Таллиннский переход

25 августа 1941, 04:40

Капитан-лейтенант Абросимов, стоя на рубке своей подводной лодки «С-4», с тревогой всматривался в клубы дыма, гари и копоти, поднимавшиеся над Таллинном. Лодка находилась в море почти три недели и, в отличие от многих других лодок, возвращалась с победой.

10 августа, находясь на позиции между Клайпедой и Либавой, «С-4» в 12:10 обнаружила у маяка Папензее конвой противника в составе танкера и транспорта, идущих в охранении трех тральщиков, двух вспомогательных судов и пяти сторожевых катеров. Конвой шел по мелководью, прижимаясь к берегу курсом 170 градусов. Глубины в этом месте были недостаточны для действий подводной лодки, но Абросимов всё же решил атаковать конвой. Ситуация была подходящей: волна 4-5 баллов, видимость 40-50 кабельтовых.

Видимо, немцы считали, что на таких глубинах, не превышающих 18-22 метра, атака подводной лодки невозможна, и не вели противолодочного охранения. Это позволило Абросимову сблизиться с танкером до 6 кабельтовых и в упор выпустить в него две торпеды. Крупный танкер (впоследствии выяснилось, что это танкер «Кайя» водоизмещением в 3223 тонн) взорвался и быстро затонул. В момент залпа лодку из-за нарушения балластировки выбросило почти на поверхность. Сторожевые катера противника гудящим стальным веером ринулись прямо на нее. Абросимов дал команду на срочное погружение и приказал увеличить скорость. На глубине 22 метра лодка сходу врезалась в грунт. Раздался скрежет, зазвенело стекло, погас свет. И в этот момент начали рваться вокруг глубинные бомбы. Лодку било, рвало, швыряло из стороны в сторону. Определив место лодки с помощью гидроакустических приборов, катера противника делали заход за заходом над местом, где лежала «С-4», сбрасывая сериями глубинные бомбы. В некоторых отсеках началась течь, и только малая глубина спасала подводников. Бомбежка лодки с небольшими перерывами продолжалась около 12 часов. Затем неожиданно все стихло.

Было уже за полночь, когда Абросимов решился всплыть. Противника вблизи не оказалось, но вокруг были поставлены буи с постоянным освещением, а в центре — большая деревянная крестовина. Вокруг расплылось большое масляное пятно. Откуда оно взялось, было неизвестно, возможно, от затонувшего немецкого танкера, но, видимо, именно это пятно и спасло лодку, послужив противнику доказательством ее гибели. Немецкие катера обвеховали её и ушли.

«С-4» текла, как решето. Некоторые повреждения по корпусу были очень серьёзны: перекосило фундаменты дизелей, било гребной вал, были деформированы винты. Но уходить из этого опасного района нужно было немедленно. Кое-как доковыляли до одной из бухточек Моонзундского архипелага, где стали срочно приводить лодку в порядок своими силами. Целую неделю конопатили, шпаклевали, резали, варили и, наконец, вышли в Таллинн.

Сейчас, ожидая тральщиков у входного буя и глядя на кипящий чуть ли уже не в самом городе бой, капитана-лейтенанта Абросимова охватило чувство, что он попал из огня в полымя. В гаванях то и дело вставали высокие столбы воды от падающих со всех сторон снарядов. Артогонь велся и со стороны Вышгорода, и со стороны Пириты, и даже с полуострова Вирмси. Не надо было быть военным стратегом, чтобы просто с мостика лодки увидеть и понять, что Таллинн не просто окружен и отрезан. Он уже стянут стальным кольцом, он уже хрипит и задыхается в агонии...