Свеча в буре

47

Йим смотрела на Хонуса сквозь кровь и слезы. Никогда еще он не выглядел так прекрасно и так ужасно. Она была ошеломлена и потеряла дар речи. Она не знала, что сказать, что передать и что вообще думать. Ее руки были связаны, поэтому она не могла обнять его. Все, что она могла делать, – это плакать.

Хонус выглядел таким же растерянным, словно оправившись от заклинания. Гнев ненадолго задержался на его лице. Затем оно смягчилось, а глаза стали нежными и печальными.

– О, Йим, – мягко сказал он. – Что с тобой случилось?

– Я подчинилась воле Карм, и теперь у меня ребенок.

Хонус посмотрел на ее пухлый живот, словно впервые заметив его.

– Ты развяжешь меня? – попросила Йим, чувствуя, что Хонусу нужна подсказка.

Не говоря ни слова, Хонус снял с Йим плащ, разрезал узы и стянул с нее кольчугу. Йим осталась стоять на коленях, так как удар генерала все еще причинял ей страшную боль. Хонус, казалось, был поражен ее видом. Он не знал, подумала она.

Хонус оторвал кусок ткани от солдатского плаща, смочил его водой и, опустившись на колени, смыл кровь генерала Вара с лица Йим. Затем он поцеловал ее с почти робкой нежностью.

– Ничто не имеет значения, кроме того, что ты в безопасности, – прошептал он. – Все холодные луны зимы я мечтал об этом моменте.

Прикосновение губ Хонуса вызвало воспоминания о радости, которая, как считала Йим, ушла навсегда. Когда он снова поцеловал ее, она страстно ответила. Изголодавшись по его любви, Йим передала свой голод, и поцелуи Хонуса стали менее нежными и более пылкими. Они обнялись, когда сдерживаемое желание расцвело и захлестнуло их. Какое-то время их мир состоял только друг из друга, и они не замечали окружающих их мертвецов.

Затем Йим разорвала объятия и неуверенно поднялась на ноги.

– Давай покинем это место. Я хочу оказаться подальше от зрелища битвы.

– Да, Кармаматус.

– Хонус, пожалуйста, не называй меня так. Это больше не подходит.

– Почему?

– Я расскажу об этом позже. Сейчас я просто хочу уехать отсюда.

– Хорошо, Йим. Я возьму свою лошадь. Как думаешь, ты умеешь ездить верхом?

– Кара немного научила меня этому, – ответила Йим, – но мне понадобится помощь, чтобы забраться в седло.

Хонус ушел за своей лошадью. Когда он скрылся из виду, Йим облегчилась в высокой траве и с удивлением увидела кровь в моче. Она решила не упоминать об этом. Затем она перебралась на невысокий холм, чтобы трупы больше не попадались на глаза. Там она с нетерпением ждала возвращения Хонуса. Всего несколько поцелуев убедили ее в том, что она любит его так же сильно, как и прежде. Она была уверена, что Хонус чувствует то же самое, хотя она носит чужого ребенка. Конечно, он еще не знает, от кого он родится, подумала Йим. Она подозревала, что даже это не имеет для него значения.

Йим жаждала хоть немного покоя, побыть с любимым после стольких страданий и ужасов.

– Не слишком ли многого я прошу? – вслух произнесла Йим. – Разве я не могу хоть немного побыть счастливой?

Йим колебалась, что делать, но потом поддалась желанию. Она понимала, что это неразумно и несправедливо по отношению к Хонусу, но ничего не могла с собой поделать.

– Только один день, – пообещала она, понимая, что сделать то, что нужно, будет еще труднее.

Когда Хонус вернулся с лошадью, он уже подгонял стремена для Йим. Он помог ей забраться в седло, а затем забрал шкуры и провизию с убитых врагов. Положив все это в седельные сумки, он взял поводья и повел лошадь.

– Разве ты не собираешься ехать верхом? – спросила Йим.

