Степь. Часть II

Глава 11

— Сядь поближе, — сказал я, когда все вышли, — не хочу говорить громко.

Полынь присела на краешек моей кровати.

— Ничего не говори, Хан, я всё поняла, — слишком быстро ответила волшебница, — Я сама должна была предложить Таит помощь.

— Ещё, ты согласилась не сразу. Думала, подойдёт ли такая работа для твоих белых ручек, а запахи для твоего изысканного носика?

— Мне очень стыдно, поверь, — на ресницах Полыни заблестели слёзы.

— И прямо сейчас пыталась соврать мне.

— Прости, Хан. Не умею жить как вы! Но я учусь. Не хочу как Холод. Он и меня заморозил. Хан!

— Не надо плакать. Учись. В бою у тебя уже получается не думать только о себе.

— Благодарю, Хан.

— Скажи, — я попытался немного отвлечь её, — так теперь замок Холода остался без хозяина?

— Да какой там замок, скорее большая башня. Когда он уезжал, то выгонял оттуда всех. Даже меня брал с собой. Так что стоит она никем не тронутая. Вот только там слишком много ловушек. Не пройдём.

— Хан! — Ирга чуть-чуть приоткрыла дверь, — Таит спрашивает, скоро ли она сможет заняться ужином?

За её спиной угадывалась тень Тощего.

— Да идёт Полынь уже! — громко сказал я и совсем тихо добавил, — Спорим, они просто пытаются вырвать тебя из моих жестоких рук?

Полынь шмыгнула носом, улыбнулась, вскочила с кровати и поклонилась мне.

— Иди уже, — меня опять потянуло в сон.

Через пять дней мы все сидели в трапезной и слушали рассказ Лекаря, только что вернувшегося из университета.

— Хан, это чудо! Очередь желающих увидеть их не уменьшается! Величайшее изобретение, с которым может сравниться только создание колеса или паруса! Оно нужно везде, в медицине, металлургии, приготовлении еды, да мало ли!

— А чем тебе не нравятся песочные или водяные часы? — преувеличенно серьёзно спросил Торгаш.

— Эти приборы отмеряют промежутки времени, а настенные часы контролируют сам его ход! — выдал явно не свою мысль Лекарь.

— Надо же, «на-стенные», — фыркнула Ирга, — так скоро и на-тельные появятся!

— От появления башенных до настенных прошло четыреста лет! — назидательно отозвался Лекарь, — Хан, давай себе такие купим!

— Кгх, — подавился я, — да сколько они стоят?

— Пятьсот золотых! Но я с мастером смог поговорить наедине и он готов взять всего триста! Если заплатим прямо сейчас, то мы получим их всего через три года!

— Триста золотых и ждать три года! Давайте лучше украдём! — предложила Ирга, покраснела и быстро поправилась, — Ну долго же и дорого!

— А кто их сделал? — неожиданно спросил молчащий до этого Тощий.

— Да этот самый мастер из-за моря. Он ездит с ними по миру, утверждая величие человеческой мысли!

— Хороший, кстати, вопрос, — абсолютно серьёзно заговорил Торгаш, — Я вот тоже думаю, почему он ездит, а не делает? А если он ездит, то кто их будет делать? И в скольких городах он уже собрал деньги?

— Дело говоришь! — Брамин потёр руки, — Хан, что думаешь?

— Ирга! Завтра с утра начинаешь следить за этим заморским мастером. Найми пару мальчишек с улицы, не болтливых. Как только почувствуешь, что он готовится сбежать, известишь нас.

— Да вы что, — потерянно посмотрел на нас Лекарь, — это же великий учёный, он...

— Жулик он великий, — засмеялась Таит, — У нас вот тоже было, заезжий купец предлагал коз с золотой шерстью. Одну даже возил с собой. Плати, говорил, двадцать золотых, привезу тебе такую из дальних стран, где их одноглазые великаны стерегут.

— И что? — спросила Полынь, известная охотница до всяческих историй.

— Тучка с вершины горы сорвалась и пролилась дождиком, у нас такое случается. Золотая краска то и слезла!

— А с купцом что?

— По нашим законам обманщиков сбрасывают с высокой скалы. А козу я себе забрала, она же ни в чём не виновата.

— Лекарь, покажешь завтра Ирге этого мастера, но так, что бы никто не понял, что вы вместе.

