Танцор Ветра

Глава 1

Простые люди ничего не понимающие в делах теней говорят, что воры любят глухую ночь для своих преступлений. Но мой наставник на это лишь усмехался в свою седую бороду. Он научил меня, что лучшее время для нашей работы это предрассветные часы.

Имперские легионеры называет это время часом волка, когда даже самые опытные могут уснуть против своей воли. Самый темный час вселяет страх даже в храбрейших из храбрых, ведь в темноте может скрываться кто угодно: измененный, призрак или даже демон. Хотя по мне это все детские сказки для наивных дураков и бояться надо именно людей.

Прошла уже неделя с тех пор как пепел старика был развеян над морской гладью гавани. Он всегда хотел упокоиться именно так, чтобы никакой собиратель трупов или сумасшедший культист не добрался до его бренного тела. Самое плохое, что я до сих пор не понимаю как он умер. Его кремировали до того как я мог осмотреть тело и в глубине души меня это безумно злило, но сейчас эмоции нужно оставить в стороне и выполнить заказ.

Без покровительства наставника я должен или оставить гильдию воров и заняться чем-либо еще или перейти под покровительство нового мастера-вора или же самому стать мастером вором. И я выбрал последний вариант и это не понравилось старейшинам, что уже забыли как проникать в чужие дома в поисках ценных вещей.

Мне дали неделю на то, чтобы я проник в дом возвышенного аристократа, одного из потомков великих драконов и обчистил его сейф. Наставник всегда говорил, что для того чтобы ограбить драконорожденного надо быть или идиотом или очень умелым вором. Надеюсь я не ошибаюсь в оценке своих навыков.

Для глупцов Облачный город это смертельно опасное место где ты в любой момент можешь лишиться головы. Но для того кто понимает этот город, это бесконечный источник заработка богатства и репутации. И похоже, сейчас самое удачное время, чтобы мое имя стало намного более значимым.

Если стены Срединного города для любого подготовленного вора не являются особой преградой, то вот чтобы попасть в Верхний город приходится изрядно постараться если конечно ты не хочешь попасть в лапы автоматонам стражи, которые не будут церемониться ни с кем из жителей дна. Но такие как я словно вода, готовые проникнуть куда угодно.

Я выбрал высокую часовую башню в Верхнем городе как свою временную базу. Отсюда открывался отличный обзор на поместье, которое мне предстояло ограбить. Через подзорную трубу я следил за маршрутами патрулей, изучал смену караула, искал слабые места в защите. Внизу город жил своей размеренной жизнью — слуги изо дня в день отправлялись в лавки за продуктами, а вечерами то в одном, то в другом поместье раздавались звуки праздника и веселья.

Терпение это добродетель, говорил мне наставник и я хорошо запомнил его уроки. Он воспитал меня с того самого момента как я себя начал осознавать. Умный, язвительный и очень опасный. С ним старались не вступать в конфликт даже глава гильдии. Слишком уж жуткая репутация закрепилась за моим стариком.

Пару дней я жил на башне, прячась от лишних глаз. Проникнуть в Верхний город было непросто, но куда сложнее отсюда убраться незамеченным. Каждый лишний выход за стены — это слишком большой риск. А сейчас на карту поставлено мое будущее. Поэтому лучше оставаться в тени, скрытым, ждать подходящего момента.

Однако Облачный город не прощает беспечности. Когда я в очередной раз возвращался на свою временную базу, что-то пошло не так. На одной из улочек раздался звук шагов — тяжелых, уверенных. Патруль. Я резко свернул в переулок, затаился в тени, но было поздно. Голоса стали ближе.

— Клянусь, я слышал что-то. Проверь за теми ящиками! — Еще не хватало столкнуться с патрульным когтем, в котором любой из десяти стражников может с легкостью побить целый коготь патрульных у нас на дне. Гребанная элита.

Ругаясь сквозь зубы, я метнулся вверх, цепляясь пальцами за выступ. Под ногами посыпалась штукатурка. Ещё немного — и они заметят меня. Один стражник шагнул вперёд, вскинул фонарь…

С легким щелчком из подошвы сапога вышли острые когти давшие мне необходимую опору. Оттолкнувшись я прыгнул, ухватившись за карниз соседнего дома. Воздух свистнул в ушах, сердце на мгновение остановилось, а затем я приземлился, мягко перекатившись по крыше. Снизу раздались ругательства, но я уже скользил вдоль черепицы, цепляясь за изгибы крыши. Сегодня слепая фортуна вытянула для меня черный камень. Теперь когда стража знает о том, что в Верхнем городе кто-то бродит по крышам она не успокоится, а значит придется форсировать события.

