Мелкие они там, — хозяйственно пояснила вторая девчушка, тощая и белобрысая.

— Ну, не знаю, — я развёл руками, — Я сегодня в овраге, что у сгоревших повозок, крупных насобирал.

— Нету там никаких ягод, — протянула первая девчонка.

— А что есть?

— Разное находили, — отозвался рыжий, — всё, уходим.

— Подождите, — я старался говорить спокойно и с ленцой, — может я что и куплю из ваших находок!

— А не обманешь? — спросил другой мальчишка.

Я постучал рукой по кармашку на поясе.

— Так что у вас есть?

— Кинжал!

— Оружие возьму, сколько хотите?

— Девять медяков! — заявил рыжий и сам открыл рот, поражаясь нереальной для деревенского ребёнка сумме.

— Десять! — припечатала хозяйственная девочка, — По два на каждого!

— Девчонкам по одному, — заныл один из мальчишек и тут же получил подзатыльник.

— Я лучше вас считаю, — заявила белобрысая, — и отец у меня мельник, я мельничихой буду, когда вырасту, вот!

— Несите уже, — я старался сдержать смех, — мне ужинать пора!

— Сейчас! — рыжий сорвался с места и унёсся по улице.

Я покопался в кармашках пояса и выудил десять медяков. Держа их на ладони, я спросил:

— Пояс тут никто не продаёт? Мне бы широкий и чтобы заклёпки как звёздочки!

Дети замотали головами.

— Тут кожами никто не занимается, на ярмарку надо ехать, — пояснил стукнутый.

— Может видели на ком такой? — продолжил я расспросы, — Хоть узнал бы, где такие делают.

— Широкий же не удобно, — наконец вступил в разговор до этого упорно молчащий мальчишка, — не носят тут такое. Мы бы знали.

Я огорчённо вздохнул.

— Вот! — запыхавшийся рыжий развернул тряпицу и показал мне метательный нож, — Здоровский кинжал!

— Такой стоит десять медяков, — согласился я и просунул ладонь в щель между жердями.

Рыжий покосился на будущую мельничиху и та покровительственно кивнула:

— Отдавай, всё верно!

Уже начало темнеть, так что я просто засунул нож в карман в сапоге и поспешил на ужин. Брамин и Торгаш уже что-то жевали, Полынь с хозяйкой, сидя за другим столом, пили из больших кружек. Я сел за стол и стал хлебать суп из своей тарелки.

— Хороший суп, — громко сказал Брамин, но хозяйка даже не оглянулась.

— Мы уже поели, даже Бурану вынесли, — пояснил Брамин, — Твоё мясо попросили подать горячим. Что-то нашёл?

Я кивнул, проглатывая ложку действительно вкусного супа.

— Я снял две комнаты, — Торгаш сдержал улыбку, — Полынь похоже уже выпила больше чем стоило бы, — он посмотрел на мою быстро пустеющую тарелку и крикнул:

— Подавальщица, мясо для господина Хана!

Покончив с мясом я посмотрел на Полынь. Она ответила мне жалобным взглядом. Поднявшись, я подошёл к пьющим женщинам и отобрал у неё кружку.

— Нам завтра рано вставать, — пояснил я для трактирщицы и подхватив волшебницу, потащил её во двор. Уже стемнело, поэтому никто не видел, что я окунул её голову в ведро холодной воды у колодца.

— Как ты мог, Хан, — фыркнула Полынь, — Но всё равно спасибо тебе, а то я бы умерла ещё сегодня ночью, если бы мы пить продолжили. Слушай. Три года назад мужа хозяйки убили воины какого-то барона. Это случилось на следующее утро после нападения на караван. Их было больше десяти, некоторые ранены. Хотели забрать лошадей, хозяин не давал, церемониться они не стали. Хозяйка уцелела только потому, что вовремя спряталась. О том, что они воины барона, говорили они сами. Мол, сделали всё, что его милость приказал. Не разбойники это были.

А теперь уйди и даже близко ко мне не подходи!