Степь. Часть II

Глава 4

Два дня подряд мы без всякой пользы посещали Железное Слово. Отсутствие клиентов никого не расстроило. Лекарь и Торгаш учились, остальные тренировались дома. Полынь безуспешно пометавшись по городу в поисках наставника начала тренироваться сама. По моей просьбе, все огненные шары запускались в сторону моря. В ожидании заказа мы прикупили арбалетных стрел и набор для врачевания. Что интересно, больше никто не пытался приобрести мою куртку. На третий день за наш стол в корчме подсел мрачный тип, закутавшийся в плащ по самые глаза.

— Есть дело, — сказал он и замолчал.

Молчали и мы.

— Надо наказать одного человека, — наконец продолжил Плащ, — он посмеялся надо мной, я горю желанием ответить.

— Хотелось бы знать, что произошло и каким должен быть ответ, — поставил я условие.

— Мы поспорили, я был уверен что прав и сам согласился, что проигравший должен оббежать площадь перед магистратом по кругу в полдень, не прячась в чём либо. И даже заклад подписал.

— И что тут такого..., — начал Брамин.

— Голым, — понизил голос наниматель.

— Это меняет дело, — согласился Торгаш, — Выкупить заклад не пробовали?

— Мы оба претендуем на большой заказ от магистрата. Если я...

— Можешь не продолжать, купец без уважения может только бегать с лотком по городу, — Торгаш задумчиво кивнул.

— Осталось пять дней. Сможете выторговать мой заклад, дам пятьдесят золотых, заставите его отказаться от сделки с магистратом, ещё пятьдесят.

— Ещё сто, — отхлебнул из кружки Торгаш.

— Берётесь? — Плащ даже не стал торговаться.

— Ни убивать, ни угрожать ему в открытую мы не будем. Если придумаем, как вам выполнить условие без потери престижа, пятьдесят золотых наши.

— Я и сам много об этом думал, — Плащ горестно вздохнул, — если бы была хоть какая-то лазейка, я бы её нашёл.

— Я, Хан, от имени своих людей соглашаюсь на найм.

— Я, купец Катит, ведущий своё происхождение с Острова Торговцев, подтверждаю сделку.

Когда он рассказав все подробности отошёл, я спросил Торгаша:

— О каком острове он говорил?

— Тысячу лет назад, где-то далеко процветало государство, которое называлось Остров Торговцев. Собственно, это и был остров. Его охранял сильный флот. Потом океан отступил и у них осталась лишь одна гавань, которую называли последней. Потом эту землю захватили другие царства. А сами купцы на кораблях уплыли из последней гавани и рассеялись по миру. Сказать, что ты ведёшь свой род с Острова Торговцев, это то же самое, что тебе вывести свой род от первого всадника. Правда это или нет, я не знаю. В это можно только верить. Или не верить. В степи ведь тоже есть свои легенды?

Торгаш замолчал и задумался.

— У нас верят, что первой коня оседлала женщина, которую потом назвали Мать Табунов, — помедлив поделился я.

— А я слышал, что первым конём стал слуга хана, когда тот куда-то спешил, — Брамин посмотрел на меня.

— Есть такая легенда, только он был не первым конём. Давно это было. Когда спешащий на битву хан загнал всех лошадей и последняя пала под ним, а до поля битвы было ещё далеко, преданный оруженосец воззвал к Матери Табунов и попросил обратить его в коня на земле, а не на небе. Мать Табунов исполнила его просьбу. Увидев, что оруженосец превратился в коня, хан поднял руки к небу и закричал: О, Мать Табунов, не оседлаю я своего верного оруженосца, яви милость, преврати и меня в коня! И превратился он в огромного жеребца с золотой шкурой. Два коня как ветер понеслись по степи, успев вовремя. Так величественно смотрелся хан, что каждый воин в его войске опознал своего господина. И тогда все степняки пожелали вступить в битву в том же обличии. Согласилась Мать Табунов и обратила детей своих. Хан повёл войско в битву и воины последовали за ним, а кони не отставали от хозяев и защищали их как могли. Рядом с ханом же сражался его оруженосец, заслоняя своего господина. Когда они победили, хан и все воины вновь стали людьми. Многие погибли. И те кто превратился в коня и те кто им родился. Погиб и верный оруженосец, спасая своего господина. И с тех пор хан и его воины, а за ними и все жители степи, всегда сами заботятся о своих конях как о братьях. И нет ничего зазорного в этой работе!

