Таякан

ПЕРВЫЙ УРОК

СПИТ компаньеро Ричард Лоза. Под гамаком стоят его армейские ботинки, перемазанные красной землей и глиной лесной тропы. В изголовье на гвозде висит ремень с ножом и револьвером.

Спит компа Ричард, укутавшись в одеяло бригадиста и кусок целлофановой пленки, который успела сунуть в рюкзак мама.

Спит Ричард. Вьющиеся длинные волосы выбились сквозь сетку гамака. Будить человека, улыбающегося во сне, не надо. Что ему снится? Первый урок? Сильвия, разрешившая при расставании коснуться щекой ее теплой щеки?

Тихо в крестьянском доме. Все ушли... Во дворе бормочут индюки. Они, как и куры, охраняют дом от змей. Помогают им домашние кошки, которые расправляются со змеями без лишнего шума: бац лапой — и готово! Если, конечно, змея не очень большая.

Ричард открыл глаза и улыбнулся: «Хорошо!» На столе из неструганых досок стоял высокий пластмассовый стакан с кукурузным напитком и чашка вареной фасоли.

— Ночью к дому приходили олениха и олененок, — услышал Ричард голос Карлоса. — Меня оставили показать тебе школу. Все ушли на плантацию.

— А-а... — протянул неопределенно Ричард, поспешно вытаскивая из рюкзака тетради. Словам Карлоса о плантации он не придал никакого значения. — Идем, показывай...

Бамбуковую хижину, которую мальчишка назвал школой, можно было сравнить с большим решетом для просева кофейных зерен.

— Здесь жила одинокая старуха Толико. В сезон дождей, — пояснял Карлос, — ее убило осколком мины. Толико умела стрелять в контрас. Ее закопали как воина — на шесть ладоней вниз.

Ричард с грустью обводил взглядом изрытый земляными мышами пол, каменный очаг, почерневшие от времени камышовые циновки... Отогнав замешательство и «эгоистичное разочарование», он ободрил себя тем, что сын тигра всегда полосатый, и по-хозяйски стал мерить шагами хижину.

— Карлос, стулья мы сделаем из бревен. Распилим их с ребятами на короткие чурбаки. Кстати, почему они не идут?

И, не выслушав ответа, продолжал:

— У нас нет главного — классной доски. А это, как тебе объяснить, такое большое, черное. На ней можно писать, например... — Ричард еще раз окинул хижину, — например, куском сухой глины. Понял? Большое и черное...

— Камаль! — смекнул Карлос.

— Камаль?

— Это такое черное, круглое, на котором мы жарим кукурузные зерна.

— Отлично! — обрадовался Ричард. — Тащи... Камаль — доска, это в школе главное!

Камаль — круглый противень — закрепили веревками на стене. «Учебные пособия» — тетради, карандаши и книги Ричард разложил на циновке и стал ждать. Скрывая от Карлоса волнение, он в который раз листал заученную инструкцию бригадиста и тайком поглядывал на улицу. Она как и час и два назад была пустынной. Ученики, его ученики (!) не шли...

«Конечно, они, как и все никарагуанцы, легко увлекающиеся, непостоянные натуры, — Ричард пытался разобраться в сложившейся ситуации. — Всякое дело мы начинаем с огромным энтузиазмом, но очень часто разочаровываемся, столкнувшись с препятствием. Но в моей школе у моих учеников препятствий еще не было».

Карлос закончил раскладывать пучки чеснока по углам хижины. «От змей...» — объяснил он.

Ученики не шли...

Карлос сидел над книгой, опасаясь взять ее в руки.

Ричард закусил от обиды губу и готов был бить и бить себя кулаком по голове: «Что я знаю о Карлосе, о доне Клаудио, о Розалии? С чем я шел к ним — с лозунгом «Ура! Долой неграмотность! Победим!»? А что они, да они, потомки тех самых чоротегов, знают о Ричарде Лоза? Пришел в селение этакий сытенький, аккуратный кабальеро...»

