Таякан

«ВСЕГДА ПОЛОСАТЫЙ»

БОЙЦЫ быстро, но без суеты наполняли латунными патронами магазины автоматов. С точки зрения обстановки в этом районе — боеприпасов, что принесли Ричард и Дуглас, едва ли хватит на один крепкий бой. Но все-таки дух подразделения, так сказал командир, усилился.

Выслушав доклад Дугласа, командир отправил шестерых бойцов к Чертову мосту в помощь водителю и саперам, восстанавливающим переправу. Остальным, кроме тех, кто назначен в охрану лагеря, он приказал готовиться к срочному маршу.

В палатках, среди деревьев, у костра, в отрытых земляных щелях и в замаскированных землянках слышались сдержанные голоса, звяканье металла. Две скорострельные четырехствольные установки, это не ускользнуло от внимательных глаз Ричарда, были развернуты в считанные секунды. Теперь их стволы смотрели не в сторону границы, откуда в Никарагуа проникали банды контрас, а в тыл подразделению. Широкие ленты со снарядами, толщиной в три пальца, угрожающе торчали из тяжелых цинковых коробок. Боевые расчеты от установок не отходили. Из обрывков фраз и коротких команд Ричард понял, что где-то рядом произошли события чрезвычайные. Наполненные патронами рожки бойцы запихивали под ремни и большие нагрудные карманы.

— Не очень удобно при беге, — пояснял Дуглас, — зато всегда под рукой. Это — с одной стороны, с другой получается что-то вроде самодельного бронежилета.

— Компа, — Ричард подбирал слова повесомее, — я не из тех, кто отсиживается за спинами товарищей. Если возьмут тебя, то пусть и меня возьмут. Ты же знаешь, что у нас в стране шестнадцатилетний имеет право голосовать на выборах. А защищать родину имеет право каждый, независимо от возраста. Скажи, что случилось?

— Что случилось? — Дуглас затянул ремень и сдвинул на бок подсумок, туго набитый автоматными рожками. — Когда ты отдыхал в палатке, из деревни прибежал крестьянин. Контрас напали на их маленький крестьянский кооператив. Перебили отряд самообороны. Согнали уцелевших подростков, женщин, скот и ведут их к границе. Наша задача — перекрыть путь банде.

— А я?!

— Прости, товарищ, уговаривать командира взять тебя в бой не буду. Мне пора.

— Значит, ты меня, это — предаешь?! — своей задиристостью Ричард пытался разбить спокойствие и раздражающую рассудительность Дугласа. — Я-то думал... Вот настоящий старший друг...

— Правильно думал. Я — старший друг. Поэтому просить командира не буду...

Бойцы строились за штабной палаткой. Офицер прошелся вдоль строя, выборочно проверяя оружие. Честно говоря, на командира фронтового подразделения этот маленький человек походил мало. Зеленая полевая кепи закрывала лоб до глаз. Под козырьком на желтом высохшем лице крючковатый нос. На плече короткоствольный, отобранный у контрас, израильский автомат «узи».

«Вот из Дугласа получился бы настоящий видный командир», — уныло размышлял Ричард, не зная, как подойти к офицеру.

— Второе отделение перекроет на предполагаемом направлении отход контрас к границе, — ставил задачу командир. — Первое отделение отсечет контрас от детей и женщин. Две засады, в количестве двух человек каждая, лишат банду маневра. Командир второго отделения, приказываю! Через час занять позицию на берегу Холодного ручья. Первое отделение поведу я.

Когда второе отделение, набрав необходимый ритм бега, скрылось за деревьями, Ричард, робея, подошел к офицеру и совсем не по уставу тронул его за рукав.

— Компаньеро, я... боец резервного батальона. У вас мало людей и патронов...

— Говори прямо — хочешь пойти? — Командир усмехнулся просящим глазам мальчишки. — Но если ты стреляешь так же неумело, как только что обратился ко мне...

— Я стрелял лучше всех в школе, — выпалил Ричард, срывая с плеча карабин. — Меня учил отец. Он — офицер.

— Ах, так, — командир торопился. — Это меняет дело. Сын тигра — всегда полосатый. Дуглас, этот качорро вместе с тобой будет в засаде на правом фланге. Быть в бою — это, пожалуй, единственная привилегия у сына офицера-сандиниста!..

Командир приказал им замкнуть строй, и теперь они бежали последними. Без ящиков на плечах, после короткого глубокого сна, в ногах появилась новая прыть. Ушиб, лишь когда перетянутая в лодыжке нога попадала на камень, тупой болью отдавался в колене.

После часа изнурительного марша — бега с переходом на быстрый шаг и вновь бега — командир, отдышавшись, указал на груду камней и сказал:

— Там — ваша позиция, Дуглас. Залечь и ждать. Увидишь перед фронтом контрас — подпусти поближе. Мы будем у них на хвосте.

