Свеча в буре

39

Йим проснулась днем после сна, наполненного кровавыми сновидениями. Квахку по-прежнему сидел на корявом кустарнике, и она отправилась на поиски пищи. Пройдя совсем немного, Йим наткнулась на заросли кошачьих хвостов. Она сорвала один из них ради крахмалистого корня, который съела на месте. Хотя она предварительно смыла с него грязь, еда все равно получилась зернистой, с болотным привкусом. Йим съела еще одну порцию, пока не утолила голод. Затем она собрала и промыла еще корней для более неторопливой трапезы.

Когда Йим вернулась на бугорок, Квахку уже не было. Она не слишком беспокоилась, ведь во время их прежних совместных путешествий птица часто улетала, чтобы обследовать маршрут. Отдых, вода и еда дали Йим силы впервые задуматься о том, куда ведет ее птица. Раньше у нее всегда была цель, а теперь ее нет, подумала она. Она сомневалась, стоит ли ей следовать за птицей, ведь это означало позволить другим делать за нее выбор. Вероятно, Старейшие. Мысль о них вернула ей горечь, которую она почувствовала после того, как покинула постель лорда Бахла. Йим все еще верила, что Старейшие, как и Карм, скрыли от нее правду.

В этот момент вернулся ворон. Он приземлился у ноги Йим и взволнованно поклевал ее. Затем он каркнул и улетел дальше в болото. Йим все еще была голодна и продолжала есть, пока Квахку не слетел вниз и не стал клевать ее снова. Раздраженная, она отогнала птицу. Затем она услышала мужские голоса и поняла причину поведения ворона. Голоса доносились не из одного места, а с обширной территории. Йим слышала об охоте, во время которой мужчины выстраивались в линию, чтобы выследить добычу, и, похоже, это был лучший способ обыскать болото, заросшее камышом. Йим с ужасом смотрела на все свои следы на грязном торосе. Затем она услышала всплеск, когда множество ног вошло в воду.

Квахку снова улетел, и Йим оставила всякую надежду спрятать следы – времени не было. Она поспешила за птицей, стараясь не оставлять следов, ибо знала, что, когда ее преследователи доберутся до бугорка, они узнают, что она там была. Подстегиваемая отчаянием, она держала хороший темп и шла быстро. Постепенно черная вода становилась все глубже. В некоторых местах она доходила почти до шеи. В одном из таких мест вода заросла кувшинками. Квахку перелетел через него и уселся на кучу тростника. Когда Йим подошла к нему, воды было уже по пояс, и она ожидала, что птица снова взлетит. Но он не стал этого делать. Вместо этого он каркнул и посмотрел на Йим сверху вниз.

По поведению ворона Йим решила, что ей следует спрятаться в этом месте. Не задаваясь вопросом, почему она повинуется птице, она просто присела на корточки, пока над водой не оказалась только ее голова. Затем она зачерпнула грязи и намазала ею лицо и волосы. После этого она натянула на голову одеяло из кувшинок. Затем она стала ждать.

Пиявки появились задолго до солдат. Йим чувствовала их едва уловимое прикосновение, а затем неподвижность, пока они питались. Тем не менее она оставалась неподвижной. Пиявки были движимы лишь голодом и не причиняли вреда. Другое дело – солдаты. Йим задавалась вопросом, что заставляет их так упорно охотиться на нее. Страх? Жадность? Долг? А еще ей было интересно, кто ими движет, ведь их повелитель потерял свою власть. Она подозревала, что это Горм, а не Бахл.

Продвижение было шумным, как и следовало ожидать от закованных в броню людей, идущих в строю через болото. Ругательства были громкими и обильными, и Йим поняла, что поиск рассчитывает на тщательность, а не на скрытность, чтобы поймать свою добычу. Но проскользну ли я через дыру? Звуки всплесков становились все громче.

– Проклятье этому месту! – сказал чей-то голос. Он звучал совсем рядом. – Понадобится несколько дней, чтобы отчистить мои доспехи.

– Да, будь проклята эта сука!

– Она где-то здесь. Помяни мое слово, мы тоже будем здесь, пока не найдем ее.

Плеск стал громким. Йим слышал, как скрипят доспехи. Когда вода начала рябить, она глотнула воздуха и полностью погрузилась в воду. Йим задерживала дыхание, пока не почувствовала, что ее легкие вот-вот лопнут. Когда она поднялась, чтобы отдышаться, сзади донеслись звуки поисковиков. Постепенно они стихли.

