ТЭЛОН
Твою мать!
— Ты слышала мой разговор? — требую ответа я, стараясь не сорваться на крик, чтобы не услышала бабушка. Последнее, что нам сейчас нужно, так это чтобы она появилась тут в роли рефери или позвонила Ашеру или моей матери. Те-то точно примчатся с советами.
— Да. — Она прислоняется подбородком к кошкиной макушке, и кошка, в свою очередь, ласково жмется к ее шее. — Знаю, что не должна была, и что с моей стороны это очень глупо, но мне хотелось услышать, что ты скажешь обо мне. Просто не ожидала услышать такое.
Она наконец поднимает голову, и от одного взгляда на полные непролитых слез светло-лиловые глаза, сияющие как драгоценные камни, у меня в буквальном смысле на несколько секунд замирает сердце.
Мне никогда раньше не доводилось обижать девушку, доводить кого-то до слез. Точно, ни разу с того случая в третьем классе, когда я отказался сидеть рядом с Дженни Маллоу в школьном автобусе. Но с тех пор — нет. Я никогда не был в отношениях, и мне не приходилось их рвать. Я никогда не разбивал ничьих сердец, потому что никогда раньше не был с девчонкой, которой хотелось бы чего-то больше, чем потрахаться с парнем из рок-группы.
Но вот всего спустя день после свадьбы я уже довел до слез собственную жену.
Брак — дело непростое.
Правильнее даже сказать, что брак — дело чрезвычайно сложное.
Настоящий кипящий котел эмоций.
И до хрена работы над последствиями собственных ошибок.
Как только люди умудряются справляться с этим по двадцать пять лет и даже дольше?
— Я это не всерьез сказал.
— Ты говорил серьезно.
— Нет.
— Да.
— Нет. — Этот разговор очень напоминает спор с моей младшей сестренкой, и что-то мне подсказывает, что это ни разу не хорошо.
— Да. Признайся, — настаивает она.
Я сажусь на корточки напротив ее стула, чтобы не нависать над ней, как скала.
— Ладно, я говорил всерьез, но прозвучало гораздо жестче, чем мне казалось. Я правда думаю, что ты симпатичная. Просто я саркастичный, как ты. Я так всегда выражаюсь.
— Это я уже поняла. Я не гонюсь за твоими деньгами, Тэлон. У меня все было хорошо. Если они решили, что нас нужно женить, потому что у тебя куча денег, то прости, но я не хочу быть с кем-то, кому меня тупо жаль.
— Аз, мне тебя не жаль. Но мне очень неприятно, что я так сильно ранил твои чувства, я этого не хотел.
Она отводит от меня глаза и теперь смотрит во двор мимо меня.
— Это моя вина, нельзя было подслушивать. Прости, что я так сделала; это ужасно некрасиво с моей стороны.
— Не извиняйся. Это я тут повел себя как мудила, не ты.
Она смахивает пальцами слезы под глазами, слегка размазывая при этом тушь на ресницах.
— Ты не мудак. Имеешь полное право на собственное мнение и мысли. Прости, что нет во мне той сексуальной изюминки, как ты выразился.
— Ладно тебе, брось… это просто парни так обсуждают между собой телочек.
— Неважно. Уверена, мне такое волшебное качество не светит. Поэтому, если честно, вообще не знаю, что на это ответить.
— Ну… как тебе сказать… — начинаю я, мучительно пытаясь отыскать нужные слова. — Может быть, это даже хорошо. Та сексуальность, о которой я говорил — это слишком просто. Бам-бам и все, пока! — Я протягиваю руку и глажу по голове Пикси, при этом слегка задевая пальцами ладонь Азии, которой она прижимает кошку к себе. — Что-то мне подсказывает, что ты не обычная девчонка, не из тех телочек, в которых всего-то и интереса, что загнать пару орехов.
Она смотрит на меня широко распахнутыми в шоке глазами, но губы ее при этом слегка изгибаются в улыбке.
— Загнать орехи? — Звучит гораздо хуже, когда это произносит она.
— Кажется, когда я извиняюсь, то делаю только хуже, да?
— Я вижу, что ты хотя бы пытаешься, но над выбором слов, пожалуй, еще стоит поработать.
— Я просто хотел сказать, что думаю, ты не станешь для меня девушкой на один раз.
