Свеча в буре

17

Как и в большей части Аверена, от ферм и дорог до дикой природы было совсем недалеко. Хонус направился к холму, обращенному к северу, и вскоре они с Йим уже карабкались вверх по его крутому скалистому склону. Заросли деревьев скрывали их от посторонних глаз, и они не видели никаких признаков людей.

– Как быстро мы должны идти? – спросил Хонус. – Опасаешься ли ты погони?

– Сомневаюсь, что кто-то нас преследует, – ответила Йим. – Но все черные жрецы будут начеку, и они настроят людей против нас, как это было в Виндене.

– Тогда я постараюсь избегать людей, – сказал Хонус. – Это будет довольно просто, если мы пойдем по дороге.

Он замедлил шаг и, выбирая маршрут, помнил, что Йим несет тяжелый мешок и потеряла свои сандалии. Однако, путь вверх по крутому склону оказался нелегким, и в конце концов Йим вспотела и запыхалась. Когда они остановились отдохнуть, Хонус начал рыться в мешке.

– Что ты делаешь? – спросила Йим.

– Я собираюсь надеть свою кольчугу, – ответил он. – Тебе не нужно ее нести.

– Оставь. Я не хочу, чтобы ты себя изнурял. Что толку от усталого Сарфа?

– Кармаматус...

– Хонус, наш мешок с зерном почти пуст. После того как мы отправимся дальше, я намерена поваляться, пока ты будешь добывать мне пищу.

– Я постараюсь, но дичь бывает трудно достать.

– Что? А поваленных бревен не будет? – Йим усмехнулась и облизнула губы.

– Конечно, они будут полны древесных грибов.

Она рассмеялась, когда Хонус покраснел.

Он быстро сменил тему.

– Когда ты разговаривала со священником, ты сказала, что уже сталкивалась с Пожирателем. Когда?

– В ту ночь, когда я стала твоим Носителем. И еще на перевале Карваккен. Но я не была уверена, что это был именно Пожиратель, пока не побеседовала с тем священником сегодня.

Хонус смотрел на Йим с благоговением. Она поймала его взгляд и закатила глаза.

– О, прекрати, Хонус!

– Я просто... – Хонус посмотрел куда-то в сторону. – ... просто удивлен. Я никогда не слышал, чтобы кто-то сталкивался с Пожирателем, за все годы работы в храме.

– Наверное, мне просто повезло, – язвительно ответила Йим.

– И Пожиратель желает смерти?

– Он жаждет ее, – ответила Йим.

– Но при этом он наделяет своих последователей силой.

– Верно, но с какой целью он дарует эту силу? Посмотри на лорда Бахла. Он не завоевывает, он разрушает. Его хозяин хочет только смерти.

– Почему?

– Я не знаю ответа, – сказала Йим. – Не знает его и жрец, или, по крайней мере, его удерживали от его раскрытия.

– Значит, убив его, я угодил и его богу, – сказал Хонус. Он покачал головой. – Что это за бог?

– Бог – это всего лишь слово, – сказала Йим, – и люди небрежны в его употреблении.

– Бог или нет, но как с ним бороться?

Йим вздохнула.

– Я не уверен, что это возможно.

Йим и Хонус медленно поднимались по склону, часто останавливаясь. К полудню они добрались до извилистого хребта, на котором располагалась вершина горы. Отсюда открывался вид на окрестности. Другой горный хребет лежал так близко, что Йим могла различить отдельные деревья на его склоне. Между двумя хребтами располагалась крутая и узкая долина. Казалось, что солнце достигает ее дна только тогда, когда оно находится прямо над головой, но уже сейчас большая часть долины была затенена соседней горой. С того места, где стояла Йим, она могла видеть только деревья и длинное озеро, его затененная поверхность была такой же иссиня-черной, как ночное небо.

– Похоже, это место находится далеко от проторенной дороги, – сказала Йим, осматривая дикую местность.

– Так и есть, – ответил Хонус, – и я не рад, что повел тебя сюда.

– Мы прошли через Лувейн. Это место не выглядит более диким.

– Видишь то озеро? – сказал Хонус. – Оно лежит в Фэйри. Даже днем его поверхность отражает звездный свет.