Йим подождала, пока все стихнет, и отодвинула кувшинки. Квахку ненадолго приземлился на соседнюю кувшинку и улетел в том направлении, откуда пришли солдаты. Йим вздохнула и поспешила за ним.

***

Уход занял больше времени, чем ожидал Хонус. К нему подходили другие офицеры, кроме Хаврена, и умоляли остаться. И хотя он терпеливо выслушивал каждого из них, но все же твердо решил уйти. Но когда Хаврен принес ему большой мешок зерна, он сказал Хонусу нечто такое, что еще больше задержало его отъезд.

– Хонус, дезертир по имени Хендрик видел твоего Носителя.

Хонус замер.

– Где он?

– В тылу. Он только что прибыл, полумертвый от жажды. Я отведу тебя к нему.

Хаврен привел Хонуса туда, где собрались дезертиры, и отвел его к изможденному и оборванному человеку, который жадно поглощал холодную кашу. Увлеченный едой, человек, казалось, испугался, когда Хонус позвал его по имени. Подозревая, что Хендрик никогда раньше не видел Сарфов, Хонус сдержал свое волнение и выглядел спокойным. Он вежливо поклонился.

– Мне сказали, что недавно вы встретили темноволосую женщину.

– Да, Мириен.

Хонус узнал это имя. Убитая сестра Гана! Он подумал, не было ли в выборе псевдонима Йим какого-то смысла.

– И она была молода, с темными глазами и волосами до плеч?

– Да, это она.

– Тогда знайте, что я служу этой женщине и обязан ее защищать.

Хендрик недоверчиво посмотрел на Хонуса.

– Она сказала, что никто не может ей помочь.

– Возможно, в то время это было правдой, но не теперь. Когда вы познакомились?

– В ту ночь, когда лорд Бахл потерял надо мной власть. Мириен сказала, что бежит от него. Мы бежали вместе.

– А что было дальше?

– Мы весь день прятались в сгоревшей хижине, где не было ни капли воды. Ночью мы пошли искать воду. Там были солдаты, и я побежал, чтобы отвлечь их от нее. Думаю, мне это удалось, но точно сказать не могу.

– И это был последний раз, когда вы ее видели?

– Да.

– Где вы были?

– На зерновом поле в полудне пути на запад.

– Затем вы направились на восток, сюда. Почему?

– Мириен велела мне идти сюда. Она сказала, что здесь мне помогут.

– Тогда почему она направилась на запад?

– Она сказала, что ей нужно найти дом. Где-то далеко.

Хонус был ошеломлен, хотя и скрывал это.

– И она была здорова?

– Я не видел никаких повреждений, хотя она шла так, словно у нее что-то болело. И она сказала, что была с графом Яуном. Он жесток с женщинами. Чрезмерно жесток.

Хонус пытался сдержать ярость, но его ледяной голос выдавал его чувства.

– Мне кажется, я знаю этого человека.

– Он уже мертв. Мириен так сказала. Я был рад это услышать.

– Значит, кроме походки, она не пострадала?

– Ну, ей было холодно. Неестественный холод, как по мне.

Когда Хонус ничего не сказал, Хендрик робко спросил.

– Ты что, святой человек?

– Нет. Я только служу святому.

– А Мириен святая?

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что она сказала, что знает, что я сделал, и простила меня.

– Значит, ты действительно получил отпущение грехов, – сказал Хонус. Он повернулся к Хаврену.

– Когда ты вернешься в свой клановый замок, возьми с собой Хендрика и похвали его перед Карой. Он оказал нам с Йим большую услугу.

– Обязательно, Хонус, – ответил Хаврен. – Ты все еще решился на свой план?

– Как никогда.

– Но, похоже, у Йим другие планы.

– Она одна и в опасности. Я не успокоюсь, пока не найду ее.

Хендрик выглядел озадаченным.

– Йим? Кто такая Йим?

– У святого часто бывает несколько имен, – ответил Хонус. – Йим – одно из них. Похоже, что Мириен – другое.

***

Йим скрючилась в густых зарослях тростника на краю болота. На месте пиявок остались кровавые пятна, но к тому времени, как она прекратила бегство, большинство из них отпало. После того как она оборвала оставшихся, оставалось только ждать темноты. Хотя Йим подозревала, что ей придется путешествовать всю ночь, она была слишком напряжена, чтобы по-настоящему отдохнуть. Надвинулись тяжелые тучи, которые обещали заслонить луну. В этом случае будет труднее следить за вороном, но и легче идти незамеченной.