— Давай закроем эту тему, пока снова не поссорились, — предлагает Азия, качая головой и неловко улыбаясь. — Думаю, я поняла, что ты пытался сказать.
— Отличная идея. В общем, доктор Холлистер и до меня докопалась по поводу общей кровати.
— Что ж, даже неплохо, что ты не считаешь меня «бам-бам» секси. Мне будет спокойнее с тобой в одной постели, если я буду знать, что можно не бояться проснуться посреди ночи от того, что в меня уткнулся твой знаменитый член.
Черт меня дери! От одного ее язвительного комментария у моего знаменитого члена вдруг приключился нехилый стояк. Такое у меня впервые!
— Боюсь, ничего не могу тебе обещать, — признаюсь я, подмигивая ей. — Иногда у него появляются собственные мысли насчет «бам-бам».
Она, слегка нахмурившись, легонько пинает ногой мой ботинок.
— Знаешь, на тебя не получается долго сердиться.
— Сказать по правде, мне это говорят довольно часто.
— Это не повод так бессовестно пользоваться своим обаянием во время споров.
— То же самое можно сказать про тебя. У тебя очень красивые глаза, и ты пользуешься этим, чтобы растопить меня.
— Что, правда? — невинно хлопает ресницами она. — Я и не подозревала.
— Теперь знаешь. Так что прекрати.
В кармане у меня начинает жужжать телефон, я достаю его. Обнаружив письмо от риелтора, быстро пробегаю его взглядом. Она сообщает, что завтра готова показать нам пять домов, выставленных на продажу.
— Хорошие новости. Риелтор предлагает нам посмотреть завтра несколько домов.
— Ого… так быстро? Это же… уже завтра.
— Ага, сам удивился. — Я быстро набираю ответ Сандре, предлагаю встретиться в восемь утра. — Мы с ней утром встретимся, но только давай сначала заедем ко мне на квартиру, возьмем другую машину. Думаю, на траке ты уже вдоволь накаталась.
— Ладно. Звучит обнадеживающе. Где находятся дома, которые мы будем смотреть? Есть что-то рядом с моей или твоей квартирой?
— Есть парочка не так далеко от города, — отвечаю я, пролистывая список адресов. — Остальные подальше, в маленьких пригородах, в лесистой местности. Я, если честно, хотел бы уехать подальше от города. А ты?
— Я никогда об этом особенно не задумывалась, но, думаю, хотела бы пожить в таком маленьком, типичном для Новой Англии, симпатичном городке. — Она медленно кивает. — В лесистой местности, как ты выразился. Что-нибудь с большой верандой. Было бы круто, как считаешь?
— Веранда, говоришь? — Я отмечаю про себя, что два из домов, осмотр которых запланирован на завтра, имеют веранды. Фуф! Нужно было спросить Азию, какой дом она хочет, прежде чем обращаться к Сандре этим утром. Будет довольно непросто помнить о том, что теперь нужно считаться с кем-то еще, ведь я привык все решения принимать самостоятельно, думая только о себе и о том, чего хочу я.
— Я всегда мечтала иметь дом с большой верандой и качелями, — добавляет она.
— Веранда, да еще и качели? — тяжело вздыхаю я, делая вид, что раздражен. — Думаю, что-нибудь можно будет устроить.
— Правда? Раз так, то ты мне точно начнешь нравиться чуточку больше.
Я поднимаюсь и улыбаюсь ей, засовывая телефон обратно в карман.
— Раз так, то я, пожалуй, повешу тебе не одни, а пару качелей, Мармеладка. — Протягиваю ей руку. — Ну что, снова друзья? Мне не нравится, когда вы с принцессой сбегаете, прячетесь где-то и замышляете что-то против меня.
Она берет меня за руку, и я помогаю ей подняться из кресла.
— Раз ты пообещал найти ради меня веранду с качелями, думаю, не могу тебя не простить.
Прежде чем она успевает отойти, я обнимаю ее за талию.
— А ты, похоже, часто сбегаешь и дуешься, да?
Она заливается краской от смущения и опускает глаза.
— Иногда.
— Это был, кажется, уже третий раз, а мы вместе меньше двух дней. Думаю, у тебя это уже вошло в привычку.
— Прости… Я не всегда хорошо справляюсь с собственными эмоциями.
Кошка, оказавшаяся зажатой между нами, выбирается из ее объятий и спрыгивает вниз. Азия тоже пытается быстро улизнуть, но я крепче сжимаю ее талию, не давая сбежать.
