Сын палача. Том 2

Глава 6

— Солрэн! — Нола встретила меня практически на входе.

В особняке явно что-то происходило. Это выражалось в оживленном метании слуг и младших членов рода. Понятно, что Эввераны готовятся выехать в столицу, и все в том же духе, но это оживление было каким-то… Слишком масштабным, что ли. Отчасти создавалось впечатление, что большинство не понимают чего от них хотят и просто действуют по указке.

— Госпожа Нола, — приветствовал я леди. — Что-то случилось?

Женщина не смогла сдержать короткой улыбки. Что бы ни происходило, оно ее радовало.

— Тебя как раз ждут на совет. Но скажи… — сделала она небольшую паузу, как будто не знала, стоит ли говорить дальше. — Рада разве не должна была пролежать в больнице еще несколько дней?

Я мысленно поморщился, предугадывая реакцию Зака, но кивнул:

— Должна была, это правда. Она выписалась под обещание не применять свою силу еще хотя бы неделю. И соблюдать режим. И хорошо питаться. И… — я сделал жест рукой, намекая, что ей поставили очень много условий, но все же выпустили. — Я сумел убедить Зака, что сидеть в четырех стенах и гонять в мыслях произошедшее ей только во вред. А вот занятие каким-нибудь важным делом пойдет на пользу.

Очень надеюсь, что меня тоже заберут в столицу, а Зак в ближайшее время будет слишком занят, чтобы сорваться сюда за своей сбежавшей пациенткой. С него станется. Иначе выйдет не очень хорошо, если узнают, как я это все только что придумал, а Рада, по сути, сбежала из больницы.

— Хорошо. Иди, — Нола посторонилась. — Они собрались в общей столовой.

— Они? — не понял я.

Но Нола лишь улыбнулась, намекая, что я и сам скоро все узнаю. То, что род зашевелился — это хорошо. И даже то, что зашевелился суматошно — все же лучше, чем молчаливое бездействие. Работа в режиме цейтнота стимулирует к развитию. Раньше они двигались более медленно, не зная куда направить свои усилия.

Обходя мельтешащих слуг, я добрался до столовой, на ходу прислушиваясь к начавшемуся без меня разговору. Первым услышал голос Рады:

— С размещением не должно быть особых проблем. Мы с Солом не привередливы в этом плане.

Ну да, после прошедшей ночи какая уж может быть привередливость. Впрочем, эту мысль я тут же отбросил в сторону — только воспоминаний об этом мне сейчас и не хватало.

Войдя в зал, я не увидел Келдрина. Рада и Илберт — это было ожидаемо. Но Орриса? Женщина явно была чем-то сильно недовольна и бездумно крутила в руках пустой бокал, больше погруженная в собственные мысли, чем участвуя в разговоре.

— Ну наконец-то, — проворчал Илберт, увидев меня. — Явился.

Впрочем, этим упреком и ограничился.

Стоило мне пересечься взглядом с огненной волшебницей, как Рада поспешила отвести глаза. Черт! Уже успела себе что-то надумать. Плохо, я рассчитывал поговорить с ней как можно раньше.

— Прошу прощения за опоздание, — сказал я всем сразу, слегка склонив голову.

Помимо уже названных еще здесь присутствовали три молодых мага и две девушки. Все пятеро из членов рода, это была обычная молодежь, пока нигде и ничем особо себя не проявившая, насколько я знал. И все же они тут присутствовали.

— О! Солрэн! — Орриса улыбнулась мне.

Возникает ощущение, что она вообще была единственной, кто был рад меня видеть. Вот уж не ожидал. Да, как-то быстро женщина перешла от собственных невеселых дум на милую улыбку. Мне бы уметь так быстро натягивать на себя «маски».

— Я так понимаю, вы определились, кто едет к генерал-губернатору? — спросил я.

— Да, — кивнула Рада. — Ты, я и госпожа Орриса со своим сопровождением.

