Свалка времени. Часть 3. Легенда

Глава 37. Страна «глухих»

Безучастный ко всему принтер так и продолжал печатать. Максим сел за компьютер и ввел код. Он тут же нашел нужную информацию об операции «Охота на ведьм» и сердце его забилось от радости: он остался единственным «особенным» человеком в стране!

Секретная операция началась вскоре после его, Максима, исчезновения. Людей с «особыми способностями» выявляли и убивали разными способами. Впрочем, никто не препятствовал их бегству. Особистам было все равно, по какой причине исчез человек: погиб или навсегда уехал за границу. Последним ставили отметку «адресат выбыл».

- Спасибо тебе, федеральная служба безопасности, - сказал Максим компьютеру. – Ты обезопасила… меня! Что ж. В стране слепых и одноглазый – король! И это теперь я!

В самом деле: бороться с «особенными» людьми лучше всего при помощи таких же «особенных» людей, заставив их сотрудничать разными неприглядными методами – от шантажа до похищения родственников. Но именно «слышащих», «экстрасенсов» агенты ФСБ убили или выдавили из страны. Более никто не проведет в Зону группу спецназа для ликвидации «единственного выжившего». Россия стала страной «глухих».

Максим спустился на первый этаж и попрощался со Шныревым:

- Пока, друг! И не переживай. Я не собираюсь мстить – это забава для идиотов. Да и лень мешает. На всякий случай передай всем: я вернулся. Расскажи о моих возможностях. Разъясни популярно: если кто-то попытается не то, что меня остановить, а даже плюнуть в мою сторону, я выжгу ему мозг. Доказательство лежит в старом кабинете Фирсова. И да, предупреди особистов: им нужен новый босс.

Шнырев ничего не ответил. Только приказал постовому открыть «вертушку».

Максим снова сел на троллейбус и поехал по старому, известному еще с давних времен адресу. Спустя полчаса он звонил в квартиру давней подруги. Дверь открыл здоровенный мужик в засаленной тельняшке. От него разило перегаром.

- Тебе кого? – спросил он недовольно.

Пятилетний ребенок выглянул из-за его спины. Мужик ударом отшвырнул малыша в сторону и прорычал:

- Пошел вон! Не лезь не в свое дело! Так тебе кого?

- Позовите Екатерину Майкову.

- Катька! К тебе дрыщ какой-то! Только недолго! Я жрать хочу!

- Иду! – донеслось из кухни.

Мужик исчез. В прихожей появилась грузная, располневшая после родов женщина с круглым усталым лицом. Под глазом наливался «фонарь», видимо, поставленный мужем. Максим никогда бы не узнал в ней прежнюю Катю, если бы не его способность улавливать биоритмы других людей. Перед ним действительно стояла его давняя подруга.

- Ты? – воскликнула Катя. – Даже не постарел! Такой же, как тогда… Откуда ты взялся?

- От верблюда. Пришел тебя навестить, узнать, как ты. Не очень, оказывается.

Катя прижала руки к груди:

- Здесь все не очень. В стране такое творилось! Началась…

- Стоп, - оборвал ее Максим. – Я этого не хочу знать. Лучше скажи, как ты довела дело до того, что какой-то урод поднимает на тебя руку?

- Бьет – значит, любит… - Катя сказала это еле слышно.

- Больше не будет.

И Максим убил алкоголика. Просто убил, как если бы, походя, раздавил отвратительную гусеницу. Из кухни послышался грохот падения тела.

Катя бросилась к мужу.

- Он… мертв! – в ужасе закричала она.

- Мертвее не бывает, - улыбнулся Максим и положил на столик кольцо с кроваво-красным рубином, купленное в Советском Союзе. – Это на похороны.

- Зачем? – Катя больше ничего не могла сказать. – Сейчас даже такой мужик на вес золота!

- Я сделал это ради твоих детей. Они не должны страдать.

- Уйди! Уйди отсюда, умоляю! Ты сломал мне жизнь! Два раза уже сломал! Зачем?

- Лучше вызывай «скорую». Пусть констатируют все что нужно. У твоего мужа инсульт на почве алкоголизма. Ожидаемый конец. Прощай, подруга.

Максим демонстративно поцеловал Кате руку и вышел на улицу. Понемногу темнело. Легкий ветерок поднимал пыль. Последний троллейбус прогудел электромоторами, направляясь в парк.

Полицейский автомобиль из компьютерного салона уже вытащили. Рабочие вставляли стекла. Максим злобно усмехнулся и направился в «Магнит».

Девица с татуировками на руках все еще сидела на кассе. Увидев, кто вошел, она сжалась и шарахнулась в сторону.

- Да ладно пугаться. Я по мирной надобности. Тебя ведь зовут Светлана, так ведь?

- Света…

- Так вот, свет очей моих, я хочу, чтобы ты стала моей подругой… на время.

- Ты… что? – Света задохнулась от негодования.

Максим положил на кассу кольцо с изумрудом – еще одну покупку из Советского Союза.

- Это тебе подарок из прошлого.

Света тут же оттаяла. Не без помощи «особых способностей» Максима, конечно.

- Какая прелесть! Как для меня! – она надела кольцо на палец. – Раз так… Я подумаю.

- Я подожду. До конца рабочей смены.

В эту ночь Максим не ночевал в своем схроне: остался у Светы. В ее квартире он жил пару дней – наслаждался покоем, тишиной и полным страсти телом красивой девушки. Но душу он больше никому не собирался отдавать. Да и осталась ли у него душа?

Когда короткий отдых закончился, Максим вернулся в Зону. Он притащил с заброшенного склада мешок цемента, набрал кирпичей и занялся обустройством и расширением диспетчерской – своей новой квартиры.

Вечером пришел Мусорщик – монстр-птица со стальными перьями. Максим бросил ему банку консервов.

- Иди погуляй пока, друг. Завтра с утра приходи. Поможешь мне со стройкой. Ты ведь лучше любых гидравлических ножниц с металлом справляешься. Только пожалуйста, не грызи больше мою машину. Она бронированная. Клюв сломаешь.

- Как… скажешь, - проскрипела «птица». – Я… соскучился. Давно тебя не было. Остальные меня… боятся.

Максим осторожно потрепал Мусорщика по острым «перьям».

- Я тоже скучал, друг. Сам не ожидал, то так получится. Жаль, плюшевый мишка из тебя никакой – того и гляди руки изрежешь.

Монстр-птица закурлыкала, бросилась бежать и скрылась в надвигающейся темноте.

Максим вошел в схрон, закрыл дверь и лег на кровать. Он размышлял о планах предстоящей работы. Пристроить к диспетчерской еще одну комнату и кладовку – ерунда. Утеплить помещение на зиму и соорудить отопление – мелочь. Провести в Зону интернет – вот по-настоящему трудное дело. Но и с ним можно справиться. Есть несколько хороших идей. В конце концов Максим, довольный собой, уснул, уверенный в собственной правоте. Остатки совести совершенно его не мучили.