Свалка времени. Часть 3. Легенда

Поход 3. Уходя – уходи. Глава 42. Пришелец из прошлого

Горный Китай, монастырь Чжоан Чжоу.

Год от Рождества Христова 853-й.

Некто спросил Линь Цзы: "Что такое мать?"

"Алчность и страсть есть мать, - ответил мастер, -

Когда сосредоточенным сознанием

мы вступаем в чувственный мир,

мир страстей и вожделений,

и пытаемся найти все эти страсти,

но видим лишь стоящую за ними пустоту,

когда нигде нет привязанностей,

это называется

убить свою мать!.."

С. Калугин

Полгода пролетели незаметно. За это время почти ничего не произошло. Если не считать того, что весной Света уехала навсегда. В Москву.

- Нечего здесь делать, - сказала она. – Нужно строить карьеру. Не все же в «Магните» на кассе сидеть.

Максим положил ей руку на лоб и важно, нараспев проговорил:

- Исполать тебе, дева!

- Чего?!

- Слава, хвала, честь. Короче, поезжай.

- Ты будешь по мне скучать? Честно, ты мне очень понравился. Несмотря на все, что с нами произошло. Вернее, даже благодаря этому.

- Буду скучать, не переживай. А еще я хочу немного подсластить тебе горькую московскую жизнь.

Максим написал на бумаге несколько слов и вложил записку в руку Светы.

- Что это?

- Адрес «Лавки судьбы». Там работает одна моя знакомая – она уже старенькая. Ей нужна помощница – что-то вроде администратора. Тетя Кася недавно звонила, спрашивала, нет ли кого на примете. Покажешь записку, тебя там примут как родную. Моя рекомендация дорогого стоит. А в данном случае и вовсе бесценна.

Света обняла Максима, прижала к себе и прошептала сквозь слезы:

- Ну, я пойду?

- До свидания. Да еще увидимся, не переживай!

Максим не был уверен в своих словах. Он проводил подругу до дома и… остался у нее на ночь. Уехала Света утром.

До середины июня, пока дни не стали бесконечно длинными, все шло по накатанной колее. Максим то валялся один на кровати, то, вовсю пользуясь «особыми способностями», неспешно искал пропавших бедолаг-сталкеров. Казалось, жизнь налаживается, входит в рутинное русло – этакий вечный «день сурка». Вот только все это оказалось лишь короткой передышкой перед событиями, в очередной раз перевернувшими все с ног на голову. Домашний уют и мирный быт рухнули в одночасье.

Максим хорошо запомнил дату – пятнадцатое июня. За неделю до очередной годовщины начала далекой войны прошлого. В тот день он добежал до «Магнита», набрал себе консервов, картошки и «заварной» лапши, а когда вернулся, то увидел, что дверь в его логово приоткрыта.

- Вот оно что. Явился, значит, не запылился, - сказал сам себе Максим. – Что ж, посмотрим, что из тебя получилось!

Он вошел в бывшую диспетчерскую. В кресле возле компьютера сидел худой и высокий, точно сам Максим, человек лет двадцати пяти.

- Биргер Эриксен, - представился он.

Его имя и фамилия совершенно не вязались с черными волосами, упрямыми карими глазами и широкими, славянскими скулами.

- Ты кого хочешь надуть, Антоха, вернее, Антонин? – Максим нажал на кнопку электрического чайника из нержавеющей стали. – Здравствуй, сын. Не сказал бы, что рад тебя видеть.

- Почему?

- Во-первых, ты принес кучу ненужных проблем. Во-вторых, ты подвергаешь и меня и себя серьезной опасности.

- За тобой до сих пор охотятся?

- Пока прекратили. После моих уроков. Я же подставляю под удары совершенно посторонних, невинных людей. В прошлый раз в троллейбусе мучительно погибло семнадцать человек. Трое детей. Но виноваты те, кто хотел меня отравить.

- Почему бы тебе не подставить тех, кто всем этим занимается?