Я шептал молитву Великим Драконам собирая небесное крыло. Я прекрасно помнил слова наставника, который говорил, что если ты не владеешь чарами, то лезть в дом драконорожденного полагаясь лишь на зачарованные предметы и артефакты подобно смерти. Каждый из тех кто сумел возвыситься и стать чем-то больше обычного человека чувствовал вокруг себя магию. Поэтому существовало лишь два пути для преодоления их защиты или мастерски управлять чарами или же обходиться вообще без них.

Небесные крылья используют лишь такие безумцы как я. Мало кто из тех кто ходит по земле готов отдать себя на милость Небу держась за каркас из тонких бамбуковых палок и натянутого на него шелка. Темная серая ткань шелка была того же тона, что и моя одежда и это позволяло мне сливать с ночным небом.

Последняя втулка встала на место и мне оставалось лишь начинать. Короткий разбег. Толчок, и я прыгнул, широко раскинув руки. Небесное крыло раскрылось за моей спиной.

Воздух подхватил меня, потянул вверх, и на мгновение я почувствовал себя частью самого неба. Всё вокруг замерло, оставив лишь тишину, прерываемую шелестом шёлка и гулом крови в ушах. В душе царило ощущение безграничного восторга. Я лечу!

Но Облачный город не прощает самоуверенности.

Откуда-то из-за зданий вырвался резкий поток ветра, ударил меня в бок. Меня швырнуло в сторону, крылья затряслись, а затем ткань натянулась, поймав воздух. Я едва успел схватиться за опорные стропы, направляя свой полет, но уже через мгновение встретился с новой угрозой — патруль, проезжающий по мостовой подо мной, вдруг остановился.

— Там что-то было? — донёсся голос. И почему они тут такие внимательные?

Я резко дёрнул левую стропу, заставляя крыло накрениться, и меня резко понесло вниз. На мгновение город перевернулся, а мой желудок попытался освободить себя от лишнего груза, но мне удалось сдержать его наглый побег.

Рискованный маневр оказался оправданным и в последний момент я ушёл в крутой вираж, пролетев в опасной близости от остроконечной крыши чайного дома. Гребень черепицы задел рукав, разорвав ткань и бессильно скользнув по стальному наручу. Резкий удар на мгновение вышиб меня из концентрации, но я тут же воспользовался им, чтобы придать себе ускорения и снова взмыл в открытое небо.

Глубокий вдох и медленный выдох. Моё сердце колотилось, словно боевой барабан, но я не мог позволить себе замешкаться. Если я сейчас ошибусь, то вместо нужной крыши окажусь нанизанный на стальные пики забора.

Поймав новый поток воздуха, я сделал еще один резкий поворот, и быстро нырнул вниз, складывая крылья еще в падении. Ноги коснулись черепицы, я сделал несколько быстрых шагов, снижая скорость, и замер вслушиваясь в то что происходит в округе.

Я стоял на самой высокой точке поместья, ощущая, как лёгкий ветерок теребит волосы, но это не приносило облегчения. Что-то было не так. Интуиция просто кричала, что здесь происходит нечто странное.

Даже в спящем поместье всегда есть звуки. Скулящая псина, ночной слуга подметающий дорожки в саду. Но сейчас стояла мертвая тишина, словно кто-то накинул гигантское покрывало на все поместье.

Я напряг слух, пытаясь уловить хоть что-то. Ни шороха, ни голоса, ни скрипа старых деревьев в саду. Даже ночные цикады, обычно наполнявшие воздух стрекотанием, молчали.

Это стало действовать мне на нервы, но у меня есть только одна попытка и я заставил себя действовать. Достав из поясной сумки маленький флакончик я капнул его содержимое себя в глаза. Глаза пронзила резкая жгучая боль, но она очень небольшой платой, за то что я теперь мог видеть даже в кромешной темноте. Правда всего на полчаса, но мне больше и не надо.

Убрав флакон на место я глубоко вздохнул и медленно присел, проверяя прочность креплений, затем перекинул верёвку через карниз и начал спускаться.

Балкон находился всего в нескольких шагах ниже, массивные двери из темного дерева были надежно закрыты. Я вытащил набор отмычек и оказалось, что хозяин непоскупился на красивые двери, но пожадничал с замками. Такой откроет любой мальчишка едва взявшийся за отмычки.

Щелчок.

Я скользнул внутрь, бесшумно ступая по ковру, и сразу же ощутил резкий, удушливый запах крови.