Йим с любопытством посмотрела на озеро. На его темной поверхности не было видно ни одной звезды.

– Вы сами видели это или повторяете старые сказки?

– Не все старые сказки ложны.

– Значит, свет звезд – это всего лишь слухи, – сказала Йим. – Кроме того, в хижине Деврена говорили, что Фэйри лежит рядом с домом Кары.

– В Аверене есть не одна лощина, где до сих пор обитают Древние, и смертным лучше держаться от них подальше.

– А эта долина - такое место?

– Отчасти, – ответил Хонус. – Я бы точно не рискнул приближаться к этому озеру.

Йим слегка улыбнулась.

– Почему? Из-за фейри? Я тоже слышала сказки. Это крошечные существа со стрекозиными крыльями. Возможно, озорные, но точно не опасные.

– А в Облачных горах есть фейри?

– Нет, – призналась Йим.

– А вот в Аверене они есть, и здесь сказки расходятся. В таких местах обитают не крошечные создания, а существа, не испытывающие особой любви к нашему роду.

– Как это?

– Если бы ты присутствовала при зарождении мира, был бы ты доволен тем, что мы с ним сделали?

Йим подумала о Лювейне.

– Думаю, нет.

– Значит, мы немного пройдем по этому хребту на запад и войдем в долину дальше от озера.

Когда Йим и Хонус наконец спустились в долину, путь оказался крутым, но не слишком длинным. К позднему вечеру они добрались до ее тенистого дна. Казалось, что лес уже окутан сумерками. За время своего путешествия Йим прошла через множество лесов, но тот, что находился в долине, казался ей непохожим на все остальные. Прошло немало времени, прежде чем она поняла причину этого. Он нетронут, подумала она. Деревья казались древними, а в подлеске под ними не было тропинок. Растительность была пышной, а воздух наполнен пением птиц и звуками шуршащих среди листвы существ. В этом месте было что-то священное, и Йим решила не отправлять Хонуса на охоту.

Хонус нашел тропу дичи и шел по узкому извилистому маршруту, как вдруг остановился. Йим оглянулась и увидела, что на тропе стоит девушка не старше одиннадцати зим. Она несла берестяную корзину, наполненную кошачьими хвостами, и была странно одета – в короткую тунику, сшитую из шкурок разных мелких животных. Со шнура, обвязанного вокруг талии, свисали листья и целые растения – их было так много, что они образовывали подобие травяной юбки. И юбка, и туника заканчивались высоко над коленями девушки, а ее ступни и длинные ноги были обнажены.

Несмотря на необычное одеяние девушки, внимание Йим привлекло ее лицо. Ее кожа была бледной, как лунный свет, а длинные рыжие волосы были убраны назад. Все это подчеркивало ее глаза. Они были самого светлого голубого оттенка, который Йим когда-либо видела. Девочка смотрела на Йим без обычной для детей застенчивости, но с пронзительным и безмятежным взглядом. От него ребенок казался мудрым, как и от ее понимающей улыбки.

Девочка не обратила внимания на Хонуса и прошла мимо него к Йим. Затем она опустилась на колени, поставила корзину и взяла правую руку Йим обеими руками, чтобы поцеловать ее. Только после этого она заговорила.

– Добро пожаловать, мама. Я приведу тебя к еде и жилью.

Повернувшись, она взглянула на Хонуса.

– Он тоже может идти.

Затем, взяв корзину, она поднялась и сошла с тропы.

Девочка так бесшумно скрылась в подлеске, что на мгновение Йим показалось, что ребенок исчез. Затем она снова услышала ее голос.

– Идем, мама, ты же знаешь, что здесь безопасно.

Йим, уверенная, что девочка говорит искренне, протиснулась в подлесок. Ветки трещали, листья шуршали, когда она следовала за своим проводником. Хонус следовал позади, двигаясь тише, но не в силах сравниться с идеальной тишиной девушки. Это молчание мешало говорить, и Йим воздержалась от вопросов.