Помолчав, я добавил:

-А ещё говорят, что все потомки тех воинов иногда, в миг самой большой опасности, могут превращаться в коня. Дед деда моего деда тоже сражался в этой битве, так что кто знает...

— Красивая легенда, — вздохнул Брамин.

— Мой дед говорил, что все легенды прекрасны, ибо другие люди не рассказывают, — улыбнулся я, — Ну что, пошли?

— Домой? Может ещё посидим?

— Работать пошли! Сейчас только у Стилета спрошу, где тут купеческий квартал.

— Не надо, Хан, — Торгаш решительно поднялся, — я найду дорогу.

Шли мы красивыми улицами, вверх от моря. По дороге Брамин всё пытался узнать, что мы будем делать. Я отмалчивался, не хотелось выслушивать возражения. Когда мы приблизились к цели, Торгаш показал медную монетку чумазому мальчишке, подпиравшему забор. Тот не ломаясь довёл нас до нужного дома, видневшегося за забором, получил свою плату и поплёлся обратно, посмотрев на нас на последок как на конченых придурков. Я постучал в калитку. Она открылась, обнаружив за собой огромного детину с дубинкой в руке. Не очень высоко оценив наш внешний вид, детина буркнул: — Чего надо.

— Хозяина позови. Скажи, что по важному делу.

— Надо больно, — буркнул он в ответ и попробовал прикрыть калитку.

— Кто там? — крикнули ему в спину.

— Как есть наёмники, хозяина спрашивают, говорят по делу!

— Пусти их, может и вправду не побираться пришли!

Под жизнерадостный смех трёх глоток мы прошли за забор. Сразу же трое охранников в доспехе и при оружии преградили нам путь. Детина спрятался за их спины.

— Меня зовут Хан, — представился я, — мне нужен ваш хозяин.

Средний из охранников смотрел на нас в упор и мы ему не нравились.

— Постойте здесь, — наконец сказал он, — я пойду спрошу.

Вскоре он вернулся

— Хозяин готов переговорить с Ханом, — охранник говорил чуть вежливей, чем в начале.

— Ждите меня, — я отстегнул пояс с саблей и протянул его Торгашу.

Купец мне понравился. Небольшого роста, крепкий, с лукавой улыбкой знающего себе цену человека.

— Проходи, Хан, садись, — приветствовал он меня и движением руки отпустил охранника, — Меня зовут, а, впрочем, неважно. В городе меня прозвали Разумником. Мне нравится. И ты меня так зови. Слушаю тебя.

— Вижу, моё имя тебе известно.

— Дом, который ты купил, принадлежал моему другу.

— Тогда почему он попросил денег у магистрата, а не у тебя?

— Может быть потому, что уже был должен? — улыбнулся мне Разумник, — К вам у меня претензий нет, мало ли кто купил дом моего должника! Живите.

Дерзить я не стал, лишь вежливо склонил голову и положил руки на стол. Если кто-то за нами наблюдает, пусть видит, что за оружие я хвататься не собираюсь.

— Но ты ведь пришёл не за этим? - поторопил меня Разумник.

— Да, я пришёл за бумагой, подписанной одним глупым купцом. Сделка с магистратом и так твоя, зачем позволять говорить в городе, что ты её выиграл нечестно?

— И сколько он предложил за контракт?

— Пятьдесят золотых, — когда я шёл сюда, я собирался сказать "двадцать пять", но играть с Разумником было слишком опасным.

— И ты вот так, запросто, хотел зайти ко мне и взять эту бумагу? — Разумник посильнее развалился в своём кресле и заулыбался.

— Я хотел объяснить, что это может создать нехорошую репутацию, — вообще-то, до того как я увидел с кем имею дело, я собирался угрожать нашим отрядом, о чём теперь говорить явно не стоило, — Что же касается контракта от магистрата, то в это дело я даже не собирался вмешиваться.