— Я объясню ему как это сделать, Хан, — кивнула Ирга, — помощниц прямо сейчас пойду найму. Есть у меня две надёжных сестрицы. Работают для себя, ни с кем не связаны.

— Торгаш, дай ей денег. Девчонок нанимать будет, есть им завтра целый день где-то придётся, ну ещё на всякий случай. Тощий, пойдёшь сейчас с ней, запомнишь их, вдруг с весточкой какой прибегут, чтоб ошибки не случилось.

— Хан, — задумчиво сказал Торгаш, — если этот учёный действительно медь за золото выдаёт, пусть Лекарь завтра всем похвастается, что заплатил триста монет за эти часы. Тогда мы вроде как сами попались, на нас и не подумают.

— Да я уже сегодня сказал, — смутился Лекарь, — Это ведь такое чудо! Думал, купим, деньги то есть! Да что уж теперь!

Следующим вечером Ирга рассказывала, что удалось узнать:

— Плохо дело. Он ночует на корабле, а значит может отплыть в любой момент. Корабль даже не у причала, на якоре в бухте стоит. На берегу он ходит с пятью охранниками. Встречался сегодня со многими людьми, два раза, на моих глазах, ему передавали деньги. Но чаще руки пожимали, как при заключении сделки. Часы висят в Университете в выставочном зале. Взять он их просто так не сможет. Не понимаю, неужели он их бросит?

— Думаю, всё что хотел, он уже получил, — Торгаш потёр лоб, — Собрал все деньги и в одну из ближайших ночей исчезнет.

— А часы? — не понял Лекарь.

— Оставит. За сколько бы он их не купил, собрал то он больше.

— То есть кто-то создал такие часы, он их приобрёл и пока весть об этом чуде не разошлась по миру, решил заработать? — уточнил я.

— Вот о чём надо подумать, — Ирга посмотрела на меня, — За часы он заплатил, пять охранников нанял, где-то корабль с надёжной командой нашёл. Виданное ли дело, что бы моряки на берег не сходили! Ночные рыбки к ним сами на лодке подплывали, так капитан их отборной бранью назад отправил. Ест этот мошенник в дорогой корчме, одет богато, украшения с камнями на нём висят. Кто столько денег потратить может, не зная точно, чем дело обернётся? Да ещё всё это задумать? В Арнитии из ночного магистрата такое только Разумнику по силам, но у него правило — в своём городе большие дела не делать. Да и в тайне такое не сохранить.

— Молодец! — искренне похвалил её Торгаш, — Наконец-то я понял, что мне покоя не давало. Как-то всё серьёзно очень. Это не козу с золотой шерстью горцам продавать! Не сердись, Таит, к слову пришлось. Что думаешь, Хан?

— В степи такое только хану под силу.

— Неужели герцог? — понизила голос Полынь, — Как бы головы наши с плеч не слетели.

— Если и герцог, то не наш, не арнитийский, — начал размышлять я вслух, — Часы придворный мастер сделал, корабль с военными моряками правителю ничего не стоит, охранники тоже. Отчаянного человека при дворе найти легко. Вот только для герцога это не слишком большие деньги.

— Не скажи, Хан, — покачал головой Торгаш, — Ирга, о скольких больших портах ты слышала, с которыми Арнития торгует?

— Десятка два таких наберётся.

— С каждого по десять тысяч. Как раз на Слёзы Севера для фаворитки и на дворец в придачу.

— Больше, Торгаш, — вздохнул Лекарь, — Только университет для своих нужд пять часов хочет взять.

— Корабль у них очень быстрый, мачты высокие, парусов много, — вдруг сказала Ирга, — это посыльный корабль, его моряки пакетботом называют. В море такой не догнать.

— Что делать то будем? — спросил Тощий.

— Думаю, — честно признался я, — Ирга, что девчонки твои знают?

— Ничего, Хан. Они сегодня малые ворота в университете караулили. Ждали выхода одного человека с пятью охранниками.

— Завтра с утра расплатись с ними, скажи, что другое дело нашлось.

— Не взять нам корабль, Хан, — хлопнул ладонью по столу Брамин, — Может стражу предупредим? Как-никак они наш город обмануть хотят!

— Не получится. Кто мы такие в этом городе? Нас и слушать не будут.

— Может с оборотнями договоримся, — неуверенно и не глядя на меня произнёс Торгаш.

— Что бы потом с магом сразиться? Да и о какой поддержке я их просить должен, взять на абордаж корабль на рейде и убить пятьдесят человек, что бы мы могли потом деньги забрать?