Проводник Йим и Хонус шли по длинному и запутанному маршруту через самую густую часть леса, и вскоре Йим потеряла чувство направления. Все, что она знала, – это то, что они приближаются к озеру. Внезапно девушка остановилась. Если бы не дым, поднимающийся из каменной трубы, Йим могла бы и вовсе не заметить жилище. Оно напоминало холмик в лесу, над которым возвышалось древнее дерево со спутанными корнями. Только при ближайшем рассмотрении Йим смогла заметить среди этих корней отверстие высотой до колена, образующее вход.

– Это мой дом, – сказала девушка. – В него не может войти ни один металл.

Она бросила острый взгляд на Хонуса.

– Особенно твоя палка для убийства.

Когда Хонус собрался протестовать, Йим сказала:

– Твой меч останется снаружи. Мне здесь ничего не угрожает.

Хонус выглядел озадаченным, но все же отстегнул меч и прислонил его к мешку, который Йим сняла с плеч и поставила на землю. Пока он это делал, из входа в холм выползла женщина. Ее волосы были ослепительно белыми, но лицо не выглядело ни молодым, ни старым. Как и девочка, она была одета в шкуры, но на талии у нее не было никаких растений.

– Мама, – сказала девочка, – наконец-то пришла мама.

Женщина тут же опустилась на колени и лучезарно улыбнулась.

– Добро пожаловать, мама. Я – Нира. Твой визит – долгожданная честь. Пожалуйста, проходите в дом и отдохните.

Приветствие женщины озадачило Йим, но она улыбнулась и поклонилась.

– Карм видит вашу щедрость, и мы благодарны вам за гостеприимство. Но, пожалуйста, зовите меня Йим. Мой Сарф – Хонус».

– О, «Йим» не подойдет, мама. Лайла настаивает на правильном наречении.

– Лайла? – спросил Йим.

– Моя дочь. Она поцелована фейри.

Йим понимала это имя как «солнечно-добрая», но не была уверена, что он применим к загадочной девушке, одетой в шкурки и листья. Тем не менее, она приветливо улыбнулась.

– Если тебе приятно называть меня так, то называй.

Затем она последовала за Нирой к отверстию у подножия холма, подумав, что оно больше похоже на вход в нору животного, чем на человеческое жилище. Прежде чем пролезть в отверстие, Йим оглянулась на Хонуса. Лайла стояла за его спиной и смотрела в небо. Йим тоже посмотрела вверх и увидела трех больших сов, каждая из которых несла что-то в когтях. Они опускались к девушке. Тогда Йим опустилась на руки и колени, чтобы пролезть в дыру.

Короткий туннель, по которому прошла Йим, шел под уклон и был облицован деревом, которое казалось выглаженным от долгого использования. Он закончился в комнате, которая превзошла все ожидания Йим. Вместо того чтобы сидеть на корточках в земляной норе, она оказалась в уютной комнате с полом из плитняка, стенами, обшитыми деревом, и большим каменным камином. Свет исходил не только от огня в очаге, но и из многочисленных окон. Они были покрыты каким-то полупрозрачным минералом, похожим на стекло. Оглядевшись вокруг, Йим увидела, что все было сделано из растений или других природных материалов. Большой плоский камень служил столом. Он был высотой до колен, так как стульев или скамеек не было. На нем стояли деревянные тарелки и миски, сосуды для питья из тыкв, ножи, выточенные из камня, и другая утварь из кости или дерева. Вдоль стен стояли большие корзины, наполненные желудями, орехами, клубнями фейри-стрел и лисьих мечей, сушеными грибами и другими продуктами, но ничего, что выглядело бы как выращенное. Кроме того, в стенах было несколько низких проемов, ведущих в соседние покои.

Древний мужчина поднялся с места, где он помешивал глиняные горшки, стоявшие на очаге.

– Это мой муж, Фенрик, – сказала Нира. Она повернулась к нему. – Фенрик, матушка наконец-то прибыла.

Фенрик низко поклонился. Хотя его волосы были того же оттенка, что и у Лайлы, он казался слишком старым, чтобы быть ее отцом. Его одежда, как и у мужчин Аверена, была сделана из ткани. Она казалась древней и сильно поношенной.

Вошел Хонус, и Йим уже представляла его Фенрику, когда в комнату вползла Лайла. Вместе с корзиной она несла трех свежеубитых зайцев. Йим заметил, что на спине у них были раны от когтей. Девушка протянула зайцев Фенрику.