— Ты меня позабавил, — Разумник лениво потянулся, — я бы даже отдал тебе этот документ, но моя репутация..., — он с сожалением развёл руками.

— Может, я его украду? — с надеждой спросил я.

— Пострадает репутация охраны, — вздохнул хозяин дома.

— Вы наняли меня для другого дела и это наша оплата?

— Твой отряд недостаточно силён, чтобы его нанял я.

— Но этого никто не знает. Наоборот, когда о нашем соглашении станет известно, слава начнёт опережать наши действия. У нас в отряде пять воинов и волшебница.

— Всего лишь ученица, бегающая по городу в поисках учителя.

Осведомлённость этого человека начала меня пугать.

— Способная ученица, готовая учиться всему новому, — аккуратно поправил я его, — и потом, ты всё равно не собирался гонять этого дурака голым по площади. Это не солидно. Я даю тебе возможность исправить дело. Посмеяться над человеком или публично унизить его, это совершенно разные способы ведения дел. В первом случае тебя будут уважать и бояться, во втором — ненавидеть и бояться.

— Где ты воспитывался, Хан? — неожиданно спросил Разумник.

— Я пять лет был почётным заложником при ханском дворце. Обучался вместе с детьми хана.

— Я отдам тебе документ, но ты никому не скажешь, как его получил.

— Клянусь тебе в этом.

— Клянись всеми ветрами степи, что никогда больше не будешь брать заказ, затрагивающий мои интересы.

Похоже, эту клятву знают слишком много людей, но это хорошо.

— Клянусь всеми ветрами степи.

— Принеси мне его! — повысил голос Разумник.

В зал, где мы сидели, быстрым шагом вошёл молодой человек с документом в руках.

— Отдай ему, — кивнул на меня хозяин дома.

Закончив со своей первой работой мы неспешно шли домой. Документ было решено отдать дня через три, что бы исполнение заказа выглядело солиднее.

— Хан, — помялся Торгаш, — ты ведь не собирался просто прийти к нему и взять документ?

— Я собирался поговорить. Убедить, надавить, договориться. Получилось.

— Плохо, что ты поклялся...

Тут я начал смеяться. Увидев непонимающие лица своих побратимов, я внимательно огляделся и никого не заметив, стал объяснять:

— Люди степи стараются держать клятву. Но люди стен часто нас обманывали. Знаете, что самое переменчивое в степи? Ветер. Вот Шаманы и предложили новую клятву, специально для людей стен. Своим мы клянёмся небесным табуном. Это свято.

— То есть когда вы клянётесь ветрами, вы собираетесь обмануть? — поморщился Брамин.

— Нет. Это позволяет не держать клятву самим, если обманули нас.

— А этот Разумник тебя обманул?

— Дважды. Не обговорил, что я могу это встать на его пути по незнанию и так построил клятву, что может объявить любое дело своим. Как я проверю? Специально против него не пойдём, но если придётся, сомнений у меня не будет.

Через три дня документ был вручён Плащу. Я пришёл один и стоял перед его столом, он же сидел в окружении пяти стоящих за его спиной охранников. Катит неверяще прочитал заклад дважды и сунул за пазуху, прижав к телу рукой.

— Как, ну как ты это сделал?

— У меня хорошая команда. Остальное можешь узнать у Разумника.

— Что со второй частью сделки? — наконец поинтересовался он.

— Ты ещё не расплатился за первую.

— Не слишком ли дерзко ты говоришь со мной, наёмник?

— Отказываешься платить наёмнику, который решил за три дня проблему с Разумником?

Плащ оглянулся на охранников. Они отводили глаза. Тогда он одной рукой открыл дверцу в столе и вытащив два кошелька, подтолкнул их в мою сторону. Я высыпал золото на стол и пересчитал монеты. Ошибки не было. Собрав деньги, я засунул кошельки за пояс и произнёс.

—Да, мы наёмники. У нас свой кодекс.

Я развернулся и ушёл. Остановить меня никто не пытался. Сразу за воротами дома ко мне присоединились Брамин и Тощий.