После того как солнце село и свет покинул небо, Квахку отправился в путь. Пройдя немного, Йим поняла, что они направляются к крепости, и ей показалось, что она знает, почему: поскольку поиски ее расширялись, путь к их началу был бы более безопасным – по крайней мере, если бы у человека был зоркий проводник, умеющий летать. Дневная близость к поимке развеяла сомнения Йим в том, что она последует за вороном, даже если это будет означать, что Старейшие определят ее место назначения.

Ночью путешествие оказалось таким же трудным, как опасалась Йим, потому что ворон не отставал. Чем ближе Йим подходила к крепости, тем настоятельнее требовалось ее миновать. Далеко за полночь земля начала уходить вверх. К тому времени Йим была уже так близко к крепости, что могла видеть тусклый свет от скрытых костров, отражавшийся от каменных стен замка. За крепостью возвышалась гора. Йим взбиралась на нее, пока небо не начало светлеть. Затем Квахку подвел ее к узкой расщелине в скалистом склоне горы. По стене расщелины стекала вода, и Йим лизала ее, пока не утолила жажду. Затем она погрузилась в сон, где ее ждал Пожиратель, чтобы потревожить ее сны.

Солнце уже почти село, когда Йим проснулась. Она обнаружила Квахку, сидящего у начала расщелины. Перед ним лежала внушительная куча орехов, ягод и съедобных семян. Йим не знала, кто собрал эту еду – птица или другие существа, но ела с удовольствием. После этого она слизала со стены еще воды.

– Ну, Квахку, куда ты поведешь меня сегодня вечером?

Птица наклонила голову на восток.

– Может, я сегодня полетаю, а ты пойдешь пешком? Нелегко взбираться босиком.

Квахку закаркал.

– Нет? – Йим потерла больные ноги. – Ну что ж, по крайней мере, ты не отдал мне свой мешок.

Йим набрала горсть ягод, и ворон склевал их с ее протянутой ладони.

Слова Йим о поклаже заставили ее вспомнить о Хонусе, и мысль о нем пробудила в ней тоску. Любовь к Хонусу побудила Йим к самопожертвованию, и она была уверена, что именно по этой причине Карм наделила ее «даром». Но богиня не забрала этот дар, даже когда он выполнил свою функцию. Йим по-прежнему глубоко любила Хонуса, хотя ее любовь стала безнадежной. Я никогда больше не должна его видеть. Причина заключалась не только в ее осквернении и даже не в том, что она зачала ребенка от лорда Бахла. Йим чувствовала, что стала носительницей зла и может подвергнуть опасности любого, кого полюбит.

Поднимаясь по склону горы, Йим утешалась верой в то, что Хонус никогда не столкнется с армией лорда Бахла и не подвергнет себя опасности ради нее.

– Карм, – сказала она, – я молюсь не за себя, а за Хонуса. Пожалуйста, даруй его сердцу покой. Пусть он забудет меня и обретет счастье с другой. Сделай это для того, кто пожертвовал всем ради тебя.

Ночной ветер развевал слова Йим, высушивая ее слезы. Это был прохладный ветер, ведь осень уже воцарилась на верхних склонах горы. Даже на равнине внизу Йим заметила первые признаки приближающейся зимы, которая в Аверене наступала рано и задерживалась надолго. Чем выше поднималась Йим, тем более отдаленной казалась перспектива захвата. Это заставило ее сосредоточиться на следующей дилемме. Она была беременна, и единственными средствами, которыми она располагала, были плащ, рваная смена и рваная кофта. У нее не было ни средств для разведения огня, ни простейших средств для выживания в одиночку – ни ножа, ни котелка, ни кожи для воды. В стране, охваченной междоусобицей, где бродят жрецы Пожирателя, она не смела ни у кого просить помощи. Возможно, Квахку ведет меня к какому-то обрыву, где он взмоет в пустоту и позовет меня за собой. В данный момент перспектива казалась не такой уж плохой.

Квакку не вел Йим к обрыву и не вел ее всю ночь. Вместо этого он полетел по маршруту, который вел Йим через складку в горе, окружавшую высокую лесистую долину. Укрытые от ветра, там росли высокие деревья. Ворон летел среди них, направляя Йим к месту у горного ручья. Йим пила его чистую холодную воду, которая действовала на нее как эликсир. Впервые за много дней она почувствовала покой. Вместе с ним пришло обещание уснуть без сновидений. Даже не взглянув в сторону ворона, Йим поняла, что он хочет, чтобы она отдохнула. Уже засыпая, она нашла кучу сухих листьев. Там она завернулась в украденный плащ и задремала, совершенно не замечая, что неподалеку в темноте сидит огромный медведь и пристально наблюдает за ней.