В темноте мои глаза быстро нашли источник вони.

Тело.

Женщина, молодая служанка. Или, точнее, то, что от неё осталось.

Она лежала на боку, её шёлковый халат пропитался кровью и липнул к коже. Горло разорвано до позвоночника, оставляя зияющую дыру, вокруг которой вздулись тёмные пятна свернувшейся крови. Пальцы с выломанными ногтями всё ещё были сжаты в судорожном жесте, словно в попытке ухватиться за жизнь.

Но самое ужасное — её лицо.

Кожа стянута назад, будто кто-то пытался содрать её, но бросил на полпути. Один глаз выкалывали грубо, оставляя запёкшийся след на щеке. Рот застывший в беззвучном крике, словно даже смерть не смогла заглушить ужас, который она испытала в последние мгновения.

Я сжал зубы, подавляя подступающую волну отвращения. Кто-то здесь убивал. Хладнокровно, жестоко. И этот кто-то мог всё ещё быть в доме. Куда же я вляпался?

Рука сама сжала рукоять ножа и медленно двигаясь я пошел вперед вслушиваясь в любой шорох. Чем дальше тем меньше мне нравится это задание.

Я двигался вперед, мягко едва касаясь пола. Каждая тень, каждый угол могли быть угрозой, но все было тихо. Смертельно тихо.

Дом был мертв.

Мёртв — не потому, что здесь не было звуков.

Мёртв — потому что трупы, встречавшиеся мне по пути, говорили об этом красноречивее любых слов.

Первый — охранник у лестницы. Его доспехи разорваны, как бумага, а грудь — одна сплошная рваная дыра. Казалось, что у него просто выдрали кусок тела, оставив полость, внутри которой не осталось ни сердца, ни рёбер, только темная липкая пустота. Что могло это сделать? Безумный автомататон? Или еще хуже безумный драконорожденный?

Дальше — слуга, валяющийся в коридоре с ногами, вывернутыми в обратную сторону. Выражение застывшего ужаса на лице, рот исковеркан в немой мольбе о помощи. Но она не пришла. Я закрыл его глаза. Да, я вор, но оставить его в таком виде тоже не мог.

Ещё дальше — женщина в богатых одеждах, вероятно, одна из наложниц хозяина. Её лицо разорвано, как ткань, глазницы пусты, будто кто-то вырвал глаза с мясом, не оставляя даже намека на то, что они когда-то здесь были.

С каждым новым трупом тошнота подступала все сильнее, но меня спасал контроль дыхания.

Хозяин был абсолютно не оригинален, его дом был построен по классическому принципу богатых домов Закатной Империи. Так что я прекрасно представлял куда мне нужно идти. Кабинет драконорожденного должен быть на самом верху в западной части дома.

Мне хотелось забрать содержимое сейфа и убравшись отсюда хорошенько напиться, чтобы смыть тошнотворный привкус с кончика языка. А потом провести ночь в объятиях красивой девчонки, а лучше пары разом. Может хоть это вернет мне хорошее расположение духа.

Когда я добрался до двери кабинета, та оказалась приоткрытой. Рядом валялось два боевых автоматотона последнего поколения. Такие могут противостоять даже слаженому когтю имперских легионеров. Что же здесь произошло? К демонам! Не хочу знать.

Сжав рукоять ножа, я шагнул вперед.

Тусклый свет луны освещал утопающий в роскоше кабинет драконорожденного, но сейчас это место напоминало величественный гроб.

Стены были обиты темным шелком, вышитым золотыми нитями — изображения драконов огня спиралью тянулись вверх, словно охраняя своего хозяина. У дальней стены возвышались массивные книжные полки, на которых покоились старинные трактаты, свитки и тяжелые фолианты, украшенные металлическими уголками. Однако теперь их порядок был нарушен — несколько книг валялись на полу, а чернильница опрокинулась, расплескав по мраморным плитам чёрную лужу, похожую на засохшую кровь.

Демоны! Да за пару из них я могу не вылезать из борделей и винокурен неделю подряд. Подавив приступ жадности, я продолжил осмотр.

В центре комнаты стоял огромный письменный стол из красного дерева. Он выглядел так, словно через него что-то с яростью пронеслось — вся поверхность была испещрена глубокими сколами и царапинами, а с его края свисали оборванные бумаги и поломанные изящные безделушки, что так любят богачи. Некоторые из них были раздавлены, словно под ударами тяжелого сапога.

Воздух был пропитан чем-то тяжёлым — смесью старых благовоний, потускневшего драконьего ладана и чего-то металлического, приторного… словно свежая кровь.