— Не так быстро. Кошка может идти, а тебе придется задержаться.
Она поднимает на меня свои большие, светлые глаза.
— Как же нечестно, что ты настолько сильнее и больше меня.
— Я постараюсь сейчас сдержаться и не отпустить сексуальный комментарий в ответ на твое заявление.
— Ого! Ты не заболел?
— Я пытаюсь быть серьезнее. Разве ты не этого хотела?
— Да…
— Тогда помолчи.
— Боже мой…
— Тс-с-с! — Черт, иногда она никак не унимается. — Азия, нельзя каждый раз, когда тебя что-то расстраивает, закатывать истерику, убегать и дуться. Ладно? Если тебе что-то не нравится, ты должна со мной поговорить.
— И что я должна была сказать? Эй, Тэлон, я тебя подслушивала и слышала, как ты сказал, что я слишком милая, чтобы трахаться?
— Да, так сойдет. Только не надо прятаться, чтобы мне приходилось тебя искать. Боюсь, в какой-то момент ты просто сбежишь, как собиралась сегодня утром в отеле. Этого мне точно не надо.
— Прости, я сама не замечала, как часто так делаю.
Я поднимаю руку и убираю ее длинные волосы от лица, чтобы лучше видеть эти завораживающие глаза.
— Я немного переживаю, что когда уеду в турне, тебе в голову взбредет какая-то хрень, ты обидишься или съедешь из дома, пока меня не будет, или просто перестанешь отвечать на звонки… Понимаешь, о чем я? Такая херня ужасно бесит. Лучше сразу прямо говори, если что-то не нравится.
Она на мгновение прислоняется лбом к моей груди, а затем снова смотрит вверх, на меня.
— Хорошо, ты прав. Я постараюсь больше так не делать. И я точно никуда не съеду — могу тебе пообещать. Просто очень трудно, ты же понимаешь? Представляешь, как обидно слышать, что я тебе в этом смысле не нравлюсь? Это, мягко говоря, не совсем то, что я надеялась услышать от собственного мужа.
— Думаешь, мне приятно было слышать, что тебе не нравится, как я выгляжу? У меня тоже есть чувства. Я могу посмеиваться и подшучивать над тобой, но все-таки тоже надеялся, что моя будущая партнерша не будет испытывать ко мне отвращение.
Она сжимает в руках кончики шарфа, намотанного на мою шею.
— Прости, пожалуйста. — Ее голос такой тихий, едва слышный. — И ты мне совсем не отвратителен.
— Докажи. Поцелуй меня. — Я кладу пальцы ей на подбородок и нежно приподнимаю ее голову. — Возможно, тебе даже понравится.
— Закрой глаза, — говорит она. — Я не могу, когда ты на меня так смотришь.
— Тебе что, двенадцать лет? Прекращай тормозить и поцелуй меня так, как будто я принадлежу тебе одной.
Я закрываю глаза и жду. Несколько секунд спустя я чувствую, как она приподнимается на носочки. Ее губы быстро прикасаются к моим и так же быстро исчезают.
— Что, черт возьми, это было? — резко открыв глаза, спрашиваю я.
— Поцелуй.
— Вот это? Это не поцелуй! — смеюсь я ей в лицо.
— А вот и поцелуй. Не смейся надо мной.
— Таким поцелуем ты хотела доказать, что я тебе не отвратителен? Я теперь как раз убедился, что все наоборот.
— Тэлон, это не так. Совсем не так. Просто я… видимо, немного стеснительная. И не привыкла целоваться по приказу. — Она снова опускает глаза, словно боится смотреть прямо на меня слишком долго.
И тут до меня наконец доходит. Проблема не в том, что я ней не нравлюсь. Как раз наоборот: дело в том, что я ей чересчур нравлюсь, и это ее пугает. Не просто так она при мне все время нервничает и дергается.
Это все меняет.
Значит, будет весело.
— Чем хочешь теперь заняться? — спрашиваю я, когда мы после ужина у бабушки направляемся обратно к домику для гостей.
— Хм-м-м… — раздумывает она. — Мне все равно.
— Ладно. Если хочешь куда-нибудь сходить, потусить, я тебя отведу.
— Обещаешь надо мной не смеяться?
— Нет. Я, скорее всего, буду над тобой смеяться, но все равно сделаю все, что ты хочешь.