Командир задержал взгляд на Ричарде.

— Свободная родина или смерть, компаньеро!

Потом сдвинул кепи на затылок, так носят сомбреро крестьяне кофейных плантаций, и смахнул пот со лба. Поразительно, сандинистский лозунг, гремевший как океанский прибой на площадях Манагуа и Леона, Масаи и Гранады, командир сказал по-домашнему просто. Сказал негромко. Ричард сам слышал: так в костеле говорят слова самой сокровенной молитвы. По привычке Ричард машинально подбирал к словам командира гитарный густой аккорд.

Место для засады было выбрано превосходно. Шесть бурых валунов на взгорке надежно прикрывали бойцов. Сквозь щели между шершавыми камнями виднелась тропа и сгоревший участок леса. За ним поднималась бамбуковая роща и несколько полыхающих пунцовыми кронами малинчи. У дерева зияла неглубокая воронка. В застоявшейся на дне дождевой воде кверху желтым пузом плавал детеныш крокодила. В открытой пасти крутые подковки острых зубов, на окостеневших лапах — пальцы-коготки.

— Здесь будет наша запасная позиция! — Дуглас спустился в воронку и прикидывал сектор обстрела.— Знаешь, компа, воронку-то сделала мина. А как оказался в ней этот бедняга, ума не приложу...

К полудню воздух в сельве стал влажным, наполненным после ночного дождя испарениями, он втянул в себя запах цветов и трав. В зарослях, за стеной упругого воздуха кто-то словно стукнул галькой о гальку. Ближние выстрелы походили на удары мачете по сухим стволам. Ричард первым заметил тени, мелькнувшие в бамбуковой роще.

— Вон они, Дуглас! Я вижу!

Тени растаяли в полуденном дрожащем мареве, и через мгновение вычертились на тропе. На головах шляпы, грязно-зеленые куртки с короткими рукавами, на ногах высокие армейские краги...

— Их четверо — у каждого М-16[11], — Дуглас нервно раскладывал рожки под правую руку. — Остальных, значит, наши перехватили...

Ричард тряхнул головой — в глазах от напряжения рябило, и те — в зелено-грязных куртках то исчезали, то появлялись среди зарослей, как фантастические миражи. Сглотнув слюну и затаив дыхание, он, наконец, поймал в прорезь прицела грузную фигуру и, услышав стук сердца, положил палец на спусковой крючок...

— Не стрелять! — Дуглас пнул его носком ботинка. — Начну я — короткими. У тебя сейчас — четыре глаза. Бей тех, что пойдут в обход слева. С арифметикой в школе знакомился?

— Нашел время спрашивать, — обиженный за пинок и вопрос, Ричард дернул плечом.

— Тогда считай патроны... — Дуглас привстал на колено и короткие дробные очереди рассекли воздух. Горячие гильзы падали в еще не высохшие лужицы и шипели.

Ударили о камни пули контрас и отскочили рикошетом в густую крону манго. Песок у камней вздымался маленькими, казалось, безобидными фонтанчиками. Ричард закрыл глаза и ткнулся носом в песок. Камень, за которым он лежал, стойко принимал в свою грудь стальные занозы.

— Ты что, как крокодил, кверху пузом хочешь?! — крикнул Дуглас. — Крести их!

Ричард, закусив губу, целился основательно: бой у карабина мощнее и прицельнее, чем у автомата. Он увидел, как словно наткнувшись на упругую лиану, упал и не поднялся бандит, круглый и толстый, как гора, решивший зайти к ним с тыла. Двое других, прикрывая друг друга, отходили к лесу.

— А теперь шквальным! — Дуглас прыгнул на камень. — Кто их звал сюда с оружием! Кто? Шквальным их!

Качающийся воздух срывал с манго еще зеленые плоды. Они с сухим треском проламывались сквозь толстые глянцевые листья и шлепались рядом.

Пятясь к лесу, злобно огрызаясь, бандиты не могли видеть, как сзади полукольцом их охватывало подразделение солдат. Длинные очереди Дугласа прижимали контрас к земле. Карабин Ричарда не давал им вырваться из сектора обстрела. Через несколько минут, попав в перекрестный огонь, контрас, бросив винтовки, сдались.

Поднявшись из-за камней, Ричард видел, как, понуря головы, бандиты шли по тропе. Он передернул затвор, сунул руку в подсумок — патронов не было. В пылу боя — а длился он не больше десяти минут — Ричард «спалил» весь запас...

— У боя своя математика. — Дуглас собирал пустые магазины. Автомат он положил в тень камня. — Пусть отдохнет — до ствола не дотронуться...