Судьба моя сгорела между строк

Это не мы, это они — ассирийцы,

Жезл государственный бравшие крепко в клешни,

Глинобородые боги-народоубийцы,

В твердых одеждах цари, — это они!

Кровь, как булыжник, торчит из щербатого горла,

И невозможно пресытиться жизнью, когда

В дыхало льву пернатые вогнаны сверла,

В рабьих ноздрях — жесткий уксус царева суда.

Я проклинаю тиару Шамшиадада,

Я клинописной хвалы не пишу все равно,

Мне на земле ни почета, ни хлеба не надо,

Если мне царские крылья разбить не дано.

Жизнь коротка, но довольно и ста моих жизней,

Чтобы заполнить глотающий кости провал.

В башенном городе у ассирийцев на тризне

Я хорошо бы с казненными попировал.

Я проклинаю подошвы царских сандалий.

Кто я — лев или раб, чтобы мышцы мои

Без воздаянья в соленую землю втоптали

Прямоугольные каменные муравьи?