Орриса? Она-то зачем? Пусть я и умел держать лицо, но вопрос напрашивался сам собой, женщина сама все прояснила:

— Мой дорогой муж считает, что я лучше всех разбираюсь в том, как нужно искать подход к генерал-губернатору. И я приложу все усилия, чтобы это было сделано как можно быстрее. Мой бедный сын… — она дрогнула, сдерживаясь от плача. — Мы должны проститься с ним! И я не намерена ждать долго!

— А мы с тобой? — взглянул я на Раду.

— Это все же столица королевства. Ты хорошо знаешь королевские рода?

Киваю. Пожалуй, даже лучше, чем мне хотелось бы. Мое участие и так было ожидаемо.

— Да, я понял. Сделаю все от меня зависящее.

— Не подведи наш род, — бросил мне Илберт, прежде чем вышел.

Орриса вытерла немного выступившие слезы платочком:

— Я тоже пойду. Нужно подобрать платья, собрать карету. Столько дел, — она встряхнулась, постаравшись взять себя в руки и вернуть себе уверенный независимый вид. — Я все сделаю ради Барнсара.

И у нее действительно получилось. Орриса будто сбросила пару лет, некоторые морщинки разгладились, появилась гордость, уверенность. Все же она еще далеко не стара, особенно для волшебницы. Да и появившаяся цель для действий, видимо, дала ей сил собраться, и теперь мы видели аристократку, такую, какой она выглядит в глазах других.

А вот Рада разом помрачнела. Скорее всего, считает себя предательницей.

— Да, госпожа Орриса. Помогите и мне подобрать гардероб, — подхватив под руку волшебницу, поспешила уйти вместе с ней Рада.

Две девушки поспешили за ними, не удостоив меня взглядом. Мне даже стало слегка обидно. Понимаю, что опоздал, но на сегодня ничего и не планировалось. Обсудили все без меня и разбежались. Поморщился и тут же постарался успокоиться. Ладно, им тяжело, они все потеряли близкого человека, я потерплю. Мне ли не знать про потерю близких. Я не за похвалу служу, да и пока среди большинства членов рода до сих пор не заимел нужного уровня доверия, чтобы ко мне относились более доброжелательно.

Перевел взгляд на парней, все еще стоявших здесь. Они смотрели на меня, словно ожидая, спрошу я что-нибудь или нет. Неужели у меня все же есть в этой семье какой-то авторитет? Кто бы мог подумать! Правда на задворках разума проскользнула мысль, что они не понимают, как ко мне следует относиться и поэтому на всякий случай перестраховываются, чтобы потом не попасть впросак.

— А вы? — спросил я, обводя их вопросительным взглядом.

— Франклин, — один из них, старший, видимо, представился и несмело улыбнулся. — Моя специальность — поддержание Источников. Нас посылали на разведку и…

— В двух словах, — я поднял руку, останавливая его. Боюсь иначе меня судя по его поведению ждал бы много минутный доклад. — Состояние Источника?

— В двух? — улыбка тут же сползла с лица парня. — Полная жопа! Месяца четыре на восстановление, всем это говорю.

— Понятно, — я тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что все это значит, не столько для меня, сколько для Эвверанов в целом. — Спасибо. Полагаю, вы уже имеете указания по дальнейшим действиям? — получив синхронный кивок, я развел руками: — Тогда вы и без меня знаете, что делать. Пойду готовиться к отъезду.

Руководить ими я все равно не собирался, если, конечно, не придет соответствующее распоряжение от главы рода. Мне пока и своих дел хватает, не хотелось бы брать на себя еще и дополнительные задачи.

Вернувшись в свою комнату, я больше думал не о том, что собирать и как. Тут в принципе не о чем было думать — все свое ношу с собой, в вещмешке за плечами. Размышлял я больше о другом. Какие семьи могли остаться в столице? И к кому из этих оставшихся можно обратиться, пользуясь старыми знакомствами и определенными долгами перед моей семьей?

В идеале, мне бы приехать туда на пару дней раньше Оррисы, да разведать более глубоко обстановку. Подтянуть хоть какие-то знакомства. Бес его знает, какие из королевских родов смогли прижиться при новой власти. Такие точно есть, я уверен. Не может их не быть. Далеко не всем из них была выгодна война и они могли с легкостью изменить политический курс, как только запахло жареным. Да и нейтралов хватало — вот они точно смогут ужиться при любой власти.