Сквозь окно лился тусклый свет умирающей луны. Его хватало лишь на то, чтобы освещать разбитые фарфоровые вазы, перевернутые стулья и длинные тени, цепляющиеся за стены, словно древние призраки.

Но самое жуткое находилось прямо передо мной.

В самом сердце комнаты стояло резное кресло из кости и дерева. Величественное, массивное, оно было достойно самого хозяина этого дома.

И на нём что-то сидело.

Фигура была накрыта тяжёлой шторой, сорванной с окна. Ткань спадала складками, скрывая очертания, но даже так можно было разглядеть что-то неправильное.

Я сглотнул, сжимая нож в руке.

Тишина кабинета давила, словно тысячи невидимых глаз уставились на меня из темноты.

Но мне нужно было знать.

Проклиная себя за любопытство, я протянул руку и осторожно ухватился за край ткани.

И дернул ее вниз.

Под тяжелой тканью скрывалось изуродованное тело.

Драконорожденный сидел в кресле. Он был могуч, даже в смерти. Широкие плечи, массивные руки с жёсткими, как сталь, пальцами, длинные седые волосы, собранные в рассыпавшийся узел. Его лицо, некогда исполненное гордости и власти, теперь напоминало маску страдания.

Его одежда, когда-то великолепная, была изуродована не меньше, чем он сам. Золотая парча, расшитая знаками власти, была изрезана лоскутами, запекшаяся кровь испачкала драконьи узоры, а широкий пояс, вышитый нитями чистого серебра, оказался разорван.

Но хуже всего были глаза.

Веки срезаны, оставляя зрачки вечно раскрытыми. Они стеклянно уставились в пустоту, отражая лунный свет. Края ран почернели, будто их касался огонь, а по щекам запеклись следы засохшей крови, словно он плакал ей перед смертью.

Всё его тело было покрыто следами пыток. Глубокие порезы пересекали грудь и руки, линии были ровными, точными — работала рука мастера. На запястьях виднелись глубокие борозды от верёвок, а ногти на пальцах были содраны, обнажая кровавую мякоть.

Кто-то ломал его. Не просто убил, а методично, с холодной жестокостью превращал в живую куклу боли.

И всё же даже мёртвым он выглядел… величественно. Как павший тигр, которого убили неохотно, зная, что даже загнанный в угол, он был страшен.

Но он был мёртв.

Я чувствовал это всем своим нутром.

И всё же, когда порыв ночного ветра тронул его волосы, мне на миг показалось, что он дышит.

Не знаю почему, но я осенил тело знаком его предка — дракона огня. Хозяин кабинета мертв, но те кто его пытали так и не смогли найти сейф. А я пришел именно за ним.

Я заставил себя оторвать взгляд от изуродованного тела и сосредоточиться. Если убийцы что-то искали, они могли не найти сейф, но если я буду копаться слишком долго, то могу стать следующим, кто останется здесь навечно.

Драконорожденные не хранили богатства в обычных местах. У них была привычка делать свои тайники сложными, хитроумными, защищенными не только сталью, но и магией.

Я осмотрел комнату.

На столе всё было сброшено, как будто здесь искали что-то в спешке. Стеллажи с книгами нетронуты — значит, не библиотека. Напольная ваза? Нет, слишком очевидно. В стенах никаких видимых щелей, а значит…

Я перевёл взгляд на пол.

Драконорожденные любили символику. Для них важно было, чтобы их богатства стояли не просто где попало, а в центре силы. Я прошёлся вдоль массивного ковра, стараясь уловить что-то необычное, затем резко остановился.

Под ногой я почувствовал едва уловимый изгиб древесины.

Опустившись на корточки, я медленно откинул край ковра, открывая гладкие темные доски, каждая из которых стоила как приличный дом в нижнем городе. На первый взгляд — просто пол. Но, проведя пальцами по стыкам, я нащупал почти невидимый разрез.

Ловушка? Вряд ли. Такие механизмы обычно защищают не пол, а двери и стены.

Я нажал на один из углов — ничего. Затем другой — легкий щелчок.

Пол в центре чуть приподнялся. Я зацепил его лезвием клинка и осторожно потянул вверх. Под деревянной панелью скрывался сейф, встроенный прямо в каменное основание дома.

Хитро. Но даже самые хитрые замки не могут устоять перед тем, кто знает, как их вскрывать.

Только я склонился, чтобы рассмотреть его детальнее, как раздался хриплый голос, который звучал как будто с того света:

— Если хочешь жить, остановись вор….