– В это седло трое не поместятся, – ответил Хонус, глядя на округлившийся живот Йим. – Так куда мы поедем?

– В какое-нибудь спокойное место. Туда, где мы сможем побыть одни.

– С учетом того, что люди Бахла мертвы, половина перехода подходит. Но я знаю одну реку недалеко отсюда. В это время года в ней даже может быть немного воды.

– О Карм, благослови тебя Бог! – сказала Йим. – Как бы я хотела принять ванну.

Хонус посмотрел на нее с блеском в глазах.

– Для меня будет честью искупать тебя.

Йим почувствовала, как ее лицо раскраснелось от волнения.

– Как зовут твою лошадь? – быстро спросила она.

– Месть.

– Какое ужасное имя. – Йим погладила шею животного. – Это ведь не твое настоящее имя, верно?

Жеребец заржал.

– Он говорит, что он Ниг, – сказала Йим, произнося гласный звук. – Это то же самое, что и у его отца.

Его бывший владелец не сказал мне об этом, – сказал Хонус. – Гвардейцы – закрытые люди. Но когда ты научилась разговаривать с животными?

– Не научилась. Я знаю только несколько слов. Но я провела зиму с медведем.

Хонус поднял голову и усмехнулся. Затем он увидел, что Йим настроен серьезно.

– В берлоге?

– Да, в спячке. Видишь ли, меня поцеловали фейри.

– Как та девочка и ее мать?

– Да. Я забралась в нору и проспала до весны.

Йим посмотрел на исхудавшее лицо Хонуса.

– Думаю, тебе пришлось не так легко.

– После того как ты бросила меня... – Йим поморщилась, и Хонус, видимо, заметил это, потому что сделал паузу, подбирая слова прежде чем продолжить. – После того как ты выполнила волю Карм, я встретил человека по имени Хендрик.

– Значит, он благополучно добрался до вашего лагеря?

– Да. Он говорил о тебе. Он сказал, что вы бежали от Бахла. Он рассказал мне и о других вещах. Что ты…

– Не будем сейчас об этом, – быстро сказала Йим. – Как ты пережил зиму?

– Лорд Бахл искал тебя, и я усложнил ему жизнь. Его гвардейцы стали моей добычей.

Голос Хонуса ожесточился при воспоминании об этом.

– Я жил за их счет и искал твои следы. А теперь я здесь благодаря милости Карм. Она послала меня к тебе.

– То есть у тебя было видение?

– Да, второе, связанное с тобой. Карм также отправила меня в замок темного человека, хотя ты сказал, что мне это только снится.

– Тогда мне пришлось хранить свои секреты.

– А теперь нет.

Хонус произнес эти слова скорее как мольбу, чем как утверждение, и это разорвало сердце Йим.

– Я не буду хранить от тебя секреты, Хонус. Клянусь. Но после того, что я пережила, все, чего я хочу, – это забыть на время. Чтобы обрести покой и быть с тобой. – Она потянулась к нему, чтобы погладить Хонуса по щеке. – Как я мечтала об этом.

Хонус посмотрел на нее и улыбнулся.

Река, о которой говорил Хонус, в основном представляла собой ленту мокрого песка, но он пошел по ее руслу, пока не нашел участок воды. Он напоминал длинный извилистый залив. Когда они дошли до него, низкое солнце окрасило траву в зеленовато-золотистый цвет. Отражаясь в розово-голубом небе, залив напоминал Йим о Фэйри, а также об утре, когда любовь становится откровением. После того как Хонус разбил простейший лагерь, Йим сбросила одежду и зашла в воду, надеясь, что ее изменившееся тело не оттолкнет Хонуса. Она позвала его.

– Ты сказал, что искупаешь меня.

Улыбка Хонуса показала Йим, что ей не стоило беспокоиться. Он быстро разделся и присоединился к ней.