— Ну, хоть так. Я бы хотела поваляться на диване, посмотреть кино и поесть попкорн.
— Ты серьезно? Этим хочешь заняться? — резко останавливаюсь я.
— Ага. — Она пожимает плечами, берет меня за руку и тянет за собой в сторону дома. — На самом деле, я уже давно хотела просто посидеть, расслабиться, посмотреть кино, но смотреть в одиночку не очень интересно.
— Знаешь что? Я тоже такого давно не делал, наверное, со времен школы. Так что, почему бы и нет.
— Ты шутишь?
— Нет. — Я открываю входную дверь в дом и пропускаю ее вперед себя. — Я могу точно утверждать, что не смотрел кино, валяясь на диване с девчонкой, лет с шестнадцати.
— Ни фига себе. Что ты тогда делал со своими бывшими девушками?
В голове проносятся события последних десяти лет, и я понимаю, что ничем из этого с молодой женой лучше не делиться. По крайней мере, если мне не хочется ее тут же потерять.
— Вряд ли тебе понравится то, что я могу на эту тему рассказать, детка.
— Да, ты, пожалуй, прав. Не хочу слушать ужасающие подробности, но мне все же интересно. Чем ты занимал свое свободное время?
— Хм… Пил, иногда баловался легкими препаратами, ходил по клубам, занимался сексом. Вот, собственно, и все. — Я направляюсь на кухню посмотреть, не найдется ли попкорн для микроволновки. Ба обычно держит домик в полной готовности к визиту гостей, потому что кто-то из нас всегда остается здесь на несколько дней в месяц.
Азия открывает один из кухонных шкафчиков и достает оттуда коробку.
— Смотри, что я нашла! Попкорн!
— Супер!
— И, если честно, то, что ты рассказал, прозвучало не особо радостно. Не в обиду тебе сказано.
— В то время все это было довольно весело, думаю, я просто перерос такие развлечения, мне захотелось чего-то большего. И поэтому решил согласиться на эксперимент.
— Эксперимент со мной?
— Эксперимент с кем бы то ни было, кто оказался бы на твоем месте.
— Ну и как впечатления до сих пор? Разочарован? — интересуется она, открывая коробку с попкорном и вытаскивая один пакетик.
— «Разочарован» — не то слово, которое я бы использовал. А ты?
— Не совсем. — Я осматриваю шкафчики в поисках подходящей посуды, пока она разогревает пакет с попкорном в микроволновке. — Но, думаю, Ба тут совершенно права. Нам нужно перестать зацикливаться на том, чего мы ждали и не получили, и попробовать сосредоточиться на нас.
— Ты прав. Она права. Будем продолжать рассуждать на тему ожиданий — только потеряем время, а его у нас не так много, рассоримся вконец и друг друга так и не узнаем.
Раздается писк микроволновки, я достаю разбухший пакет и высыпаю горячий попкорн в чашу, поскольку переживаю, что Азия может обжечься. Девушка берет чашу и едва ли не вприпрыжку направляется в гостиную, а кошка бежит за ней по пятам.
— Ну, пошли скорее! Нужно еще выбрать фильм, а попкорн уже остывает.
Я иду следом за ней. Как же приятно видеть ее вот с этой стороны: довольной и счастливой. Надо будет почаще угощать ее попкорном, если он оказывает на нее такое действие.
— Возьми. — Девушка протягивает мне пульт от телевизора. — Я не очень разбираюсь во всяких кнопочках, лучше выбери фильм сам.
Я откидываюсь на спинку дивана и выбираю список доступных на кабельном фильмов.
— Порнушка подойдет? — небрежно интересуюсь я.
Она бросает в меня зернышком попкорна, а я ловлю его ртом.
— Никакого порно, дружочек. И, кстати, хорошо поймал!
— Спасибо. У меня в запасе полно оральных талантов, потом покажу.
— Хорошо, я это запомню. Может, комедию посмотрим или детектив?
Я выбираю из предложенного списка фильм и, как только на экране появляются первые кадры, скидываю с ног туфли и устраиваюсь поудобнее. Азия сидит на другом конце огромного углового дивана, накрыв колени пледом.
— Что такое? — спрашивает она, заметив, что я на нее уставился. — Хочешь попкорн? — протягивает она мне чашу.
— Нет. Ты же сказала, что хочешь поваляться на диване.
— Ну да. Я и валяюсь.