А еще, что не менее важно, я смогу больше узнать о том, что произошло с моей семьей. Не только из дошедших до меня слухов, а более предметно. Мне нужна правда. Кое-кому определенно предстоит ответить на мои вопросы.

Подготовив сумку для поездки, я вышел из комнаты. Нужно найти Оррису, а еще лучше Раду. Мы можем выехать вдвоем и прибыть раньше, пока жена главы рода будет преодолевать этот путь в карете. Нормально поговорим и успеем поработать в столице до приезда Оррисы. Тем более, кому-то ведь надо найти место для ночлега. Сомневаюсь, что со всем предстоящим мы справимся за один день.

Именно к Раде я направился в первую очередь. Но девушки в комнате не оказалось, что несколько меняло мои планы, но не слишком критично. Пришлось идти наверх.

Но и у хозяйки меня ждал неприятный сюрприз в лице Илберта. Мужчина, опершись о стену, с титаническим спокойствием наблюдал за хаотичными сборами Ориссы.

— Солрэн? Выезжаем не раньше завтрашнего утра, — хозяйка задумчиво смотрела на свои вещи, пока служанки перекладывали их из шкафа на кровать и обратно.

Женщина, как опытный дирижер, лишь легким движением руки руководила действиями служанок, по одному ей известному критерию отбирая тот или иной наряд, а то и вовсе отбраковывая десяток до этого выбранных и заставляя возвращать, те, что она отправила обратно в гардероб. Наверное, в этом была какая-то скрытая логика, но даже для меня, опытного хаотика, эти детали ускользали от взгляда.

Одним словом, женщины — они и без магии умеют создавать вокруг себя хаос, который с их стороны выглядит вполне контролируемым. Скорее всего, именно по этой причине волшебницы, выбравшие себе основным аспектом Хаос, как правило, были сильнее своих коллег-мужчин в данном направлении. Впрочем, об этом спорят уже ни одно поколение и так и не приходят к однозначному ответу.

— Об этом я и хотел поговорить. Вы позволите?

Илберт бросил на меня хмурый взгляд, но ограничился только этим и промолчал. Орриса тоже отвлеклась от своего дела.

— Да, говори.

Говорить-то она мне разрешила, но меня не покидало чувство, что меня не слушают, точнее, не станут слушать.

— Мы с Радой можем выехать прямо сейчас. На лошадях, без кареты, мы достигнем столицы быстрее. Рада разузнает обстановку, а я смогу подтянуть некоторых старых знакомых. У меня остались должники. Мы можем успеть что-то сделать, узнать настроения… — принялся я излагать свои мысли, но с каждым словом мой энтузиазм натыкался на все большее безразличие. Кажется, Орриса не слушала меня, этого я и опасался.

— Во всем этом нет необходимости, Солрэн, — мягко улыбнулась женщина. Нет, даже не мягко — покровительственно, будто перед ней сейчас находится ребенок, который еще слишком мало понимает во взрослой жизни. — Не усложняй. Все решается очень просто. Я приеду в столицу, получу прием у генерал-губернатора, мы решим все вопросы и вернемся. Ты слишком плохо понимаешь имперскую политику.

Да они издеваются! Снова и снова! Что я не понимаю⁈ Что род Эвверанов, наш род, в заднице? Пусть уже не в прямой опале, но все еще на ролях слабого мальчика для битья⁈ Она что, всерьез считает, что про нас просто забыли? И что если она придет на прием без предварительной подготовки, то все тут же все вспомнят, что должны нам чертов Источник⁈ Вот так просто, потому что их посетила сама Орриса Эвверан⁈

— Хочешь что-то сказать? — спросил Илберт, явно видевший негодование, которое я пытался скрыть за внешне беспристрастным выражением лица.

Я сделал глубокий вдох, справляясь с эмоциями. И лишь после этого максимально спокойным голосом ответил:

— Если мне будет дозволено спросить… — и, получив кивок от Оррисы, продолжил: — на чем, госпожа, основывается ваша уверенность, что все пройдет столь гладко?

