Таллиннский переход

25 августа 1941, 20:45

Военфельдшер Амелин стоял на деревянном пирсе Гогланда, с удовольствием подставляя разгоряченную голову под порывы холодного ветра. После гибели «Трувора» путь их маленького каравана протекал почти без происшествий, если не считать еще двух налетов авиации противника, к счастью, закончившихся безрезультатно. Взрывались мины в тралах, но к этому уже относились, как к чему-то совершенно обычному. На Гогланде подошли к стенке, сдали спасенных с «Трувора», узнали, что остатки предыдущего конвоя уже ушли в Кронштадт. «Рулевой» к стенке подходить не стал: встал на якорь. Амелину больше всех пришлось поработать при передаче раненых, и теперь он прохаживался по пирсу в приятном осознании того, что сегодня вечером, пожалуй, больше делать нечего...

На сходнях появился комиссар тральщика Чертов и, увидев Амелина, сказал: «Степан, пошли в местный политотдел. Надо политинформацию провести с ребятами. Возьмем какую-нибудь наглядную агитацию».

В политотделе какой-то политрук посмотрел на них, как на идиотов. Потом подошел к старому канцелярскому шкафу и, вытащив оттуда целую пачку плакатов, подал их комиссару. Чертов развернул плакаты. Все они были одного и того же содержания: в небе, закрывая солнце, плыли краснозвездные самолеты, сыпавшие вниз дождь бомб. А внизу тонули, горели и взрывались маленькие, черные кораблики, украшенные паучьими свастиками. Амелин тяжело вздохнул. Комиссар свернул плакаты и отдал их политруку. «Пошли, Амелин,- сказал он. - обойдёмся без наглядной агитации!»