Обычаи и поверья запрещали полную близость после признаков беременности, но ласки были допустимы. Йим нуждалась в том, чтобы Хонус смыл с нее не только грязь, она хотела очиститься от отвратительных воспоминаний о ласках Яуна и Бахла. Она увидела беспокойство Хонуса, когда он впервые коснулся ее кожи и почувствовал ее холодок. Но затем его руки начали творить волшебство. Сильные, но нежные, они заговорили с ней. Они говорили: «Я люблю тебя. Я принимаю тебя. Я скорблю о твоих страданиях. Я хочу подарить тебе радость».

Вода в бассейне была теплой. Йим и Хонус оставались там до тех пор, пока солнце не скрылось за горизонтом. Выйдя из воды, они не стали одеваться, а позволили ветерку унести влагу с их кожи. По милости Карм или благодаря какой-то силе надежды и воли в душе Йим воцарился покой. Она не стала одеваться, наслаждаясь тем, как Хонус разглядывает ее тело. Она чувствовала его взгляд на полноте своих грудей и живота и снова вспоминала, что жизнь внутри нее – не только ребенок Бахла, но и ее.

Они ели, целовались и ласкались, а потом легли плоть к плоти на плащ Хонуса и уснули.

Прохлада разбудила Йим. Она покинула объятия Хонуса, поднялась и натянула сменку. Затем она отправилась в туалет. В темноте ее моча казалась черной. Йим надеялась, что Хонус не обнаружит ее пятно. Его беспокоил темнеющий синяк на ее пояснице. Если бы он узнал всю глубину ее травмы, завтрашний день стал бы еще тяжелее. Когда Йим улеглась на плащ, который она делила с Хонусом, он обнял ее и нежно поцеловал в шею.

Хотя у Йим не было причин вставать рано, она поднялась. У Хонуса было зерно и котелок, и она сварила кашу, наслаждаясь привычной рутиной прежней жизни. Пока они ели, она спросила:

– Хонус, что лежит на севере?

– Западное Побережье простирается до Лурвича, или того, что когда-то было Лурвичем.

– И там все так же пустынно, как здесь?

– Только южная часть совершенно пуста. Дальше к северу есть деревни и усадьбы, хотя Бахл и на них охотится.

– А к северу?

– Пустые земли, хотя некоторые живут и там.

– А к северу от них?

– Серые болота. Пустынное место к югу от реки Турген.

– А к северу от нее?

– За Турген никто не заходит. Она слишком широка и стремительна. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что я должна туда пойти.

Хонус пожал плечами.

– Я водил Теодуса в такие же дикие места.

– Ты не возьмешь меня, Хонус. Я пойду одна.

Хонус уставился на Йим, потеряв дар речи.

– Я сказала, что не буду хранить от тебя секреты, и я не буду. Ребенок, которого я ношу, принадлежит лорду Бахлу. Карм выбрала меня для спаривания с ним.

Лицо Хонуса помрачнело.

– Карм посетила меня в ту ночь, когда я покинула тебя, и сказала, что я должна отправиться к Бахлу. Все, что произошло, было направлено на это.

– Даже наша любовь?

– Особенно это.

– Значит, мне суждено быть с тобой.

– Ты не понимаешь. Ты живешь, потому что лорд Бахл потерял свою силу. Он потерял ее, потому что она перешла к его нерожденному сыну. Я отдала себя ему, чтобы спасти тебя.

Мне все равно, чье дитя ты родишь. Если ты можешь любить его, то и я смогу.

– Но Бахл был воплощением Пожирателя. Это было источником его силы. А теперь и я стала его хозяином. Я больше не святая, если вообще была ей. Я осквернена. Ты должен бежать от меня.

– Я не могу.

– Есть вещи важнее тебя и меня, и это одна из них. Ты сталкивался с армией Бахла, но не с самим Бахлом. А я сталкивалась и знаю, что он далеко не просто злой человек. Пожиратель внутри него был готов превратить мир в место вечного ужаса. Это почти удалось. Теперь это зло перешло к сыну Бахла, и единственная надежда мира – отвратить ребенка от его судьбы. Эту задачу я должна выполнить в одиночку.