Она, кажется, даже удивилась:

— А что может пойти не так?

Да уж, действительно. Что же может пойти не так? Да абсолютно все! Вот только говорить вслух подобное я точно не буду.

— Слушай сюда, мальчишка! — похоже, внушения от брата Илберту хватило ненадолго. Впрочем, для мага его аспекта, это и так было достаточно долго. — Мы выполнили поручение, данное генерал-губернатором…

Я едва не скривился. Мы выполнили. Как же! Барнсар и Рада, как представители рода Эвверан изначально находящиеся в нем, да я, Зак, как мой друг, Аннэль, как моя подруга, даже Илара и та из-за меня там оказалась. Так что кто эти «мы» еще надо подумать. Хотят выйти, значит, на волне наших действий, когда у самих ничего стоящего не получилось?

—…и теперь эта земля принадлежит нам. Остается только закрепить это через канцелярию генерал-губернатора. Простая формальность, которая требует лишь личного присутствия, чтобы чиновники начали свои процедуры чуть быстрее.

Знаю я, как бывает с такими простыми формальностями. Сам не проходил, но со стороны видел неоднократно. В своей жизни я чаще видел последствия того, как эти формальности пытались обойти, но к данному делу это не относится.

— Что же. Простите, — заставляю себя склониться. — Не буду более вас беспокоить.

— Это верно, — кивнул Илберт. — Выполняй то, что велено! Думать — не твоя забота.

Не пошел бы ты к черту… Вот надо же было ему меня так невзлюбить! Демонов шовинист!

Выйдя из комнаты, я пару минут молча стоял, приводя взметнувшиеся эмоции в норму. Хаос не терпит беспокойства. Хаос требует спокойствия.

Холод в мыслях. Тишина в чувствах. И только так.

Так, повторяя мысленно старую мантру, я спустился к комнате Рады. Может быть, хоть она меня услышит? Услышит и поддержит. Не верю я, что все пройдет легко, никак не верю.

Все это заставляло кровь кипеть в бессильной ярости, но методики, вбитые в подкорку мозга, не давали эмоциям взять контроль над разумом. Будь иначе, боюсь, я бы давно вспылил, хоть мне и не свойственно заводиться так легко, как огневикам.

Раду я застал на месте, стоящую в компании Нолы у дверей комнаты. Кажется, управляющая сама ее только что перехватила. Девушка, увидев меня, вздрогнула, что не ускользнуло от внимательного взгляда Нолы. Женщина задумчиво на меня посмотрела, но озвучивать свои мысли, какими бы они ни были, не стала.

— Госпожа Нола, — кивнул я, сразу переключившись на девушку. — Рада, выслушай меня. Появилась одна идея, но госпожа Орриса не захотела меня слушать.

Нола бросила взгляд на молодую волшебницу, но та молчала, лишь отводя взгляд, и потому ответила сама:

— Конечно, давайте зайдем и все обсудим. Может, и я вам чем-то смогу помочь? — участливо спросила женщина, взглядом подталкивая Раду к действиям.

Хоть и нехотя, но волшебница впустила нас в свою комнату. Пока дамы садились, я вкратце повторил им то, что только что говорил Оррисе.

— Мы могли бы опередить ее на несколько дней. Узнать настроения и, если я прав, предупредить от ненужных действий. Что, если опала не снята? Или у генерал-губернатора есть другие причины не открывать нам доступ к Источнику? И мы своими поспешными действиями помешаем каким-то его планам? Всего-то и надо, что выехать вперед, прямо сейчас.

— Это звучит вполне разумно, — согласилась Нола. — Почему она отказалась?

На языке крутились некоторые слова, но я подавил временное желание их высказать.

— Госпожа Орриса уверена, что никаких проблем не возникнет. Что нам необходимо просто уладить мелкие формальности, и вопрос будет решен, — я развел руками. — Но что-то мне подсказывает, что нас там никто не ждет с распростертыми объятиями. Будь так все хорошо, как описывается, то и поездки бы никакой не потребовалось.