— Валяться в одиночку нельзя.
Она застывает, не донеся горстку попкорна до рта, и не моргая, непонимающе смотрит на меня.
— Прекращай. Иди сюда. — Я пальцем показываю на место рядом с собой.
— Что?
— Иди сюда, будем делать все как положено.
Девушка придвигается поближе и усаживается в полуметре от меня.
— Так лучше? — спрашивает она.
— Прекрати вести себя так, как будто я заразный, — притягивая ее к себе, ворчу я.
— Прости, я не догадалась, что ты захочешь, чтобы я прямо на тебе валялась.
Я приподнимаю одну бровь и, усмехнувшись, запускаю руку в чашку с попкорном.
— Детка, я жду не дождусь, когда ты окажешься прямо на мне. Запрыгивай, не мешкая, как только будешь готова, — подшучиваю я и засыпаю себе в рот горсть воздушной кукурузы.
— С тобой любой разговор рано или поздно сводится к сексу. Помнишь игру «Шесть шагов до Кевина Бейкона»? Очень похоже.
— Я без понятия, о чем ты говоришь, детка. Просто пытаюсь правильно поваляться с девушкой на диване.
— А я правда твое первое настоящее кино-диванное свидание?
— Правда. А еще ты моя первая жена. Я, кстати, понял, почему ты решила обойтись без традиционной начальной стадии отношений, где все ходят на свидания и обнимаются в укромных уголках. Насколько я могу судить, у тебя не очень хорошо получается.
— Ого! Смотрите-ка, кто заговорил!
Ставлю чашку с попкорном на журнальный столик, поднимаю ноги на диван и притягиваю Азию еще чуть поближе к себе так, что теперь она полулежит на мне. Девушка кладет голову мне на грудь и поворачивается, чтобы видеть происходящее на экране. Несколько минут спустя ее пальцы начинают медленно скользить по моей руке, от запястья к бицепсу.
— Так говоришь, рисунки не смываются? — задумчиво спрашивает она, проводя пальцами по контурам татуировок.
— Неа.
— Вблизи они смотрятся довольно круто. Я раньше не замечала, как много тут мелких деталей. — Ее пальцы двигаются выше, и она приподнимает рукав моей футболки, чтобы осмотреть тату на плече. Должен признаться, чувствовать прикосновения ее нежных пальцев, такие легкие и ласковые, очень приятно.
— Спасибо. Я заметил, у тебя на плече тоже есть одна. Что там, запятая?
— Точка с запятой.
— Симпатичная.
— Она не должна быть симпатичной.
— Окей… Прости.
Я замечаю, как девушка напрягается и становится молчаливой. Ее, словно туманом, окутывает какой-то печалью. Она продолжает смотреть на экран телевизора, но абсолютно уверен, что ничего из происходящего она не видит — мыслями она далеко отсюда. Думаю, эта резкая перемена настроения как-то связана с маленькой татушкой на ее плече. И я вполне способен понять эти ее чувства и уважать их. Очень часто татуировки имеют для людей особое значение, и не всегда они призваны напоминать о счастливых временах. Например, на моем предплечье наколот крошечный игрушечный медвежонок Тэдди в память о моей пятилетней племяннице, которая умерла в автокатастрофе меньше года назад. Мне нравится эта татуировка, но что она для меня значит, я никому не говорю, это слишком тяжело.
Я постепенно расслабляюсь, приобнимаю Азию одной рукой и тихонько поглаживаю ее по спине, продолжая пялиться в телевизор, но думая при этом о своем. Она тоже расслабляется, прижимается чуть сильнее и натягивает на нас обоих легкий плед. Кошка спит на спинке дивана у нас над головами. Такая близость — для меня ощущение совершенно новое. Льнущее ко мне женское тело, объятия и сплетенные руки и ноги, прикосновения без намека на секс. Мы полностью одеты, но все же этот момент кажется очень интимным. Приятно знать, что Азия, вдохновленная слухами о моих «талантах», не ждет сексуальных эскапад в свой адрес. Можно просто расслабиться и прикасаться к ней, как мне хочется, без всяких намерений. Также приятно сознавать, что ей, похоже, нравится просто лежать в моих объятиях, что она не чувствует себя обязанной что-то мне доказывать, демонстрируя чудеса растяжки или сложносочиненную технику орального секса. Тепло и близость.
Боюсь, такая жизнь могла бы мне понравиться.