– Вот, па. Они для пира.

Фенрик положил зайцев на доску у очага и принялся снимать с них шкуру с помощью чешуйки из черного, стекловидного камня. Пока он это делал, Йим повернулся к Нире.

– Ты сказала, что меня ждут.

– Да, матушка. Лайла мало о чем еще говорила с конца зимы.

– Но откуда она знает?

– Она разговаривает со Старейшими у озера, как и я до прихода Фенрика.

– Под Старейшими вы подразумеваете фейри?

– Некоторые называют их так.

– И они знают обо мне?

– Уже много веков.

Йим почувствовала себя так же растерянно, как и тогда, когда Провидица сказала, что знание о ней – «старая тайна». Она отметила, что Хонус, похоже, отреагировал так же, и сочла за лучшее спросить о чем-то другом.

– Я давно не ела. Все пахнет очень вкусно. Что готовится в этих горшочках?

– Желудевая каша с травами и медом, – сказала Нира, указывая на один горшок. Она жестом показала на другие. – Летнее рагу, стрелки фейри с чесночными чешуйками, грибной суп, а это – горячая вода.

Лайла ухватилась за край котелка с водой, используя обрывки шкурок, и перелила ее в широкий посудный таз. Затем она поставила таз перед большим округлым камнем.

– Садись сюда, мама, – сказала она, указывая на камень. Когда Йим села, девушка проверила температуру воды и добавила в нее несколько листьев, висевших у нее на поясе. Когда она размешала их, появился ароматный туман.

– Опусти ноги в воду, – сказала Лайла, – и я их вымою.

– Я могу сделать это сама, – ответила Йим.

– Пожалуйста, позволь мне оказать эту честь, – сказала Лайла.

– Только если ты объяснишь, что происходит.

– Не здесь. Не сейчас. Потом.

– Хорошо.

Йим подняла ноги и опустила их в теплую, пахнущую травами воду. Поначалу она чувствовала себя неловко, пока Лайла смывала грязь с ее ног и начинала их массировать. Пальцы девушки были сильными, и она умело использовала их, чтобы облегчить боль Йим. Йим показалось, что руки Лайлы разговаривают с ней, признавая ее трудности и предлагая облегчение. Йим расслабилась, и ее мысли стали спокойными. После того как Лайла вынула ноги Йим из воды и высушила их с помощью кошачьего хвоста, она принесла пару сандалий.

– Это твои, матушка.

Йим надела их. После всех странностей, произошедших днем, она не удивилась, что сандалии подошли идеально, вплоть до отпечатка ее ступни на кожаной подошве. Они были смазаны, но не новые, и, присмотревшись, она поняла, что один из ремешков был отремонтирован. Йим сняла сандалию, осмотрела ремешок и узнала работу Фоэля.

– Я потеряла ее в реке Йорверн!

Лайла улыбнулась, а затем прошептала на ухо Йим. – Знак от Старейших, что ты можешь обращаться к ним в трудные времена.

Йим уставилась на свою сандалию, гадая, какая магия восстановила ее обувь и какие еще секреты знает Лайла. Девушка не обратила внимания на изумление Йим и присоединилась к отцу, чтобы приготовить зайцев. Ее мать помешивала в других горшках. Никто не разговаривал, но в тишине царило умиротворение, которое постепенно возвращало Йим покой. Свет, проникающий из окон, постепенно угасал, и когда подали ужин, его ели при свете камина. Еда была вкусной, а Лайла и Нира развлекали гостей рассказами о лесе и его обитателях. Некоторые из них походили на сплетни: о вражде ворон и сов, о том, как хитроумный енот обманул барсука, и о жалобах полевок. Говорили они и о родословной деревьев, и о весенних сюрпризах. Но тема фейри не поднималась, пока Йим не спросила:

– А действительно ли в озере днем отражается звездный свет?

– Да, – ответили и мать, и дочь.

– Но звезды находятся на своих старых местах, и их трудно узнать, – добавила Лайла.

– Я и забыла об этом, – сказала Нира, в основном про себя. – Давно это было.

– И вы встречаете там фейри? – спросила Йим.

Лайла молча поднесла палец к губам.