Ученики не шли...

Прижав ладони к полыхающим щекам, Ричард выскочил из хижины. Бежать домой? А как быть с песней? Да, с той самой, которую он сочинил и которую так здорово пел и командир, и Дуглас:

Решение было где-то рядом. Простое и естественное, как маисовая лепешка...

Утренний воздух, земля и небо наполнились пронзительными, все поглотившими звуками цикад. Сотни тысяч чичара[14] — насекомых величиной с мизинец, казалось, атаковали землю, решив измотать людей бесконечностью своих трелей.

Учеников не было. И не было решения.

Ричард с досады сбил ладонью летящую чичаро и, подобрав с земли прозрачнокрылое существо, стал его разглядывать. Определить источник пронзительного звука оказалось не так просто. Сначала Ричард решил, что крылья цепляются друг за друга. Он взял чичаро за крылья, свел их и сжал пальцами. Звук не прервался, а стал чуть глуше. Насекомое скребло лапками по загрубевшей ладони Ричарда, сотрясалось изнутри, замолкало лишь на секунду и с новой силой заводило свою песню. У чичаро зеленоватое, лакированное брюшко, она похожа на давно выпущенную пулю. Пуля упала в траву и «зацвела» от сырости и безделья. Ричард разжал пальцы, и «поющая пуля» исчезла в листве.

— Учитель! — Карлос стоял рядом, опустив голову. — Я вижу, ты решил узнать обиду. Не сердись на наших. Все ушли на плантацию. Там кофе... Ягоды перезреют и упадут на землю. Если они упадут на землю, мы не соберем их, и контрас объявят фиесту[15].

— Где плантация?

— Это не близко. Через сельву идти.

— Напугал полосатого!

— Полосатый?! Кто это?

— Потом объясню, Карлос! — улыбался Ричард. — После работы.

...Индеец шел по тропе первым и держал мачете наготове.

— А еще, — продолжал он рассказ о своей сельве, — у нас есть муравьи толщиной с палец. Да, да! Семь раз укусит — все, любой зверь околеет. Лиловые цветы встретишь на тропе — к удаче. Желтые — очень повезет...

Карлос отодвинул свисавшую над Ричардом ветку.

— Без меня в сельву не ходите. Видишь?

С лианы над тропой гирляндой свисала змея.

— Мы обойдем ее, и она нас не тронет. Как та в доме, на стуле...

— Нет! — Карлос смотрел на змею, не отвлекаясь. — Это другая змея. Мы заметили ее первыми. После нас пойдут люди, и она может первой заметить их. Ей семь раз, как муравью, кусать не надо. Вы должны стоять и не двигаться.

Друг к другу и даже к своим детям крестьяне, воспитанные суровой жизнью в городах, обращаются почтительно на «вы».

Змея толщиной с руку взрослого мужчины, обвив лиану хвостом, изогнувшись, качнулась. Немигающие ледяные глаза, острый рогатиной язык.

— Ой-е, ой-е! — Карлос держал в левой руке палку, в правой — мачете. — Ой-е! Я — первый, — шептал он таинственное заклинание. Конец палки двигался рывками к стеклянным глазам. — Ой-е, лесной дух...

Змея сорвалась с лианы и вытянутым телом метнулась на палку. Мачете со свистом описал круг. Половинки змеи извивались и скручивались на тропе.

— Не подходите, она еще опасна. — Карлос благодарил лесного индейского духа и палкой откидывал поверженного противника. — Змея не всегда кидается. И не всегда ее заметишь. Лесной дух помог...

Дальше шли без приключений. Карлос показывал желтые цветы и рассказывал о своих главных, после контрас, врагах — диких кошках, которые воруют индюков и кур.

— Карлос, теперь ты, конечно, знаешь, что в школе главное? — прервал его Ричард.

— Камаль! — бойко ответил Карлос. — Черная доска!

— Нет, Карлос! Главное в школе — ученики...