— С колдуном я кое что придумал. Скажем ему, что мы охотники на оборотней и что выследили одного за городом. Там заманим его в ловушку и дело сделано!

— Ирга, — отмахнулся я от Торгаша, — ты одна у нас местные порядки знаешь, скажи, могут власти порта запретить судну покидать его несколько дней?

— Могут, но при этом судно всегда обыскивается.

— Слушайте, — вдруг сказала Полынь, — а давайте я его подожгу?

— Гм, Полынь, — нехотя начал Торгаш, — мы все видели твою силу, но корабль, он большой и находится в воде, его поджечь у тебя не выйдет.

— Подождите! — я поднял руку, — Если мы повредим корабль, он завтра ночью не сможет уплыть. Тогда они выгрузят золото на берег, потому что уже послезавтра на берегу появятся недовольные покупатели. Экипаж, или его часть, останется на корабле и скажет, что были наняты и знать ничего не знают. Корабль всё равно обыщут и ничего не найдут. А этот жулик должен будет где-то отсидеться и, либо контрабандистов искать, чтобы морем уйти, или по суше через ворота из города бежать, когда о нём подзабудут. Но в любом случае он несколько дней с небольшой охраной и всем золотом будет прятаться в городе.

Все помолчали, обдумывая мои слова.

— Полынь, — продолжил я, — насколько ты серьёзно сказала?

— Я уже восстановилась, если всю силу вложу в один удар, подожгу.

— Два возражения, — поднял руку Лекарь, — первое: огненный удар легко опознают.

— А вот и нет, — улыбнулась волшебница, — Холод так хотел меня вернуть, что наконец рассказал мне секрет молнии. Удар будет сверху в мачту, такое случается.

— Вот так взял и рассказал? — не поверил я.

— Я ему сказала, что если он расскажет, то я подумаю над его предложением!

— Молния, это не плохо, — кивнул Торгаш, — истории о таких случаях не редки.

— Небо то ясное, — проворчал Брамин, — но ночью сойдёт.

— Тогда второе, — кивнул Лекарь, — а как же след волшебства?

— Огонь, ветер и морская вода к утру смоют следы. Это на земле они долго держатся.

Я с силой провёл по лицу руками, приняв, наконец, решение.

— Делаем так. Завтра под вечер, Торгаш, сам решишь когда, ты, я, Полынь и Лекарь на нашей лодке идём в порт. Как стемнеет, Полынь сразу бьёт по мачте и мы отходим к берегу.

— К причалу рыбаков, — уточнил Торгаш, — там в это время никого нет и наблюдать оттуда удобно. Утром же от неё столько лодок отходит, что затеряемся.

— Хорошо. Оттуда будем следить, когда от пакетбота отчалит шлюпка. Ирга, Брамин и Буран будут во второй группе.

— У северных причалов, — кивнула Ирга, — затаимся там под вечер. Как раз, или мы, или вы их заметите.

— Отлично. Порт у нас знают только Ирга и Торгаш, поэтому от них не отходим. Под утро домой все уходят на нашей лодке. Кто-то не успеет, добирается сам. Мы с Иргой доведём наших «друзей» до их нового пристанища. Потом один останется, а другой пойдёт домой за Тощим. Он и будет весь день караулить. День — два понаблюдаем, там видно будет.

— Хан, а если они не завтра сбегать будут? — спросил Тощий.

— Тогда их послезавтра разоблачат и мы ничего не сможем сделать.

Корабль мошенников горел. Молния ударила в мачту и подожгла её сверху до середины. Пылающее «воронье гнездо» рухнуло на палубу, увеличив суматоху. Мы уже отплыли шагов на двести. Полынь лежала на скамье и жалобно стонала. Лекарь отпаивал её своим снадобьем, гребли мы с Торгашём. Парус не разворачивали, что бы не привлекать внимания. Свет от пожара позволял рассмотреть все подробности. Похоже, капитан приказал срубить мачту. Облив себя забортной водой, которую часть экипажа вытаскивала вёдрами и плескала на огонь, трое смельчаков врубились в источник пожара. В конце концов мачта проломив фальшборт рухнула за борт и пожар пошёл на спад.

— С этим справились, — в такт гребкам выдохнул Торгаш, — лишь бы они на своём корабле не решили отсидеться.

— Или на другой корабль не перебрались, — добавил Лекарь.