Говоря все это, я посматривал на Раду, пытаясь понять, что с ней происходит. Догадываюсь, что она чувствует вину, но не настолько же! Девушка все так же избегала даже взгляда в мою сторону.

— Она лично знакома с генерал-губернатором Анталом, — пояснила Рада, ту уверенность с которой о ситуации говорила Орриса. — Насколько мне известно, какой-то большой дружбы там не было, но на личную аудиенцию вперед общей очереди она вполне может рассчитывать.

Нола сложила руки в замок, на ее прекрасное лицо легла тень неудовольствия.

— Но и Солрэн в чем-то прав. Как минимум ваше совместное появление ничуть не повредило бы будущим переговорам, — встала на мою сторону женщина. — На Келдрина было совершено нападение! А ведь никто даже не прислал группу для проведения расследования! Хотя должны были! Это не рядовой случай и точно не случайность!

Она назвала Келдрина просто по имени. Кажется, Рада тоже это заметила. Нола осознала, что сказала в порыве чувств, в результате чего чуть смутилась и потупила взгляд.

— Боюсь, что Солрэн прав. Злоключения нашего рода еще не кончились, — с грустью добавила она в конце.

— Род Эвверан больше не под опалой! — не согласилась с ней Рада. Девушка даже вскочила со своего места, не в силах усидеть, и стала ходить взад-вперед. — Имперская Канцелярия отреагировала на убийство Барнсара! Теперь никто не сможет безнаказанно нападать на нашу семью. А госпожа Орриса, вероятно, беспокоится, что мы с Солрэном создадим больше проблем, чем принесем пользы, по своему незнанию внутренних договоренностей и взаимоотношений между родами. Имперская аристократия есть имперская аристократия. Не важно где именно, в столице империи или в столице генерал-губернаторства. Я… Меня в обществе всегда принимали холодно. Солрэн для них вообще чужак, этого нам не изменить в одночасье. И в ближайшие годы тоже.

— То есть ты согласна с госпожой Оррисой? — тяжело вздохнула Нола, внимательно посмотрев на девушку. — Вам стоит выехать вместе с ней?

— Да, — решительно кивнула Рада, — с ней и более никак. А теперь Солрэн, пожалуйста, мне нужно подготовиться к дороге. Не мог бы ты нас оставить?

Пришлось подниматься и выходить из комнаты. По сути, меня сейчас выставили за дверь. Рада не хочет со мной говорить. Не хочет и, видимо, пока не будет. Мне оставалось только уйти. Девушка попросту не готова к разговору или, что, вероятно, старается вообще не вспоминать произошедшее между нами.

На особняк опустилась ночная тишина. Единственным источником света в кабинете оставалась свеча, неровно дрожащая на пустом столе. Ее света явно не хватало на все помещение, и по кабинету скользили мутные тени, они двигались словно живые и обладающие собственным разумом.

Келдрин посмотрел на стакан в руке, медленно повернул, рассматривая, как колеблется внутри вино. А затем резким движением вылил все в цветочный горшок и поставил стакан с глухим стуком на стол. Пил по-настоящему он только первые пару дней, затем же… Мужчина нашел другое успокоение своей боли.

Келдрин устало вздохнул. Он понимал, что поступает неправильно. Понимал, что именно сейчас нужен роду сильнее, чем когда-либо. Но он устал, сильно устал. Старый маг рвал жилы в бесконечных мелких конфликтах по всей империи, которые возникали на карте государства, словно грибы после дождя. Он отстаивал честь рода в грязных интригах, которые никогда не любил и даже презирал в душе. Патриарх рода Эвверан согласился поехать в это захолустье, в добровольную ссылку, чтобы быть как можно дальше от грязи и грызни. Он хотел оказаться как можно дальше от того осиного гнезда, что было разворошено его и не только его действиями. Мужчине хотелось только одного — воспитывать сына и наследника.