– Почему бы просто не убить его?

– Убийством всего не решить, хотя, как сарф, ты можешь в это верить. – Йим видела, что ее слова задели Хонуса, и, хотя это ранило ее, но не поколебало. – Ребенок - не наш враг. Это зло внутри него, а его нельзя победить насилием. Насилие взращивает его.

– Тогда как ты можешь победить его?

– Любовью.

– Тогда почему ты отвергаешь мою?

Йим видела, что Хонус ищет хоть какой-то знак, что она отступит. Зная, что не осмелится дать ему такой знак, Йим посмотрела на него сухими глазами и твердо сказала.

– Я не отвергаю твою любовь, но я должна от нее отказаться. Всю свою жизнь я следовала путем Карм. Он никогда не был легким. Но теперь, когда я вижу его конец, я принесу эту жертву, чтобы достичь его.

– Я могу помочь тебе, защитив тебя и твоего сына.

– Мне жаль, Хонус, но этот ребенок будет притянут к смерти. Он не сможет расти рядом с тобой. Я должна отправиться в далекие земли, куда-нибудь подальше от войн и воинов.

– Даже если ты найдешь такое место и вырастишь там сына, если в нем живет Пожиратель, как ты сможешь отвратить его от зла?

– Пожиратель теперь и во мне. Если я смогу противостоять его злу, то, возможно, и мой сын сможет.

– Йим, разве ты не любишь меня?

Страдание, прозвучавшее в голосе Хонуса, едва не разрушило решимость Йим. Но она упорно продолжала.

– Я буду любить тебя вечно. Эта любовь – дар Карм. Но мой ребенок будет нуждаться в моей любви больше, чем ты. Поэтому волей Карм мы должны расстаться.

Хонус, той ночью в храме ты поклялся мне в послушании. Я держу тебя на этой клятве. Я ухожу, и ты не должен следовать за мной.

Хонус, который был таким грозным, выглядел совершенно побежденным.

– Значит, Карм даровала нам любовь, всегда зная, что она ее отнимет?

– Да.

Хонус долго молчал, казалось, лишившись всех чувств. Затем эмоции вернулись к нему, и он встал, его лицо покраснело.

– Какая жестокость! Так играть жизнями! Это делает Карм не лучше Пожирателя.

– Не говори так!

– Почему бы и нет? Возможно, ты можешь простить ее, но я не могу. Карм забрала меня у родителей. Она постановила, что я должен тренироваться убивать. Для чего? Чтобы она разбила твое и мое сердце? Чтобы мы закончили свои дни в горечи?

Хонус выхватил меч и устремил к небесам.

– Я отдал свою жизнь Карм! Но теперь я раскаиваюсь и проклинаю тот день, когда ступил в ее храм!

Хонус вогнал клинок в землю с такой силой, что тот наполовину оказался погребенным. Затем яростным пинком он сломал его и отбросил рукоять в сторону.

– Я навсегда отрекаюсь от Карм!

– Хонус!

– Я подчинюсь твоей воле, но не ее. Я возьму только две шкуры с водой. Остальное – твое. Иди на север, если хочешь. Я не последую за тобой. Пусть Карм даст тебе утешение. Я буду искать его в другом месте. И когда люди будут смотреть на мое лицо, я скажу, что оно показывает мою ненависть к Карм.

Йим стояла, ошеломленная и с разбитым сердцем наблюдая, как Хонус схватил две шкуры с водой и бросился вверх по склону. В спешке он даже не потрудился взять свой плащ. Поднявшись на холм, Йим увидела, как он бежит по просторам травы. Она осталась на месте, вытирая слезы, чтобы увидеть его в последний раз. Хонус становился все меньше и меньше, пока не исчез из виду, и Йим осталась одна.