Максим налил две чашки горячего чая и только потом ответил:

- Они как саранча. Одного убьешь – тут же новый приходит. Их можно только дрессировать. Как собак Павлова. Я право имею, а не какая-то там тварь дрожащая.

- Тебе не жалко людей?

- Нет. Если бы их что-то не устраивало, они бы сопротивлялись. А так пусть дохнут. У «короля» еще много. Так ты приехал мне мораль читать?

- Нет. У меня серьезный повод для визита. Сюда сейчас трудно добраться. Так я начну?

Максим задумался на минуту.

- Ладно, валяй. Не против, если я для краткости буду называть тебя Антон? Тошка или Антоха как-то несерьезно.

- Как хочешь, отец. Так вот слушай. На самом деле ты сейчас лежишь в больнице. В психиатрической…

Перед внутренним взором Максима встали кремовые стены и белый потолок, доктор, как две капли воды похожий на доцента Петровского в халате и мать со злобной гримасой на лице. Ее ярко накрашенные губы четко выделялись на фоне блеклой черно-белой картинки.

- Скоро он там… дойдет до кондиции? – безучастно спросила Ольга Даниловна Безымянная. – Деньги я вам за что плачу? Максим должен стать недееспособным, понимаете?

- Нужно время. Его мозг отчаянно сопротивляется электросудорожной терапии… Жаль, лоботомия сейчас под запретом…

Доктор вдруг расплылся и пропал. Максим снова сидел в своем логове. Вот, значит, оно как. Что ж, может быть, это и к лучшему,

- Значит, все, что здесь происходит – мой бред?

- Нет, не бред, - горячо возразил Антон. – Просто время разделилось надвое. Тебя перебросило в эту реальность на мгновение. Эта доля секунды, этот краткий миг, еще длится. Но рано или поздно он закончится, и ты вернешься в психушку.

Максим хлопнул в ладоши:

- Это замечательно! Пока я здесь, а что там будет дальше, нечего и волноваться. Пока я здесь…

Антон вскочил, опрокинув пустую металлическую кружку:

- Дурак ты, отец! Как только эта реальность схлопнется, не станет меня! Все останутся, в том или ином виде, кроме меня, понимаешь? Ты встретишься с моей мамой в образе медсестры, но между вами ничего не будет. И я никогда не рожусь… рождусь… не появлюсь на свет, вот.

Кружка сама по себе поднялась с пола и опустилась на стол.

- Это другое дело, - безразлично сказал Максим, наливая свежий чай. – Тогда надо собирать группу, друг телекинетик. Один я так далеко идти не рискну.

- Ты вот так просто соглашаешься? Меняешь мнение? Переобуваешься на ходу?

- На лету. Ты же будешь ходить вокруг меня, канючить, плакаться. Кроме того, это неизбежно. Я пойду с тобой… даже если не пойду. Вот результат похода зависит от наших действий. А теперь выкладывай свои тайны. Не заставляй меня лезть тебе в мозг.

Кружка сама поднялась ко рту Антона. Он отхлебнул чай и продолжил, только вернув ее на место.

- Знаешь, в Норвегии никто не запрещает мне пользоваться на людях моими способностями. Там свобода. Но я сам этого не делаю. Люди начинают смотреть как на… чудака.

- Ты отклонился от темы, - напомнил Максим.

- Ах, да. Так вот: где-то в центре Зоны есть лабиринт времени. Тебе нужно туда добраться и соединить две реальности в одну. Тогда та ветка, в которой ты лежишь в больнице, будет отброшена. Я буду жить. И Армавир перестанет называться Усть-Урупском.

- Я составлю список необходимых припасов и оружия. А ты найди одного… нет, лучше двух «глухих» нам в помощь. Не то мы можем и не дойти до лабиринта. Один у меня есть на примете – это Клим, я с ним как-то ходил в Зону, а вот второй…

- Второй уже едет. Скоро он будет здесь. Твой старый знакомый Кузьма Фролов из Пензы. Ты спас его мать. Теперь он хочет вернуть долг.

- Вот оно как… - только и сказал Максим. – Вот оно, значит, как обернулось.