У него отняли молодость, заставив растратить лучшие годы на войну и кровь, чтобы иметь шанс сделать род сильнее и влиятельнее. Отняли любовь, удачно подставив женщину, чтобы мимолетное влечение обернулось браком. Это было на руку его семье, никто даже не задумывался, о том, чтобы спросить мнение наследника на этот счет. У него отняли честь, заставив замазаться в делах, которые не красят достоинство аристократа. А теперь отняли наследника. Последнее было единственным, что беспокоило мага и заставляло его продолжать работать с той же силой, что и молодые годы, когда он еще не успел окунуться во все это…

Теперь ему стало безразлично. Слова долг, честь, верность потеряли свой смысл. Все потеряло смысл.

Все кроме тепла любимого тела и страсти.

Дверь открылась, в кабинет почти беззвучно кто-то вошел. Келдрин сидел спиной к двери и не мог видеть вошедшего, но ему и не требовалось это. Не будет никаких разговоров о проблемах рода, о делах, об обязанностях. Никаких разговоров, он сам завел такое правило. Шелест одежды вызвал улыбку на осунувшемся лице. Казалось, маг, сидящий в кресле, даже помолодел на несколько лет, настолько благоприятно ожидание предстоящего сказывалось на его самочувствии.

Ткань, скрывающая самое интересное, упала на пол, и на какой-то миг в кабинете установилась томительная тишина. Это игра, игра в которой участвуют двое.

Рядом с ним появилось обнаженное женское бедро, огненно-рыжее в свете свечи. Мужчина с удовольствием гладит его ладонью, наслаждаясь единственной оставшейся ему радостью в этой жизни.

— Иди ко мне! — голос уже начал дрожать от накатывающих на него волн страсти. Ожидание сводило с ума, и больше он не желал сдерживаться.

Послушная, податливая ночная гостья переступила его ноги, встав к нему спиной, давая вдоволь насладиться видом, тонкой талией, которую можно было обхватить двумя руками, широкими бедрами, чьи изгибы будоражили взгляд особенно при бликах свечи, и подтянутыми ягодицами, на которые Келдрин всегда обращает внимание, даже когда женщина перед ним находится в одежде. Выждав положенные мгновения, когда патриарх рода Эвверан уже хотел и начинал действовать, она грациозно наклонилась вперед, вызвав у немолодого мужчины непроизвольный прерывистый вздох. И лишь после села ему на колени.

Только с ней он чувствовал себя мальчишкой, который впервые прикоснулся к желанной женщине.

— Я только твоя, милый, — ласково хрипловатым от сдерживаемых эмоций голосом шептала она.

А его губы уже покрывали горячую кожу поцелуями. Он утопал в страсти, топил в ней все страхи, всю боль, все заботы. Он утопал в ней, как в вине, забывался, наслаждаясь этими минутами. Наслаждался, не имея возможности насытиться тем, чего был лишен всю свою жизнь.

Женщина встала и развернулась, хотела вновь вернуться к нему на колени, но Келдрин вскочил сам. Не грубо, но уверенно он толкнул ее на стол, походя сбивая в сторону свечу. На кабинет опустилась тьма, но она не мешала, наоборот. Темнота не скрывала опьяненные чувства, но обволакивала спокойствием тайны.

— Да! — зашептала женщина. — Да! Сделай меня своей!

О таком его не нужно было просить дважды. Страсть двух горячих тел вышла на свой пик.

— Любимая! — шептал мужчина, прижимая ее к себе, ощущая тепло ее тела в своих руках.

Вся его жизнь сузилась до этого обжигающего тепла. Не было ничего, кроме нежности ее кожи, кроме жара слов, что она шептала ему на ухо, кроме приглушенных стонов удовольствия и экстаза.

— Нола! Я люблю тебя, Нола! — говорил он, подтверждая слова порывистыми движениями.

На лице женщины играла искренняя улыбка счастья и радости.

Она была счастлива. Счастлива от этой связи, ежедневной, скрытой покровом обмана, который лишь сильнее разжигал чувства к мужчине. Счастлива от биения новой жизни в глубине ее тела. Счастлива от надежды занять законное место подле своего возлюбленного.

Страсть утихнет. Она сама уберет все следы. Скроет улики. Вернет на стол свечу и вновь зажжет ее. Все это не важно. Главное — ее любимый сегодня не вернется в кровать своей жены.