— Их уже завтра искать начнут, — ответил я, — на повреждённом судне они как в ловушке. Идти же на незнакомое судно, когда нет времени узнать о его экипаже побольше, — я бы не рискнул.

— Что-то они там засуетились, — я вгляделся в уже плохо видимый корабль.

— Мачта падая могла обшивку повредить, — тоном знатока предположил Торгаш, — это нам только на руку.

Ориентируясь на свет двух маяков, Торгаш подвёл нашу лодку к причалу рыбаков, втиснувшись между двумя другими судёнышками.

— Лекарь, как Полынь?

— Заснула.

— Стереги её, мы пошли.

Торгаш уверенно привёл меня к мосткам, вдающимся в море, и сел на деревянный настил.

— Садись, Хан. Здесь полоса света от маяка пересекает бухту между подгоревшим кораблём и причалом. Лодки, если и будут плыть, то поплывут к кораблям, развозя загулявших морячков. На рейде сейчас вместе с нашим всего шесть кораблей, не просчитаемся.

Я не ответил, настраиваясь на долгое ожидание. Спать не хотелось, морской бриз изрядно бодрил, заставляя ёжится под плащом. Мимо нас дважды прошли какие-то бродяги с мешками за спиной. Затем пьяница с кувшином оседлал перевёрнутую лодку в двадцать шагах от нас и начал петь.

— Давай его зарежем? — предложил Торгаш уже на второй песне.

— Это может быть условный знак для кого-нибудь, — с сожалением не согласился я, — зато точно не заснём!

Мы сидели спиной к спине держа наготове оружие, изредка меняясь местами. Оставлять без присмотра спину в ночном порту опаснее чем бою. Во всяком случае, так местные говорят. Устав петь, пьяница сполз на песок и затих.

— Меняемся, Хан, — вскоре прошептал Торгаш, — глаза слезятся. Подожди! Вот они!

Я тоже успел заметить чёрную тень, проскочившую через полосу света.

— К третьему причалу они правят! Пошли!

Мы аккуратно встали и держась тёмных мест начали пробираться к третьему причалу.

— Всё, пришли, — выдохнул Торгаш, останавливаясь в кромешной тьме между сараями, — дорога к выходу тут одна, ждём.

— Как ты всё это запомнил? — мне действительно было интересно.

— Ракушка, тот старый моряк, что меня учил, перво-наперво заставил меня запомнить что где в порту находится , чтобы я куда не надо не попал. Вон там боевые корабли стоят, к ним вообще хода нет, у купеческой пристани и по шее могут дать, если под ногами будешь путаться. Да мало ли.

— Буран! — зашипел я подпрыгнув, — Нельзя же так пугать!

Довольный пёс потёрся о мои ноги и исчез в темноте.

— Сейчас наши подойдут, — вздохнул я успокаиваясь, — Золотой пёс!

Брамин и Ирга появились быстро.

— Хан, — тут же зашептала Ирга, — с той стороны дороги между сараями двое тоже кого-то ждут.

— Брамин, Торгаш! Один нужен живым. Ирга! Мы сможем пройти за сараями к выходу из порта?

Ирга взяла меня за руку и повела.

— Сделаем, Хан! — отозвался Брамин, — Буран, остаёшься с нами!

Матросы толкали по улице четырёхколёсную тележку, на которой в порту развозят грузы по узким проходам. Охранники шли по сторонам. Мошенник, теперь уже несомненно мошенник, показывал дорогу. Из порта они выбрались легко, подкупив воротную стражу. Мы с Иргой крались по разным сторонам улицы, стараясь не попадать в свет редких фонарей. Я приготовился на долгое преследование, изредка поглядывая на небо, опасаясь восхода светила. Еле слышный колокол городской ратуши, отбивший «час до рассвета», совпал с остановкой отряда, который мы преследовали, у высоких ворот. Короткие переговоры с охраной закончились тем, ворота распахнулись и матросы впихнули тележку во двор. Быстро перебежав улицу, я спросил Иргу:

— Где мы?

— Надо уходить, нам ещё до дома идти и идти. Ближе, чем от порта, конечно. Это Цветная улица, здесь все ограды разного цвета. Наша коричневая и облезлая.

— Подожди. Ты знаешь этот дом?

— Его знают все, кто живёт в Арнитии. Здесь живёт самый богатый человек в герцогстве, личный кредитор Арни XII. Его охраняют лучше, чем казну города. Пойдём, Хан, мы проиграли.