— Всё нормально, — кивнул я, — Брамин, ты прав, в городе одному идти на переговоры лучше. Ловим коляску, отвезём деньги гильдии.

— Надо бы ещё по пиву присутствующим поставить с первой сделки, — озаботился Брамин.

— Верно, нам же тоже подносили, — согласился я, — с первого дела можно и по две.

— Хан, — вдруг попросил Брамин, — ты уж сам скажи Таит, что это по делу было, а не просто так.

— Не жалеешь? — мне было действительно интересно.

— Нет, Хан. Она одна стоит всех. Меня даже не тянет. Знаешь, что интересно — если раньше женщины сами на меня бросались, то теперь меня просто не замечают!

— Надо бы с Полынью посоветоваться, — вступил в разговор Тощий, — может у Таит тоже способности есть?

— Так вот о Полыни, — подхватил Брамин, — Хан, ты заметил, какими глазами Тощий на неё смотрит?

— Да, смотрю, это моё дело! — взвился обычно спокойный Тощий, — Или слугам так нельзя!

— Замолчали оба! И что бы рты не открывали, пока я не закончу! Раздоров в отряде не потерплю! Тощий, ты не слуга. Скажешь вечером Торгашу, что бы он завтра сходил в магистрат и заплатил за твоё гражданство. В чём ещё ты не такой как все? Говори, раз начал.

— Прости, Хан. Ты ни в чём меня не обделяешь.

— Брамин! Хватай этого жеребёнка и волоки его в лучший дом удовольствий в городе. Держи два золотых, должно хватить.

— Хан, если Таит...

— А ты его просто подожди, если сможешь, конечно. И чтобы до самого вечера никто домой и носа не совал! Таит я скажу, что вы новый заказ проверяете.

— Хан, — Брамин помялся, — может ты с нами?

— В другой раз.

В Железном Слове всё прошло как надо. Только Клевец пытался аккуратно узнать, как я решил дело с Разумником. Оказалось, что Плащ подходил ко всем, но никто не взялся за его дело. Я многозначительно молчал, дав ему самому всё придумать за меня. Наша репутация начала складываться удачно. Брамин с Тощим вернулись вечером домой с такими честными глазами, что даже Буран смотрел на них с большим сомненьем. При этом, как ни странно, они пришли с предложением от хозяйки заведения о найме нашего отряда. Для уточнения деталей я был приглашён в её личный дом завтра в полдень. На ужин мы сели все вместе за общий стол. Это уже становилось традицией. Утром все уходили в разное время, обедали кто где, но вечером все обязаны были встретиться на общей трапезе. Заодно мы обсуждали дела, слушали рассказы друг друга и принимали совместные решения. В этот раз всё чуть было не испортил Лекарь, попытавшись рассказать об одной жуткой болезни, которую его сегодня учили лечить. Подзатыльник Брамина поправил дело, но Полынь и Егерь долго не решались вернуться к еде. Чтобы при этом не выглядеть слабаками, они рассказали, как сегодня тренировались вместе, поддерживая друг друга. Я от души похвалил их, сказав, что надо будет возобновить общие тренировки.

На следующий день в полдень меня впустили в очень уютный дворик, заросший цветами. То ли слуга, с повадками охранника, то ли охранник, с повадками слуги, проводил меня в беседку, утонувшую в зелени вьющихся растений.

— Меня зовут Георганна, я сама придумала себе это имя, правда красивое? — поднялась с одного из стульев властная женщина с приятной улыбкой.

— Прежде всего, имя должно ласкать слух его владелице, — я склонился в поклоне. Как бы ни сложился предстоящий разговор, мы должны расстаться с уважением. Ссориться с такой женщиной даже хуже, чем сказать Ветру, что я нашёл себе другого скакуна, — Для всех остальных, ваше имя лишь дополняет совершенство вашего облика.

— Благодарю. Ты говоришь так, словно воспитывался при герцогском дворце.

— Учителя ханского дворца тоже не зря едят свои лепёшки.

— Давай сядем, — хозяйка указала мне на стул рядом с собой, — я хочу, что бы ты меня выслушал.